Пропавшая экспедиция
Михаил зло сплюнул.
– Ладно, проехали. Можешь валить отсюда.
– А вот хер я куда тронусь! – СЧХ тоже сплюнул. – Вместе дело начали, вместе и закончим. И не рыпайся: без моей помощи всё одно ничего не найдёшь.
Мишка хотел было ещё добавить пару слов, но махнул рукой. Щетинин закурил.
– Будем гавкаться – себе навредим. Предлагаю: на время забываем старые обиды. По крайней мере, до окончательного выяснения обстоятельств. А потом – посмотрим, вместе или в стороны. – СЧХ протянул открытую ладонь. – Лады?
Дмитриев бросил взгляд на окна своей квартиры, взъерошил остаток волос на голове, хлопнул по протянутой руке.
– Лады.
СЧХ присел на капот, с силой затянулся сигаретным дымом.
– Лепота!
Мишка тоже прислонился к машине.
– Если честно, Серёга, я не думал, что так получится.
– А иначе и быть не могло. – Щетинин проводил взглядом одинокого, бездомного пса, медленно бредущего по улице в поисках пищи. – Меня, к твоему сведению, к делу-то не подпустили. Нашлась одна курва, доложила шефу о наших отношениях. Хорошо, ребята «сливали» информацию. Успел вовремя вмешаться. А то повесили бы твои соучредители всё на тебя – и засвистел бы на зону лет эдак на пять.
За джипом послышался визг тормозов.
– Сашка приехал, – констатировал Щетинин.
– У вас что, в ментовке, все так гоняют?
– Через одного. В соответствии со званием.
Майор Рыбаков оказался крепким мужиком, лет сорока, невысокого роста. Короткая причёска, высокий лоб, круглое лицо, открытый взгляд. Дмитриев протянул руку. Познакомились.
– Здесь будем базарить или поднимемся? – СЧХ указательным пальцем потёр кончик носа. – Как смотришь, тётя Галя будет не против?
Группа поднялась на последний этаж и задержалась перед дверью с номером «58». СЧХ кивнул в сторону звонка:
– Дави на клавишу.
Дверь распахнулась. Галина Петровна всплеснула руками:
– Господи, Серёжа!.. Давно у нас не был. Изменился-то как…
– Постарел? – СЧХ чмокнул женщину в обе щеки.
– Возмужал.
– Ну, хоть кто-то сказал правду. А то всё «постарел», «потолстел»…
Щетинин слегка приобнял женщину.
– Тётя Галя, а вот вы не меняетесь! Честное слово! Нисколько!
– Ну, рассказывай, как ты? Как Оля? Как Ванька с Алёнкой?
– Да нормально всё. Алёнка замужем. Скоро дедом стану. Ванька по моим стопам пошёл. В Райчихинской прокуратуре работает. А с Олей… мы в разводе.
– Слышала. – Маленькая женская ладошка несильно похлопала по мужской груди. – Дурак, ты, Серёжка.
– Сам знаю. Да уже не поменяюсь.
Мишка замахал руками:
– Мам, потом. Нам нужно поговорить. Мы пойдём ко мне. Лучше приготовь нам чего-нибудь покушать. Кстати, познакомься: майор Рыбаков, сослуживец Сергея.
СЧХ первым прошёл в знакомую с детства комнату, глубоко втянул в себя через ноздри воздух:
– Сто лет тут не был! – огляделся. – Ни черта не поменялось. Даже воздух тот же. Мишка, классные были времена. Помнишь?
Рыбаков, подчиняясь воле хозяина, разместился в кресле, что стояло напротив диван-кровати. Щетинин присел прямо на пол.
– А ты «бабинник» что, выбросил?
– А зачем хранить? Вон «сидюшник» есть.
– Жаль. – СЧХ обратился к майору: – Тётя Галя, когда этот олух был в пятом классе, подарила ему магнитофон. Да ты что… Deep Purple, Black Sabbath… – подполковник резко развернулся в сторону хозяина комнаты. – Помнишь, как мы приволокли гитару, врубили маг на полную громкость и пытались подыграть битлам?
Мишка почесал переносицу.
– Мне потом соседи так вломили…
Он прошёл к компьютерному столу, открыл его и на журнальном столике, на котором уже разместились тарелки, возвысилась запечатанная бутылка водки…
Через десять минут Сашка Рыбаков забыл о еде. Рассказ, который он услышал, потряс.
– Выходит, дядю Валеру всё-таки убили. А я, честно говоря, и не подумал заглянуть в архив.
