История войны 1814 года во Франции

Князь Шварценберг предполагал, чтобы войска Витгенштейна устроили переправу через Рейн у Плиттерсдорфа, против Зельца, но граф Витгенштейн, найдя там местность неудобной для построения моста, предпочел переправиться у Фор-Луи. Деревня Селлинген (Sollingen), лежащая на правой стороне Рейна, соединяется плотиной с островом, на котором построен Фор-Луи (прежде Фор-Вобан), укрепление, отчасти разрушенное в эпоху революционных войн. Этот остров соединен другой гатью с островом Газен-Копф (Hasenkopf ), далее же, на левом берегу Рейна, находился прямо против Фор-Луи горнверк Эльзас (fort Екасе). Граф Витгенштейн, узнав, что эти укрепления находились в довольно хорошем состоянии, но что неприятель не обратил должного внимания на их оборону, решился навести там мост, чтобы одновременно с переправой овладев фортами, приобрести опорный пункт для дальнейших действий.

4-я дивизия генерала Пышницкого, стоявшая у Бишофсгейма, была стянута к Раштадту, а кавалерия генерал-лейтенанта графа Палена к Штольгофену. Предполагалось устроить мост с 20 на 21 декабря (с 1 на 2 января н. ст. 1814 года) и на следующий день перевести всю 4-ю дивизию на левую сторону Рейна, но это не удалось, потому что ни одного из понтонов, на кои были посажены егеря 4-го полка, не могли причалить к острову Фор-Луи; некоторые из них были снесены вниз быстрым течением к Нейгейзельской косе на левом берегу реки, а другие, в темноте сбившись с надлежащего направления, возвратились к правому берегу. Но в следующую же ночь русские егеря переправились на ближайший остров, обратили в бегство занимавшие его французские посты и овладели укреплениями Фор-Луи и Фор-Эльзас. Все эти успехи были одержаны с потерей не более 40 человек. Затем, наведя понтонные мосты на обоих рукавах Рейна, граф Витгенштейн перевел через реку сперва два казачьих полка, потом 4-ю пехотную дивизию и кавалерию графа Палена. 22 декабря было совершено на левом берегу Рейна торжественное благодарственное молебствие Богу, приведшему русские знамена на Рейн, в собственные пределы Франции. Храбрый Пален со своей кавалерией24, усиленной 2-м баденским драгунским и двумя казачьими полками, немедленно двинулся через Гагенау (Hagenau) по направлению к Саверне, на дорогу из Страсбурга в Париж. Князю Горчакову, с 1-м пехотным корпусом, полками Лубенским гусарским и казачьим Иловайского 12-го и шестью орудиями 23-й конной роты, была поручена блокада Келя. 4-я пехотная дивизия и 1-й баденский драгунский полк расположились в Фор-Луи и впереди этого пункта, у Решвега и Друзенгейма, а 3-я пехотная дивизия у Лихтенау, чтобы служить резервом как войскам, переправившимся за Рейн, так и блокадному корпусу князя Горчакова25. Жители зарейнской страны не были нисколько устрашены появлением союзников; при вступлении войск графа Палена в Гагенау все лавки были открыты, а граждане продолжали свои обычные занятия. Но вслед за тем их весьма встревожило требование, чтобы все чиновники местного управления присягнули по форме, присланной из главной квартиры князя Шварценберга26. Это распоряжение, сделанное без ведома императора Александра, было отменено; тем не менее, однако же, оно, вместе с беспорядками, неизбежными при вторжении в неприятельскую страну разноплеменных войск, подало повод жителям к неудовольствию против союзников и способствовало Наполеону возбудить восстание в восточных департаментах Франции.

