Кулак Аллаха
Чип Барбер тепло ответил на приветствие. Можно было подумать, что встретились два закадычных приятеля, хотя отношения между ЦРУ и Моссадом не раз омрачались далеко не дружественными эпизодами. Из памяти Барбера еще не стерлась история с Джонатаном Поллардом, сотрудником управления разведки ВМС США, которого американский суд приговорил к длительному сроку заключения за шпионаж в пользу Израиля. Никто не сомневался, что эта операция против Америки была спланирована милейшим Коби Дрором.
Через десять минут они перешли к делу, то есть к иракской проблеме.
– Чип, если вас интересует мое мнение, то я думаю, вы все делаете совершенно правильно, – сказал Дрор, наливая гостю вторую чашку такого крепкого кофе, что Барбер уже смирился с мыслью о том, что в течение нескольких ближайших дней ему не удастся заснуть.
В громадной стеклянной пепельнице Дрор погасил третью сигарету. Барбер пытался по возможности не вдыхать дым, но скоро был вынужден сдаться.
– Если нам придется начать военные действия, – сказал Барбер, – если Саддам сам не уйдет из Кувейта и мы будем вынуждены перейти к наступлению, то прежде всего мы нанесем воздушные удары.
– Конечно.
– И будем охотиться за его оружием массового поражения. Это и в ваших интересах, Коби. Вот здесь нам и потребуется ваша помощь.
– Чип, мы никогда не упускали из виду иракское оружие массового поражения. Черт возьми, мы же годами твердили об опасности. Как вы думаете, для кого предназначены все эти иракские отравляющие вещества, бактерии и чумные бомбы? Для нас. Мы говорили, мы предостерегали, но никто не захотел нас услышать. Девять лет назад мы разбомбили ядерный комплекс Саддама в Осираке, отбросили его ядерную программу на десять лет назад. И что же? Весь мир нас осудил. И Америка тоже.
– Это же только для вида, все это понимают.
– Ладно, Чип, пусть так. А теперь? Теперь речь идет о жизни американцев – и это уже не для вида. Теперь могут погибнуть самые настоящие американцы.
– Коби, вы становитесь параноиком.
– Чушь собачья. Слушайте, мы ничего не будем иметь против, если вы разнесете вдребезги все заводы отравляющих веществ, все чумные лаборатории и все ядерные центры Саддама. Нас это вполне устроит. И мы даже готовы смирно стоять в стороне, потому что теперь дядя Сэм обзавелся арабскими союзниками. Так кто же жалуется? Во всяком случае не Израиль. Мы передали вам всю секретную информацию по программам вооружения Ирака. Все, что у нас было. Мы ничего не утаили.
– Коби, нам нужно больше. Согласен, в последние годы мы несколько пренебрежительно относились к Ираку. Тогда мы были заняты холодной войной. Но теперь Ирак встал на повестке дня, а информации у нас не хватает. Нам нужны сведения, не базарная болтовня, а самая настоящая надежная информация, поступающая из самого верхнего эшелона багдадской власти. Поэтому я прямо спрашиваю: есть ли у вас агент, занимающий достаточно высокое положение в иракской иерархии? У нас есть ряд вопросов, и нам нужно получить на них ответы. Мы заплатим, мы знаем правила.
– Чип – с расстановкой сказал наконец Дрор, – даю вам слово. Если бы у нас был агент в багдадском правительстве, я бы вам сказал. Я бы передал вам всю информацию. Поверьте, у меня нет такого агента.
Позднее генералу Дрору пришлось объяснять разгневанному премьер-министру Ицхаку Шамиру, что в тот момент он не обманывал американцев. Но все же упомянуть о существовании Иерихона, наверно, следовало.
Глава 6
Если бы Майк Мартин не заметил парня, тот день стал бы последним в жизни кувейтского юноши. На своем побитом, ржавом и грязном пикапе Мартин вез арбузы, которые он купил на одной из ферм возле Джахры. У обочины дороги, над кучей булыжника то появлялась, то исчезала голова в белой куфие. От глаз Мартина не укрылся и мелькнувший на мгновение ружейный ствол. Потом и голова, и оружие скрылись за булыжником.