– Я тоже не думал туда залазить, – отозвался СЧХ, пережёвывая картофель. – А теперь у меня в голове крутится иная мысль: можно ли это дело вернуть на дорасследование?
– Не получится, – тут же отозвался майор. – Не разрешат из-за срока давности.
– Сам знаю. – Щетинин тщательно вытер губы салфеткой. – И что делать?
Рыбаков задумчиво принялся водить вилкой по тарелке.
– Предположим, – начал рассуждать майор, – в Южно-Сахалинск я бы смог слетать. Пообщаться с этим….
– С Гаджой Константином Ивановичем.
– Вот-вот. Только мне нужна подстраховка на двое суток.
– На кой ляд тебе двое суток? – СЧХ потянулся к своему мобильнику, набрал знакомый номер. – Алло, Людочка? Щетинин беспокоит. Людок, скажи, вылеты на Сахалин в ближайшее время есть? Сегодня? Через три часа? А завтра? Хреново! Нет, это я не тебе. – Широкая ладонь сжала маленький аппарат. – Сегодня?
Майор повёл плечами.
– Давай. Домой заскочу, шмотки прихвачу, да и вся недолга. Но в управе…
– Управу беру на себя… Людок, нам нужен один билет. И обратно тоже. Обратно завтра? Замечательно! – Майор попытался было что-то сказать, но СЧХ отмахнулся от него. – Да, от моего имени подъедет товарищ. Да нет, свой, из управления. Ну… Естественно! – Мобильник исчез в кармане. – Сашка, не борзей. Это тебе не турпоездка. Суток с головой хватит. И в гости в Троицкое смотаться, и Гаджу раскрутить. Но его – в первую очередь! Нам обязательно нужно узнать, кто отдавал распоряжение свернуть дело? С какой стороны ветер дул?
* * *– Вера Васильевна? Гончарук?
– Да. Что вам угодно?
– Мы из управления внутренних дел. У нас к вам несколько вопросов по поводу вашего бывшего одногруппника, Савицкого…
– Простите, я с вами незнакома.
– Это ничего не меняет. Мы бы хотели…
– Предъявите ваши документы!
– Товарищ директор, вы не понимаете, с кем вы…
– Я всё прекрасно понимаю. Таких, как вы, шелупонь вороватую, я столько на своём веку повидала… Так что насчёт удостоверений? Нет? А ну-ка, пошли вон! И чтобы духу вашего в школе не было! А узнаю, что следите за моим домом – вызову ОМОН.
– Вы об этом пожалеете!
– Дверь за собой закройте!.. Алло, Семён? Нужна твоя помощь. Тут ко мне только что два козла пришли. Что хотят – неясно. Врут, будто из милиции, а удостоверения показать отказались. Будь другом. Я пока пережду в кабинете, а ты вызови бригаду. Если действительно ваши – одно дело. А если, не дай бог, опять какие залётные. Сам понимаешь… Да, жду!
* * *Наташка Санатова с силой распахнула двери и влетела в квартиру.
– С чего такая взбаламошенная? – удивилась Светлана.
– Ни с чего! – девушка крутанулась перед большим зеркалом в коридоре. – Мне только что сделали комплимент!
– Кто?
– Пойдём, покажу…
Наташка подбежала к открытому окну, дождалась, когда подойдёт мать, и указала пальцем на стоявший в тени раскидистого тополя внедорожник:
– Водитель. Очень симпотный! – она прищёлкнула язычком. – И вчера тоже смотрел на меня. Когда вечером возвращалась с работы, зыркал в мою сторону.
– Это кто зыркал? – раздался за спиной весёлый голос Санатова. Сергей подошёл к своим женщинам, обнял их за плечи. – Кто тут строит глазки моей красавице?
– Да вон, – Света кивнула вниз. – Парни в джипе развлекаются.
– В каком джипе?
– Вон в том, – Наташка вторично указала на машину. – Они и вчера стояли.
Улыбка сползла с лица Санатова.
– А ну-ка, девоньки, марш от окна!
Сергей отогнал женщин, несколько секунд ещё смотрел на автомобиль, после чего принялся упаковывать мусорный пакет.
– Пап, ты чего? – Наташка с недоумением смотрела на действия отца. – Я же утром выносила.
– То утро, а сейчас вечер. – Сергей суетливо завязал полиэтилен и кинулся к двери.