По занятии войсками графа Палена Саверны 26 декабря (7 января н. ст. 1814 года) были посланы отряды по дорогам к Пфальцбургу, Васселону и Гохфельдену; 4-я пехотная дивизия, за исключением двух егерских полков, поступивших в авангард Палена, расположилась в Гагенау, 3-я пехотная дивизия в Фор-Луи, один из баденских пехотных полков – у Лихтенау, в резерве. Вслед за тем войска графа Витгенштейна приступили к бомбардированию Пфальцбурга и к обложению Ландау и горных фортов Альзации. Когда же прочие корпусы Главной союзной армии двинулись к Мозелю и Маасу, князь Шварценберг предписал Витгенштейну оставить для обложения помянутых крепостей только необходимое число войск, а с остальными идти к Маасу, на правом крыле Главной армии. Граф Витгенштейн поручил блокаду Страсбурга и Келя баденским войскам графа Гохберга, оставив при них на время 5-ю пехотную дивизию генерала Мезенцова; князь Горчаков с частью 14-й дивизии обложил крепости: Ландау, Бич, Лихтемберг, Люцельштейн (Petite-pierre) и Пфальцбург. Граф Пален со своей кавалерией и с егерской бригадой полковника Степанова[20] немедленно двинулся по дороге к Нанси; в авангарде его шел партизанский отряд генерал-майора Сеславина; принц Евгений Виртембергский с дивизией Мышницкого, достигнув Саверны 5 (17) января, оставался там до 9-го (21-го), а граф Витгенштейн, с одной из бригад Гельфрейха, Ингерманландским драгунским полком и 6-й легкой артиллерийской ротой 1-го пехотного корпуса, также остановился в Гагенау. Войска его корпуса выступили из Саверны вслед за авангардом тремя эшелонами: сперва 9 (21) января принц Виртембергский с 2-м корпусом, 10-го (22-го) главная квартира графа Витгенштейна с казачьим полком Иловайского 12-го и с отрядом генерал-майора Ридигера[21], а на следующий день генерал-майор Гельфрейх с двумя полками его дивизии, Ингерманландским драгунским полком, шестью орудиями конной № 23 и шестью легкой № 27 роты. Таким образом, генерал-лейтенант граф Пален с авангардом отделился от ближайшего к нему эшелона войск витгенштейновых на несколько переходов27.

Наступление девятой колонны (российско-прусских резервов) от Базеля к Лангру.

В самый день русского Нового года, 1 (13) января 1814 года, перешли через Рейн по каменному мосту в Базеле российско-прусские резервы. Император Александр, выехав 26 декабря (7 января н. ст.) из Фрейбурга в Шафгаузен, прибыл оттуда 30 декабря (11 января н. ст.) в Леррах и на следующий день в Базель, где оставался до 4 (16) января. Император австрийский переехал из Фрейбурга в Базель, а король прусский – в Леррах 31 декабря (12 января).

В продолжение пребывания императора Александра в Базеле, прибыла к нему депутация венского магистрата с изъявлением «чувств благодарности, удивления и уважения к августейшему союзнику их государя жителей столицы Австрийской империи». Император Александр, приняв весьма благосклонно депутатов, отвечал на их приветствие следующим образом: «Господа депутаты города Вены! Мне весьма приятны ваши поздравления. Провидение доставило нашему оружию большие успехи. Нам остается совершить еще многое. Но залогом счастливой будущности служит самое наше единодушие, восторжествовавшее над всеми препятствиями. Ни время, ни обстоятельства не в силах поколебать союз мой с вашим государем, и если по окончании великой борьбы, предпринятой на пользу общую, судьба приведет меня в вашу столицу, то сочту прекраснейшим для себя зрелищем изъявления общего восторга при встрече обожаемого вами государя, моего друга и сподвижника. Я буду восхищаться вдвойне согласием моих непоколебимых политических правил с задушевными чувствами моего сердца. Прошу вас, господа, передать эти уверения вашим согражданам и выразить мое постоянное желание благополучия жителям Вены»28.

