VII Всероссийская научно-практическая и научно-методическая конференция «Конфликты в социальной сфере», 15–16 марта 2013 года

Вместе с тем этот анализ изменения соотношения сил в динамических процессах авторитаризации / демократизации не рассматривает возможность «зависания» ситуации, хотя такие случаи, в общем, не так уж редки (Чили или ЮАР 1980-х гг.) [2, 169 – 170]. Оппозиция не может сместить правительство, но и правительство не в силах подавить оппозицию. Феномену «зависания» политических протестов в России в 2012 – 2013 гг. мы и уделим основное внимание ниже.

Оппозиционные протесты декабря 2011 – января 2013 гг. достаточно четко разделяются на три периода: 1) декабрь 2011 г.; 2) февраль – март 2012 г.; 3) май – июнь 2012 г.; г) сентябрь 2012 г. – настоящее время.

Протесты декабря 2012 г. были наиболее массовыми и неожиданными; пожалуй, ни сторонники, ни противники режима не могли предположить такого развития событий. Правда, группа аналитиков во главе с М. Дмитриевым и С. Белановским в марте 2011 г. предупреждала, что в политическом сознании российского населения быстрыми темпами стала нарастать делегитимизация власти, и сохранение этой тенденции может привести в обозримом будущем к политическому кризису, который по своей интенсивности может превзойти период конца 1990-х гг. и вплотную приблизиться к эпохе конца 1980-х гг. Одним из факторов кризиса называлась массовая оппозиционность среднего класса [3]. Декабрьские акции протеста охватили почти 100 российских городов. Наиболее многочисленные митинги состоялись в крупных городах европейской части России и Сибири: Екатеринбурге, Новосибирске, Томске, Самаре, Архангельске, Волгограде, Перми, Челябинске. Эти протесты организовывались не оппозиционными партиями (которые, казалось бы, более всего заинтересованы в увеличении количества думских мандатов), а в первую очередь беспартийными активистами. Для мобилизации сторонников использовались виртуальные группы в социальных сетях. В ходе митингов сложился стихийный союз левых, либералов и русских этнонационалистов. В силу этого общую идейно-политическую ориентацию участников протестов можно назвать общедемократической – в них участвовали люди разных политических взглядов, в том числе не идентифицирующие себя ни с какими политическими партиями и движениями, а лишь воодушевленные общегражданской идеей.

Согласно опросу Левада-центра 16-20 декабря 2011 г., в той или иной мере поддержали проведение уличных акций протеста против фальсификации выборов 44 % опрошенных, не поддержали – 41 %, и 15 % затруднились с ответом [4]. Ряд аналитиков и ученых, которых трудно заподозрить в наивности, сочли, что Бирнамский лес двинулся, и дни режима уже сочтены [5]. Но это был лишь первый акт двадцать пятой драмы1.

На втором этапе развития политического протеста массовые митинги начинают организовывать власти. Вследствие массированного пропагандистского и административного давления уровень поддержки массовых акций протеста начинает снижаться: если в январе 2012 г. протесты поддерживало 43 % опрошенных, то в феврале – 38 %, а в марте – 32 %. В ходе президентской кампании режиму удалось переломить ситуацию в свою пользу: в феврале 2012 г. доля противников протестов впервые за три месяца превысила долю их сторонников: 45 % опрошенных заявили, что «совершенно» или «скорее не поддерживают» массовые протесты [6].

Но победа режима не деморализовала участников массовых протестов. Третий этап характеризовался обострением отношений между российской оппозицией и властью, о чем свидетельствуют эпизоды силовой конфронтации и усиливающееся давление на оппозицию. 6 мая 2012 г., накануне инаугурации В. Путина в Москве прошёл «Народный марш» (также называемый «Марш миллионов») с числом участников от 50 до 100 тысяч, переросший в массовые беспорядки и столкновения с полицией. Ответом на это стал закон о митингах, существенно повышающий штрафы за нарушения правил проведения протестных мероприятий. Последовал и ряд других законов (например, ужесточающие положение НКО, получающих средства из-за рубежа), принятых не просто в спешке, но с истерической скоростью.