* * *– Сообщение из Читы. В Анон-Борзе местная милиция задержала наших людей. Первую группу. Нет, компрометирующих нас документов они при себе не имели. Да, молчат… Вторая группа через соседей Гончарук выяснила, что в доме директора школы на днях действительно проживал гость. Мало того, два дня назад он вместе с мужем директора, отплыл по Борзе на моторной лодке. В направлении Шилки. Да, «Гюрзу» послали.
– Ваши предположения по поводу того, куда направляется Савицкий?
– Если они будут использовать только реку, то выход один – по Шилке, до речки Могоча. Та впадает в Зею.
– Через сколько дней он может оказаться в городе?
– Суток через пять-шесть.
– Чем занимается этот Гончарук?
– Пенсионер. До того работал инженером в Чите. Строительные объекты для воинских частей.
– С местностью хорошо знаком?
– Со слов соседей, охотник и рыболов. Неоднократно выходил на лодке к Зее.
– Значит, маршруты знает. Установите посты в районе Зеи. Как только Савицкий останется один – задерживайте. Гончарук не трогать.
* * *Михаил снова напросился к Урманскому. Профессор долго смотрел в экран ноутбука, на котором светилась свежая схема маршрута экспедиции Дмитриева. Яркая, красная точка мигающе высвечивала место стоянки лагеря.
– А где это на Граматухе? – уточнил профессор. – Далеко от места находки Колодникова?
– Не очень, – отозвался Дмитриев. – Хотя отец почему-то не захотел разбивать лагерь рядом с раскопками. Группа обосновались где-то между археологической базой академика и ключом Джуркан.
– «Чистой водой».
– Совершенно верно.
Профессор несколько минут молчал. Они общались на кухне приглушёнными голосами, стараясь не разбудить жену профессора, шёл двенадцатый час ночи.
– Но при чём здесь Колодников? – Урманский кивнул на монитор. – Да, действительно, Иван Иннокентьевич совершил две археологические экспедиции на Граматуху и выше, к Норе. Это засвидетельствовано и в его дневниках. Но при чём здесь геологоразведывательная экспедиция вашего отца? Там археология, тут геология. Две разные науки. И потом: когда ваш папа пришёл работать в институт, Колодников уже был величина! Разный уровень! И потом, ещё один нюанс. Колодников числился от Академии наук при Хабаровском институте, наш же институт он только курировал. И был здесь наездами. Эпизодически. А потому ваш отец тем более не мог с ним сойтись. Я думаю, это простое совпадение.
– А если нет? – упрямо стоял на своём Михаил. – Если отец что-то узнал такое, о чём было известно Колодникову? Что, если отцу о находках историка рассказал, предположим, один из членов археологической экспедиции? Вот отец и решил воспользоваться моментом.
– В таком случае ваш батюшка был «черным археологом». То есть, иначе говоря, занимался преступной деятельностью. Вы хотите, чтобы о нём заговорили с этой стороны?
– Я хочу знать правду, – выдохнул гость. – Какой бы она ни была.
– И чем мне вам помочь?
– Вы сказали, у вдовы Колодникова сохранились дневники учёного. Я бы хотел с ними познакомиться. Мне бы подошёл и отсканированный материал.
– Бабушку в возрасте хотите заставить сканировать?
– Надеюсь, внуки или знакомые, владеющие компьютером, у неё есть? – Дмитриев кивнул на телефон. – Можете ей позвонить?
– Прямо сейчас?
– У меня нет иного выхода. Я уезжаю на Гилюй. Поймите. Я бы ей дал свой электронный адрес…
Урманский скептически покачал головой:
– А не боитесь, что она вас пошлёт подальше?
– Нет, не боюсь, – улыбнулся Михаил. – Меня уже так часто все посылают, что привык.
Александр Васильевич тяжело вздохнул, принялся искать номер в мобильном телефоне.
– Алла Николаевна, добрый вечер… Тут такое обстоятельство…
Дмитриев быстро облизал пересохшие губы: Урманский только что навёл его на мысль. Он-то исходил из того, будто отец познакомился с материалами Колодникова. А что, если всё было как раз наоборот?
– Включите громкую связь! – потребовал Михаил у профессора.
– Что? – не понял Урманский.
– Включите громкую связь! – с силой произнёс Дмитриев и кивнул на телефон.
Александр Васильевич осуждающе посмотрел на гостя, но просьбу таки выполнил.
– Саша? – В маленьком помещении стандартной кухни женский голос слышался чересчур громко, в нем явственно слышалось недовольство. – Что у вас там? Вы не один?
