Приключения Эммы. Хозяйка ветров

– Ты с ума сошла?! – накинулся он на Эмму. – Рыбу спалила!

– Я сейчас, – Эмма закашлялась и, отмахиваясь от дыма, взяла графин с водой и вылила её на почерневшие куски рыбы.

Раскалённая сковорода зашипела, и дыма прибавилось.

– Что ты вытворяешь? – рыкнул повар.

«Наверное, это была не лучшая идея», – подумала Эмма и решила поставить графин на место, но по пути столкнулась с поварёнком и выронила графин, который упал на пол и разбился на тысячи осколков. Поварёнок не удержался на ногах и рухнул вместе со стопкой тарелок.

– Ах ты, кулебяка недожаренная! – закричал главный повар, схватившись за голову. – Вон из моей кухни!

Напуганная Эмма кинулась к двери и, оказавшись в коридоре, столкнулась с соседкой по комнате. Узнав от девушки о случившемся, соседка повела Эмму к чулану, где хранились различные порошки, вёдра и швабры. Там встретили они Добраву, которая выжимала из тряпки воду.

– Эмма? – удивилась Добрава. – Что ты тут делаешь? Разве ты не должна быть на кухне?

– Должна, – сказала Эмма, – но у меня там ничего не получается.

– Как будто она на болоте росла, и воспитывала её кикимора. Ничего делать толком не умеет! Лучше пусть полы моет, – пренебрежительно сказала домовиха, что привела Эмму, и вышла из чулана.

– Ну, что же, – пожала плечами Добрава, – значит, будем работать вместе. Бери швабру и тряпку.

Эмма понурила голову. Уборка для Эммы была ненавистным занятием, ведь как бы старательно она ни убиралась, мама всё равно умудрялась находить пыль и грязь.

– Я всё-таки не понимаю, зачем нам нужно убираться, – тихо вздохнула девушка, взяв швабру. – Разве госпожа Варга не может просто использовать какое-нибудь заклинание, чтобы поддерживать чистоту?

– Как тебе объяснить, – задумчиво проронила Добрава. – Ты умеешь бегать, но ведь ты не бегаешь всё время и обычно ходишь. Почему? Потому что на бег затрачивается больше сил. Чародейке проще нас нанять, чем делать всё самой, поскольку любое заклятие требует определённых усилий. Тем более в последнее время госпожа плохо себя чувствует.

Так началась первая уборка Эммы в городе-мираже. Сначала они с Добравой вымыли коридор, затем вместе с другими уборщицами протёрли полы в спальнях прислуги, и, наконец, они приступили к уборке в залах на первом этаже. Оказалось, что за той закрытой дверью, мимо которой она вчера проходила по коридору, находился огромный зал с балконом для оркестра и изящными тахтами возле стен. Длинные окна были занавешены тёмными шторами, от чего Эмме было неуютно находиться в таком большом, мрачном помещении. Этот зал соединялся несколькими высокими дверьми с другим залом, чуть меньшего размера, но такого же тёмного и пустого.

– Раньше здесь звучала музыка, – как-то мечтательно протянула Добрава. – Давным-давно наша госпожа устраивала роскошные балы…

– Неужели? – Эмме было трудно представить танцующую хозяйку ветров.

– Да, но с тех пор, как она стала повелевать ветрами, всё изменилось.

Домовые трудились так складно и быстро, что казалось, эта работа была их призванием. Впрочем, домовых не зря называли домовыми. От Эммы же толку оказалось мало, но кое-как, с горем пополам, её работа была завершена. Добрава вытерла лоб и сказала:

– Теперь остались гостиная и столовая.

Добрава и Эмма вышли из длинного коридора и оказались в большой комнате с камином, где вчера госпожа Варга принимала Эмму. Девушка с осторожностью обошла высокое кресло и, убедившись, что в нём нет чародейки, облегчённо вздохнула – ей не хотелось повстречать хозяйку ветров.