Как австрийская дивизия генерала Бианки, обложившая Бельфор, была назначена идти к Везуль, в подкрепление 3-му корпусу графа Гиулая, то князь Шварценберг предписал Барклаю-де-Толли сменить эту дивизию войсками из русских резервов. Обложение Бельфора было поручено генерал-лейтенанту Чоглокову с тремя полками 1-й гренадерской дивизии[22], одной легкой артиллерийской ротой и одним казачьим полком. Тогда же, по требованию Шварценберга, 3-я кирасирская дивизия генерал-лейтенанта Дуки с одним казачьим полком была послана в подкрепление дивизии Кренневиля, двигавшейся в голове австрийского корпуса Гиулая, и соединилась с сим корпусом 4 (16) января у Файль-Бильо (Fayl-Billot), к югу от Лангра. Графу Платову, у коего, за раскомандированием казачьего отряда, оставалось пять полков в числе около 2 000 человек, приказано идти от Эпиналя на Мирекур и Нешато, сохраняя связь между Главной и Силезской армиями. Все же прочие российско-прусские резервы, обойдя Бельфор, сосредоточились к 5 (17) января в окрестностях Везуля, куда двинулись также и войска генерала Чоглокова, сдав блокаду Бельфора австрийской бригаде генерала Шефера (Schafer)[23]. Главная квартира Барклая-де-Толли, остававшаяся с 3 (15) января в Люре, была переведена 5-го (17-го) в Пор-сюр-Саон (Port sur Saône), а 9-го (21-го) в Лангр29.

Наступление передовых корпусов Главной союзной армии к Лангру и далее к Бар-сюр-Об.

В тот самый день, когда российско-прусские резервы собирались в окрестностях Везуля, 5 (17) января, небольшой французский арьергард, оставленный маршалом Мортье в Лангре, был атакован, как уже сказано, войсками графа Гиулая и захвачен со всеми находившимися при нем двенадцатью орудиями. В это время Виктор уже отступил за Мозель, на соединение с корпусами Нея и Мармона, и против передовых войск Главной союзной армии оставался только слабый корпус Мортье. Князь Шварценберг, успев между тем собрать у Лангра и Нешато три союзных корпуса, направил их 7 (19) января с различных сторон против маршала, который мог противопоставить ему только две дивизии, одну пехотную и другую кавалерийскую. Корпус Гиулая с 3-й русской кирасирской дивизией двинулся по прямой дороге от Лангра к Шомону, наследный принц Виртембергский на Бурбонн и Монтиньи, а Вреде от Нешато в обход неприятеля. Мортье, занимавший позицию впереди Шомона, не осмеливаясь выждать сближение союзников, оставил позицию и самый город и отступил к Бар-сюр-Об (Bar-sur-Aube). Там присоединилась к нему дивизия Мишеля; таким образом сосредоточив 8 000 человек пехоты и 2 100 человек кавалерии отборного войска, Мортье решился дать отпор союзникам и с этой целью выслал к Коломбе-ле-дез-Эглиз генерала Летора с 2 400 человек. Шварценберг не только не тревожил неприятеля при отступлении его к Бару, но остановился на несколько дней в Лангре, чтобы выждать прибытие корпуса графа Витгенштейна. Корпус принца Виртембергского занял Шомон, корпус Гиулая расположился между сим городом и Лангром, граф Вреде двинулся от Нешато к Клефмону, корпус графа Коллоредо и австрийский резерв прибыли в Дижон ; летучие отряды графа Платова и генерал-майора князя Щербатова были направлены через Жуанвиль и Бар-сюр-Сен к Оксерр (Auxerre) для прикрытия армии с левого фланга и для набегов к Сан (Sens) и Фонтенбло.

Передовые корпусы Главной армии оставались в занятом ими расположении до 11 (23) января, с той целью, чтобы дать этим войскам необходимый отдых после переходов, совершенных в ненастное время по дурным дорогам, преимущественно же, чтобы выждать, пока сблизятся корпус Витгенштейна и блюхерова армия. Российско-прусские резервы, перейдя 10 (22) января в окрестности Лангра, оставались там включительно до 16-го (28-го). Император Александр, выехав из Базеля 4-го (16-го), прибыл к Монбельяр 5-го (17-го), в Везуль 7-го (19-го), в Файль-Бильо 9-го (21-го) и в Лангр 11 (23) января. Король прусский, оставя Базель 8-го (20-го), приехал в Везуль на следующий день и в Лангр 13-го (25-го), а император австрийский, отправясь из Базеля 10-го (22-го), прибыл в Везуль 11-го (23-го) и в Лангр 14 (26) января.

