Вперёд, к Магадану! Автостопом через всю Россию: Москва-Иркутск-Якутск-Магадан и обратно. В 1996 году, ещё без интернета, мобильной связи, а на части маршрута – без дорог, с десятью копейками в карман
Вперёд, к Магадану!
Автостопом через всю Россию: Москва-Иркутск-Якутск-Магадан и обратно. В 1996 году, ещё без интернета, мобильной связи, а на части маршрута – без дорог, с десятью копейками в кармане
Антон Кротов
Фотограф Антон Кротов
© Антон Кротов, 2020
© Антон Кротов, фотографии, 2020
ISBN 978-5-4474-8182-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Предисловие
(20 лет спустя)
В 1996 году мне было двадцать лет. В этом году мы с Андреем Винокуровым добрались из Москвы в Магадан и благополучно вернулись обратно, преодолев 21.500 км. При этом более 20 000 км мы проехали автостопом – на попутных машинах, на электричках, в кабинах локомотивов, впрашиваясь в пассажирские поезда, на попутной барже, на морском грузовом судне и другими «научными» способами.
Эта поездка, которая длилась 76 дней, оказалась одной из самых интересных и запоминающихся поездок в моей жизни – я никогда раньше не отправлялся так далеко. Книга о путешествии «Вперёд, к Магадану!» была написана вскоре после нашего возвращения. Книга стала уникальной: не только потому, что в те годы почти никто не ездил автостопом на такие расстояния. Но скорее потому, что впервые широкому кругу читателей было предоставлено полное и подробное описание столь длительного автостопного путешествия.
Первое издание вышло зимой 1996/97, и это было сувенирное издание большого формата А4 (триста нумерованных и подписанных экземпляров). Второе издание вышло весной 1997 года, а третий раз повесть была напечатана в большом сборнике «АвтоSTOPом по России» несколько лет спустя. Третий раз текст вошёл в мой очередной сборник «Автостопом по России», вышедший в 2011 году.
Тысячи людей начали свои путешествия в далёкие 1990-е годы, прочитав одно из первых изданий «Практики вольных путешествий» и «Вперёд, Магадану». Многие люди с этим текстом уже ознакомились за минувшие двадцать лет – это, можно сказать, классика. Особенно интересно множество бытовых и технических подробностей, показывающих состояние страны, дорог и методов путешествий в 1990-е годы.
Переиздавая повесть в 2016 году, я ничего не исправлял, сделал лишь несколько сносок и написал это введение.
Напоминаю сразу: автодороги от Читы до Хабаровска тогда ещё не было никакой – последним городом, достигаемым из Москвы на резиновых колёсах, оставался Чернышевск в Читинской области.
Между крупными мегаполисами Сибири, Омском и Новосибирском, дорога на карте была, но не было асфальта; там была грязная, трудно проходимая в дожди грунтовка.
Между Красноярском и Иркутском был большой участок грунтовки, заделанный только недавно.
Колымская трасса Якутск – Магадан вовсе не была летом проходима на машине – этим и было обусловлено наше недельное плавание на попутной барже. Сейчас, когда путешествия из Москвы в Магадан совершают десятки людей на своих машинах или автостопом, наша история может показаться невероятной.
Мобильной связи и интернета не было в России вообще; никто не пользовался «сматрфонами», «буржуйфонами» и не искал Гугл-карты в планшете: всего этого не существовало в окружающем нас мире. Да и самого Google ещё не было на Земле. Средствами связи в нашем путешествии были письма (отправляемые для нас на Главпочтамты «до востребования» в города, где я планировал оказаться), телеграммы и редкие телефонно-переговорные пункты.
Деньги измерялись в тысячах, доллар стоил 5000 рублей, книга «Практика вольных путешествий» – 3000, страной руководил Борис Николаевич Ельцин, а с момента распада СССР прошло менее пяти лет. Я путешествовал по России с начала 1991 года и считал себя довольно-таки опытным путешественником, хотя за пределы бывшего Союза не выбирался ещё ни разу. Все поездки в Индию, Африку, Афганистан, Европу были у меня впереди.
Теперь переходим к оригинальному (1996) тексту повести. Книга снабжена фотографиями, сделанными мной в той незабываемой поездке.
Путешествия по-научному
Что такое путешествовать по-научному?