На четвертом этапе массовая уличная активность заметно ослабевает. В «Марше миллионов» в Москве 15 сентября 2012 г. приняло участие около 54 тысяч человек [7], в возложении цветов к Соловецкому камню на Лубянской площади 15 декабря 2012 г. – от 700 до 5 тыс. человек, в «Марше против подлецов» 13 января 2013 г. в Москве – около 24,5 тыс. человек [8].

Опросы Левада-центра показывают, что социальная база протеста если и уменьшается, то потом вновь возрастает: в апреле и в июне 2012 г. протесты «определенно» и «скорее поддерживали» 37 % респондентов, в июле – 42 % опрошенных, в августе – 33 %, в сентябре – 39 %, в октябре – 30 % (минимальная доля за весь период с декабря 2011 по декабрь 2012 гг.), но в ноябре – 40 %, в декабре 2012 г. – 36 % [9]. В январе 2013 г. доля тех, кто «поддерживает» и скорее поддерживает» массовые протесты, вновь выросла, приблизившись к значениям «горячей зимы» 2011/2012 гг.: «скорее поддерживают» и «определенно поддерживают» протесты – 41 %, в то же время «скорее не поддерживают» и «совершенно не поддерживают» – 36 % [10].

Таким образом, властям удалось приостановить расширение массовых протестов, но не удалось существенно сократить численность их сторонников. Таким образом, протест как бы «завис». Ситуация выглядит еще более парадоксальной, если учитывать, что это происходит на фоне явного снижения уличной активности. Используя военные аналогии (поскольку политика сродни войне), можно сказать, что армия готова сражаться и дальше, а комсостав либо проникся пораженческими настроениями, либо не может выработать какого-нибудь внятного стратегического плана. Впрочем, такому комсоставу армия может и не доверять.

Как было показано К. Роговым, тот «страшный консервативный крен», который продемонстрировал Кремль в 2012 г. (и который продолжается и в 2013 г. – вспомним появление В. Путина на собрании «родительской общественности» во главе с С. Кургиняном), и пораженческие настроения лидеров общественного протеста – явления взаимосвязанные [11].

Для того, чтобы легитимизировать свое правление, В. Путину нужно было восстановить большинство, утраченное в 2011 г., когда наиболее модернизированные группы («образованные горожане») отказались от поддержки В. Путина и «Единой России» и составили социальную базу протеста. Восстановить большинство (или создать видимость его наличия) В. Путин мог, лишь сдвинувшись от условного политического «центра» резко «вправо» – в сторону групп, более бедных в материальном отношении и настроенных более консервативно и традиционалистски. Поэтому вместо повестки дня, предложенной в свое время Д. Медведевым и рассчитанной на более образованных и молодых («модернизация») была предложена повестка дня, актуализирующая такие вопросы, как отношение к религиозным ценностям (дело «Pussy Riot») [см.: 12; 13; 14], гомосексуализму [см.: 15] (запрет пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних), антиамериканизм (прекращение усыновления российских сирот гражданами США [см.: 16]). Кроме формирования нового консервативного большинства, эта повестка дня попутно была, по-видимому, направлена и на решение других задач: изменение предложенной оппозицией повестки дня, и раскол оппозиции (ибо традиционные левые и русские этнонационалисты скорее склонны поддерживать традиционные ценности, а «новые левые» и либералы – против).