В продолжение пятидневного бездействия союзников Мортье, присоединив к своим войскам дивизию Христиани и некоторые другие подкрепления, сосредоточил в окрестностях Бар-сюр-Об около 16 000 человек с 50 орудиями. Авангард его под начальством Летора, в составе четырех батальонов и четырех эскадронов с шестью орудиями, по-прежнему, стоял у Коломбе-ле-дез-Эглиз. Предвидя нападение по обе стороны Обе, маршал расположил часть своего корпуса, для поддержания авангарда, по правую сторону Обе, на высотах, за одним из притоков сей реки, а деревню Фонтен (Fontaine), по левую сторону Обе, занял войсками дивизии Мишеля.

12 (24) января союзники двинулись против неприятеля по обе стороны Обе: наследный принц Виртембергский повел фальшивую атаку на Коломбей, а Гиулай направился на Лаферте-сюр-Об по левую сторону реки, к селению Фонтен. Авангард Летора был принужден отступить на Линьоль к Рувре (Rouvrè), где и присоединился к дивизии Фриана, стоявшей на левом крыле корпуса Мортье; наследный принц последовал за ним, но был отражен огнем 20-пушечной французской батареи. Одновременно с наступлением принца Гиулай в 11 часов утра повел атаку на селение Фонтен. Французы встретили его сильной канонадой батарей с правого берега Обе и нанесли австрийским войскам значительный урон. Генерал Мишель, заметя расстройство наступавших колонн, перевел свою первую бригаду, стоявшую на правом крыле, через реку по каменному мосту и атаковал стремительно австрийцев. Но храбрые полки Игнатия Гиулая и Мариасси в голове гиулаевых войск, поддержанные еще четырьмя полками, из коих два ударили неприятелю во фланг, опрокинули французов за Обе. Сражение продолжалось с полудня до шести часов вечера. Неприятель, несмотря на усилия союзников овладеть мостом у Фонтен, удержался в позиции, занятой им у Бар-сюр-Об, но не отважился остаться на ней и отошел в ночи к Вандевр и далее к Труа, оставив арьергард у Маньи-ле-Фуше (Magny-le-Foucher). На следующий день, 13 (25) января, корпус Гиулая занял Бар-сюр-Об, а принц Виртембергский расположился у Коломбей. Урон каждой из сторон в делах при Коломбей и Бар-сюр-Об простирался до 2 000 человек30.

В конце 1813 года, когда союзники, достигнув берегов Рейна, оставались в бездействии, главная квартира Силезской армии представляла зрелище воинственного настроения; сам Блюхер в челе партии, жаждавшей продолжения борьбы за независимость Европы, не скрывал своих убеждений: по его мнению, следовало неотлагательно перейти через Рейн, вторгнуться в пределы Франции и устремиться к Парижу. Многие считали такую цель действий недосягаемой, полагая, что вступление союзников во Францию могло побудить ее жителей к поголовному вооружению. Наследный шведский принц, австрийские дипломаты и другие влиятельные лица советовали оставаться на зимних квартирах в долине Рейна и выждать последствия переговоров, открытых с французским правительством. «Зачем, – говорили они, – предоставлять на волю слепого случая судьбу Европы в такое время, когда одержанные успехи подают верную надежду заключить выгодный мир?» Но к счастью народов, стонавших многие годы под игом завоевателя, союзные монархи император Александр и король Фридрих-Вильгельм думали иначе. Они были готовы на мир, но не иначе, как обеспечив свободу и благоденствие Европы, и хотя не отказывались от конгресса для совещания об условиях мира, однако же не хотели прекращать военных действий. Самое развитие в огромном размере вооруженных сил коалиции не позволяло союзникам долее оставаться в бездействии. Продовольствие армий, расположенных вдоль течения Рейна, требовало несметного количества припасов и с каждым днем соделывалось более и более затруднительным. Известие о значительных вооружениях, предпринятых Наполеоном, рассеяло надежды на мир и ускорило вторжение во Францию. Положено было: одновременно с наступлением Главной армии со стороны Швейцарии чрез Лангр корпусам Бюлова и Винцингероде двинуться с нижнего Рейна, а Блюхеру с бывшей Силезской армией, усиленной впоследствии прусским корпусом Клейста, действовать в промежутке между Главной армией и корпусами Северной, находившимися в Нидерландах. Император Александр, по соглашению с императором австрийским, королем прусским и князем Шварценбергом, предоставил Блюхеру, оставив часть войск для обложения Майнца, двинуться от Каубе на Трир, Саарлуи и далее влево от Меца либо переправиться через Рейн выше Майнца и действовать чрез Кайзерслаутерн и Сааргемин, стараясь, во всяком случае, сохранять связь с Главной армией31.

