Соленые часы

Ну тут ЭТИ пришли, Игореху назад швырнули, он аж прозрачный стал, падает на землю перед домом, и миражи от него, миражи прозрачные. А потом обоих нас хватают – чувство такое страшное, что ты уже не здесь, еще не там, куда они тебя зашвырнуть хотят – и опять на «Горгону» нашу многострадальную. В дым, в чад, в холод, и что за черт, на шарике на ИХНЕМ отъелся, подлечился, а как на «Горгону» обратно бросили, опять я как в последние дни, кожа на костях тряпкой висит, и легкие будто когтями кто-то рвет, кажется, хворь эту только вместе с легкими можно выкашлять.

Что дальше было, не помню, метались, в стены кулаками били, кричали что-то, забыли, что ОНИ по-нашему не понимают, простите, простите, не будем, не будем больше, не будем, да черта с два Игореха не будет, знаю я его…

Ничего, вернули нас на шарик… Это они так, припугнуть решили, правда, без ужина оставили. Ничего, у меня припасы худо-бедно есть, с Игорехой делиться из принципа не буду, сам виноват… устроил…

Мысли на день (День печали)

– о печали

– о смерти

– о небытие

– о боли

– о скорби

– о надежде

(в таком порядке, ни в каком ином, кто перепутает, да упадет в черную дыру)

Дела на день:

– развернуть девятое измерение

– свернуть пятое измерение

– соединить седьмой и девятый квадрант

Это все им, другим любезным. А мне, самому любезному, как всегда досталось: в клетку с трехмерными проникнуть, материю им принести, в клетке сор убрать.

Жутко у трехмерных убирать. Страшные они. Придешь, они к тебе спешат. Наклонятся три раза. Ждут. Смотрят. И страшные глаза у них такие – смотрят, а ничего не видят, ни миров, ни времен, ни эпох, ни мыслей.

Это этот любезный виноват. Который их привел. Откуда-то из ниоткуда, квадрант какой-то между третьим и дробь седьмым. Любезный там вселенную какую-то нашел, мы и не думали, что там вселенная есть. Черная пустота, и огненные шары живут. И эти двое живут. Странно живут, в стальной норе. Привел их, а они материи просят, да не простой, а такой, из которой сами сделаны. Кое-как любезный материю эту слепил, чтобы спиральками закручивалась.

И несправедливо: любезный принес, а я, самый любезный, клетку чисть.

Все, довольно о скорби думать. Пора о надежде. Скоро третья эра пройдет, эра неурядиц, и четвертая настанет, эра покоя, вот там-то хорошо все будет, и мир свой в полтора измерения дострою, и мечту свою приманю и поймаю, только приманку надо бы найти хорошую…

Заказать у ЭТИХ:

Мясо

Хлеб

Шоколад

Икру черную

Что я еще хотел… ведь хотел же, хотел, вертелось же на языке, надо, надо, еще сам себе говорил – не забудь, не забудь, да какое там… Мы же умные, мы же не записываем, мы же так все помним, а что у нас голова дырявая, про то и не думаем…

Что хотел… Хотел же что-то, ленд… нет, не то. Что-то там из одежонки себе выискивал… нет, тоже не то. А вот же, я у них на соседнем шарике снег лежит, или хрень какая-то вроде снега, хотел у них лыжи попросить… Нет, не то…

Что же… Игорехе, может, что надо… да что ему надо, ничего ему не надо, псих, он и есть псих, после этого с катушек съехал, полез по порталам… Ну ясное дело, я сам тогда чуть с катушек не съехал, ну ничего же, держусь…

Ах да, после этого. Годовщина же сегодня…. Ну да, четвертая годовщина, круглая дата, только вот не помню, годовщина чего, то ли когда «Горгона» сгорела, то ли когда Игореха пытался выйти на связь – и не мог. Земля-земля-прием-прием – и как об стенку горох, ни тебе земли, ни тебе приема…

Знать бы, что там теперь… Пару раз пробовал закинут удочки, узнать у ЭТИХ, да что там у ЭТИХ узнавать, они и не знают, что такое – Земля.

Так что Землю помянуть надо, и всех наших, это однозначно… Родителей, наших всех из НАСА, шефа, черт бы его драл, все равно помянуть… Винишка у них заказать, что там еще по такому случаю… жалко прямо, что нельзя со всем этим домой вернуться, вот так приземлиться бы, открывается «Горгона», и я оттуда на ренд ровере, здравия желаю… парни, особнячок мой где-нибудь в Монако поставьте… вот так, большое спасибо. Вот оно оказывается как, само по себе ничего это не нужно, мало жить на полную катушку, надо еще, чтобы кто-то это видел… А кто видел… перед Игорехой, что ли, перья распускать…