В камине по-прежнему тихонько потрескивал огонь.

Эмма взяла ведро, чтобы помыть пол, и случайно задела им о камин.

– Ой, что это? – огонь встрепенулся и загорелся ярче. – Кто здесь? Это опять ты! И чего тебе надо? Разбудила меня, понимаешь…

– Извините, – промямлила Эмма.

– Извинениями тут не отделаешься. Лучше принеси мне новых дровишек!

Эмма не знала, что и сказать, но тут вмешалась Добрава:

– Зачем лезешь к нашей новенькой? Сиди тихо, а то всё расскажу госпоже Варге.

– Я что? Я ничего, сплю, никому не мешаю. Это девчонка мне спать не даёт.

– Смотри у меня! – пригрозила пальцем Добрава и начала мыть пол.

Когда Добрава отвернулась, огонь тут же решил проучить Эмму. Вспыхнув, он попытался дотянуться до руки девушки, чтобы обжечь, но Эмма вовремя одёрнула руку. Огонь промахнулся и вместо девушки коснулся подлокотника кресла. Обивка тут же прожглась и почернела.

– Что ты наделал? – нахмурилась Добрава.

– Ой, я нечаянно! – огонь затих и стал маленьким.

– Придётся сообщить хозяйке о твоём поведении! – покачала головой Добрава. – А ты, Эмма, приступай к работе! Чем быстрее закончим, тем быстрее пойдёшь гулять.

– Угу, – Эмма кивнула и приступила к делу.

– Противная девчонка! – прошипел огонь. – С тобой одни проблемы!

Эмма вздохнула. Как долго ей придётся жить в этом доме, где все, кроме нескольких домовых, её ненавидят?

После того как полы в зале были вымыты, Добрава сказала, что осталась убрать только столовую, поскольку библиотеку и остальные комнаты моют другие уборщицы.

Столовая оказалась в два раза больше зала. Посередине размещались длинный прямоугольный стол, покрытый белоснежной скатертью, и стулья с зелёной бархатной обивкой.

Кроме Добравы и Эммы, в столовой трудились другие слуги: две домовихи мыли пол, а трое молоденьких домовых занимались сервировкой стола. Вскоре в столовую вошли поварята с подносами. Они быстро поставили блюда с едой на стол и, ловко развернувшись, поспешно удалились.

Эмма заканчивала мыть пол, когда неожиданно у неё за спиной появился Балбош.

– Так, быстрее заканчивайте! Скоро придёт хозяйка! – громоподобно рявкнул Балбош.

От неожиданности Эмма вздрогнула и, покачнувшись, задела ведро с водой и опрокинула его на пол. Вода растеклась до самой двери и намочила ноги Балбоша.

– Негодная девчонка, что ты себе позволяешь?! – закричал он.

– Извините, – пролепетала Эмма. – Я не нарочно…

– Вон отсюда! И ты, Добрава, тоже, – Балбош направил вытянутый указательный палец в сторону двери. – А вы, дамочки, – обратился он к двум домовихам, – уберите эту лужу и можете быть свободны. Скоро придёт госпожа.

Уборщицы с упрёком посмотрели на Эмму:

– Вот нерасторопная девица!

Они принялись вытирать лужу, а Эмма с Добравой отправились в залу.

– Ах, – вздохнула Эмма, рухнув на пол. – Какая же я невезучая. Ничего у меня не получится. Я не смогу приспособиться к вашей жизни.

– Не говори глупостей, – махнула рукой Добрава, присев рядышком. – У кого не бывает трудностей! Ты работаешь здесь первый день – вот увидишь, у тебя всё получится!

– Сомневаюсь, – Эмма обняла колени и уткнулась в них лицом. – На мне порча.

– Порча? Кто навёл её на тебя?

– Огненная чародейка, я думаю, – ответила Эмма.

– Неужели? – удивилась Добрава. – Это на неё не похоже. Но, как бы то ни было, не печалься. Идём завтракать, наверняка наши повара всё приготовили, – Добрава встала и взяла Эмму за руку.