Строгого определения не существует. Можно путешествовать автостопом – на попутных машинах, можно пересаживаться с электрички на электричку, можно подсаживаться в пассажирские поезда, в локомотивы, в грузовые теплоходы и во все прочие средства передвижения, – и если вы путешествуете творчески, а не с помощью денег, это придаёт вашему путешествию видимую научность.
Но «научно» – не значит только лишь «бесплатно». Бесплатность – лишь одна из сторон научности. Когда человек выходит из дома и едет например, в Питер, или Харьков, или Владивосток, полагаясь на людей, на Бога, на доброту окружающего мира, – в этом и заключается научность. А раз мир добр, то и денег с вас не попросят. Я знаю, что меня подвезут на трассе, что меня не выпихнут из электрички, и вообще всюду, где живут люди, я смогу перемещаться вместе с ними. Если у меня не будет денег, еды, жилья – я смогу получить это повсюду, где возникнет необходимость1.
За время нашего путешествия нам довелось проехать тысячи километров на попутных машинах, шесть дней плыть на барже по якутским рекам Лене и Алдану, четыре дня – на грузовом теплоходе по Охотскому морю, ехать по железной дороге в рельсосмазывательной и выправочно-подбивочно-отделочной машинах и в товарных вагонах различной конструкции. Нам довелось десятки раз промокать под дождём, ночевать в палатке и у добрых людей, добираться от Тихого океана до Москвы 8800 км с десятью копейками денег в кармане – с монеткой, на которую уже давно ничего не купишь, – и ещё больше полюбить землю, на которой живём, и почувствовать то, что не выразить в немногих словах, что, быть может, почувствуете вы, прочитав эту книгу.
На момент старта, мы с Андреем не относились к асам автостопа. Стаж мой, именно автостопный стаж, на момент старта он составлял всего 12.800 км, а у Андрея – ещё меньше. Я не говорю о путях, пройденных мной на электричках, методом одной остановки и другими железнодорожными способами, – по железной дороге я уже путешествовал пять лет. Автостопом же так далеко мы направлялись впервые. Поэтому не думайте, что причина успешного прохождения маршрута – наш предыдущий автостопный опыт.
Свойства дороги Москва – Владивосток
Вольные путешествия – не путешествия наобум. Кто владеет информацией, тот владеет миром, и поэтому стоит иметь представление о маршруте, о городах, через которые он проходит, о железных дорогах и трассах, по которым будешь проезжать.
Идея возникла ещё зимой 1995/96 года. Москва – Иркутск – Якутск – Магадан – Владивосток – Москва. Я замышлял ехать автостопом, но на маршруте было две «дырки», которые никто по трассе пока что не проходил.
Первая «дырка» протяжённостью несколько сотен километров – Чернышевск (Читинской области) – Сковородино (Амурской области), участок так называемого «Владивостокского тракта» (Москва – Владивосток). Проехать Владивостокский тракт автостопом, а вернее – его самый тяжёлый участок, не удавалось ещё никому. Тракта, как такового, нет, есть лишь разноречивые сведения о нём. Я даже знаю четырёх людей, якобы проехавших там в минувшие годы, но легко убедиться, что это не так, что все они обманщики (имена их скрою). Ни в турклубе, ни в других местах я не нашёл сведений, что кто-то проехал этот участок авто- или мото-способом.
За месяц до нашего старта пройти автостопом из Питера до Владивостока решил питерский автостопщик Андрей Пожидаев (который далее в тексте будет называться «мудрец Пожидаев», «великий мудрец Пожидаев», «Волшебная борода» и т.п.). Мы обрадовались, что у нас будет предшественник, который оставит нам информацию в виде писем «до востребования» на почте в Чернышевске и в других местах. Пожидаев стартовал в июне, а наш старт приходился на начало июля.
Вторая «дырка» в 400 километров – участок Якутск – Хандыга так называемого «Колымского тракта». Несмотря на то, что эту дорогу вы найдёте в любом атласе СССР, – мы узнали, что до Хандыги летом доехать нельзя, только по зимнику. Летом, в последние 20 лет, никто из известных нам людей по Колымскому тракту не ездил вообще и информацию, как проходится этот участок, предоставить не мог.