– Алла Николаевна, – Мишка прокашлялся, – простите за беспокойство. Это я попросил Александра Васильевича, чтобы он набрал вас. Мы не знакомы, но у меня к вам один очень важный вопрос. Скажите, ваш муж, Иван Иннокентьевич, был знаком с Дмитриевым Юрием? Геологом? Алла Николаевна, мне это очень важно знать! Я сын Дмитриева.
В кухне на некоторое время наступила оглушительная тишина. Только стрелки электронных часов, висящих на стене, прерывали её сухими щелчками. Наконец в трубке что-то зашелестело. После чего послышалось:
– Да, Ваня был знаком с вашим отцом!
– Только знаком или…?
Короткая пауза заставила затрепетать Мишкино сердце.
– Это Иван Иннокентьевич попросил Шабанова взять вашего отца преподавателем в институт.
* * *– СЧХ, – Санатов снова выглянул в окно, убедился, что джип продолжал стоять на месте: в освещении от фонаря на столбе была видна его лакированная крыша, после чего продолжил в трубку: – У нас чужаки. Двое. В «ниссане». Вторые сутки торчат у подъезда. Пытались разговоритиь Наташку. Нет, никаких активных действий не придпринимали. Что делают сейчас? – Сергей снова выглянул в окно, присмотрелся. – Курят. Ладно, утром сообщу что да как. Но будут ломиться, предупреждаю: двустволку я зарядил. Будь!
* * *…логика буддизма следующим образом объясняет «исчезновение» склонной к монументализму цивилизации пью, ирригационными сооружениями которой население Мьянмы пользуется до сих пор. Оказывается, цивилизациям, как и людям, свойственен определенный срок жизни. Они также проходят в своем развитии этапы рождения, становления, расцвета, увядания и упадка. По учению Будды, нет ничего устоявшегося в мире. Все подвержено изменениям. И, как гласит бирманская мудрость, «есть время красоваться шпилем на дворцовой башне и время быть низвергнутым на землю»…
Народ. Ru, Сергей Петров «Интересная газета»
* * *– Я помню, как ваш отец и Ваня часто встречались в нашей квартире, – послышалось из телефонной трубки. – Закрывались на кухне и долго, до утра беседовали. Иногда спорили.
– А в дневниках профессора отмечен данный факт?
– На тех страницах, что не изъяты Академией наук, ничего нет. Впрочем, если не верите, можете с ними познакомиться сами. Только в моём присутствии.
Дмитриев бросил взгляд на Урманского: такого поворота событий он не ожидал. Если поехать к вдове учёного, а встретиться с ней нужно обязательно, то тогда накрывалась поездка на Гилюй. А там, в тайге, Санатову без него делать нечего.
Александр Васильевич всё понял. И хоть это ему не понравилось, тем не менее произнёс:
– Алла Николаевна, как вы посмотрите на то, если вместо нашего нового знакомого приеду я, а он с вами позже встретится? – Урманский с трудом подавил тяжёлый вздох. – Заодно рассмотрим новую статью для «Амура».
– Сашенька, вы же знаете, я всегда рада вас видеть.
– Вот и замечательно! Тогда завтра выезжаю, послезавтра буду. – Урманский постучал по телефону ногтем. – Помню, Алла Николаевна, помню. «Ананасные» конфеты нашей фабрики «Зея», пару килограммов. Как обычно! Обнимаю!
Александр Васильевич нажал отбой. Михаил тем временем что-то черканул на клочке бумаги, после чего протянул написанное хозяину дома:
– Адрес моей электронной почты. Постарайтесь отсканировать, что найдёте любопытного, и выслать мне. Думаю, на Гилюе пригодится любая информация.
Урманский спрятал бумажку во внутренний карман сорочки:
– Господи, и откуда вы свалились на мою голову?
– Простите. Я…
– Теперь что уж… В следующий раз буду думать, что издавать в альманахе, а что – нет.
* * *– Прослушка дала первые результаты. Щетинин вышел на Гаджу. В Южно-Сахалинск сегодня вылетел сотрудник Благовещенского УВД, майор Рыбаков Александр Анатольевич. Близкий родственник «Профессора».
– Поднимите сахалинскую ветку. Рыбаков ни в коем случае не должен встретиться с Гаджой! Точка!
* * *Щетинин долго стоял у распахнутого в жаркий, летний зной окна. Недокуренные сигареты одна за другой, сопровождаемые щелчком пальцев, улетали в ночь. Не спалось. И виной тому была не духота.