Повара действительно всё приготовили для себя и других слуг. Все сидели за длинной стойкой и ели из плошек.

– А она что тут делает? – возмущённо спросил главный повар, когда Эмма вошла в кухню.

– Она будет есть с нами, – решительно заявила Добрава и потянула Эмму за собой.

Повар что-то пробурчал себе под нос, но всё-таки поставил тарелки перед Добравой и Эммой.

Эмма посмотрела в свою тарелку. В странном зеленоватом бульоне плавала вермишель бледно-розового цвета.

– Что это? – спросила Эмма у Добравы.

– М-м-м, – Добрава проглотила одну ложку, – это суп с червями и листьями одуванчика. Очень вкусно!

Эмма сморщилась и отодвинула тарелку.

– Можно что-нибудь… более простое? – промямлила она.

– А ты не хочешь? – Добрава уставилась на Эмму удивлёнными глазами.

– Ну… честно говоря, я не привыкла к такой пище, – как можно вежливее произнесла Эмма.

– Дарий! – окликнула повара Добрава. – Дай Эмме что-нибудь из человеческой еды.

– Вот ещё! – фыркнул повар. – Это продукты нашей госпожи, и мы не должны к ним прикасаться. Если не нравится, пусть убирается отсюда.

– Не будь таким злым, – ласково сказала Добрава.

– Ладно… – смягчился главный повар. – Вот держи, – он положил перед Эммой яблоко и миску с кукурузной кашей.

– Благодарю, – Эмма принялась за еду.

Когда время завтрака подошло к концу, Добрава сообщила Эмме:

– Сейчас у нас перерыв, и ты можешь погулять до трёх часов. Только не опаздывай, иначе Балбош очень рассердится.

Эмма обрадовалась и, сняв с себя фартук, кинулась к парадной двери. Она смело выскочила на улицу и побежала по тропинке.

Народа на площади было гораздо больше чем вчера. Кудесники и чародеи, наряженные в странные, вычурные одежды, с любопытством разглядывали Эмму. Ей стало не по себе от чрезмерного внимания, и она невольно вжала голову в плечи.

По лазурным небесам мимо башен скользили люди. Эмма пригляделась и поняла, что это были ветры, такие же, как Арей – молодые и очень красивые.

Эмма хотела идти дальше, как вдруг перед ней появился Арей.

– Ты уже закончила работу? – спросил он.

– Ага, – кивнула Эмма. – У меня сейчас перерыв, вот я и решила поискать чародейку с огненными волосами.

– Госпожу Венеду? Хочешь, я тебя провожу?

– Ну, ты же всё-таки сам обещал помочь её найти, – ответила Эмма, шагая вперёд.

Ветер улыбнулся и пошёл рядом.

– Ты уж прости, что из-за меня тебе пришлось остаться на облаке, – вдруг тихо проронил Арей. – Но я рад, что вчера тебя встретил…

– Почему? – не поняла девушка.

Арей, похоже, не обратил на её вопрос никакого внимания и весело произнёс:

– Ты идёшь слишком медленно. Лучше будет, если я тебя подвезу.

С этими словами он подхватил Эмму и вместе с ней взмыл вверх. У Эммы перехватило дыхание, ведь она ещё не успела привыкнуть к полётам.

– Всё-таки скажи, зачем я нужна вашей хозяйке? – спросила Эмма, когда они летели над городом. – И почему ты рад нашей встрече?

