Приговоренная к любви
Было немного жутко идти одной по пустынным гулким улицам. Хорошо хоть ее каблуки не цокали, а то слышно было бы, наверное, за версту. Лида почти бегом добралась до дома и, быстро раздевшись, юркнула в постель.
– Ну как все прошло-то? – спросила спросонья мама.
– Завтра расскажу. Спи! – ответила Лида, но сама заснуть не могла, мысль о том, куда девалась Света, не давала ей покоя.
На следующее утро Лида первым делом помчалась к Свете Ушаковой. Она позвонила в дверь, ей долго не открывали, потом на пороге появилась Инна Сергеевна, мама Светы и удивленно вскинула брови.
– Здравствуй, девочка. А где Света?
– Как? Она разве не пришла? – у Лиды внутри вдруг образовался холод.
– Нет! Она меня предупредила, что вы пойдете домой вместе, я ждала почти до утра, а потом уснула. Что случилось?
– Я не знаю, Инна Сергеевна. Света исчезла вчера, и с середины вечера я ее больше не видела. Домой возвращалась одна…
Лида заметила, какими испуганными вдруг стали глаза у Светкиной мамы, и сама испугалась.
– Да что же это… Анатолий, ты слышишь? Света пропала! – закричала Инна Сергеевна и торопливо пошла в квартиру, оставив Лиду одну у порога.
Вышел Светкин отец, Анатолий Борисович Ушаков, директор горпромторга, высокий, дородный мужчина в шелковой полосатой пижаме. Лиде стало почему-то неловко, и она опустила глаза.
– Я не знаю, где Света, честное слово, – промямлила она и попятилась к лестнице.
– Подожди, Щепкина. Ты должна мне все рассказать, – услышала Лида громкий басовитый голос Анатолия Борисовича и совсем растерялась.
– Я же уже сказала, Света не предупредила меня, ушла и все. Я сама ведь ее ищу, поэтому и пришла к вам.
Лида чуть не плакала. Ей было страшно и обидно, она чувствовала себя виноватой перед Светкиными родителями и считала нужным оправдываться и извиняться за свой, якобы, промах. Это она не доглядела, и ее подруга исчезла. Что теперь делать, где ее искать?
И тем не менее, Лида не осмелилась сказать Светиным родителям, что видела в их школьном дворе Аркадия. Что-то останавливало ее от этого шага. Лида связывала появление Аркадия с исчезновением Светы, от этого веяло какой-то тайной, поэтому она молчала.
– Ладно! – заявил Анатолий Борисович. – Я сам пойду в школу и все выясню. Кто-то должен нести ответственность за это безобразие. Ты пойдешь со мной, Щепкина.
– Нет, я не могу! Мне еще надо в одно место. Срочно. Я потом приду к вам опять, наверное Света уже вернется…
С этими словами Лида кинулась вниз по лестнице и выбежала во двор. Она уже знала, что ей во что бы то ни стало надо разыскать Аркадия.
«Светка наверняка с ним!» – думала Лида, быстрым шагом направляясь на улицу Попова, где находилась станция городского радиовещания. На пороге ее остановили и спросили пропуск.
– У меня нет пропуска, я по личному вопросу к Аркадию… Аркадию… ой, фамилию забыла.
Суровый мужчина за стеклом взглянул на нее неодобрительно и строго сказал:
– Сюда по личным вопросам не приходят. И Аркадия нет в студии, ищите его дома, если так нужно.
– А вы не подскажете его адрес? Это очень важно! Человек пропал, – последние слова Лида сказала очень тихо и неуверенно, ей даже показалось, что мужчина за стеклом их не расслышал.
Но тут она увидела Василия. Он шел по коридору быстрой походкой, долговязый, задумчивый и что-то насвистывал.
– Василий! Здравствуйте! Вы узнаете меня? Я Лида, помните, на танцах? – закричала девушка и замахала Василию руками.
