Флора

– Это та самая девочка, которая была на юбилее Андрея?

– Да, мама. С твоей лёгкой руки, помнишь? Ты её нашла в агентстве.

– Да, а она похорошела, не находишь? Или мне так кажется?

– Что? – не расслышала дочь или сделала вид, что не расслышала.

– Я говорю, – повторила Анна Петровна, – что она красивая. Не находишь?

– Да. Ну и что?– спросила Светлана, хотя прекрасно понимала, что имеет в виду её мама. Про себя она подумала, что сегодня она тоже впервые заметила, что Флора очень красивая.

– Тебе обязательно всё надо разжёвывать, кроме своих финансовых таблиц ты уже ничего не видишь. Открой глаза и посмотри вокруг.

– Что случилось, мама? – удивилась Светлана. – Тебя что-то смущает? Или ты что-то знаешь? Давай, раскалывайся! Не говори со мной загадками, мне некогда их разгадывать.

– Меня волнует твоя безразличность ко всему происходящему вокруг. Твой муж – не старый мужчина, в полном расцвете сил, а ты приводишь в дом в качестве прислуги молодую, красивую и привлекательную особу. Ты не боишься?

– Чего, мама? Что он влюбится в неё и разведётся со мной? Ну, говори, мама, говори до конца. Андрей – крупный государственный чиновник, ко мне он относится очень хорошо, лучше и желать не надо. А что, я должна была взять в дом страшилку?! Уродину! Чтобы у всех в этом доме аппетит пропадал при её виде? Ты же обратила внимания, что она очень дисциплинированна, в доме совсем не бывает, когда мы там. Прямо вот уже, Андрей начал за ней ухаживать! Ради бога! Хотя бы уже, иногда я думаю, что он на такие вещи уже не способен. Я была бы не против этого. Он зациклился на своей работе.

– Я не говорила тебе, что он за ней ухаживает. Я просто сказала, что она красивая. Кстати, те функции, которые она выполняет, вполне могла бы выполнять и не такая молодая красавица. Пропылесосить, смахнуть пыль с картин, что там ещё…

– Хорошо, мама. Что мне теперь, уволить её?! Меня она устраивает, Тамару Константиновну тоже. Сейчас так трудно найти хорошую прислугу, ты же знаешь. А Андрей и на работе окружён гаремом почище этой Флоры. Он полностью свободен в своих действиях, как и я. Мы договаривались об этом, строили наши взаимоотношения на честности и доверии. У меня нет, и никогда не было причин не доверять ему, я не могу этого делать. Потому, что и он доверяет мне. Ты же видишь, как много он работает, да и я сама вся измочалилась на этой работе.

– Я тебе об этом тоже говорила. Вы оба себя изматываете. Скажи мне, сколько можно зарабатывать! Зачем вам столько денег? Это у тебя от твоего отца. Вы никогда не остановитесь. Вы стали рабами своих денег, вы на них работаете, а не они на вас.

– Мама, я не хочу говорить об этом! Прошу тебя! Я чувствую, что ты права и поэтому прошу – не надо! Я тебе уже объясняла, что в нашей специфике по-другому не получается. Это как в строительстве дома, начал с проекта и закончил новосельем. Мы не можем выйти из своих проектов, это может плохо кончится и для нас, и для наших партнёров. Мы вынуждены тащить воз до конца, контролировать лично всё до конца! Как- только Андрей получит пост в министерстве, то мы сразу же начнём новую жизнь. Отдых, бассейн, отпуск, театры, выставки, как и мечтали когда – то. Денег мы уже заработали достаточно.

– Тебе надо было родить ребёнка сразу, как – только вы поженились. Ведь ты могла тогда, а теперь. Сейчас бы всё было по-другому. И у тебя – тоска, и у нас с папой.

– Мама, я прошу тебя, не надо об этом. Ты меня совсем не жалеешь, – обиженно отреагировала Светлана Васильевна и отвернулась в сторону.