– Прошло полгода с тех пор, как исчезла дочь госпожи Варги, Василиса, – начал Арей. – Госпожа Варга отправила нас на её поиски, но мы так и не смогли её найти. Три дня назад чародейка рассердилась на нас за то, что мы плохо справляемся с работой, и в наказание запретила ветрам летать, где хочется. Было позволено подняться к городу-миражу, и то лишь в том случае, если найдёшь Василису или зацепку к её поиску. А для нас, ветров, находиться на одном месте – невыносимо. Поэтому, даже понимая, что могу получить ещё большее наказание, я всё-таки нарушил её приказ и попробовал использовать свою силу. Хоть на несколько минут я хотел ощутить свободу… – Арей тихо вздохнул. – В тот момент ты и увидела меня. К сожалению, заклятие верности помешало мне улететь дальше, чем я хотел. Но мне повезло, что я встретил тебя. Теперь ветрам больше не нужно заниматься поиском пропавшей Василисы, и у нас появилось больше свободы, чем было до этого.

– Вот как! – задумалась Эмма. – Так это её зовут Василиса… И вот почему целых три дня стояла безветренная погода… всем ветрам было запрещено летать. А при чём тут медальон?

– Это медальон Василисы. Если ты его носишь, то должна знать, откуда он. К сожалению, чары не дают тебе вспомнить и рассказать об этом. Остаётся ждать до тех пор, пока чары не развеются.

– Ясно, – прошептала Эмма. – Но выходит, что если медальон этой девочки оказался у меня, значит, возможно, она где-то в моём городе?

– Так и есть. Как раз в тот день, когда наша хозяйка наказала нас, один чародей принёс ей волшебную карту мира. С её помощью госпожа Варга выяснила, что дочь её находится в твоём городе, и направила туда облако. Но где именно её искать, никто не может дать ответ. Так что вся надежда лишь на тебя.

Эмма прикусила губы. Ей так многое хотелось узнать у Арея, но она не знала, с чего начать. Ей было трудно подобрать слова, и она спросила о том, что первым пришло ей в голову:

– А где отец Василисы? Почему я его не видела?

– Лет двенадцать назад из-за ссоры с Варгой он покинул облако. Так что Василиса толком ничего о нём не знает.

– Бедная девочка, – прошептала Эмма.

Вскоре Арей начал снижаться. Когда они приблизились к большому деревянному терему с тремя башенками и пристройкой под стеклянным куполом, он объявил:

– Здесь и живёт твоя чародейка.

С этими словами он плавно опустился на землю и остановился на резном крыльце прямо перед входной дверью. Арей нажал на маленький звонок, и вскоре дверь открылась. На пороге появился серый журавль.

– Добрый день! – поприветствовал он. – Чем могу помочь?

– Мы хотели бы увидеть госпожу Венеду, – сделав поклон головой, вежливо произнёс Арей.

– Прошу вас следовать за мной, – журавль махнул крылом, приглашая в дом, и важно зашагал по коридору.

Арей и Эмма направились следом и оказались в просторном, светлом холле, где одна из стен была расписана растительными и животными орнаментами, а на другой висела пара гобеленов с изображением жар-птиц, вышитых стеклярусом. Свет, падающий на стеклянные трубочки, преломлялся и сверкал, переливаясь всеми цветами радуги, от чего изображённые птицы, казалось, оживали. С высокого сводчатого расписного потолка свисала хрустальная люстра в виде веточек с листьями. Приглядевшись к росписи на потолке, Эмма заметила солнце с длинными лучами и маленькие звёзды, окружавшие его.

Журавль провёл гостей через холл по беломраморному полу к большой витражной двери. Он отворил её и сказал:

– Проходите.

Эмма и Арей вошли внутрь и оказались в оранжерее, укрытой огромным стеклянным куполом. Они направились вперёд по дорожке, мимо финиковых пальм, различных деревьев и цветущих кустов. Дорожка, извиваясь, уходила в густые заросли сада, и Эмме иногда приходилось нагибаться под длинными ветвями и широкими листьями.

– Эй, аккуратнее! – ворчали растения, когда Эмма их случайно задевала.

Где-то неподалёку слышались шум падающей воды и пение птиц. Выйдя из пышных зарослей, девушка и ветер увидели небольшой каменный водопад.

– Как тут красиво! – отметила Эмма.

– Нам туда, – Арей указал в сторону полянки, где напротив ветвистого дуба за кованным круглым столиком сидели три человека – молодая женщина и двое юношей.