Как верно заметил К. Рогов, власть могла добиться успеха, хотя этот успех имеет частичный характер: «успех был в том, что сами протестующие не сумели настоять на своей повестке, пошли на поводу у навязанной им повестки и сами ощущали себя как маргинализующуюся группу, отделяющуюся от большинства». Но хотя «удалось создать у этой группы ощущение, что они меньшинство, а есть некое консолидированное большинство, но не удалось добиться этого большинства в реальности [11]. Об этом свидетельствует, в частности, продолжающееся, хотя замедлившееся, снижение рейтингов Путина. «Если мы посмотрим на путинский рейтинг на протяжении 2010 года, то движение очень плавное и изменения от месяца к месяцу очень незначительные. А здесь мы видели эти пилообразные изменения, причём не только в рейтинге, они прослеживаются в отношении к протестам тоже. На мой взгляд, это свидетельствует о том, что пропагандистская машина имеет мобилизационное влияние, но очень краткосрочное, она не справляется с созданием устойчивого тренда. Она оказывает влияние на представление людей – а затем идёт откат» [11].

Наконец, как отмечалось выше, поддержка политических протестов сейчас, в начале 2013 г., находится ровно на том же уровне, что и была в самом начале протестов, в декабре 2011 г. Исследования января 2013 г. позволяют утверждать, что «общее сокращение численности участников оппозиционных акций произошло, скорее всего, за счет вымывания из протестного движения тех, кто оказался на первых митингах случайно, из интереса, попал под действие общей взбудораженности зимы 2011/2012 года (а таких было немало). Напротив, ядро активных противников политического режима увеличилось, а также выросла его активность» [17].

Таким образом, массовое движение политического протеста, приостановившееся в 2012 г., в любой момент может вспыхнуть вновь. Что послужит «спусковым крючком», сказать сложно. Это может оказаться какой-то очередной коррупционный скандал («ожерелье королевы»), аресты лидеров оппозиции или же неспособность власти поддерживать прежние темпы роста доходов и прежний уровень жизни населения. Как отмечалось Г. Хейлом, в тех странах, где режим не допускает на выборах никакой неопределенности, целенаправленно отфильтровывая кандидатов и сводя к минимуму влияние общественного мнения, критические моменты, способные вызвать крушение режима, возникают реже и реже, но при этом они становятся всё более непредсказуемыми и могут взорвать ситуацию в любой момент [18, 38]. И, кончено, успех демократического процесса зависит от того, насколько лидеры оппозиции смогут перехватить инициативу у правящей элиты и предложить внятную общенациональную повестку дня, которая бы не раскалывала народ, а напротив, способствовала консолидации. Вместо вымученных и неактуальных вопросов, таких, как гомосексуализм, оскорбление религии, антиамериканизм повестку дня должны составить вопросы справедливого распределения благ от экономического роста, справедливого распределения политической власти, создания независимого суда, сокращения коррупции, улучшения работы полиции. Тот, кто сможет сконцентрировать позитивный ответ на эти вызовы российской действительности в один лозунг-мем (подобно тому, как А. Навальный сконцентрировал в один лозунг-мем негативную повестку дня осенью 2011 г., нанеся «Единой России» невосполнимый моральный ущерб), победит.

1. Stepan A. On the Tasks of a Democratic Opposition / The Global Resurgence of Democracy. – Baltimore & London: John Hopkins UP, 1993. – P. 61-69.

2. Хантингтон С. Третья волна. Демократизация в конце ХХ в. – М.: РОССПЭН, 2003. – 368 с.

3. Дмитриев М. Политический кризис в России и возможные механизмы его развития / М. Дмитриев, С. Белановский // http: // www.polit.ru/institutes/2011/03/28/2011.html.

4. Россияне об акциях протеста и прошедших выборах // http://www.levada.ru/28-12-2011/rossine-ob-aktsiyakh-protesta-i-proshedshikh-vyborakh.

5. Aron L. Putin Is Already Dead // http: // www.foreignpolicy.com/articles/2012/02/07/putin _is_already_dead.

6. Действия власти в отношении оппозиции и протестные настроения // http: // www.levada.ru/28-08-2012/deistviya-vlasti-v-otnoshenii-oppozitsii-i-protestnye-nastroeniya.

