Комендант Холодной Башни. Рассказы
– Я пока еще не нуждаюсь в подачках, – усмехнулся Ник, – две тысячи – это ни о чем. А больше подобная работа не стоит.
– Замечательно! – воскликнул посетитель, убирая деньги в карман. – В таком случае сделай это бесплатно.
Он крутанул пепельницу на столе, и по стенам поскакали радужные солнечные зайчики.
– Ну что, пойдешь? Женщина ждет. Тут не далеко.
***
Здание из стекол, переполненное солнечным светом, в самом деле оказалось недалеко.
Ник решил немного прогуляться, а потом домой ехать на метро. Кошка, правда, была недовольна, что ей пришлось уйти раньше обычного.
В офисе, уже у входа, был накрыт столик с бокалами шампанского и открытой коробкой шоколадных конфет, укутанных в золотые фантики. Такое чувство, что тут Новый год. Только серпантина не хватает. Ник оглянулся, позавидовал панорамным окнам и пальмам в кадушках, но зависть была без вдохновения. Слабая какая-то зависть. Его крассула явно лучше.
– Как мне найти Светлану Борисовну? – спросил он у девушки на ресепшен.
– Ой, а вы кто? Как вас представить?
Ник проглотил старую пошлую шутку из серии «представьте меня голым» и слегка поморщился.
– Я просто должен передать подарок.
– Ой, я сейчас позову. Вы подождите чуть-чуть. Возьмите шампанское. Угощайтесь!
Он с некоторым опасением взял одноразовый бокал. Опасения были не напрасные, напиток оказался полусладким, зато сильно газированным. Пожалел, что вместо конфет не нарезали сыра. С другой стороны, сыр в золотую обертку не завернешь. А то, что газировка нагревается и выветривается – так это мелочи.
Послышался дробный перестук тонких каблучков, и к нему вышла женщина. Видимо, та самая Светлана Борисовна. Она была старше Ника лет на десять. Минимум. Но выглядела так, что дышать стало невозможно. Брючный костюм строг, и в то же время неимоверно сексуален. При этом Ник четко осознал, что такую женщину он не потянет финансово даже на одно свидание. Ни раньше, ни тем более сейчас.
– Вы меня искали? – спросила она.
– Просили передать.
Ник протянул деревянный футляр. Чуть замешкался, слегка покраснел, но все же добавил:
– С днем рождения.
И тут же почувствовал себя глупо.
– Спасибо, – она приняла подарок, – и от кого?
– Там визитка.
Женщина открыла футляр, мельком взглянула на карточку, слегка нахмурила идеальные брови. То ли это имя ничего ей не сказало, то ли наоборот, сказало слишком много.
Зато подарок ей понравился. Сразу и безоговорочно. Она тут же достала часы и застегнула их на своем запястье.
– Светлана Борисовна! – воскликнула девушка с ресепшен. – Какое чудо! Красиво как!
Женщина улыбнулась скупо и гордо.
Дальнейшее присутствие Ника явно не требовалось. Он просто повернулся и покинул общество восторженных дам. Никто этого и не заметил.
– Ой, подождите!
Девушка догнала его уже у лифта.
– Светлана Борисовна очень вам благодарна. Вот, возьмите!
Она протянула Нику сторублевую купюру. Ах, ну да. Чаевые.
– Спасибо, – вежливо ответил Ник и шагнул в открывшуюся пасть лифта.
***
Прошло больше месяца. Лето катилось к августу своим чередом. Дни стали заметно короче, но жара и не думала покидать город.
Дела Ника шли в гору. Вернее, они улучшились на волосок. Ну, может, на три волоска. Во всяком случае, динамику можно было считать положительной, и это вселяло робкий оптимизм.
Утром он, как обычно, зашел к девочкам из цветочного. Потом вымыл чашку и пепельницу. Открыл окно. Вскоре пришла кошка и получила свою порцию молока и корма.
Включил компьютер, чтобы полюбоваться на график роста, каким бы он там ни был.
Внезапно открылась дверь. Резко, со скрипом, хотя она ни разу в жизни не скрипела. Кошка оторвалась от пиалы с молоком и выжидательно взглянула на посетителя. Женщина очень средних лет, с короткой стрижкой некогда темных волос, шагнула вперед.
– Ты, – произнесла она с ненавистью.
– Я, – сознался Ник.
– Я перетрясла всех курьеров в Москве. Я наняла детективов. А ты сидишь спокойно тут, фактически у меня под боком!