Одному из юношей было около двадцати лет. Его лицо с тонкими, правильными чертами светилось улыбкой, а взгляд его карих глаз казался тёплым и открытым. Элегантный, в нарядном тёмно-зелёном камзоле с золотистой каймой, он напоминал сказочного принца. Рядом сидел мальчик лет пятнадцати – шестнадцати, в красной майке и белых шортах. Сходство обоих ребят указывало на их родство, и различались они лишь тем, что волосы старшего имели каштановый оттенок, в то время как младший был русым, с веснушками на носу и щеках.

Женщина – высокая и стройная, с длинными ярко-рыжими волосами, заплетёнными в толстую длинную косу, весело смеялась и, бурно жестикулируя руками, что-то говорила юношам.

Эмма подошла к ним поближе и тихо поздоровалась.

– Здравствуйте, меня зовут Эмма, а рядом со мной ветер Арей. Извините за беспокойство, но я хотела бы поговорить с огненной чародейкой.

– Здравствуй, девица! – воскликнула женщина, и её зелёные глаза радостно засветились. – Я та чародейка, которую ты ищешь. Зовут меня Венеда.

– Разреши и мне представиться, – старший из юношей встал, оправив камзол, и склонил голову. – Я князь Вишневский, волшебник. Можешь называть меня Дмитрий. А это мой младший брат Валамир, – он кивнул в сторону мальчика. А тебя ведь зовут Эмма?

– Да… – удивлённо протянула Эмма. – А откуда ты меня знаешь?

– Все только о тебе и говорят, – улыбнулся Валамир. – Не каждый день в городе чародеев оказывается человек с земли.

– Может, вы присядете? – спросила Венеда, обращаясь к Эмме и Арею.

Она взмахнула рукой, и в тот же миг возле стола появились ещё два плетёных кресла.

– А теперь можно и чай попить, – весело объявила Венеда, когда Эмма и Арей сели за стол.

Вдруг на столе возник чайный сервиз – фарфоровый чайник, пять чашечек, пять блюдечек, сахарница и маленький молочник. Взяв чашку чая, Венеда сказала:

– Как же хорошо, что ты пришла именно сейчас, Эмма. У моих птиц скоро будет генеральная репетиция. Смотрите, дирижёр уже появился!

Эмма посмотрела в ту сторону, куда указывала волшебница. Там под дубом находилась большая птица, напоминавшая павлина, только с ярким золотисто-огненным оперением. Такая же птица была изображена на гобеленах в прихожей.

– Что это за птица? – поинтересовалась Эмма. – Так похожа на жар-птицу!

– Это и есть жар-птица, – с гордостью ответила Венеда.

– Ничего себе! – покачала головой девушка. – Я никогда её раньше не видела. Я думала, она существует только в сказках!

– Конечно, ведь это волшебное существо и показывается только тогда, когда само захочет. Эту жар-птицу зовут Борис. Он прекрасный дирижёр, хоть сам петь и не умеет. Только ты ему об этом не говори, он очень ранимый.

Жар-птица поклонилась зрителям и, повернувшись к дереву, взмахнула крыльями. Эмма взглянула на дерево и заметила среди пышной кроны множество разных птиц, сидевших на ветках.

– Начинается! – громко прошептала Венеда.

На мгновение образовалась тишина, но вскоре послышались тихие переливы жаворонков и далёкая песнь кукушки, за ними последовали прекрасное пение иволг, корольков и малиновок, трели дроздов, ласточек и зябликов, чириканье синиц и воробьёв, раздались низкие голоса попугаев, а затем вступил солист хора – соловей.

Птицы пели великолепно, и Эмма решила, что их разные голоса прекрасно дополняли друг друга.

Вскоре сам дирижёр решил присоединиться к хору. Венеда оказалась права – петь Борис действительно не умел. Звуки, что он из себя извлекал, были скорее похожи то на жалобное мяуканье, то на кудахтанье.