7. Сколько было участников шествия – оценило «компьютерное зрение» // http: // tvrain.ru/articles/skolko_bylo_uchastnikov_shestvija_ otsenilo_kompjuternoe_zrenie-330438.

8. Теория математика Каца совпала с подсчетами Терновского: #маршпротивподлецов посетили 24,5 тысячи человек // http: // tvrain. ru/articles/teorija_matematika_katsa_sovpala_s_podschetami_ternovskogo _marshprotivpodletsov_posetili_245_tysjachi_chelovek-335228

9. Протестная активность россиян, процесс по делу на Болотной площади // http: // www.levada.ru/27-12-2012/protestnaya-aktivnost-rossiyan-protsess-po-delu-na-bolotnoi-ploshchadi.

10. Поддержка митингов и желание участвовать в них растут // http://www.levada.ru/29-01-2013/podderzhka-mitingov-i-zhelanie-uchastvovat-v-nikh-rastut.

11. Итоги года: кризис, реакция или новое равновесие? // http: // club.gaidarfund.ru/articles/1604.

12. Россияне о деле Pussy Riot // http://www.levada.ru/31-07-2012/ rossiyane-o-dele-pussy-riot.

13. Треть россиян верит в честный суд над Pussy Riot // http: // www. levada.ru/17-08-2012/tret-rossiyan-verit-v-chestnyi-sud-nad-pussy-riot.

14. Наказание участницам группы Pussy Riot треть россиян сочла адекватным // http: // www.levada.ru/02-10-2012/nakazanie-uchastnitsam-gruppy-pussy-riot-tret-rossiyan-sochla-adekvatnym.

15. Отказ от своих детей, самоубийство и гомосексуализм морально неприемлемо для большей части россиян // http://www.levada.ru/14-092012/otkaz-ot-svoikh-detei-samoubiistvo-i-gomoseksualizm-moralnonepriemlemo-dlya-bolshei-chas.

16. Т. Ворожейкина: отношение россиян к принятому «закону Димы Яковлева» // http: // www.levada.ru/30-01-2013/t-vorozheikina-otnoshenie-rossiyan-k-prinyatomu-zakonu-dimy-yakovleva.

17. Волков Д. Исследование: кто те, кто против Путина? // http: // www.forbes.ru/mneniya-column/protesty/233981-antimagnitskii-zakon-statistika-protesta.

18. Хейл Г. Динамика правящего режима в России // Pro et Contra. – 2012. – № 4-5. – Июль-октябрь – С. 33-53.

Социальная напряженность и конфликты в Уральском регионе

И. А. КохУральский институт Российской академии народного хозяйства и государственной службы, г. Екатеринбург

Социальная напряженность и конфликты существует в любом обществе, различаются только причины, степень остроты и другие признаки. Постоянно развивающиеся и возрастающие потребности людей, с одной стороны, и относительное сокращение ресурсов для их удовлетворения, с другой стороны, являются объективной основой для социальной напряженности в обществе. Конфликт власти и населения изначально заложен в самом характере их взаимоотношений. Законодательные меры способны регулировать конфликты, однако социальная напряженность может изменяться в широких пределах от низкого уровня до резкого обострения не только в результате управленческих решений и действии органов власти, но и рокового стечения объективных обстоятельств. А в эпоху перемен, реформ, связанных со структурной трансформацией общества, социальная напряженность неизбежна.

Население всегда ожидает от органов власти удовлетворения своих потребностей. Местные органы власти в первую очередь для этого и созданы. Как известно, население очень часто критически оценивает работу местных органов власти. Разумеется, далеко не всегда решение проблем людей зависит от местных органов власти. Напряженный или дефицитный бюджет муниципального образования сегодня не редкость. Однако неоднозначность и острота социальных проблем в различных муниципальных образованиях показывают, что имеют место и субъективные причины возникновения или обострения с социальной напряженности.