Он остановился, внимательно посмотрел на нее и подошел поближе.
– А-а-а, узнаю теперь. Здравствуй, Лида. Ты чего здесь?
– Понимаете, мне срочно нужен Аркадий. Вы не скажете, где он живет?
– Скажу. И телефон могу дать. Но его нет, он три дня назад в район уехал. Вернется только в пятницу. А что за срочность?
– Как в район? – удивилась Лида. – Этого не может быть, я видела его вчера.
– Ты что-то путаешь. Он уехал в район, я тебе говорю.
Василий смотрел на растерявшуюся Лиду с усмешкой. Он нетерпеливо подпрыгивал на месте, ему явно хотелось поскорее уйти, ждали неотложные дела. Всем своим видом он именно это демонстрировал Лиде.
Она постояла чуть-чуть в замешательстве, потом быстро вышла на улицу и остановилась.
«Куда же теперь?» – подумала она.
– Эй, подруга, подожди секундочку! – услышала она уже знакомый голос и обернулась.
Василий направлялся к ней навстречу.
– Чего ты приперлась на работу? Неужели не понимаешь, что это Аркадию ни к чему, девицы всякие, расспросы, поиски. Это может навредить его репутации. Зачем он тебе?
– Мне нужно с ним поговорить! – резко ответила Лида и сама удивилась строгости своего голоса.
– Ишь ты! А ему нужны твои разговоры? Тоже мне, звезда.
– Я между прочим, подруга его невесты, и разговор у меня важный, касающийся ее. Где он? Я видела его вчера собственными глазами!
Василий вдруг переменился в лице. Он оглянулся по сторонам, потом наклонился к Лиде и тихо сказал:
– Значит так, никого ты не видела, никого ты не искала, и ни о чем мы с тобой не говорили. Поняла? А если пикнешь, смотри! Я тебя предупредил.
Василий буквально испарился, он ушел так быстро, что Лида и глазом моргнуть не успела. Она опешила от его слов, потеряла дар речи и только сделала непроизвольный судорожный глоток. Ей стало не по себе. Тайна, которая окутала исчезновение Светы, стала глубже и страшнее. Она пугала Лиду своей недоступностью и неразрешимостью. Теперь ей становилось отчетливо ясно, что она просто обязана все рассказать Светиным родителям. Тогда хоть они будут знать, откуда начинать поиски дочери.
Но Лида страшно боялась Анатолия Борисовича, Светкиного отца, сама не зная почему. Она решила отложить поход к Ушаковым до вечера и направилась домой. Во дворе, рядом с их подъездом она увидела милицейский УАЗик и испугалась еще больше. Лида сразу догадалась, что приехали к ней и, наверное, ее уже дожидаются. Не успев опомниться, она услышала, как ее зовет мама с балкона:
– Лидка, иди скорее, где тебя носит? Тебя тут ждут.
«Ну вот, я так и знала!» – обреченно подумала Лида и стала медленно подниматься к себе в квартиру на второй этаж по грязной обшарпаной лестнице.
Ее и правда ждали двое мужчин в милицейской форме, один постарше, второй совсем молоденький, с усиками, наверное, вчерашний выпускник.
– Здравствуйте, – сказала им Лида и виновато опустила голову.
– Вы Лидия Щепкина? – спросил старший.
– Ну я. Вы из-за Светки Ушаковой? Так я не знаю ничего. Я уже ее родителям все рассказала, – попыталась объяснить им Лида, но ее тут же прервали.
– Не надо опережать события, милая барышня. Вы обязаны помочь нам и ответить на интересующие нас вопросы. Алексей, записывай.
Молодой милиционер, или следователь, Лида толком не понимала, вытащил из папки блокнот, авторучку и приготовился записывать все, что скажет Лида. Но она отвечала на вопросы односложно, повторила все, что сказала утром Ушаковым, а потом немного подумала и добавила:
– У нее весной жених был, потом она с ним поругалась что ли, я не знаю. Может они опять помирились? Только я не знаю ничего про него, кроме имени. Его Аркадием зовут.