– Потерпи немного, – поморщив нос, тихонько проговорила Венеда. – Обычно его партия не долгая.

И действительно, Борис в скором времени перестал петь и начал тихо давать команды птицам:

– Иволги, пойте тише! Какаду, что вы булькаете?! Вы опять проспали, дятел! И снова вступили слишком поздно! А вы что, синицы, ждёте, когда вам партию в рот засунут? Плавнее, плавнее, господа зяблики!

Птицы нахохлились, но продолжали выступать. Борис только открыл рот, чтобы сделать очередное замечание, как вдруг на одной из ветвей дуба откуда ни возьмись появилось странное существо с огромными птичьими крыльями, клювом и львиным телом.

– Надеюсь, я не сильно опоздал? – спросило существо густым басом.

– Опять ты! – сердито воскликнул Борис. – А ну немедленно покинь мой хор! Не порть выступление!

– Грифон?! – приятно удивилась Эмма.

– Именно так, – ответила Венеда. – Он очень хочет выступать вместе с птицами, но Борис и слушать его не хочет.

– Ты ведь не птица! – возмущённо произнёс Борис. – А у меня только птичий хор!

– Но у меня тоже есть крылья и клюв, – растерявшись, пробормотал грифон.

– Ну и что? У птиц не бывает четырёх огромных лап! Тем более ты своим голосом заглушишь весь хор!

– Но ведь это нечестно, – всхлипнул грифон. – Я всегда мечтал быть певцом!

– Я сказал нет! – Борис задрал клюв и сложил на груди крылья.

Эмма, сочувствуя грифону, решила что-то предпринять.

– Простите, уважаемый Борис, – встряла Эмма, – мне кажется, вы несправедливы! Дайте попробовать ему спеть!

– А кто вы, собственно, такая? – прищурившись, спросил Борис.

– Я Эмма. И я бы хотела послушать господина грифона.

– Да, Борис, дай ему спеть! – подхватила Венеда.

– Ну что же, раз сама госпожа Венеда просит, так и быть, я уступлю. Прошу вас, господин грифон, продемонстрируйте нам свой голос.

Грифон смущённо улыбнулся и, спрыгнув на землю, сказал:

– Благодарю вас за понимание! Меня зовут Гордей. Я хотел бы исполнить арию князя Игоря.

Тут он кашлянул в лапу и, вдохнув воздуха, громко зарычал и начал петь:

– Ни сна, ни отдыха измученной душе,

Мне ночь не шлёт надежды на спасение.

Всё прошлое я вновь переживаю…

О, дайте, дайте мне свободу, я мой позор сумею искупить…

В конце выступления он снова зарычал и поклонился.

– Ну что же, это было интересно! – радостно захлопала в ладоши Венеда. – Ребята, вам понравилось? – обратилась она к юношам.

– Да, я под впечатлением, – кивнул Валамир.

– Я тоже, – пробубнил Арей, отпивая чай.

– Хочу отметить, что мне понравился его величественный тембр, – призадумавшись, ответил Дмитрий.

– Мне тоже понравилось! – громко сказала Эмма. – И я считаю, Гордея нужно сделать одним из солистов.

– Как? – растерялся Борис. – Но ведь он почти не поёт, а рычит!

– В этом его уникальность, – кивнула Венеда.

– Тем более, представьте, какие оперы вы могли бы с ним ставить! – улыбнулась Эмма. – А ещё вы сможете выступать, где только ни пожелаете, даже в Африке! Ведь пока с вами будет Гордей с львиным туловищем и голосом, никакие хищники к вам не подойдут!

– Гастроли, говоришь? – задумавшись, протянула жар-птица. – А что? Звучит неплохо! Так и вижу заголовки – «Всемирно известный хор Бориса Жарко и его солист артист грифон Гордей».

– Значит, вы берёте меня? – радостно воскликнул грифон.