– Простите? – изумился Ник. Насколько он помнил, ничего плохого он никому не делал. Во всяком случае, последние две недели.
– Из-за тебя я потеряла пять лет моей драгоценной жизни. А может и все пятнадцать.
– Из-за меня? Это точно?
Женщина швырнула ему на стол продолговатый деревянный футляр, едва не снеся чашку с кофе.
– Тебе твое возвращаю! – крикнула она.
– Но это не мое! – попытался возразить Ник, но за странной посетительницей уже закрылась дверь.
Минуту он удивленно смотрел на футляр, потом решился открыть его. Там были часы. Бриллиант, рубин, сапфир и изумруд сияли волшебным блеском.
Его посетительница была той великолепной Светланой? Той Светланой, о которой он даже мечтать не смел? Невозможно. Немыслимо. Прошло совсем немного времени, а выглядела она как после долгой тяжелой болезни.
Секундная стрелка на часах замерла, а потом пустилась вперед. Нику показалось, гораздо быстрее, чем следовало.
Кошка выгнула спину и зашипела.
У Ника в груди стало пусто и холодно. Он попытался убрать часы обратно в футляр, но руки тряслись и не слушались. С третьей попытки ему все же удалось. Он защелкнул маленький замочек и засунул футляр в холодильник, в самый дальний угол. Закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул.
Потом среди своих бутафорских папок нашел бутылку коньяка и хрустальный бокал. Наполнил его до краев, выпил. Вроде руки стали меньше дрожать.
Эти часы отнимают жизнь? Здоровье? Время? Что за чушь несусветная. Такого не бывает. Такого просто не бывает. ХХI век на дворе, вообще-то – или кто-то об этом не в курсе?
Ник посмотрел в пустой бокал. Последняя янтарная капля на дне выглядела безнадежно. Ник налил еще и опять до краев.
Часы нужно вернуть владельцу. Он же видел визитку. Какое там было имя? Какое-то необычное, на «В».
Владлен?
Вольдемар?
Вольфрам?
Он вернулся к компьютеру, набрал в поисковой строке имя. Вывалилось неимоверное количество ссылок. Ник даже взвыл от досады. Но совсем тихо, чтобы девочки-цветочницы не услышали. В пустом коридоре звуки разносятся слишком хорошо.
Это бесполезно. Нужна фамилия. Какая она там? Хотя бы, на какую букву?
Ник потрогал пепельницу на столе. Она была тяжелой и холодной. Даже в московскую жару она оставалась холодной.
Он опять пошел к стеллажу за коньяком.
В это время кошка спрыгнула с подоконника, прошлась по клавиатуре и свернулась клубочком на столе, подвинув компьютерную мышку.
Картинка на мониторе сменилась. С какого-то вполне официального сайта на Ника смотрел часовщик. Только звали его не Вольфрам. Михаил Антонович Скворешин. Всего лишь.
Ник аккуратно убрал бутылку и включил кофеварку.
***
У Михаила Антоновича было прекрасное настроение. Надо признать, весь месяц его просто переполняла энергия. И даже летняя жара не угнетала, а придавала сил.
Придя на работу, он выпил чашку зеленого чая. Расстегнул пару пуговиц на рубашке. Посмотрел курс валют и цену на нефть, потом перешел на ленту новостей.
Дела у него, конечно, были. У успешного человека всегда много дел. Но он с ними быстро разберется. Об этом даже беспокоиться не стоит.
– Михаил Антонович, – на пороге кабинета стояла секретарь Леночка. Очень симпатичная Леночка, нужно признать.
– Там вам принесли букет. То ли от Евгении, то ли от Есении. Я не разобрала, простите.
– Тащи его сюда, – благодушно приказал Скворешин, – сейчас разберемся.
Леночка убежала и через минуту вернулась с ярко-белым букетом лилий. Строгие классические лилии, лишенные запаха и эмоций. Такие приятно возлагать на заколоченный гроб своего врага.
Михаил достал карточку. Никакой Есении там не было. Только одна фраза: «ТЕБЕ ТВОЕ ВОЗВРАЩАЮ».
Он тут же бросил букет на стол, разворошил цветы. И обнаружил продолговатый деревянный футляр. Внезапно ослабевшими руками открыл, – и ему улыбнулись и хищно засияли драгоценные камни с циферблата.
Секундная стрелка замерла, а потом понеслась вперед.