– Хорошо. Извини, – искренне сказала Анна Петровна, двумя руками обняв дочь.

– Ну что ты, мама, – немного помолчав, продолжила Светлана, – ты в последнее время всё реже приезжаешь, и нам не удаётся даже вволю наговориться. Почему так?

– А что мне здесь делать? Сплетничать с твоей экономкой и смотреть телевизор. Ты приезжаешь поздно, иногда совсем не приезжаешь, я тебя почти не вижу. А там, в Москве у меня подруги, ты их всех прекрасно знаешь. Мы давно дружим, сюда они приехать не могут, далеко. Собираемся, пьём чай, гуляем в Нескучном саду, ходим в Парк Горького. Когда ты была маленькая, ты любила с нами гулять. С твоим отцом мы всегда были разные, только ты нас и объединяла. Ты стала самостоятельной, и я уже никому не нужна.

– Это не так, мама. Не обижайся на меня. Я очень люблю тебя.

– Знаю. За что мне на тебя обижаться? Просто у вас совсем другие дела.

– Наверное, я очень невнимательная дочь. Но я ничего не могу сделать. Если бы ты знала, как тяжело вырваться из этого заколдованного круга. Это почти невозможно, ты связана тысячами нитей долгов, просьб, обязательств, договоров, кредитов и всё это постоянно сопровождается скандалами, уговорами, мольбами, ползанием на коленях, угрозами…это невозможно остановить. Эта цепь всё туже и туже затягивает нас. Что нам эти деньги?! Конечно, ты права. Мы даже не смогли родить ребёнка. Мы купили дом на море и никак не можем съездить туда. По-моему, мы его купили для охраны, они не забывают напоминать нам о сроках оплаты жалованья. А мы сидим в холодном городе, утром едем в офис, вечером обратно. Музыку и новости слушаем в пробках, даже на телевизор сил нет. Ужин и спать. Недавно мы решили сходить в кино, поверишь, мы оба заснули на половине картины. А ты говоришь – прислуга, красивая она или нет. Какая разница! Этот чёртов бизнес убивает в нас всё человеческое. Иногда я даже не знаю, что делать.

– Береги себя и свою семью. И не паникуй, ты сама сказала, что вы измените образ жизни, как только он получит новое назначение. Вырвите хотя бы недельный отпуск и куда-нибудь в деревню. Глядишь, и в ваших отношениях что-то появится, уж слишком холодом отдаёт. Со стороны вы похожи только на деловых партнёров. Тебя это что, устраивает? Ты всегда была такой задорной, весёлой. А теперь?

– Заметно? – грустно спросила Светлана.

– Не знаю, может быть, это только мне так кажется. Но учти всё, что кажется поначалу таким обыденным и незначительным, может неожиданно перерасти в огромную проблему. Будь начеку. Деньги – это ещё не всё. Они никогда не дают ни счастья, ни покоя. Они только притупляют чувства, усыпляют человека. На них можно что-то купить, но не более. Есть вещи сильнее денег. Намного сильнее. Иногда не мешает обращать внимания и на мелкие детали. Французы говорят, что в мелких деталях скрывается дьявол.

Прошли первые полгода работы Флоры на новом месте. Ею были довольны, она это чувствовала и стала более уверенной в себе. Ей нравилось работать здесь. И хотя дом был очень большим, но так всё было удобно устроено, что она почти не уставала. Строго следуя рекомендациям Тамары Константиновны, она ни с кем особо отношений не поддерживала. Из дома она практически никуда не выходила, только пару раз с экономкой она проехалась в Москву. Один раз помогала ей подобрать летний костюм, а потом подарок для племянницы, которая выходила замуж. Тамара Константиновна постепенно привязалась к Флоре. Стареющая одинокая экономка души в ней не чаяла, заботилась о ней, по вечерам перед сном они долго разговаривали и это их очень сблизило.