– Когда вы видели их вместе последний раз? – тут же последовал вопрос.
Но тут Лида допустила оплошность. Вместо того, чтобы просто ответить на поставленный вопрос, она вдруг переспросила:
– Вместе? Ой, ну вместе давно уже. Еще в марте, на танцах в Доме культуры.
– А не вместе? Аркадия этого самого вы давно видели? Кто он, чем занимается, где живет?
Лида растерялась. Слова Василия, его грозные предупреждения все еще звучали у нее в ушах, она не хотела вмешиваться в это дело и не хотела ничего говорить, но ее загнали в тупик.
– Я не знаю. Он кажется приходил вчера, я его через окно в школьном дворе на лавочке видела.
Лида чуть не плакала. Ей было так страшно и обидно, что хотелось убежать куда-нибудь подальше и не видеть этих злых, озабоченных мужчин, от которых она ничего, кроме неприятностей, не ждала.
Они еще долго расспрашивали ее об Аркадии, о Свете, выясняли какие-то подробности, но Лида путалась, отвечала невнятно и наконец разревелась.
– Знаете что, оставьте ее в покое пожалуйста, – сказала вдруг мама. – Она еще несовершеннолетняя, явно ничего толком не знает и нечего из нее тут виноватую делать. Довели девчонку до слез.
Потом мама повернулась к Лиде, толкнула ее слегка и строго сказала:
– Иди умойся и прекрати реветь. Не надо шляться где попало, тогда и непрятностей не будет! Ищите эту Ушакову с каким-нибудь очередным кавалером, – это она уже милиционерам. – Она девушка легкого поведения, у нее их не счесть.
– Неправда! – закричала Лида из ванной. – Света нормальная, и никого у нее не было последнее время, она сама мне сказала.
Началась перепалка между матерью и дочерью. Мужчины переглянулись, сухо попрощались и ушли.
Полина набросилась на дочь и стала обвинять ее в глупости, разгильдяйстве и еще бог знает в чем.
– Нашла себе подружку! Она поди уже все попробовала, и ты туда же! Лучше за ум взялась бы, раз красотою бог обидел. Думаешь, рядом с этой куклой потрешься, так вся засияешь, как медный грош? Да жопой вертеть и ляжки на показ выставлять – большого ума не надо. Суметь прокормить себя, да с материнской шеи слезть – вот о чем подумала бы! Шалава беспутная!
– Да я-то тут при чем? Чего ты орешь? Светка пропала, а я виновата. Я и не дружила с ней последнее время! – не сдавалась Лида.
– Как же, не дружила! А то я не видела. Танцы-шманцы. А теперь ментов у меня в доме только не хватало.
Обе доходили до крика и не могли остановиться. Мать даже в сердцах шлепнула Лиду по щеке и заставила ее замолчать.
– Все, хватит! Я тебе поору на мать! Прекрати огрызаться и чтобы из дому ни ногой! Сиди и занимайся, пока в училище не поступишь – никакой гулянки, никаких подруг. Добегалась, на учет в милицию скоро поставят, хорошую славу себе заработаешь.
Лида тихо плакала от обиды и несправедливых маминых обвинений. Они ссорились не часто, но если до этого доходило, мать спуску ей не давала. Лида никогда в этих спорах не выигрывала, и все обычно заканчивалось маминым очередным строгим приказом, точно, как в этот раз.
«Ну и ладно. И поступлю в училище. И жить уйду в общежитие, будет тогда знать!» – думала про себя оскорбленная до глубины души Лида и все еще всхлипывала.
Не прошло и часа, как в дверь опять позвонили. Лида снова испугалась, она стала прислушиваться к разговору мамы с пришедшим и по голосу узнала Инну Сергеевну. Лида вышла в коридор. Инна Сергеевна в красивом лиловом костюме, встревоженная и заплаканная буквально бросилась к Лиде.