Желтый камень
Олли ждал в большом холодном зале. Камин не топили. Какой камин в мае? Яркий свет лился сквозь стрельчатые окна. Весна в этот раз была щедра на скверную погоду, но сегодня сквозь тучи прорвалось солнце. Правда, лучи его особого тепла не добавляли.
Барон д’Экраф заставлял себя ждать. Может быть, хотел подчеркнуть свою значимость. На кого-то это могло произвести должное впечатление. Но не на Олли. Он не выспался, мерз, и вообще предпочел бы горячий завтрак вот этому вот бессмысленному ожиданию. И сожалел лишь о том, что теплый плащ, как и оружие, пришлось оставить за дверями зала.
Наконец появился барон, потирая руки, как будто это он тут дожидался три четверти часа. Его плечи согревала накидка с лисьим мехом.
– Прекрасное утро, – нарочно бодро начал он, – наконец-то светит солнце. Хороший знак. Конец холодам.
– Несомненно, – Олли изобразил поклон, впрочем, не особо стараясь.
– Крестьянам в полях много работы.
Вполне возможно, что к крестьянам барон причислял и его. Поэтому лучше было промолчать.
– Тебе придется съездить в Лавиньель.
– Это далеко.
– Не близко.
– Не могу. Слишком много дел.
– Можно подумать, без тебя дом рухнет.
– Рухнет, – легко согласился Олли, – крыша течет, да и балки прогнили. Нужно менять.
Д’Экраф сделал вид, что не понял намека. Конечно, деньги ему сейчас и самому нужны. Молодая жена хоть и родила ему наследника, но не принесла приданного, на которое был расчет.
– Я бы посоветовал думать не о балках и крыше, а о сестре и матери.
Вот так сразу переходить к угрозам? Странно и недостойно.
– О моей сестре давно заботится ее муж. А матушка за высокими стенами монастыря, под защитой Господа нашего Бога.
Олли ждал продолжения. Сейчас наверняка барон вспомнит Милу. Через пару месяцев она должна родить ребенка. Его ребенка.
Не то чтобы Олли сильно любил девушку, не то чтобы радовался появлению бастарда. Но уж что случилось, то случилось.
Барон промолчал. Видимо, не в его правилах было пристально следить за жизнью подданных.
Кто-то еще появился в зале. В начале Олли принял это за расплывчатую черную тень. Но в луче солнечного света она оказалась слишком материальной. Человек, закутанный в широкий плащ, в маске и перчатках. И от этой мрачной бесформенной фигуры веяло силой и властью. Настолько, что даже милостивый барон д’Экроф отступил с его пути.
Тень прошла через зал, остановилась рядом и протянула руку . Олли стиснул зубы и позволил себя коснуться. Неизвестный взял его голову за подбородок и повернул к окну. Минуту рассматривал.
– Да, – сказал он, – это то, что нужно. Светлые волосы, светлая кожа, серо-голубые глаза.
И в этот короткий момент Олли увидел, как между рукавом и перчаткой шелковисто блеснул желтый камень в обрамлении серебра. Луч света коснулся его, и свет камня напомнил мерцание зрачка хищника. Короткое видение, не дольше одного удара сердца.
– Так в чем же дело, сэр рыцарь? Отчего не хотите исполнить волю своего сюзерена?
– Весна. Работы много, – сквозь зубы ответил Олли.
– Я полагал, это у крестьян, – удивился неизвестный.
Барон произнес что-то вроде: «Этот недалеко ушел».
– Разумеется, ваша дорога в Лавиньель будет оплачена, – добавил тот, что в маске.
– А обратно? – попробовал съязвить сэр рыцарь.
Его удивили эти уговоры. Вассал обязан служить своему сюзерену два месяца в году, а во время войны до окончания оной. Войны, к счастью, пока не предвидится. До Лавиньеля неделя пути, или около того. Обратная дорога будет зачислена или нет?
– И даже сверх того.
Человек в маске достал кошель. Выглядел он не особо тяжелым.
«Там серебро или серебро с медью?» – вяло подумал Олли. Если честно, то он и от меди не отказался бы.
– Полагаю вопрос решенным?
– Завтра, с первыми лучами зари, я отправлюсь в дорогу, мессир.
Подумал, поклониться или не стоит. Решил, что не стоит. Выпрашивать деньги, а потом еще кланяться – это уж слишком.