Силезской армии предстояло преодолеть чрезвычайные затруднения: на среднем Рейне неприятель мог собрать наиболее войск и, отступив внутрь страны, удерживаться за рекой Мозелем, между крепостями Мецем, Тионвилем, Люксембургом, Лонгви и Вердюном. И потому наступление по пути действий, предоставленному блюхеровой армии, могло быть успешно только в таком случае, если б неприятель, не ожидая его, был отвлечен к верхнему Рейну. С этой целью Блюхер, имея в виду затаить свои намерения под покровом обычной ему откровенности, не переставал в кругу близких к нему лиц жаловаться на невольное бездействие свое в Гехсте, а потом, как будто примирясь с своей участью, выказывал совершенную беззаботность, и даже 4 (16) декабря, в годовщину своего рождения, когда ему минул 71 год, бодро танцевал на бале, данном в Висбадене офицерами йоркова корпуса. Пока еще не был решен поход во Францию, он отклонял приглашения жителей Франкфурта перенести главную квартиру Силезской армии в их город, говоря, что «не хочет отдыха». Но 13 (25) декабря он переехал во Франкфурт, объясняя передвижение своей главной квартиры тем, что «уж если пришлось отдыхать на зимних квартирах, то он отдохнет во Франкфурте» (da er nun doch einmal den Winter auf der Barenhaut liegen müsse, so solle es in Frankfurt geschehen). Тогда же, по распоряжению генерал-кригс-комиссара Силезской армии, были созваны депутаты прирейнских областей, для совещания о расположении войск на зимних квартирах и о поставке для них жизненных припасов. Многие французские чиновники, съехавшиеся из различных германских владений во Франкфурт и задержанные там, были отпущены в Майнц, что послужило к распространению слухов о бездействии Блюхера. А между тем в глубочайшей тайне делались приготовления к переправе армии в ночь на Новый год на трех пунктах, а именно: у Мангейма, Каубе и Кобленца. В одном из писем Блюхера на родину, от 29 декабря н. ст., находим: «Nach Frankreich gehe ich von hier, und den ersten Januar mit Tagesanbruch passire ich mit der ganzen Armee den Rhein; zuvor aber will ich mit meinen Waffenbrüdern in diesem stolzen Strome alle Knetschaft abwaschen, und als freie Deutsche wollen wir der grosser Nation, die jetzt die fromme geworden ist, Gebiet betreten. Als Sieger, aber nicht besiegt, kehren wir zurück, und wenn der ehrenvolle Frieden erkampft ist, dann soll unser Vaterland uns dankbar empfangen. Wie wohl wird es uns thun, bei der Rückkehr, von Gattinnen, Vatern, Müttern, Kindern, Schwestern und Brüdern mit Freudenthranen empfangen zu werden» («На рассвете 1 января перехожу со всей армией через Рейн, но прежде хочу с моими сослуживцами смыть дочиста рабство в этой гордой реке, и тогда, как свободные германцы, вступим во владения Великой нации, ныне присмиревшей. Мы возвратимся победителями, а не побежденными, и когда завоюем славный мир, тогда Отечество нас встретит с благодарностью. Какое счастье может сравниться с нашим, когда отцы, матери, жены, дети и сестры обнимут нас с слезами радости»).

В конце декабря н. ст., в то время, когда, по-видимому, все внимание Блюхера было обращено на удобнейшее занятие зимних квартир, войска его двинулись к пунктам, избранным для переправы через Рейн: корпус Сакена к Мангейму, войска графа Сен-Приеста (ланжеронова корпуса) к Кобленцу, а сам Блюхер, с корпусом Йорка и с остальными войсками графа Ланжерона, к Каубе32.