Для Мартина пикап оказался идеальной машиной. Он попросил разбитый пикап, справедливо полагая, что рано или поздно – скорее рано – иракские солдаты начнут конфисковывать хорошие автомобили для собственных надобностей.
Мартин бросил взгляд в зеркало заднего обзора, притормозил и свернул с шоссе. Сзади приближался грузовик, битком набитый солдатами народной армии.
Кувейтский юноша поводил стволом винтовки, стараясь поймать мчавшийся грузовик в прорезь прицела. В этот момент сильная рука зажала ему рот, а другая вырвала винтовку.
– Не думаю, что ты горишь желанием умереть именно сегодня, не так ли? – проворчал кто-то в ухо юноше.
Грузовик проехал, а вместе с ним улетучился и шанс выстрелить из засады. Юноша и без того был напуган, а теперь просто дрожал от страха.
Когда грузовик скрылся из виду, хватка незнакомца ослабла. Юноша высвободился и перевернулся на спину. Над ним склонился высокий, бородатый, серьезный бедуин.
– Кто вы? – пробормотал юноша.
– Тот, кто не станет убивать одного иракского солдата, когда в том же грузовике едут еще двадцать. Где ты спрятал машину?
– Вон там, – показал юноша.
Ему было лет двадцать, но он изо всех сил старался казаться старше. «Машиной» оказался мотороллер, стоявший ярдах в двадцати под деревом. Бедуин вздохнул. Он положил на землю винтовку, старый «ли-энфилд» 303-го калибра, который мальчик, должно быть, откопал в антикварной лавке, и повел его к пикапу.
Мартин задним ходом подъехал к куче булыжника, поднял винтовку и спрятал ее под арбузами, потом подогнал пикап к мотороллеру и бросил его на арбузы. Несколько спелых плодов треснули.
– Залезай, – сказал он.
Мартин остановил пикап в безлюдном месте недалеко от Шувайхских ворот.
– Как ты думаешь, что ты делаешь? – спросил бедуин.
Юноша смотрел невидящим взглядом через ветровое стекло, усеянное пятнами разбившихся насекомых. У него навернулись слезы на глаза, губы дрожали.
– Они изнасиловали мою сестру. Она работала медсестрой.., в госпитале «Аль-Адан». Их было четверо. Они погубили ее.
Бедуин серьезно кивнул.
– Это только начало, – сказал он. – Значит, ты хочешь убивать иракцев?
– Да, сколько смогу. Пока не убьют меня самого.
– Это дело нехитрое. Сложнее сделать так, чтобы тебя не убили. Если ты не возражаешь, думаю, лучше сначала я научу тебя воевать. Иначе ты не протянешь и дня.
Юноша всхлипнул.
– Бедуины не воюют, – возразил он.
– Ты никогда не слышал об «Арабском легионе»? – Юноша молчал. – А еще раньше были принц Фейсал и арабское восстание? Все они бедуины. Ты один или у вас собралась компания?
Юноша оказался студентом. До оккупации он учился на юридическом факультете Кувейтского университета.
– Нас пятеро. Мы все хотим одного и того же. Я решил пойти первым.
– Запомни адрес, – сказал бедуин.
Он продиктовал адрес одной из вилл на боковой улочке в районе Ярмук. Юноша два раза ошибался, но на третий повторил адрес без ошибки. Мартин заставил его повторить название улочки и номер дома еще двадцать раз.
– Завтра в семь вечера. Будет уже темно. Но комендантский час начинается в десять. Подъезжайте по одному. Машины оставляйте ярдах в двухстах, не ближе, дальше идите пешком. Входите в дом один за другим, через двухминутные интервалы. Дверь и ворота будут открыты.
Мартин проводил глазами уехавшего на мотороллере юношу. Совсем сырой материал, подумал он, но пока ничего лучшего у меня нет.
Молодые кувейтцы приехали во время. Мартин лежал на плоской крыше дома, стоявшего напротив виллы, и наблюдал за ними. Все были явно возбуждены, даже взвинчены, вели себя крайне неуверенно, постоянно оглядывались, исчезали в подворотнях, потом появлялись снова. Насмотрелись фильмов про шпионов, подумал Мартин. Когда собрались все, он выждал еще десять минут. Иракских солдат не было видно. Мартин соскользнул с крыши, пересек улицу и вошел в дом с черного хода. Заговорщики в напряженном ожидании сидели в большой гостиной; они включили свет, забыв опустить шторы. Пять смуглых юношей и одна девушка.