Было и несколько других неясностей. Возможно ли морально подготовить родителей к моему путешествию, ведь они упорно отговаривали меня от поездки? Насколько реально уплыть гидростопом из Магадана во Владивосток? Реально ли вообще без денег (а денег в лучшем случае хватило бы лишь на дорогу «туда») доехать из Владивостока до Москвы? Но, впрочем, путешествия и должны превращать неизвестное в известное.
Подготовка путешествия
Когда маршрут примерно определился, начались уточнения. Помимо Якутского тракта и Колымского тракта, хотелось посетить два религиозных центра: коммуну Виссариона в районе Минусинска (о том, что за вероучитель Виссарион, будет сказано в своём месте) и Иволгинский дацан – главный буддийский монастырь в Бурятии, недалеко от Улан-Удэ. Захотелось проехать по Кругобайкальской железной дороге, проходящей по самому берегу величайшего озера и построенной около столетия назад. Нужно было заехать в Самарскую область на фестиваль авторской песни им. Валерия Грушина, по делам, связанным с моей тогдашней работой в газете «Вольный ветер», – об этой газете будет написано ниже.
Хотелось ещё проплыть по Колыме на север, или же достичь Камчатки морским путём, но эти ответвления маршрута, требующие очень большого времени, отпали.
После естественной эволюции, присущей всем большим идеям, путь был проложен так: Москва – Грушинский фестиваль (Самарская область) – Новосибирск – Красноярск – Минусинск – коммуна Виссариона – Тайшет – Иркутск – Кругобайкальская ж. д. – Улан-Удэ – Иволгинский дацан – Чита – Сковородино – Якутск – Магадан – Владивосток – Москва.
Отправляясь в дальний путь, полезно иметь а) снаряжение, б) попутчика-напарника.
Я купил палатку, примус, новый коврик-пенку, средства от комаров и другие предметы, которыми раньше не пользовался. Спальный мешок у меня уже имелся. Труднее обстояло дело с напарником. Можно было поехать и в одиночку, но вдвоём, казалось, будет веселее и интереснее. Первый потенциальный напарник, Алексей Галушкин, сперва хотел поехать, но по каким-то своим причинам не смог. Можно сказать, случайно, со мной решил поехать Андрей Винокуров. Андрею тогда было 18 лет, мне – 20.
Мы несколько раз опробовали палатку, примус и репелленты в подмосковных лесах и сочли их пригодными для поездки. Сложнее было подготовить родителей. Мои родители, например, видели опасность повсюду в Сибири бытующем (якобы) энцефалитном клеще. (Прививку делать было уже поздно, и мы поехали без прививок.) С трудом удалось получить разрешение путешествовать 50 дней, до 24 августа. Мы ещё не знали, что вернёмся 19 сентября.
Наконец, настал июль. Пора ехать.
Уже после возвращения с Востока я попросил Андрея описать, как его угораздило отправиться со мной в путешествие. Вот как он вспоминает начало всей эпопеи:
«Путешествие на Восток началось ещё задолго до выхода на трассу в сторону Рязани. Окончив школу и сдав весенние экзамены в химический институт, я уже имел планы на самые интересные места: Крым, Русский Север и всё такое. О проекте Антона я мало что знал, готовил он его с другим человеком.
И вот, покончив со всеми школьными делами, готовлюсь уже куда-нибудь направиться, но тут звонит Антон, и узнав, что я ещё не решил – куда поеду, предложил мне ехать с ним в Магадан. Я не раздумывая согласился, и мы начали приготовления к передвижению. Антон рассказал маршрут, показал его на карте и объяснил, что это будет не центральная Россия, и, наверное, асфальт там редкость, и всякие другие мелкие подробности.
Родителей своих я поверг в шок, рассказав, что всё лето меня не будет дома. Они, конечно, удивились такой дыре, куда я собрался, и переволновались за меня. Также мои предки имели на меня летние планы: помощь на даче, поступление в кучу других институтов и всё такое. Матушка очень сомневалась в достижении нашей цели и не раз высказывала по этому поводу свои сомнения. Сроки возвращения мы с ней обсудили (20-е числа августа или начало сентября), и вопрос уже почти не дискутировался. Думаю, что все мои предыдущие перемещения сыграли в этом свою роль: матушка уже знала, что ничего плохого со мной не случится.