***
После промозглого дня полутемный и дымный зал придорожного трактира «Заколдованный принц» с синей лягушкой на вывеске мог показаться почти раем. Похоже, так казалось не только Олли. Все столы были заняты. И, как бы ни хотелось путнику поесть в одиночестве, пришлось мириться с обществом.
Соседом по столу оказался какой-то длинноволосый дворянин, который тоже не выказал восторга при появлении Олли. Тем не менее он кивнул и сделал жест рукой, будто дозволяя находиться рядом с его персоной. На пальцах блеснули серебряные кольца.
«Как будто меня интересует твое мнение», – покривился Олли. Впрочем, в неверном свете факелов и сальных свечей его гримаса могла остаться незамеченной.
Еду принесли им одновременно.
Сегодня Олли понял, что кашами и тушеной капустой он сыт по горло и решил взять рагу из бычьих хвостов с репой и луком. Его сосед, как оказалось, взял тоже самое. Он слегка приподнял уголки губ, что, должно быть, символизировало улыбку. Но комментировать не стал.
Олли налил вино из кувшина в глиняную чашку. Девица, которая разносит еду, уверяла, что пить его можно.
Можно. Но не нужно. Хотя большинство посетителей оно вполне устраивало.
Олли размышлял, что делать – пить это, стиснув зубы, или взять другое. Платить еще за один кувшин совсем не хотелось.
– Можете пить мое, – равнодушно предложил сосед по столу.
– Не хочу вводить вас в убыток, мессир, – тон ответа был далек от любезности.
– Не беспокойтесь. Я в состоянии оплатить два кувшина вместо одного.
Тебе же хуже. Олли пожал плечами и не стал ломаться.
Вино было терпким и прохладным, с тенью клевера и меда.
– Белое вино к мясному рагу? – не смог он удержаться.
– Не люблю красное, – ответил длинноволосый.
На этом их общение закончилось.
Ночь Олли провел в маленьком закутке, который трактирщик отчего-то именовал комнатой. Несмотря на отсутствие окон, из щелей нещадно сквозило. Но зато на двери имелся засов, так что Олли все устраивало. Особенно плата за ночлег. Получалось почти столько же, как в общей комнате, только рядом никто не храпит и не воняет давно не мытым телом.
Проснувшись не слишком рано он для начала решил посмотреть, как там Дымка, а потом уже взять что-то из еды в дорогу и рассчитаться с трактирщиком.
Однако этот самый трактирщик перехватил его во дворе.
– Вы что же, господин хороший, уже уезжаете?
– Нет еще, – отмахнулся Олли.
– Вот и хорошо! А то я уж подумал грешным делом, что хотите вы уехать, не заплатив.
– Что ты себе позволяешь?
– А что такое? Вон ваш друг поутру уехал, а про денежки, видимо, позабыл.
– Какой еще друг?
– Да тот самый, с которым вы вчера за столом сидели.
– Я его первый раз видел!
– И тем не менее! И вам, господин хороший, придется платить и за себя, и за него.
– С какого перепуга?
– А кто же тогда?
– Это твоя печаль, раз проворонил.
– Э не, господин хороший. У меня есть вы, и вы заплатите. А коли вдруг столько денег нет, то я, так и быть, вашего коня заберу.
– Да ты сдурел, что ли?
За спиной трактирщика появился детина, шире Олли раза в два. В его руках шипастая дубина смотрелась почти зубочисткой.
Конечно, Олли легко бы мог покрошить на рагу и вымогателя, и его вышибалу. Возможно, успел бы вывести из конюшни Дымку. А вот оседлать времени уже не было. Бросать же седло и уздечку не хотелось. На какие гроши потом покупать новые?
– Ты, видимо, перегрелся среди своих горшков, – зло прошипел Олли, кладя ладонь на рукоятку меча, – я не стану платить за эту длинноволосую тварь!
– Что? – удивленно спросила длинноволосая тварь, выходя из конюшни и ведя в поводу огненно-рыжую тонконогую лошадь.
– Э-э-э… Прошу прощения, сиятельный господин, – замямлил трактирщик, – я думал, вы давно в дороге.
– Этот, – Олли недобро усмехнулся и ткнул пальцем в сторону вымогателя, – хочет, чтобы я заплатил за вас.
– За меня? – продолжал удивляться вчерашний сотрапезник.
– В противном случае угрожает забрать Дымку.
– Это тот серый конь?
– Да.
– Он стоит гораздо дороже, чем весь этот сарай. Любезный, – голос длинноволосого стал предельно ласков, – тебе было мало моего серебра?