Как и говорил Василий Александрович Белоусов, вскоре Захарова проводили на пенсию. В газетах о нём так и написали – «Последний советский финансист». А ещё через неделю Андрея Николаевича Струнина вызвали в Кремль. И хотя все знали зачем, но всё равно дом стоял «на ушах». Сбылось предсказание тестя – Андрею Николаевичу предложили занять пост начальника Управления министерства финансов. И хотя внешне жизнь после этого не сильно изменилась, но ощущение ответственности и большая нагрузка буквально обрушились на Андрея Струнина. Они переехали в новую квартиру в Москве, у него появилась охрана, в свой загородный дом они приезжали всё реже. Однако в самом доме всё было по-старому. Дом содержался в идеальной чистоте, каждую среду и субботу приходил садовник, долго и ворчливо бродил между кустами, деревьями и недовольно давал указания Тамаре Константиновне. Чаще, чем обычно приезжала Анна Петровна, иногда одна, иногда с Василием Александровичем. В субботу и в воскресенье дом заполнялся, постоянно приезжали какие-то гости или родственники, было много детей. Часто оставались ночевать, но особых хлопот они прислуге не причиняли. Наступал понедельник – и снова становилось тихо, безлюдно и уютно. Некоторое время Флора даже переживала, что её могут уволить за ненадобностью, но Тамара Константиновна успокаивала её.

–Твоя зарплата – не такая уж большая нагрузка на их бюджет, не волнуйся, никто тебя не уволит. Приезжают они или нет, но кто-то должен вытирать пыль, – так говорила она чаще всего.

В тот день Тамара Константиновна ушла к себе раньше, чем обычно. Было около девяти часов вечера, с утра, не переставая, лил дождь. В такие дни она обычно чувствовала себя неважно, но когда хозяева были дома, она старалась скрыть это. Когда же их не было, она уходила к себе, а Флора делала всё одна. Ей это было не трудно. Начиная с третьего этажа, она обходила все комнаты дома, проверяя их порядок на ночь, открытые окна, электроприбор, камины. Плотно закрывала двери, кое-какие на ключ. В коридорах оставляла ночной свет, проверяла кухонное оборудование, мусорные урны.

В девять часов вечера, если дома никого не было, она закрывала дверь дома и давала знак охраннику. Он приходил, проверял замок, включал «электронку» и желал ей спокойной ночи. Пока она шла к себе, он тем временем выпускал из специального помещения двух крупных псов – немецких овчарок, которые помогали ему охранять дом. Флору собаки любили и весело провожали её до самого домика, толкая друг друга, словно разминаясь после целого дня сидения в клетке.

Но в тот день, когда шёл сильный дождь, она не успела закрыть дом. Она ещё убиралась на кухне, когда сильный свет фар проскользнул по кронам сосен и почти мгновенно нервно просигналил автомобиль. Она узнала его по сигналу, это была машина хозяина дома. Флора даже не сообразила дать знать об этом Тамаре Константиновне. Она просто подумала, что та, вероятно, слышит звук машины и появится скоро сама.

Огромный чёрный джип Андрея Николаевича резко остановился прямо у дома, чего раньше никогда не было. Передними колёсами машина продавила мокрый ухоженный газон, но он даже не обратил на это внимания. Выскочил из машины и бросился в дом. Ни шофёра, ни охранника с ним не было. Нервная ситуация была налицо. Флора уже хотела бежать за экономкой, но тут во двор буквально влетел спортивный «Мерседес» хозяйки. Также резко затормозив рядом с машиной мужа, Светлана Васильевна выскочила из автомобиля и побежала за ним следом.

– Андрей! Андрей! Подожди! Подожди, прошу! – крикнула она, ворвавшись в дом.

Он быстро поднимался по лестнице, всем своим видом давая ей понять, что не хочет слышать её.