За долгие годы работы опером СЧХ приобрёл одно уникальное качество: предчувствовать неприятности. А подчас и опасность. Вот вроде как ничего ещё не предвидится, а внутри скребёт, трёт железной тёркой, как бы предупреждает: приготовься, скоро… Вот и сейчас невидимые тёрки подчищали грудную клетку подполковника. Последний разговор с Санатовым не выходил из головы. Джип во дворе, попытка сидящих в машине мужиков разговорить Наташку. Случайность? Или результат активной деятельности? Чьей?
Экспедиция пропала сорок лет назад. Ещё при советской власти. По идее актуальность дела за сроком давности давным-давно должна была свернуться, исчезнуть. Или есть другой вариант. Секретность сохранилась по каким-то им неведомым причинам. Но в таком случае она должна исходить либо от Министерства обороны, либо от «конторы». Третий вариант исключался, потому как горкомов и обкомов уже не было. Теперь вся власть перешла к «силовикам». А если так, почему ни «оборона», ни «мужики из безопасности» не хотят просто поставить милицию в известность? Вместо этого непонятные телодвижения в духе криминала. Неужели всё-таки дело в золоте? Родственники убийцы или сам убийца не хотят, чтобы старое дело всплыло. Предположим, занимают высокие посты либо на подходе к ним, а тут такой компромат намечается. Вот и засуетились. Ну, в таком случае СЧХ и карты в руки. Забыли ребятки, на чьей территории находятся. Серёга её, то есть территорию, почти тридцать лет метил. И своё никому не отдаст.
Телефонный звонок отвлёк Щетинина от размышлений. Подполковник зевнул, подошёл к стационарному аппарату, поднял трубку.
– Слушаю.
– Это я, – Мишкин голос звучал возбуждённо, – только что от Урманского. Отец был лично знаком с Колодниковым. Мы связались с его женой. Мало того, она сообщила, что именно Колодников привёл отца в институт. Завтра Урманский едет в Хабаровск. Просмотреть дневники академика. Попробует их отсканировать и вышлет мне.
– Думаешь, причина не в золоте?
– Да. Скорее всего Колодников что-то нашёл, а вот разработать не смог. Не успел. Думаю, наши выводы правильны. Колодников поручил отцу довести дело до конца. По-дружески. Тот выступил с инициативой геологоразведывательной экспедиции и под её личиной занимался археологическими раскопками. То есть искал то, на что ему указал Колодников. Исследовать это он, естественно, не мог, но вот привезти находки академику…
– И всё-таки «чёрная археология». – СЧХ понял, что подразумевал Мишка. – Столкновение интересов на почве археологических исследований.
– Получается так.
– Бред.
– Почему?
– В СССР? Сомнительно.
– А что, разве в Союзе не было «чёрных копателей»? – вспылил на другом конце провода Дмитриев.
– Были, – подавив зевок, согласился Сергей. – И до чёртовой матери. На Чёрном море. В Крыму. На Балтике. А здесь что искать? Никакой мощной цивилизации в наших местах и в помине не было. Тайга. Болота.
– Китай под боком!
– И до Китая тысяча километров. Вспомни, что читал в статье про академика. – СЧХ снова закурил. – У нас тут какие-то мохи гуляли…
– Мохэ, – поправил Мишка. – И не какие-то. Я тут просмотрел в Сети: мощная народность, со своей иерархией, армией…
СЧХ глубоко затянулся.
– И что это могучее племя оставило после себя? Пирамиды? Амфоры? Города? Ни хрена, кроме могильников со свинячьими головами. Пастухи они и есть пастухи. Пусть и воинственные.
– Ты не прав…
– Может быть. Только вторую золотую пектораль мы у нас не найдём. Сколько бы ни бродили по тайге.
– Так что, отбрасываем эту версию?
– Зачем? Будем держать на заметке. На всякий случай. А вот то, что ты выяснил про Колодникова – это здорово. Скорее всего тот человек, что прислал стихотворение, был в своё время тоже связан с академиком. Ты не подумал о том, что след может тянуться оттуда? Подумай. Кстати, девочка с вами едет?