– Да, – кивнул Борис. – Так что будем заниматься с тобой отдельно. А сейчас иди, учи новые арии.

– Благодарю, – сказал Гордей. – И тебе, девица Эмма, низкий от меня поклон!

– Надеюсь, у тебя всё получится! – улыбнулась Эмма.

Грифон улыбнулся в ответ и растворился в воздухе.

– А куда он делся? – поинтересовалась Эмма.

– Переместился к себе домой – в навий мир, – ответил Дмитрий. – Если захочешь, приходи к нам завтра, и мы покажем его тебе.

– К вам в гости? – Эмма была приятно удивлена.

– Извините за беспокойство, – Борис подошёл к столу и поклонился Венеде. – Я хотел попрощаться. Мне и моему хору нужно ещё выучить новые партии. Потому вынужден откланяться.

– Ступай, Борис, – кивнула Венеда. – Надеюсь в следующий раз увидеть оперную постановку с участием Гордея.

– Как скажете, госпожа Венеда.

– И вот, возьми! – волшебница взмахнула рукой, и на траве возле Бориса появилась маленькая головка сыра. – Угощайся. Я знаю, как ты любишь сыр.

– О! Благодарю вас, благодарю! Вы так радушны! – Борис тотчас проглотил подарок и, поклонившись ещё раз, направился к хору с высоко поднятой головой. – А вы, бездельники, чего расселись?! А ну марш на наше дерево для репетиций! – жар-птица сердито шикнула на птиц. – Нам ещё, оказывается, предстоит много работы!

Птицы устало взмахнули крыльями, поднялись с веток и полетели куда-то вглубь оранжереи. И только один маленький воробей дождался, пока все птицы и дирижёр покинут дуб, и, слетев вниз, приземлился на стол.

– Привет, Эмма! – сказал воробей.

– Ой, это ты, Дивей?! – изумилась Эмма.

– Да, я рад, что ты меня узнала!

– А ты, значит, тоже в хоре Бориса поёшь?

– Честно говоря, Борис заставил. Говорит, у меня чириканье особенное какое-то получается, и что таких воробьёв ещё поискать надо. Ну, я и обрадовался, думал, что нашёл свое призвание. А сейчас видишь, как он нас ругает? Всё ему не то, да всё не эдак.

– Так он хочет, чтобы всё было идеально, – сказала Венеда.

– Может, оно и так, – вздохнул Дивей. – Ладно, до встречи! Полечу на репетицию, пока не заметили моего отсутствия.

– Пока! – Эмма помахала ему на прощание.

Когда воробей улетел, Венеда сделала глоток чая и спросила:

– Скажи, дорогая, с каким делом ты ко мне пришла? Вижу по твоим глазам, что ты что-то хочешь узнать.

– Да, – кивнула Эмма. – Я хотела бы попросить вас снять с меня порчу.

– Порчу? – брови чародейки подскочили. – О какой порче ты говоришь?

– Я знаю, что около пятнадцати лет назад рыжеволосая ведьма навела на меня порчу. Недавно я узнала, что ведьма с рыжими как огонь волосами живёт в городе-мираже, и здесь её называют огненной чародейкой, поэтому я пришла сюда, ведь, я так понимаю, вас называют огненной чародейкой… Извините, я знаю, что вы не любите это прозвище…

– Ничего-ничего, – отмахнулась чародейка, – называй меня как хочешь. Просто некоторые волшебники почему-то уверены, что я имею власть над огнём или чем-то в этом роде. Ты ведь знаешь, как все любят сплетни. На самом деле ничего подобного. Уж слишком высокую цену приходится платить за власть над стихиями. Честно говоря, я и сама не знаю, почему меня назвали огненной чародейкой. Мне кажется, раньше я знала, а теперь забыла. Хотя порой мне кажется, что всё дело в моих волосах. Почему-то некоторые думают, что рыжие волосы признак огненной магии. Правда, речь идёт не обо мне, а о тебе. Я не уверена, что наводила на кого-либо порчу.