– Да подожди ты! – ещё раз громко крикнула она и топнула по мраморному полу холла. Из-под удара каблука сверкнула искра и каблук сломался. Андрей остановился. Она, не задумываясь, скинула обувь с ног и поднялась по лестнице на пару ступенек.

– Ну что тебе!? – зло спросил он, даже не бросив взгляда в её сторону.

– Мне – ничего! Я только хочу у тебя узнать, в чём моя вина? Ты мне можешь хоть что-нибудь объяснить? Хоть как-нибудь! Ты мне ничего не сказал, обиженно выскочил из кабинета и помчался домой. В чём дело? Ты – один из руководителей министерства, а ведёшь себя как мальчишка! Ты не думаешь, что будут говорить теперь твои подчинённые.

– Мне плевать, что будут говорить мои подчинённые, потому что я больше не вернусь в министерство! Плевать!

– Не сходи с ума! От чего ты так бесишься? У тебя был папа?

– Твой папа! – подчёркнуто ответил он ей.

– Понятное дело, – Светлана недовольно сжала губы и покачала головой. – Теперь он только мой. Ну и как прикажешь мне тебя понимать? Если ты мне ничего сейчас не расскажешь…

– Света, не делай вид, что ты не знаешь в чём дело. Я никогда в это не поверю!

– Но, Андрей, – она развела руками, – я, действительно ничего не знаю. Как мне убедить тебя? Я прошу тебя рассказать мне, что произошло, в конце – концов! Мне это нужно знать для того, чтобы говорить с ним.

– Я не верю тебе! Ты знаешь всё! Твой отец ничего не делает, не посоветовавшись с тобой, не надо держать меня за дурака, Света. Целый месяц я веду борьбу с Бурановым, разве твой отец не знает об этом!? А откуда ему это известно? От тебя! Ты всё рассказываешь своему отцу, а ведь это конфиденциальная информация, служебная. А сегодня появляется этот Буранов и подаёт документы на кредит именно в том единственно необходимом подходящем варианте. Кто его надоумил!? Твой отец! Ты! Сколько вы получили от этого афериста? Миллион? Два?

– Буранов – не аферист, он председатель правления…

– Плевать! Мне ли не знать, какие деньги крутятся у него в банке. Я тебя серьёзно предупреждаю, он плохо кончит!

– Чёрт с ним! Плохо он кончит или хорошо! Он друг моего отца! Они дружат сто лет! У него официальная заявка, почему бы тебе не подписать её. Что с тобой случится? Ты подписываешь в день десятки таких бумаг.

– Не смей! Не смей! – Андрей Николаевич почти кричал на неё. – Ты обещала мне никогда не пользоваться нашими отношениями! Таким, как он, нет кредита. Ни в одном государственном банке он его не получит ни под какие гарантии. Пусть идёт к частникам. Почему он не идёт к частникам? Что он присосался к нашему банку!

– Ну, хорошо, я не знаю, зачем Буранов присосался, как ты выразился, к нашему банку. Я с тобой согласна. Пусть идёт куда хочет. Это всё?

– У меня – да. Прошу тебя, избавь меня от объяснений. Я устал.

Не дожидаясь её реакции, Андрей Николаевич быстро прошёл в свою комнату, захлопнул дверь и демонстративно громко закрыл её на ключ.

– Ну и чёрт с тобой! – зло огрызнулась Светлана Васильевна, но так, не совсем громко, будучи уверенной, что он не услышит. С минуту она постояла на лестнице, а потом повернулась обратно. Подняла с пола обувь со сломанным каблуком, немного покрутила её в руках, а потом швырнула в сторону его двери.

Медленно прошлась по холлу и вошла в столовую. Ей захотелось выпить. Она открыла большой кухонный холодильник, но не нашла там ничего подходящего. Выпивку в доме они не держали. Совсем немного и только на домашнем складе. Светлана Васильевна бросила взгляд на кухонные шкафы. В одной стеклянной дверце она случайно увидела отображение. Она резко повернулась. В углу столовой, почти прижавшись к стене, стояла Флора. Она стала невольной свидетельницей скандала, но выскочить из дома незамеченной она всё – равно не смогла бы.