* * *Не спал на другом конце города и профессор Урманский. Сразу после того как Дмитриев покинул квартиру, Александр Васильевич взял последний номер родного литературного детища и заново пересмотрел уже выученную наизусть вторую часть статьи академика Колодникова. И теперь в голове учёного бесплодно бился один вопрос: при чём здесь экспедиция? На неё в статье даже намёка не было. Почему этот настырный мужик решил, будто археологические исследования 1961 и 1968 годов связаны напрямую с пропажей Дмитриева и его людей? Ну разве, кроме того, что отец гостя, как выяснилось-таки, действительно оказался хорошим знакомым академика. Предположим, Колодников рассказывал Дмитриеву о некоей археологической находке. И что? Чем мог геолог помочь археологу? Ничем. Бродили по одним местам. Но с разными целями. А то, что дружили… Да мало ли кто с кем дружит!
Александр Васильевич выключил ночник, тихо покинул спальню, прошёл на кухню, достал из настенного пенала початую бутылку коньяка. Налил на палец в стакан и честно себе признался: ехать в Хабаровск не хотелось. Но слово не воробей… Теперь Александр Васильевич ругал себя последними словами за то, что поддался уговорам гостя. Самое неприятное заключалось в том, что придётся объясняться с женой, почему он вдруг решил уехать на несколько дней. А всё проклятое любопытство. Чтоб его…
* * *– Урманский выезжает в Хабаровск. Знакомиться с дневниками Колодникова. Хабаровская ветка ждёт команду.
– Вдову Колодникова не трогать. Выясните, где находятся дневники, и уничтожьте их. Лучше всего – имитация ограбления. Если не получится – пожар. Повторяю: вдову не трогать!
* * *Ученые из Южно-Тирольского археологического музея в Италии воссоздали лицо и внешний облик знаменитого альпийского «ледяного человека» Отци (Oetzi), тело которого сохранялось в леднике более пяти тысяч лет.
«Ледяной человек» был найден в Альпах на границе Италии и Австрии в 1991 году. Первоначально считалось, что это погибший альпинист, однако затем выяснилось, что этому мумифицированному телу более пяти тысяч лет – останки Отци были датированы периодом с 3365 года по 3118 год до нашей эры. Приглашенные музеем голландские специалисты, братья Адри и Альфонс Кеннисы, которые ранее воссоздавали облик неандертальцев, с помощью компьютерной томографии получили трехмерное изображение тела Отци, а затем восстановили его лицо и фигуру.
«Ледяной человек» оказался мужчиной средних лет с грубой, морщинистой кожей, глубоко посаженными глазами и бородой. Ранее считалось, что у него были голубые глаза, но последние исследования показали: глаза «ледяного человека» карие. Ученым удалось прочитать генетический код «тирольского ледяного человека». Предварительный анализ показал, что он принадлежал к так называемой субгаплогруппе K1. Около 8 % современных европейцев принадлежат к гаплогруппе K, которая делится на субгаплогруппы K1 и K2. K1, в свою очередь, делится на три кластера. Оказалось, геном «ледяного человека» не подходит ни к одному из трех известных кластеров K1. На данный момент это означает, что никто не может объявить себя потомком Отци…
РИА «Новости», 28.02.2012.
Часть вторая
Южно-Сахалинск, Благовещенск, Хабаровск, ЗеяЩетинин позвонил Санатову.
– Серый, выгляни в окно: стоят ребятки или нет? Стоят?.. Окей, через пять минут буду.
Он всем телом развернулся в своем джипе назад, к старшему лейтенанту Сердюкову.
– Сейчас выйдешь. Интересующий нас внедорожник «ниссан» припаркован возле последнего дома. Фотографируй всё. Номера машины, сидящих внутри, внешний вид… Действуй нагло. Если на тебя полезут – бурей в ответ. Дойдёт дело до кулаков – жми на кнопку срочного вызова. Донченко с мужиками уже здесь.
– А почему сразу не задержать?
– Какой умный! – тряхнул головой СЧХ. – И что ты им предъявишь? Ночёвку в машине? Вылазь!
– Так я не понял: мне что, специально их открыто фотографировать, чтобы спровоцировать?
СЧХ тяжело вздохнул: эх, молодёжь!..
– Мне нужны их противозаконные действия против твоей персоны.
– Так ведь могут очки разбить…
– Для того я тебя к ним и посылаю, интеллегент ты наш. Всё понятно?
– Да.
– Тогда что сидим?..
* * *Найти место передислокации бывшего следователя Благовещенского УВД оказалось делом простым и нехитрым. Достаточно было обратиться в ближайший адресный стол на первом этаже гостиничного комплекса, предъявить удостоверение сотрудника милиции – и заветная бумажка с указанием, как проехать к дому пенсионера Гаджи, легла в нагрудный карман следователя.