Все следили за входной дверью, а Мартин появился с другой стороны, из коридора, который вел на кухню. Казалось, он вырос из-под земли. Молодые заговорщики успели лишь мельком увидеть его лицо: прежде всего Мартин выключил свет.
– Опустите шторы, – спокойно сказал он.
Шторами занялась девушка. Это была женская работа. Потом Мартин снова включил свет.
– Никто не должен видеть вас вместе, – сказал он. – Поэтому никогда не включайте свет, не опустив прежде шторы.
Мартин условно разделил шесть имевшихся в его распоряжении домов на две группы. В четырех из них он жил, каждый день без какой-либо системы меняя адрес. Уходя из дома, он обязательно оставлял неприметный знак: как бы ненароком попавший в дверной косяк опавший лист, пустую жестянку на ступенях. Если что-то пропадет или будет сдвинуто с места, значит, в этом доме в его отсутствие кто-то побывал. В двух других домах Мартин хранил половину «имущества», которое он перевез из тайника в пустыне. Для встреч со студентами он выбрал тот дом, которым можно было пожертвовать без особого ущерба; отныне он ни разу не останется в нем на ночь.
Из молодых кувейтцев четверо были студентами, а один работал в банке. Прежде всего Мартин предложил им кратко рассказать о себе.
– Теперь вам потребуются новые имена. – Мартин сам дал каждому подпольную кличку. – Не говорите о них никому – ни друзьям, ни родителям, ни братьям, никому. Если вас назовут этим именем, вы будете знать, что сообщение поступило от одного из нас.
– А как обращаться к вам? – спросила девушка, которая только что стала Раной.
– Называйте меня бедуином, – ответил Мартин. – Так будет лучше всего. А теперь повтори этот адрес.
Молодой человек, к которому обратился Мартин, задумался, потом извлек из кармана листок бумаги. Мартин забрал листок.
– Никаких бумаг. Все храните только в памяти. В народной армии, возможно, одни болваны, но про секретную полицию этого не скажешь. Если при обыске у тебя найдут эту записку, как ты объяснишь, что это за адрес?
Мартин заставил трех студентов, записавших адрес, сжечь бумажки.
– Насколько хорошо вы знаете город?
– Довольно хорошо, – ответил за всех старший, двадцатипятилетний банковский клерк.
– Но не так, как нужно. Завтра же купите карты города. Выучите их наизусть, как перед самым важным экзаменом. Запомните каждую улицу и аллею, каждую площадь, каждый сквер, каждый бульвар и переулок, все важные административные здания, все мечети и дворики. Вам известно, что сейчас в Эль-Кувейте стали исчезать таблички с названиями улиц?
Все кивнули. Через пятнадцать дней после вторжения иракских войск кувейтцы, оправившись от шока, включились в пассивное сопротивление, что-то вроде кампании гражданского неповиновения. Эта кампания никем не организовывалась, она родилась как бы сама собой. Одним из проявлений ее деятельности стало уничтожение табличек с названиями улиц. Эль-Кувейт всегда был очень запутанным городом, а без указателей он превращался в настоящий лабиринт.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Комментарии
1
Панчо-Вилла, генерал, участник Мексиканской революции 1910-1917 гг.
2
КН – серия американских спутников оптико-электронной разведки («кихоул» замочная скважина).
3
Eagl – орел (англ.).
4
Falcon – сокол (англ.). Американский истребитель F-16.
5
Hornet – шершень (англ.)
6
Имеется в виду болезнь Альцгеймера – утрата памяти и старческое слабоумие.
7
Galaxy – галактика (англ.).
8
Starlifter – поднимающийся к звездам (англ. ).
9
Skyray – небесный луч (англ.).
10
Skyhawk – ястреб (англ.).
11
Семтекс-Н – пластическая взрывчатка чехословацкого производства.
Вы ознакомились с фрагментом книги.