Купив 60-литровый рюкзак и новые ботинки, я уже вечером 2-го июля упаковывал вещи в дорогу на Грушинский фестиваль – первый пункт нашего передвижения (ехали мы туда по отдельности). Собрал много всяких штанов, футболок, носков и т.п.. Большинство из них не вместилось в рюкзак, тогда я убрал оставшиеся вещи обратно в шкаф и принялся разбираться с теми, что уже остались в рюкзаке. Найдя ещё кучу ненужных шмоток, я всё-таки немного уменьшил вес рюкзака, и, в конце концов успокоившись по поводу лишних вещей (я первый раз собирал рюкзак в длительное путешествие), отправился в путь.»
Глава 1. Москва – Новосибирск
Отступление первое: Грушинский фестиваль
Наше вольное путешествие начиналось с Грушинского фестиваля, в народе именуемого Грушинкой (или просто Грушей). На Груше я был в первый раз.
Для тех, кто ещё не был, объясню, что это такое. Внешне фестиваль авторской песни имени Валерия Грушина представляет собой огромный палаточный город (100—150 тысяч человек), растянувшийся на несколько километров на огромной поляне. Фестиваль проходит ежегодно, в первые выходные июля, в одном и том же месте неподалёку от Самары. Народу приезжает так много, что в радиусе километра или двух буквально некуда воткнуть палатку. Основной приток гостей приходится на предфестивальную пятницу; но ещё за неделю-две до этого срока на поляну начинают съезжаться предусмотрительные люди, чтобы занять место получше для себя и всех своих друзей. По своей величине это – крупнейший фестиваль в России. В 1996 году Грушинка проводилась в 23-й раз.
Вся эта тусовка имеет изначальной основой авторскую песню. Но эта основная цель любого КСП-шного фестиваля – поиграть на гитаре у костра, послушать песни друг друга, ощутить некую духовную общность – так вот, эта основная цель здесь почти сокрыта. Например, сотни, а возможно, и тысячи людей приезжают на Грушу с целью что-нибудь продать. Возникает целая торговая улица. Рюкзаки, коврики, палатки, ледорубы, спальники, ботинки, квас, мороженое, шашлыки, книги, кассеты, плакаты, гитары… – всё, как относящееся к тематике туризма и авторской песни, так и совсем не относящееся, находит свой сбыт на Груше. Другие люди, особенно из Самары и ближайших мест, приезжают на Грушу с целью что-нибудь недорого купить, как приходят на толкучку или на базар. Третья, самая многочисленная группа людей, появляется на фестиваль с целью потусоваться. Кого тут только нет! Хиппи, панки, толкинисты, кришнаиты, просто бродячие, волосатые и бородатые люди съезжаются на Грушу со всех концов страны: Москва, Питер, Омск, Курган, Новосибирск, Нижневартовск, Челябинск… Представьте себе большой Арбат, очень большой, в сто тысяч народу, и вы поймёте, что это такое. Далее, четвёртая, тоже немалочисленная группа людей, приезжают на Грушу с целью послушать известных бардов или самим что-нибудь спеть. И, наконец, пятая группа людей – это странные люди, приезжающие на Грушу с целью выпить, поесть шашлык и устроить себе этакий пикник на природе, с тем только отличием от нормального пикника, что здесь шашлык можно не жарить самим, а купить уже приготовленный.
Вы спросите, к какой группе относился я? Я относился к первой группе (торгующих), вместе с главным редактором газеты «Вольный ветер» Минделевичем С. В. и московским человеком Михаилом, добровольным помощником редакции. Наша цель была очень проста – избавиться от 240 кг книг, газет и аудиокассет, привезённого нами сюда при помощи поезда.
Тем, кому не терпится узнать, как началось, собственно, само наше мудрейшее путешествие, могут перескочить через несколько страниц. Я же, сообщив о том, как выглядит Грушинский фестиваль, расскажу о нашей жизни на нём, связанной с нашей любимой и уникальной газетой «Вольный ветер».