Изучению социальной напряженности и конфликтов между населением и органами власти было посвящено исследование 2009 – 2011 годов, выполненное сочетанием трех взаимосвязанных социологических методов: анализа всероссийской и региональной статистики, массового анкетного опроса-интервью, экспертного опроса. Объектом массового опроса явилось население Свердловской области. Выборка районированная, многоступенчатая, репрезентативная по половозрастной структуре жителей основных типов поселений – города и села, по уровню образования и роду занятий (профессий) населения. Всего опрошено 1004 человека. Опрос населения проводился методом интервью по месту жительства или месту работы. В качестве исходной базы для качественного анализа представлены мнения 42 экспертов, по роду своей деятельности представляющих различные сферы общества.

Помимо широкого круга вопросов социокультурного характера нас также интересовала оценка населения и экспертов по различным направлениям работы органов государственного и муниципального управления, оценка социальной напряженности в регионе, а также возможные формы социального протеста населения.

С оценками деятельности органов власти, данными населением, во многом совпадают оценки экспертов. Результаты экспертного опроса показали неоднозначность мнений по поводу перемен, происходящих в обществе. Эксперты дали в целом положительную оценку переменам, произошедшим в последнее время в регионе, однако при этом отмечают замедление развития в последнее время (см. диаграмму 1).

Диаграмма 1

Суждения о переменах в регионе

Интересно отметить, что о переменах в собственном городе эксперты высказались более сдержано: только одна треть опрошенных отмечают перемены к лучшему, а 60 % считают, что положение не изменилось. При этом ухудшение ситуации отмечают лишь 2,5 % экспертов.

Для экономической и политической стабильности в обществе необходим определенный уровень удовлетворения потребностей населения, на что обращал внимание еще Талкотт Парсонс в 30-х гг. ХХ в. Изучая факторы стабильного развития общества, он выделил это условие в качестве первоочередного из трех важнейших. Социальная напряженность возникает вследствие неудовлетворенности потребностей населения в жизненно необходимых услугах, которые и призваны предоставлять местные органы власти. К их числу относятся, прежде всего, жилье и жилищно-коммунальные услуги, снабжение продуктами и товарами первой необходимости, бытовое обслуживание, холодное и горячее водоснабжение, общественный транспорт и другие. Неудовлетворительная организация предоставления этих услуг порождает недоверие населения к органам власти, особенно к местной администрации.

Социальная напряженность не является прямым показателем эффективности местного самоуправления, поскольку она может быть вызвана не только действиями местных органов власти, но и другими факторами: от случайного стечения обстоятельств до реакции на решения центральных органов управления. Однако от содержания и характера деятельности муниципальной администрации непосредственно зависит жизнедеятельность местного сообщества, удовлетворение потребностей населения в социально значимых услугах.

Практика показывает, что в тех муниципальных образованиях, где органы местного самоуправления обеспечивают стабильное развитие и функционирование территориальной организации, социальной напряженности, как правило, нет. Это не исключает возможности возникновения отдельных конфликтов, для решения которых имеются соответствующие средства и методы. Наоборот, в тех муниципальных образованиях, где органы местного самоуправления в силу тех или иных причин не способны обеспечить нормальные условия жизнедеятельности для населения, возникает социальная напряженность.

В настоящее время население в уральских городах волнуют многие проблемы, которые можно рассматривать в качестве факторов социальной напряженности. Мнения экспертов по этому вопросу представлены на диаграмме 2.

Диаграмма 2

ФАКТОРЫ СОЦИАЛЬНОЙ НАПРЯЖЕННОСТИ

Полученные результаты показывают, что, по мнению экспертов, первостепенной проблемой для населения является рост цен (61,9 % опрошенных) и, как следствие, снижение уровня жизни большинства населения. Эта проблема тревожит большинство населения, причем по важности она с большим отрывом стоит на первом месте. Вторая по важности проблема – угроза безработицы, на что указали 52,4 % экспертов. Эксперты также отметили, что население беспокоит произвол чиновников (31 %) и недостаточная социальная защита населения (23,8 %).