– Что вы здесь делаете?! – почти крикнула хозяйка.

– Я…я…– от страха она не смогла вымолвить ни слова. – Я убирала…

– Вы что, подслушиваете? – не дала ей придти в себя Светлана Васильевна. – Кто вам разрешил здесь находиться?! В это время!

– Нет, нет, это не так, мадам…– попыталась оправдаться Флора, – я не успела уйти.

– Сто раз говорила вам, не называйте меня мадам! Неужели не понятно? – она схватила первую попавшую чашку со стола и швырнула её на пол.

– Понятно. Простите. Я больше не буду. Я закрывала дом на ночь…вы подъехали так неожиданно, я просто не успела уйти вовремя.

– Где Тамара Константиновна? – строго спросила хозяйка дома.

– Она плохо себя чувствует, попросила меня…

– Если она себя плохо чувствует, то пусть лечится в больнице, а не в моём доме. Передайте ей это. И пусть вас заберёт с собой. Идите! Убирайтесь! И чтоб утром вас здесь не было.

Утром Флора всё рассказала Тамаре Константиновне. Та спокойно выслушала её, немного пожурила и также спокойно сказала:

– Тебе надо было разбудить меня. Спасибо, конечно, ты очень заботливая, но я тебя предупреждала – никогда не разговаривай с хозяйкой! Тем более, ты случайно стала свидетельницей её скандала с мужем. Они постоянно ругаются с тех пор, как Андрей Николаевич получил назначение в министерство. А она не любит выносить сор из избы. Поэтому забудь о том, что ты видела и слышала, словно ничего и не было. Поняла?

– Я не пойду больше в дом. Она меня вчера выгнала, как собаку.

– Перестань, Флора. Успокойся. Это часть твоей работы, – выслушивать претензии хозяев. Не нагнетай! Сделай вид, что ничего не случилось. Она и не вспомнит.

– Она меня оскорбила, – со злостью прошептала Флора. – Последними словами.

– Не злись. Забудь про оскорбления. Если не научишься пропускать их мимо ушей, то тебя надолго не хватит. Не забывайся – ты прислуга. Не хочешь идти – не надо. Сиди здесь. Я пойду и всё разузнаю. Уверена, что она уже всё забыла. Отдохни пока и не забивай голову тараканами.

Тамара Константиновна ушла, а Флора осталась одна. Она бросилась на кровать и с удовольствием вытянулась.

Конечно, добрая экономка права. Она всего-навсего прислуга, стоит ли строить из себя, чёрт знает что. Оскорбление. Да разве это оскорбление?! Флора с содроганием вспоминала, как её отец оскорблял мать. И не просто оскорблял, но и лупил при этом всем, что попадало под руки. При всех. При детях, при соседях. Дня не было, чтобы он пьяным не устраивал какой-нибудь очередной скандал. Да она его и трезвым-то никогда не видела. Когда он умер от этой своей проклятой водки, Флора была ещё маленькой. Но она помнила, как втихомолку радовались все вокруг, а мама постоянно плакала. Странная всё-таки эта штука жизнь. Как-то отец сказал ей, никогда не прощай оскорблений, простишь один раз, потом об тебя постоянно будут вытирать ноги.

Флора и не заметила, как провалилась в сон. А когда проснулась, то с ужасом заметила, что проспала всё утро.

– Ты проснулась? Молодец. А я не хотела тебя будить, как говорится, долг платежом красен. Вчера ты мне дала поспать, сегодня – я. Раз проснулась, то давай, поднимайся. Работы много.

– Я…вы её видели? Тамара Константиновна?