– Девочка, ну скажи мне, где Света может быть? Ты же знаешь, я чувствую.
– Нет, Инна Сергеевна, я не знаю.
– А товарищу оперуполномоченному ты сказала, что она с Аркадием. Это правда?
– Да ну что вы! Я только сказала, что они дружили когда-то, потом поссорились. Может, опять помирились? Мне ничего не известно. Света пропала, а до этого Аркадий был в школьном дворе. А может, я ошиблась, может это вовсе и не он был.
– Лида! – умоляюще проговорила Инна Сергеевна, – вспомни, это очень важно!
Потом она повернулась к Лидиной маме и сказала:
– Аркадий Солодов, бывший Светочкин кавалер, в настоящее время в командировке, Анатолий Борисович уже выяснил. Но Лидочка говорит, что видела его вчера. Я ничего не понимаю! Может он увез Светочку с собой, он такой настойчивый!
– Да бросьте вы чепуху говорить! Как бы это она уехала с ним и ничего бы вам не сказала? Что она, совсем уж у вас от рук отбилась? – Полина все еще была не в духе.
– Ну что вы, зачем вы так? Светочка очень послушная, хорошая девушка. Конечно, она бы не посмела этого сделать, но ведь обстоятельства разные бывают. Я просто не знаю, что думать. Места себе не нахожу.
– Успокойтесь, найдется ваша Светочка, никуда не денется. Рано еще кавалерами голову забивать, вот что я вам скажу. Построже надо девок держать, а то не ровен час, и… не приведи господи.
– Да, вы правы, Полина Васильевна. Спасибо за совет и поддержку. Я пойду, а ты, девочка, если что вспомнишь, прибеги, скажи. Я очень тебя прошу. До свидания.
С этими словами Инна Сергеевна вышла, и мама закрыла за ней дверь. В доме остался тонкий аромат каких-то чудесных духов и маленький кружевной платочек, который Инна Сергеевна забыла в прихожей на тумбочке.
– «Прибеги, скажи…» Нашли девочку на побегушках! – ворчала недовольная мама, но Лида предпочла промолчать, оговариваться с ней в такую минуту было себе дороже.
3. Посвящение в тайну
Прошло три долгих, нескончаемых дня, которые не принесли никаких известий о пропавшей подруге. Об этом даже в местной газете написали. Анатолий Борисович поднял на ноги городскую общественность, школа была взбудоражена, и срочно отозван из командировки Солодов Аркадий. Ему, наверное, досталось больше всего, как предполагала Лида. Она уже не была на сто процентов уверена в том, что это именно его она видела в школьном дворе в тот вечер. Хотя… была одна деталь, по которой Лида безошибочно могла бы сказать, что это был именно он.
Она точно помнит, что видела толстую золотую цепочку у него на шее. Мужчины у них в городе золотых цепочек не носили, и Лида удивилась еще тогда, на танцах, когда заметила ее через расстегнутый ворот его рубашки. Света просветила подругу и сказала, что это очень модно – мужчинам носить цепочки. Есть даже специальные мужские золотые цепи, только в их городишке об этом никто и не догадывается. Но Аркадий-то был особенный, «столичная штучка», как любила выражаться Света, и уж конечно он старался придерживаться последней моды.
В тот самый вечер Лида посмотрела на мужчину, сидящего на лавочке, и была уверена, что узнала в нем Аркадия. Он смотрел по сторонам, сидел раскованно, руки раскинул по спинке. Его рубашка была расстегнута сверху, и на шее была цепочка. Это Лида точно помнит.
«Да он это был, чего там гадать!» – думала она про себя, но маленькая капля сомнения все же не покидала ее. Все-таки она смотрела на него с четвертого этажа, и уже начинались сумерки.