Отступление второе: труд в газете «Вольный Ветер»
Некоторые люди думают, что работа в газете – это некое возвышенное, романтичное занятие, связанное, например, с написанием каких-либо текстов. Но газета «Вольный ветер» – особая. Три четверти работы, из всей работы, выполняемой сотрудниками редакции, уходит на добывание денег для газеты, и, собственно, только четверть времени и сил – на саму газету (написание материалов, редактирование, вёрстку…) Создатель и учредитель газеты, С.В.Минделевич, проявляет большую изобретательность в поисках способов зарабатывать деньги. Основной из этих способов – торговля книгами по туризму, альпинизму, выживанию и авторской песне на всевозможных массовых мероприятиях, так или иначе связанных с туризмом (или даже не связанных). А это – рюкзаки по 40—50 кг, набитые книжками, и их надо таскать, и потом ещё хорошо, если всё продалось и назад едешь пустой. Мы торговали на соревнованиях по туризму и скалолазанию, на всяческих туристских выставках и ярмарках, на фестивалях и концертах авторской песни, на сборищах директоров центров детско-юношеского туризма и даже на празднике газеты «Московский комсомолец». Книги таскали в больших рюкзаках, так как машины у редакции нет.
Такая усердная деятельность по добыванию денег спасает газету, даже более того: газеты выпускается значительно больше, чем нужно. Поэтому вторая ответственная работа в редакции – измышление и претворение в жизнь способов избавления от лишних газет, как правило – несколько устаревших номеров, – мы раздаём на всех массовых мероприятиях, причём не только в Москве, но и в Питере, Кисловодске, Новосибирске… В Самаре где-то на складе лежало с незапамятных времён (с 1990 года) несколько пудов третьего номера мудрой газеты. От них тоже пора было избавиться.
Поскольку торговля книгами и раздача газет на Груше является неотъемлемой частью моей работы корреспондента, – стартовать в Путешествие я мог оттуда. На Грушу, в качестве сотрудников «Вольного ветра», мы (Минделевич, Михаил и я) добирались цивильным способом: на поезде (до ст. Жигулёвское Море), а потом электричкой – до платформы 135 км. В это время Андрей, мой напарник по будущему Путешествию, ехал от самой Москвы автостопом с временной попутчицей Виолеттой2.
Фестиваль имени Грушина в 1996 году
…Платформа 135 км – ничем не примечательный полустанок на однопутной дороге Жигулёвское Море – Самара, стоит там всего один деревянный дом с огородом и один кран с водой. Никаких достопримечательностей этот полустанок не имел до той поры, пока однажды, уже лет двадцать назад, рядом не было выбрано место для фестиваля авторской песни им. Валерия Грушина. Но так как уже много лет подряд фестиваль проходит здесь, пл.135 км стала своеобразной Меккой.
Первое, что открылось нашему взору при выходе из электрички – протяжённая, часа на три, очередь к единственному крану за водой. Не все знали, что внизу, на поляне, воду привозят машинами, и очередей почти нет. Некоторые осторожные личности, предполагая, что это единственный кран во всей округе, под жарким солнцем стойко ожидали своей очереди получить живительную влагу. Хозяйка единственного дома устроила бизнес – продавала воду за деньги (видимо, вода у неё – из независимого источника). К хозяйке стояла другая очередь, правда, поменьше.
На всякий случай отстояв в маленькой очереди к хозяйке и закупив литров пятнадцать воды, мы – начальник, Михаил и я – отправились вниз по склону, на фестивальную поляну, поскрипывая под тяжестью рюкзаков и иных грузов3.
Впервые на Грушинском фестивале
Для меня, человека, впервые прибывшего на Грушу, вид поляны с высоты склона, по которому мы спускались, был необычен. Я увидел целый город, находящийся в стадии застройки. Множество палаток, машин, людей, суетливое движение их – чем-то напоминали Арбат весной, в хорошую погоду, когда на него выползают все, кому не лень.
Вскоре мы спустились, нашли себе место и осмотрелись. Как и любой город, Груша имеет почту (палатку с надписью «почта», где можно отправить вполне нормальное письмо), сотовые телефоны (через них можно поговорить с любой точкой России и мира), сотни милиционеров, ОМОН, палаточный городок от МЧС (министерства чрезвычайных ситуаций), несколько сотен автомашин (как легковых, так и грузовых: видать, некоторые туристы уже отвыкли пешком ходить), охраняемую платную стоянку и даже пост, вроде гаишного, при въезде на поляну. Так как наша функция была чисто торговой, мы расстелили на земле полиэтилен, на нём разложили кассеты и принялись торговать.