Для переправы корпуса Сакена был избран пункт при устье реки Неккара, по которой можно было удобно сплавить суда и понтоны. Против этого пункта французы построили большой редут, окруженный рвом, палисадами и засеками и занятый несколькими сотнями человек с шестью орудиями. В ночи с 19 на 20 декабря (с 31 декабря на 1 января) прибыли к устью Неккара войска Сакена; в голове их генерал-майор Засс, с 8-м и 39-м егерскими полками и с Белостокским пехотным полком, первым переправился на лодках через Рейн; за ним следовал генерал-майор Талызин 2-й, с 11-м и 36-м егерскими полками; войска эти атаковали неприятеля и овладели редутом с находившимися в нем четырьмя 18-фунтовыми пушками и двумя гаубицами; захвачены в плен семь офицеров и до 300 нижних чинов; остальные побиты. Со стороны русских урон вообще простирался до 200 (по другим сведениям – до 300) человек; в числе убитых был командир Белостокского полка подполковник Щолоков ; в числе раненых: командир 39-го егерского полка полковник Ахлестышев и Белостокского полка майор Никитин. Вслед за тем австрийской службы майор Живкович немедленно приступил к наводке понтонного моста и окончил эту работу к шести часам вечера. Остальные войска Сакена переправились в тот же день на левую сторону Рейна. Король прусский был свидетелем этого дела и перешел через реку вместе с русскими войсками, которые приветствовали союзника и друга их государя громкими восклицаниями. На следующий день корпус двинулся к Вормсу, где захвачено более 200 человек больных французов и до 800 ружей, немедленно розданных безоружным людям, прибывшим из резервной армии. Генерал-майор Карпов 2-й, встретясь с неприятелем у селения Муттерштадта, опрокинул восемь эскадронов и взял в плен 25 офицеров и 200 нижних чинов, а генерал-майор принц Бирон, двинувшись с российско-прусским партизанским отрядом к Альцей (Alzey) для открытия сообщения с войсками графа Ланжерона и генерала Йорка, атаковал французов, захватил шесть офицеров и более 100 рядовых и отбил около 400 новых ружей, посланных из Майнца в Мец33.

Довольно трудно объяснить, почему Блюхер назначил для переправы наибольшей части своих войск окрестности Каубе. Утвердительно можно сказать, что если бы неприятель оборонял там переправу, то союзники не успели бы перейти через Рейн. Теснина от Вейзеля до Каубе может удобно быть обозреваема и обстреливаема с высот левого берега реки. Французы, бросив в местечко Каубе несколько гранат и зажегши его, не позволили бы союзникам подойти к реке, а левый берег ее весьма скалист, что затрудняло дебуширование войск на противоположный берег. Но из обозрения, сделанного накануне переправы одним из офицеров прусского генерального штаба, оказалось, что в ближайших пунктах, Бахарахе и Обервезеле, было не более нескольких сот французов и что неприятель вовсе не ожидал здесь переправы. Быть может, сие обстоятельство и заставило Блюхера предпринять переправу у Каубе.

19 (31) декабря корпус Йорка расположился в этом местечке и деревнях, лежащих позади Каубе и Гоарсгаузена (Goarshausen). Войскам наистрожайше было приказано, чтобы ни один из солдат не показывался на берегу. Около полуночи Йорк подвел к самой реке 8-ю бригаду Гюнербейна с двумя ротами егерей; кавалерия и артиллерия сей бригады, усиленные семью эскадронами и 3-й конной ротой, расположились в Вейзельской теснине. Тогда же было приготовлено множество лодок; в полночь прибыли русские понтонеры и немедленно приступлено к наводке моста. Одна 12-фунтовая батарея подъехала к берегу у Каубе; четыре 12-фунтовых орудия были выдвинуты на позицию несколько выше, у Гуттенфельса. Несмотря на шум, неизбежный при передвижениях войск, все оставалось спокойно на левом берегу Рейна. В половине третьего сели в лодки двести бранденбургских фузелеров под личным начальством графа Бранденбурга. Солдаты высадились близ караульного дома таможенной стражи, где горела свеча; по-прежнему все было тихо, но когда солдаты, несмотря на запрещение, огласили левый берег Рейна громким ура, раздались выстрелы из караульни и было ранено несколько фузелеров и жителей, добровольно служивших им проводниками. Неприятель в числе 400 человек с несколькими орудиями устремился из Бахараха и Обервезеля навстречу высадившимся войскам, но после небольшой перестрелки отступил. Один из преследовавших его отрядов занял Бахарах, а другой – Обервезель.

Примечания