– Нет, что вы, сиятельный господин! Вы были щедры. Не могу забыть вашей доброты!
– О, значит, твоя память пробудилась ото сна.
– Простите великодушно! Стар я становлюсь, годы свое берут. Вот память и шалит иной раз.
– Забирай коня, – приказал сиятельный господин Олли, – и да, можешь ничего не платить этой связке сарделек.
– Но…
– Что-то не так?
– Все так, господин, все так!
– Вот и хорошо.
***
Они ехали вместе уже час. Молчание не тяготило, но все же Олли решил заговорить.
– Мое имя Оливер де Форе. Я направляюсь в Лавиньель.
– Жак де Рин, – вздохнул его спутник, – и, какая досада, я тоже направляюсь в Лавиньель.
– Не любите попутчиков?
– В особенности, когда эти попутчики случайные.
– Тогда можете унестись вперед на вашей огненной птице. Обещаю, пару часов буду продвигаться рысью.
– Ее зовут Ласточка, – Рин улыбнулся и ласково потрепал лошадиную гриву, – щедрое предложение. Но если вы потеряете время в дороге, то не успеете до темноты добраться до очередного трактира. А к вечеру, возможно, будет дождь.
– Или не будет.
– Хотите ночевать в поле – ради бога.
Тем не менее, они продолжали ехать рядом. Дорога шла через лес. Дымка и Ласточка шли резвой рысью. И когда липа, вздрогнув молодыми клейкими листочками, повалилась поперек дороги, Олли успел от души порадоваться, что они не перешли на галоп.
Лошади взвились на дыбы. Прежде чем удалось их успокоить, второе дерево с треском повалилось позади, отрезая путь к отступлению. В тот же миг из подлеска высыпала толпа, вооруженная мечами и копьями.
– Семеро, – прошептал Олли, – еще один на дереве. Стрелок.
Рин мрачно кивнул.
Один из незваных гостей потянулся ухватить Дымку под уздцы, конь негодующе вскинул голову, едва не задев всадника. Олли с досадой хлестнул плетью по протянутой руке.
– Уй! – взвыл обладатель руки.
Если бы не стрелок, можно было попробовать порубить засаду. Если бы его спутник помог.
Не поможет. Сидит совершенно спокойно и взирает на грабителей и убийц как на обычную челядь. Только губы побелели.
– Ваша светлость господин граф, – обратился атаман к длинноволосому, мы не причиним вреда ни вам, ни вашему спутнику. Мы просто хотим поговорить.
– Говорите, – обронил сиятельный граф или кто он там.
– Не здесь. Если отдадите оружие, мы проводим вас к месту переговоров.
– Переговоров с кем?
– С теми, кто хочет говорить с вами.
– Нет.
Теперь самое время заявить, что он сам по себе и не имеет никакого отношения к длинноволосому. Случайность, что они вместе, их просто свела дорога. Олли промолчал.
– Если вы не согласитесь, нам придется быть грубыми. Пожалуйста, не доводите до этого. Отдайте оружие.
Рин медленно обнажил клинок.
Олли буквально почувствовал, как напрягся стрелок на дереве. Несколько копий тотчас же направились на всадников.
Рин отвел руку в сторону. На клинке ярко блеснул солнечный свет. Длинноволосый медлил. Прошло пять ударов сердца, прежде чем он разжал пальцы. Меч упал на дорогу.
– Благодарю! – атаман слегка поклонился и повернулся к Олли, – Теперь вы, сэр.
Расставаться с оружием не хотелось. Но какие были варианты? Какие?
Граф слегка повернул голову. Этого полувзгляда хватило, чтобы прекратить душевные терзания.
«Нужно было бросить тебя на дороге, – зло подумал Олли, – ну к черту, больше никогда никаких попутчиков».
Он расстегнул пояс и отдал, не глядя, меч вместе с ножнами.
– Теперь положите руки на седло. Приношу тысячу извинений, но эта необходимая предосторожность.
Подошли разбойники и принялись вязать руки всадникам.
Олли поморщился, но стерпел процедуру – в конце концов, они же сдались, так что ребята в своем праве. Могут и мешок на голову нацепить. По счастью мешков не наблюдалось.
Разбойники цепью направились обратно в лес. Два человека впереди, три позади, а в середине еще два, которые ведут лошадей в поводу. Приходилось постоянно уворачиваться от веток, которые норовили хлестнуть всадников по лицу.