– Я же тебе говорила, чтобы ты не забивала голову разной ерундой. Вот возьми, это тебе. Как видишь, я оказалась права.

Тамара Константиновна положила прямо перед ней на кровать белый плотный конверт.

– Что это, Тамара Константиновна? Расчёт? – с замиранием спросила Флора.

– Нет, – улыбнулась экономка. – Я же тебе сказала, что никто тебя не уволит. Это извинения от Светланы Васильевны. Она мне ничего не рассказывала. Но спросила, знаю ли я об инциденте вчера вечером. Была достаточно любезна. Я ответила, что в общих чертах. Она вежливо добавила, что немного погорячилась и просила передать тебе вот это. Там деньги, считай, что это премия за хорошую работу. Я бы не возражала, чтобы она покричала на меня тоже, ну хотя бы раз в неделю. С условием, конечно, что извинения будут в конверте.

Флора улыбнулась. Она была рада тому, что всё так быстро и чудесно разрешилось. Ей нравилось здесь работать и она никуда уходить отсюда не собиралась.

Андрея Николаевича Флора почти не видела, за полгода пять-шесть раз, когда помогала Тамаре Константиновне обслуживать редкие приёмы. В этом доме они жили замкнуто. Всё, что было необходимо для поддержания внешнего лоска или, как принято говорить, имиджа, происходило в московской квартире. Здесь хозяева предпочитали одиночество. Почти перестали наведываться Анна Петровна и Василий Александрович. Тамара Константиновна даже сказала как-то, что вполне возможно, что хозяева продадут дом. Большой объём работы отнимал много времени у Андрея Николаевича, ему уже было трудно и неохота добираться за город. К тому же, эти злосчастные пробки могли испортить настроение кому угодно. Тратить каждый день только на дорогу два – три часа было абсолютно неприемлемо для них. Хоть вертолёт покупай.

Уже в середине февраля неожиданно наступило тепло. Казалось, что конец зиме и уже весна не за горами. Раннее солнышко расслабило людей и тут через неделю снова ударили морозы. Да ещё какие! Полгорода свалилось от гриппа, Тамара Константиновна еле стояла на ногах, а Флоре часто приходилось работать и за неё. Но она справлялась и не жаловалась.

– Флора, звонила Светлана Васильевна. Сегодня они ужинают дома. Я уже вызвала повариху. Пройдись ещё немного по дому, повнимательнее. Протри листья пальм в холле, мне кажется, что я видела на них пыль.

– Это был просто отблеск от новых ламп, Тамара Константиновна, я протирала их сегодня утром. Я и вчера их тоже протирала.

– Всё равно, посмотри ещё раз. Вытащи из кладовки вино и обязательно тщательно протри бутылки. Сначала влажной тряпкой, потом сухой.

– Хорошо. Какую посуду готовить к ужину?

– Возьми сиреневый сервиз на шесть персон, тот, который с золотой каёмкой по краю, салфетки, приборы. На стол поставь хрустальный кувшин, подбери цветы.

– Да, Тамара Константиновна, я поняла.

– Умница! Раз поняла, то иди в дом и начинай, они ещё не скоро приедут. А я съезжу на базар за свежими овощами.

Ужинали хозяева с гостями. Тамара Константиновна отправила Флору отдыхать и справлялась одна с поварихой. Пришла она поздно, Флора не ложилась и ждала её.

– Устали? – спросила она у экономки.

– Немножко. Андрей Николаевич совсем слаб. Поэтому они сюда и приехали.

– Что-то серьёзное? – спросила Флора.

– Грипп. Сейчас всех валит. Ты держись, пока ты одна у нас здоровая, я еле на ногах стою. Светлана Васильевна хотела вызвать врача для мужа, но решили подождать до утра. Давай, побыстрее ляжем спать, чувствую, что завтра будет тяжёлый день.