Прошли выходные дни. Лида все никак не могла заставить себя начать заниматься. Надо было готовиться к поступлению в училище, но мысли не лезли в голову. Она неустанно думала о Свете и молила бога, чтобы та нашлась. В понедельник утром, когда прошла уже почти неделя со дня исчезновения Светы, Лида была дома одна и безуспешно пыталась решать задачки. Алгебру она никогда не любила, а надо было сдавать вступительный экзамен. Если его сдашь, тогда только собеседование надо пройти и все. А если не сдашь, тогда придется писать сочинение, сдавать литературу и приносить образцы своих собственных сшитых изделий. Хотя их нужно приносить всем без исключения, но за это Лида не волновалась. Ее выпускное платье кого угодно убедит в том, что уж чего-чего, а шить-то она умеет.
Прозвенел звонок в дверь. С замиранием сердца Лида кинулась в прихожую, надеясь открыть дверь и увидеть Свету, но каково же было ее изумление, когда на пороге она буквально столкнулась с Аркадием.
– Привет, – сказал он. – Ты одна?
– Да. А ты чего пришел? Где Света?!
– Тихо. Дай войти, поговорить надо.
Лида посторонилась и пропустила его в квартиру. Выглядел он хорошо, выбритый, свежий. Никакого волнения на лице или в голосе.
– Ну что тут? Много шума было? – спросил он, пройдя на кухню и налив себе стакан воды.
Лида, казалось, потеряла дар речи. Она никак не могла заставить себя сказать хоть слово, хотя вопросов у нее было миллион.
– Аркадий, объясни мне, где Света. Конечно много шума, а ты как думал? Что у нас тут, каждый день девушки пропадают?
– Ну, смотря какие девушки. Ты вот, к примеру, не пропала никуда. И наверное еще не скоро пропадешь, а подруга твоя не пропала, а уехала на время.
– Ты что, за дуру меня принимаешь?! Света уехала и никому ни слова не сказала? Прямо в выпускном платье, прямо с выпускного бала?
Аркадий свысока посмотрел на возмущенную Лиду, усмехнулся и сказал:
– Ты вот что, собирайся по-быстрому и пошли со мной. Свете нужна твоя помощь, она меня за тобой послала.
– Какая еще помощь? Где она, скажешь ты наконец или нет?
– Пошли со мной и все узнаешь.
Лида, как ошпаренная, выскочила за ним, и они направились в сторону проезжей части. Аркадий надел солнечные очки, шел он очень быстро, Лида еле поспевала за ним.
«Как будто прячется от кого-то или не хочет, чтобы его заметили», – мелькнуло у нее в голове.
По дороге Аркадий поймал такси и усадил Лиду на переднее сидение, а сам сел сзади. Она не часто ездила в такси, от силы раз или два за свою жизнь и поэтому почувствовала себя и горделиво, и неловко одновременно.
– Куда мы? – спросила она, повернувшись к Аркадию в полоборота.
– На кудыкину гору. Слышала про такую?
Лида обиделась и замолчала.
«Надо было хоть маме записку написать», – подумала она.
Ехали они минут двадцать, миновали уже заводской пригород и свернули на узкую улочку. Проехав два квартала, машина остановилась у красивого деревянного домика, небольшого, но ухоженного.
– На ключи и заходи в дом, я расплачусь, – сказал Аркадий, и Лида поспешно вышла из машины.
Поднявшись на невысокое крыльцо, она отперла дверь и вошла в дом, не дожидаясь своего спутника. Ее нетерпению не было предела.
– Света, – громко позвала Лида, но ответа не последовало.
Она увидела перед собой закрытую дверь, ведущую в комнату из узкого темного коридора. Потянув ее на себя за массивную кованую ручку, Лида услышала скрип, дверь открылась, и она вошла в просторную залу. Здесь было светло, чисто и красиво. Но никого не было.
– Света, ты здесь? – Лида снова позвала подругу, надеясь услышать или увидеть ее.