Олли пошевелил связанными руками. Допустим, ему удастся избавиться от веревки. Это не трудно. Повинуясь приказу, Дымка бы вырвался из рук сопровождающего. В чистом поле этот трюк мог бы сработать. Но в лесу, прежде чем Олли успеет подобрать повод, запутается в кустах и ветках. Не получится.
Неудачный день сегодня выдался.
***
Солнце перевалило за полдень, а они все шли по лесу. Олли казалось, что их водят кругами. Во всяком случае, дерево с дуплом уже попадалось на глаза. И не один раз. Непохоже, что разбойники заблудились, просто запутывают следы. И весьма удачно. Без посторонней помощи Олли теперь вряд ли бы выбрался.
– Будьте осторожны, – предупредил атаман, – тут везде болото. Безопасна только та земля, на которой стоят дома.
Теперь, когда ветки не норовили выколоть глаза, Олли огляделся. Самая обычная деревня. Дома, сарайчики, хозяйственные постройки. Во дворах бродят куры, где-то мычит корова. Население в основном состоит из мужчин. Но есть женщины и дети, и даже несколько стариков. Удивительно, насколько лихие люди здесь обжились.
Кстати, о женщинах – одна стоит отдельно от толпы. Невысокая. Олли прикинул, что она еле-еле достанет ему до подбородка. Каштановые кудри лежат на плечах, ни коса, ни платок не сдерживают их свободу. Цвет глаз на расстоянии не разглядеть, зато ясно видны чуть пухлые губы. Зеленое платье и синий передник.
Может, не красавица, но Олли бы не отказался бы подойти поближе. Как только развяжут руки, запустить пальцы в ее волосы, коснуться губами губ.
Руки развязали. Но идти пришлось не к лесной незнакомке, а в дом, стоявший в центре поселения.
В помещении, довольно светлом, стоял длинный стол и с двух сторон от него лавки. Видимо, место для общественных собраний.
Гостей усадили на лавку у стены, по бокам и напротив разместились местные жители.
– Пожалуйста, – обратился к пленникам атаман, – держите руки на столе.
Рин усмехнулся, положил ладони на чисто выскобленную столешницу. Олли посмотрел на серебряные кольца его на тонких пальцах. Но одном из колец был изображен странный бегущий зверь. Именно такой была печать на письме, которое он вез в Лавиньель.
Две немолодые женщины поставили перед каждым кружку с подозрительной жидкостью. Посреди стола водрузили кувшин с обычной водой и отошли.
Олли крутанул свою кружку. Жидкость заплескалась. Запахло крепким спиртным духом, настоянным на зверобое.
– Мое имя Годвин, господин граф. Это мои люди и наше поселение. Как вы заметили, оно находится на вашей земле.
– Заметил, – холодно ответил граф.
– Я позволил себе пригласить вас столь странным образом, чтобы сделать некое предложение.
– Как вы узнали, что именно сегодня я буду на той дороге?
– Мой человек видел вас вчера в «Синей лягушке».
– Что за предложение?
– Вы позволяете нам и дальше спокойно жить здесь. А мы отпускаем вас и вашего спутника живыми и здоровыми.
– Иными словами, вы живете на моей земле, не платите налоги, стреляете мою дичь, нападаете на людей, которые едут по моим дорогам, а я все это терплю и периодически получаю нагоняй от его сиятельства герцога. Так?
– Ну, почти.
– Это несерьезно.
Годвин нахмурился. Он считал, что договориться будет не так сложно. Достаточно слегка припугнуть длинноволосого.
– Вас, граф, мы не тронем. Пока. Начнем убеждать с вашего друга.
У них есть специалисты по убеждению? Хотя самые простые методы тоже неплохо работают. Олли прикинул, как долго он сможет молчать, если они начнут забивать гвозди в его кости. Впрочем, зачем молчать? Можно хоть обораться, от него тут ничего не зависит.
– Да на здоровье, – кивнул Рин, – я этого человека первый раз вижу.
– Второй, – поправил Олли.
– Я этого человека второй раз вижу.
– Неубедительно? – огорчился атаман.
– Нет.
– Но, в принципе, у нас есть хоть какой-то шанс по-доброму договориться?
Рин улыбнулся. Одним длинным глотком выпил содержимое своей кружки. Кто-то суетливо протянул ему воду запить. От воды граф отказался. Расслабленно прислонился к стене.
– Что вы можете мне предложить? – с интересом спросил он.