Так и случилось. Утром приехал врач и почти целый час возился с Андреем Николаевичем. Флора видела, как Светлана Васильевна провожала доктора. Они ещё немного постояли у ворот, что-то оживлённо обсуждая, пока он не сел в машину. Светлана Васильевна вернулась в дом, некоторое время давала указания Тамаре Константиновне, потом быстро собралась и в сопровождении охранника уехала.

– Начинаются горячие деньки, – Тамара Константиновна вернулась в дом, – хозяин болен, теперь вся семейка постоянно будет здесь. Она уже позвонила Анне Петровне, та прибудет вечером. Следом, естественно и Василий Александрович. Скорее всего, и документы на подпись будут привозить курьеры. Будут приезжать друзья и сотрудники, обеспокоенные состоянием здоровья своего начальника Управления. Так, что работы будет много. Надо быть к этому готовым. Поняла, Флора?

– Конечно. А что врач? Я его вижу в первый раз, важный какой-то.

– Это их семейный врач, слава богу, что пока он не часто бывает нужен. Он работает в кремлёвской клинике. Ладно, а теперь о делах. Я на рынок, надо набрать продуктов. Ты собери бельё, прачечная прибудет к обеду. Я, наверное, не успею, обязательно скажи им, что я недовольна глажкой. Прошлый раз всё постельное бельё было в складках, ещё раз повторится, мы подберём другую компанию. Обязательно скажи.

– Непременно. А Светлана Васильевна?

– Она приедет только к ужину, я постараюсь обернуться к обеду. Остаёшься одна. Не скучай.

– Не придётся. Пока разберусь с бельём.

– Да, и ещё. Зайдёшь в дом, посмотри в столовой. Я там накрыла для Андрея Николаевича, он, наверное, уже позавтракал. Убери посуду и прибери немного в столовой. Только тихо, чтобы не мешать ему. Он работает у себя в кабинете. Не задерживайся в доме надолго. Потом можешь разобраться в кладовой. Подготовь место, я привезу много продуктов.

Просигналила машина, Тамара Константиновна махнула шофёру рукой. Флора проводила её взглядом, и когда охранник закрывал за ними ворота, пошла в дом.

В доме было тихо, еле слышно играла музыка наверху. В столовой было накрыто, но к еде никто не прикасался. Она немного подумала и вдруг приняла решение. Не спеша, поднялась на второй этаж и подошла к двери кабинета. Оттуда лилась лёгкая музыка. Несколько раз она тихо ударила по двери.

– Света? – прозвучало в ответ. – Это ты?

Флора постучала ещё раз.

– Тамара Константиновна? Это вы? Кто там? Войдите.

Она вошла. Андрей Николаевич сидел за компьютером, перед ним на столе лежали раскрытые газеты и куча каких-то бумаг. Он был одет в домашнюю одежду, в тапочках, вокруг шеи был весь обмотан шарфом. Флора вошла и остановилась у дверей, он смотрел на неё и молчал в ожидании.

– Ваш завтрак, Андрей Николаевич. Простите, что побеспокоила, но мне надо убирать в столовой. А вы не позавтракали.

Он молчал, но она чувствовала, что он смотрит на неё с интересом, разглядывает. Она не могла этого не почувствовать.

– Убирайте, – наконец-то ответил он и пошутил, – или я должен вам помочь?

– Нет, – улыбнулась она. – Я справлюсь сама. Но вы не позавтракали, если хотите, я могу подогреть.

– А что там подогревать, манную кашу и яблочный джем. В этом доме все помешались на диетах. Нет, нет, ничего не надо. Я потерплю, дождусь обеда, может быть, на обед попробую немного жареного мяса. Надеюсь, что к этому времени не умру от голода.

– У вас высокая температура, вам надо хорошо поесть и лежать в постели.

– Спасибо за заботу, а вас, кажется, зовут Флора.

– Да, – тихо ответила она.

– Красивое имя и несколько необычное здесь. Вам оно идёт. А где Тамара Константиновна?