Операция «Крон»

Глава первая

Рой Норманн не спал несколько ночей подряд.

Бесконечные схемы, таблицы и формулы молниеносно возникали на дисплее его компьютера и также быстро исчезали, уступая место новым. На столе сгрудилось несколько чашек выпитого кофе. Но возбуждал его вовсе не кофе, а внутренний огонь, раскаливший и без того перегруженный мозг. Его лицо осунулось, под глазами залегли темные круги. Несколько дней добровольного заточения давали о себе знать.

Состояние Роя очень беспокоило его дядю, Дэвида Вильсона. Он подошел к дверям кабинета племянника и услышал его голос.

– Мы сможем открывать временные окна в параллельные пространства, но для этого необходим новый вид энергии…

Дэвид несколько минут не решался заглянуть в кабинет. Он сомневался, стоит ли нарушать неизменное требование племянника не отвлекать его во время работы. И все же, обеспокоенный его состоянием, голосами за дверью, решил войти. Рой настолько был увлечен работой, что даже не заметил его присутствия.

– Вопрос только в том, профессор, – спорил с кем-то вслух Рой, – какой содержательный смысл вы вкладываете в это понятие. Что такое, собственно, энергия?

Дэвид вздохнул, взглянул на часы, стрелки показывали без четверти четыре, он молча вышел из кабинета.

В последнее время Вильсон стал замечать, что Рой, погружаясь в работу, как бы отключается от внешнего мира. В такие минуты до него невозможно было достучаться. Дело в том, что способности мозга Роя были уникальны. Он мысленно переносился в ту эпоху и место, где жил его оппонент, даже если его давно не было в живых. Он видел его, разговаривал с ним, вступал в спор. Эту странность Дэвид впервые обнаружил, когда Рою исполнилось десять лет. Он привел племянника в университет познакомить со своим близким другом – профессором Тейлором.

– А я знаю этого мистера, – неожиданно сказал мальчик, показав на портрет Альберта Эйнштейна в кабинете профессора. – Два дня назад мы с ним бродили по берегу озера…

– Не сочиняй, Рой, – усмехнулся Дэвид детской фантазии. – Этот мистер умер 70 лет назад, когда меня еще не было на свете.

– Я не сочиняю, – обиделся Рой. – Вы, мне не верите? И он с поразительной точностью описал характер, манеру разговаривать и даже одежду Эйнштейна.

Вильсон и Тейлор переглянулись. Они решили, что мальчик нуждается в серьезном обследовании.

С кем только Дэвид не консультировался! Кому только не показывал своего единственного племянника! Но даже самые именитые профессора разводили рукам, объясняя странности мальчика не иначе как его богатым воображением. И только Ицхак Фрайд, профессор университета из Лос-Анджелеса, специалист по изучению мозга, после всестороннего и глубокого исследования Роя сказал: «Мистер Вильсон, ваш племянник наделен необычайным даром аккумулировать в своем сознании не только окружающую его информацию, но и те факты и события, свидетелями которых были предшествующие поколения. Как ему это удается, я не знаю. Да и вряд ли сегодня кто-нибудь сможет это объяснить. Пока это загадка природы. Бытует мнение, что такие люди – посланцы космоса. Способности вашего мальчика могут сделать его или великим ученым, или самым несчастным человеком на земле. К сожалению, может случиться и такое. Берегите его, мистер Вильсон».

С тех пор Дэвид потерял покой. Он взял подписку с Ицхака Фрайда о неразглашении результатов исследования и старался не выпускать племянника из поля зрения, чтобы не вызывать к нему нездорового интереса окружающих.

Дэвид еще несколько минут постоял за дверью кабинета, слушая спор племянника с каким-то воображаемым профессором.

– Господи, не лишай его рассудка! – прошептал Вильсон, покинув кабинет, и тут же нос к носу столкнулся с домработницей. Несмотря на запрет Дэвида, она несла добровольному затворнику кофе и сэндвичи.

– Энни! Унеси это немедленно! Рою нельзя пить столько кофе. К тому же до завтрака еще далеко. И почему ты не спишь? Сейчас глубокая ночь.

– Простите, мистер Вильсон, но мое сердце не способно выдержать такой пытки, – памятуя о запрете, Энни сразу же перешла в наступление. – Он тает прямо на глазах! Вот уже второй день я уношу нетронутую еду. Мальчик совсем загнал себя! А вы равнодушно наблюдаете, как бедное дитя превращается в призрак. Я не намерена больше терпеть вашего бессердечия и сейчас же силой впихну в него этот сэндвич!

– Вернись на кухню! – потребовал Вильсон. – Я только что был у Роя. Он даже не заметил моего присутствия.

– Бедный, бедный мальчик! – снова запричитала Энни. – Он три дня ничего не ест.

– Не такой уж он и мальчик, – смягчился Дэвид. – Если ты не забыла, сегодня ему двадцать пять.

– Забыла? – обиделась Энни. – Для меня Рой родной сын! Помните, когда ему было три года, он тайком съел четыре порции мороженого и заболел. Я не отходила от него ни днем, ни ночью.

– Тайком? Ты всегда потакала его слабостям. И сейчас продолжаешь угождать его прихотям, как будто Рою все еще три года!

– Простите, мистер Вильсон, для меня он навсегда останется ребенком. Я так переживаю за его здоровье. – Энни наклонилась поближе к Дэвиду и вполголоса поведала ему свою тайну. – Я слышала в его кабинете голоса, приоткрыла дверь и увидела, что Рой один. Он бледен, размахивает руками, с кем-то спорит. Уверяю вас, наш мальчик болен.

