Научи любить

Придавалась в мое распоряжение дополнительная сила – две молодые доярки, их освобождали от утренней дойки, и они должны вместе со мной обходить дозором сады да распевать песни при этом. А как же, охрана не дремлет, охрана не спит!

Доярочки оказались полными противоположностями друг другу, одна пышненькая, круглолицая, с грубоватым голосом, а вторая – стройная смуглянка, с высоким и нежным сопрано, прямо-таки оперная дива. Одеты они были тепло для наших южных ночей, кроме того, имели при себе плетеные кошелки внушительных размеров, аккуратно накрытые рушниками, вышитыми полотенцами.

– Ой, Тоня, глянь, наш инженер так легонько оделся, обрядился в наши-то росные ночи, – пропела пышечка, – не пришлось бы его отогревать!

– Брось, Оксана, не смущай хлопчика, – урезонила её подружка.

– Да який жа он хлопец, вон якив файный легень, ти побачимо побильше, – перешла она на украинскую мову. «Занозистая хохлушка», – подумал я.

– Мой-то все пшеницу косит и косит, домой придет – ничего не просит, ой, кажись, оторвусь я сегодня по полной, – не унималась толстушка.

– Ну, вогнала парня совсем в краску. – Тоня пристально, с легкой улыбкой посмотрела на меня. От её взгляда стало как-то по-домашнему тепло.

– Ой, подруженька, да он на тебя, кажись, запал, давай, парень, не робей, Тонька – она с виду строга, а так вон вкусней ранеточки будет! – пышнотелая Оксана сорвала с ближайшего дерева румяное яблоко и, брызнув соком, с хрустом надкусила его.

– Бери кого хочешь, обе в соку, не теряйся, хлопец, пока как сухие яблочки не сморщились! – Оксана погладила рукав моей рубашки. – Ой, подруженька, отобью я его у тебя этой ночкой, ой отобью! – нараспев пропела она.

– Все, хватит зубоскалить да охальничать. – Тоня, раскрыв кошелку, стала расстилать рушник на траву под деревом. – Сидайте с нами, вечерять будем!

«Все никак не привыкну к казачьему выговору», – с легкой досадой подумал я.

– Нет, девушки, спасибо, я не хочу еще кушать, – стал неловко отказываться я.

– Тю, якие мы стеснительные, – хохотнула Оксана, – не робей, подвигайся поближе, никакие мы не девушки, бабы обыкновенные, станичные. Ты, небось, привык к модным городским дивчинам, а мы все больше с буренками управляемся, с нами обхождениев городских можешь не чинить.