– Не кричи, здесь глухих нет, – услышала она за своей спиной голос Аркадия. – Садись на стул и слушай.
Лида села и воззрилась на него недоуменным взглядом. Вся эта история ей уже совсем не нравилась, и она начала волноваться, не понимая, что происходит, и зачем Аркадий привез ее сюда.
– Где Света? – все же спросила она.
– Ты можешь помолчать? Я тебя сюда привез, чтобы серьезно с тобой поговорить. Светы здесь нет. Она уехала. Никаких вопросов, никаких истерик. Только слушай, что я тебе скажу. Так получилось, что у нее… ну у нас… будет ребенок.
– Какой ребенок? Откуда он возьмется… Ой, господи, ну конечно же… я поняла… Света беременная, да?
– Сообразительность – высший класс! Откуда дети берутся, ты потом как-нибудь узнаешь, объяснять тебе у меня нет времени. А вот это Света просила передать тебе. Отнесешь ее родителям и скажешь, что нашла это в почтовом ящике. Все, больше никаких разговоров с ними не веди. Меня ты, разумеется, не видела, я тебе ничего не говорил и не передавал.
– Аркадий, но они от меня не отстанут! Они и так меня теребили, расспрашивали, милиционеры домой приходили, все у меня выуживали. Ты думаешь, это так легко? – Лида чуть не рыдала от ответственности, которую на нее возлагали.
Аркадий как будто ее не слышал.
– Вот тебе записка от Светы, тут все сказано, что конкретно нужно сделать.
Лида лихорадочно развернула листок и прочитала:
«Лида! Выполни пожалуйста мою просьбу, отнеси родителям письмо и скажи, что нашла его в почтовом ящике. За меня не беспокойся, я в порядке. Придет время, и ты все узнаешь. Так получилось, что мне пришлось уехать. Но когда-нибудь мы снова увидимся. Света»
– Все понятно, или нужны разъяснения?
– А зачем же ты мне сказал, что Света ждет ребенка? Здесь об этом ничего не сказано!
– Она меня просила, я тебе рассказал.
Аркадий встал и подошел к Лиде вплотную. Он как-то странно смотрел на нее, то ли зло, то ли устало. Лида сначала не поняла, а потом вдруг почувствовала, как он крепко сжал ее плечо.
– Ты чего? – спросила она, пытаясь высвободиться, но ей это не удалось.
Рядом со своим лицом, почти совсем вплотную она увидела красивое лицо Аркадия, мужчины, который несколько раз снился ей в тяжелых, тревожных снах, после которых она чувствовала себя прескверно. Лида хотела еще что-то спросить, но не успела. Он буквально зажал ей рот своими горячими губами, одну руку он положил ей на грудь, слегка сжав ее, а вторая рука уже скользила по Лидиному колену, сминая ее юбку в гармошку.
Лида вскочила так резко, что стул опрокинулся и упал, грохнувшись об пол. Она отпрянула от Аркадия и даже попыталась дать ему пощечину, но промахнулась.
– Ты чего, с ума сошел, нахал бессовестный?! – выкрикнула ошалевшая Лида. Лицо ее стало пунцовым, руки сжались в кулаки, вся она напряглась и совершенно растерялась.
– Ты что, девочка что ли еще, надо же! – сказал ничуть не смутившийся Аркадий, – Хотя… понятно. Ладно, не буду еще один грех на душу брать.
С этими словами он подошел к пятившейся от него Лиде, взял ее за локоть и потянул к выходу.
– Иди и сделай все, как тебя просили. Да, вот еще что. Это тебе за труды.
Аркадий протянул Лиде двадцатипятирублевку. Она непроизвольно взяла деньги, все еще пылая от стыда. Она так толком и не поняла, что хотел с ней сделать Аркадий, зачем целовал ее, зачем унизил и оскорбил, и вообще, что все это значило.