Таким образом, по мнению экспертов, больше всего население тревожит рост цен, угроза безработицы, произвол чиновников и социальная защита населения. Их актуальность обусловлена общим социально-экономическим состоянием страны и Свердловской области.

Высокая социальная напряженность в обществе – следствие реформ и экономических кризисов – способствует росту протестных настроений в обществе. Время от времени в обществе возникают стихийные митинги, которые иногда принимают острый характер. Насколько реальны массовые протесты населения в регионе? По мнению опрошенных, протесты населения возможны, однако их фактическая реальность маловероятна (см. диаграмму 3).

Диаграмма 3

Возможность протестов населения

Хотя половина опрошенных экспертов допускают возможность массовых протестов, можно отметить достаточно сдержанную позицию населения по этому вопросу. Косвенно это подтверждает также и то, что среди приемлемых способов выражения протеста против власти население отдает предпочтение пассивным формам.

Основные формы протеста населения по результатам опроса являются следующие (см. таблицу 1).

Таблица 1.

Возможные формы протестов населения

Как видим, основным способом выражения недовольства 57 % опрошенных считают написание писем и телеграмм в средства массовой информации. Около трети полагают, что население может решиться на демонстрации и митинги протеста. Менее всего население готово к забастовкам, а участие в вооруженных выступлениях не допускает никто. Примерно такие же результаты в среднем были получены в процессе массовых опросов общественного мнения в регионе различными социологическими службами.

В Свердловской области 47,5 % опрошенных граждан выразили готовность принять участие в акциях протеста против снижения уровня и качества жизни, прав и свобод человека (показано на диаграмме 4). Тем не менее, каждый третий не готов к участию в подобных мероприятиях. Примечательно, что в некоторых городах (Краснотурьинск и Полевской) число готовых принять участие в акциях протеста на 10 % больше, чем в целом по области, что указывает на повышенный фон социальной напряженности в этих городах.

Исходя из проведенного ранее анализа можно констатировать наличие множества нерешенных проблем. Как показали наши исследования, одной из причин социальной напряженности в регионе является низкий уровень доверия населения к органам власти. Два десятилетия противоречивых реформ, снижение уровня жизни против ожидавшегося подъема, противоречивость в преобразованиях социальной сферы, прежде всего в образовании и здравоохранении, закономерно привели к такому результату.

Диаграмма 4

Протестные настроения жителей Свердловской области

Недостаточный интерес к повседневным нуждам людей, низкая оперативность в работе, невнимательность к жителям – вот ключевые факторы, порой создающие предпосылки для роста социальной напряженности и конфликтов между населением и органами государственного и муниципального управления. Недостаточно развитое чувство долга по отношению к своим обязанностям, низкая ответственность отдельных служащих за результаты своей деятельности, как отмечают опрошенные жители региона, приводят к снижению эффективности работы всей администрации, к росту социальной напряженности.

Список литературы

1. Заславская Т. И. Социетальная трансформация российского общества: деятельностно-структурная концепция. – М.: Дело, 2003. – 568 с.

2. Регионы России. Социально-экономические показатели. – М., 2009, 2011.

3. Социокультурная динамика регионов в условиях финансово-экономического кризиса. Материалы VI Всероссийской науч. – практич. конф. – Ульяновск, 2010. – 384 с. экономического кризиса. Материалы VI Всероссийской науч. – практич. конф. – Ульяновск, 2010. – 384 с.

4. Социокультурные проблемы развития регионов России в условиях кризиса: мат-лы Тюменского социологического форума 15-16 октября 2009 г. / под ред. М. М. Акулич и др. – Тюмень, 2009. – 238 с.