Народ всё прибывал и прибывал, проходя мимо нас нескончаемым потоком. Наша торговая деятельность оказалась весьма успешной. Даже слишком, потому что покупали так быстро, что мы втроём не успевали подкладывать новые кассеты взамен купленных, ну а книги вовсе не доставали – времени просто на них не было. Сюда бы подложить мою полезную книгу «Практика вольных путешествий», – но увы, начальник строго указал, что свою книгу на фестивале я лично распространять не буду.
(Причина такова. За несколько дней до Груши в Москве проходил праздник газеты «Московский Комсомолец». Сергей Владимирович, по своему обыкновению, старается превращать любое массовое мероприятие, даже праздник «МК», в праздник «Вольного ветра». Итак, на празднике «МК» мы стояли с книгами, газетами и кассетами, успешно распродавая их. Но вредный Кротов, то есть я, решил из праздника «МК» сделать отнюдь не праздник «ВВ», а праздник своей книги «ПВП». И он весь праздник рекламировал свою книгу, и продал её штук 150, отвлекая тем самым внимание от всей прочей принесённой нами литературы. Начальник обиделся и запретил мне заниматься таким «безобразием» на Грушинке.)
За один вечер продали около 500 аудиокассет. Когда поток народа начал уже уменьшаться, появился мой напарник Андрей, добравшийся сюда автостопом с нашей общей знакомой Виолеттой. Так мы с Андреем воссоединились. Сама Виолетта дальше на восток ехать не планировала и больше не будет участвовать в нашем повествовании.
Концерт и колбаса
В ночь с субботы на воскресенье обычно проходит основной грушинский концерт. Слушатели размещаются на большом, покрытом травой склоне, на том самом склоне, наверху которого, где-то далеко, проходила железная дорога, и с которого мы героически спускали 240 кг нашего «продажного барахла». По традиции, места на «горе» занимали ещё с утра; некоторые энтузиасты упорно сидели там весь день под палящим солнцем; а к ночи весь склон заполнился народом. (Плавучая сцена, имевшая форму гитары, плавала на водах маленького озерка внизу.) Основная масса гостей фестиваля отправились слушать этот концерт, который, вследствие привезённых на поляну динамиков, был слышен в радиусе полукилометра.
Многие люди, не желая ходить пешком, приезжали на поляну на своих машинах и неуклюже пускали корни среди многочисленных палаток. Утомившись от жаркого торгового дня, мы с Андреем решили не идти на концерт, а лечь спать. (Начальник с Михаилом отправились-таки слушать.) Рядом подъехала и остановилась, прямо рядом с нашими палатками, какая-то машина. Мы решили ей отомстить. У нас хранился большой кусок – полбатона – колбасы, протухшей и заплесневевшей по причине жаркой погоды и моего неумения хранить колбасу. Этот кусок колбасы оказался диаметром с выхлопную трубу машины, может, чуть больше. Аккуратно, чтобы не шуметь, мы ввинтили эту колбасу в выхлопную трубу нахальной машины, под покровом ночи. Никто не заметил этого деяния – все были на концерте. «Вот, утром будет интересно!» – решили мы с Андреем и уснули под громкие звуки песен, слышных вокруг.
Утром проснулись – ни машины, ни колбасы. Уехала-таки! Так и не удовлетворив нашего любопытства.
Я попытаюсь объяснить, что люди находят на этом, самом большом в СНГ, ежегодном фестивале. Основное на Грушинском не сами песни – немногие поедут за сотни и тысячи километров ради одного, пусть даже длительного, концерта! Ради этого по дороге испытывать давку в электричках, на поляне созерцать невозможность поставить палатку в радиусе трёх километров от того места, где бы хотелось её поставить, а бродя по «лесу», делать виражи, чтобы на зацепить чью-нибудь ногу… Но для людей определённого круга, для всякого рода туристов, неформалов, для разных бородатых, волосатых, с гитарой в руках и рюкзаком за спиной (а иногда и с детьми), это традиционное место общения, место встречи. Повидать старых друзей, из самых разных уголков России, познакомиться с новыми, – ведь даже в том, чтобы сидеть возле примуса и рассуждать о том, что-де «Груша сейчас деградировала, машин много, и торгуют повсюду», – в этом есть какой-то ритуальный смысл.