«Интересно, где тут автобусная остановка?» – думала Лида и шла, спотыкаясь, в неизвестном направлении. «Как же так можно! Зачем он полез, боже мой, стыд-то какой! Как же я Светке теперь в глаза посмотрю?»
Мысли у Лиды путались, сменяя одна другую, и она даже не замечала, что по щекам ее текли горячие слезы стыда и обиды.
Домой она вернулась уже под вечер, усталая и совершенно разбитая. Мамы еще не было, Лида пошла в ванную, кое-как ополоснулась и легла в кровать.
«Скажу, что заболела», – подумала она и провалилась в тяжелый сон.
Лида проспала до следующего утра. Пришедшая с работы мама, правда, разбудила ее вечером, но Лида не поднялась, сквозь сон она сказала маме, что у нее очень болит голова.
Утром первым делом она достала конверт с письмом Светы и решила его открыть, чтобы прочитать. Конверт был заклеен, на нем крупным, размашистым Светкиным почерком было написано: «Маме и папе». Лиде не хотелось, чтобы
они знали, что она читала Светкино письмо, поэтому она закипятила чайник и стала держать конверт над паром. Фокус удался, конверт легко расклеился, и Лида вытащила из него вчетверо свернутый тетрадный лист.
«Дорогие мои мамулечка и папулечка. Простите меня. Я вас покинула и плачу до сих пор. Мы с Аркадием решили пожениться, но мне ведь нет восемнадцати, и вы не разрешите, я знаю. А в Москве у него связи, нас там распишут. Если вы перестанете сердиться на меня, то мы с моим мужем, которого я очень люблю, обязательно приедем к вам следующим летом, может быть, даже втроем.
Не судите строго Аркадия, он уговаривал меня пойти к вам и признаться во всем, но я ему не разрешила этого делать. Иначе я бы не смогла оставить вас, духу бы не хватило. Тогда бы мы с Аркадием расстались навсегда, а я не могу этого допустить. Простите еще раз. Я очень люблю вас.
Ваша дочка Света.»
Письмо было написано красивым почерком, ровно, без помарок. Было сразу ясно, что Света писала с черновика и очень старалась.
«Боже мой, бедная Светка!» – думала Лида и перечитывала письмо еще и еще раз. Нет, ей не было стыдно за то, что она прочитала его. Просто перед тем, как нести его Светкиным родителям, Лиде хотелось убедиться в том, что Аркадий сказал ей правду. Выходило, что так.
«Не буду я врать, скажу все, как было. И дом этот я смогу найти и показать. Пусть они с этим Аркадием разберутся как следует», – решила про себя Лида и стала собираться к Ушаковым. Она вспомнила, что сегодня вторник, значит, Анатолий Борисович на работе, а Инна Сергеевна дома одна, тем лучше. С ней Лиде будет легче разговаривать.
Инна Сергеевна открыла дверь сразу же и тут же запричитала:
– Лидочка, девочка! Ты с вестями? С хорошими, правда ведь? Вспомнила что-нибудь?
– Инна Сергеевна, я с вестями, с хорошими вестями. Света жива, не волнуйтесь.
Инна Сергеевна вся обмякла, скукожилась, прижала руку к груди и с тяжелым вздохом опустилась в глубокое кресло, стоящее в просторной прихожей.
– Я знала, я верила… ты ангел, – тихо говорила она, а из глаз ее мелкими струйками текли слезы.
– Вот, прочитайте, – сказала Лида и протянула конверт.
Инна Сергеевна взяла конверт очень осторожно, двумя пальчиками и стала дрожащими руками разрывать его. Вытащив и развернув листок, она быстро пробежала его глазами.
– Нет, этого не может быть! – проговорила она тихо. – Этого не может быть, девочка! Света, доченька…
И тут Инна Сергеевна зарыдала. Она уронила голову на руку, лежащую на подлокотнике кресла и громко плакала. Плечи ее вздрагивали и казалось, что при этом она отрицательно качает головой из стороны в сторону.