– Рой иногда разговаривает вслух. Так, видимо, ему легче работать, – Вильсон взял под руку домработницу и развернул ее к лестнице. – Вот подумываю, не устроить ли нам вечеринку в честь дня рождения Роя. Надеюсь, она немного отвлечет его от работы.

– Прекрасная идея, – обрадовалась Энни, – устроим небольшой семейный праздник. – Ну что ж, – улыбнулся Дэвид, – это и твой праздник, Энни. Ты ведь заменила Рою мать.

– Спасибо, мистер Вильсон! После смерти моего мужа у меня нет никого ближе вас. Растроганная Энни, удалилась на кухню. Без малого тридцать лет она служила у Вильсона. И Дэвид не представлял свой дом без этой толстой, ворчливой и бесконечно доброй негритянки. Она стала ангелом-хранителем этого дома.

Глава вторая

Двадцать пять лет своего супружества Пол Саммерсон и его жена Николь одна из первых красавиц Нью-Йорка, решили отметить на острове Эспаньола. Здесь, на побережье Атлантики, в тени экзотических пальм, они приобрели роскошную виллу по соседству с резиденцией знаменитого на весь мир кутюрье Оскара де ла Рента.

Он был вхож в дом Саммерсонов. В свое время Николь выходила замуж в платье от Оскара. Кстати, он-то и порекомендовал Полу приобрести виллу в этом поистине райском уголке земли, где Атлантический океан сливается с Карибским морем. Здесь можно было отвлечься от городской суеты. Не бояться вездесущих папарацци, искупаться обнаженным в океане, полежать под его убаюкивающее дыхание на нежном, как шелк, жемчужно-белом песке…

Саммерсоны сразу полюбили этот немноголюдный уголок девственной природы, хотя и были тут всего-то два раза. Главе семейства редко когда удавалось выкроить пару-тройку свободных дней для отдыха. Но этот приезд был запланирован давно.

Сегодня супруги впервые посетили знаменитый парк «Манати», испытав неописуемый восторг от танцующих лошадей и шоу дельфинов. Утомленные прогулкой и впечатлениями, они решили поужинать в одном из уютных ресторанчиков острова, а заодно и обсудить детали предстоящего торжества.

Ресторан был пуст. Хозяин очень обрадовался респектабельной паре, и предложил им отведать свое фирменное блюдо – запеченную рыбу «пескада кон коко».

– Мы готовим ее на гриле в кокосовой крошке и подаем с мякотью кокосового ореха, нежной, как поцелуй любимой женщины, а также с неповторимым кокосовым соусом, куда входят двадцать пять ингредиентов, – с обворожительной улыбкой живописал он своим гостям. – Вот уже сто пятьдесят лет наша семья хранит в тайне рецептуру соуса.

– Вы так аппетитно рассказываете, что вам трудно отказать, – прервал его Пол. – Мы доверяем вашей рекомендации. И, пожалуй, принесите еще десерт.

– Ты получил подтверждение от гостей? – спросила Николь, когда хозяин откланялся.

– Да, дорогая. Пожалуйста, возьми на себя труд разместить их с комфортом. Особое внимание удели Эндрю и его молодой супруге.

– Не беспокойся. Я уже все обсудила с управляющим. Мы составили изысканное меню, подумали о развлечениях, включая путешествие на острова. Подготовили яхту. Надеюсь, они не откажутся познакомиться со здешними достопримечательностями?

– Ты, как всегда, на высоте, – Пол с благодарностью посмотрел на жену.

– Кстати, я пригласила на вечеринку Оскара. Ты не против?

– Прекрасная идея. Главное, женщины будут довольны. Будет чем заняться, когда мы отправимся на пленэр.

– Опять вы со своими тайными переговорами, – глухо произнесла Николь, любуясь солнечной дорожкой на умиротворенной глади океана.

– Это неотъемлемая часть моего бизнеса. О нем приходится думать даже во сне. Мне Оскар хвастался, – вдруг оживился Саммерсон, стараясь непринужденно перевести разговор на другую тему, – Моисей делает успехи! Молодец! Говорят, он пошел дальше отца…

– Мне кажется, у Моисея огромные перспективы, – подхватила Николь. – Даже первая леди оценила его новую коллекцию. Кстати, я тоже заказала у него вечернее платье для нашего торжества. Ну вот, хотела сделать тебе сюрприз и проболталась.

– Поверь, я все равно буду искренне удивлен твоим сюрпризом. Кстати, почему ты ничего не говоришь о Холли? Разве она не приедет?

– Вряд ли она сможет приехать. Холли очень занята. И потом, – Николь замялась, – у нее возникли кое-какие проблемы с Эдди, и она не хотела бы с ним встречаться. Пока…

– Что значит «пока»? – в голосе Саммерсона прозвучали резкие нотки. – Я жду, что они вот-вот объявят о свадьбе, а тут выясняется, что она, видите ли, не хочет с ним встречаться! Эдди приедет сюда, собственно, ради Холли!

– Я не хотела тебе говорить прежде времени. Дело в том, что Холли… – Николь осеклась.

– Говори, Николь, не темни! – потребовал Пол.

– Может, не сейчас. Я вижу, эта новость тебя расстроила, – Николь отвернулась от мужа, не желая продолжать этот разговор. – Если хочешь, поговори с ней сам.

– Николь, немедленно выкладывай все, что тебе известно! – лицо Пола стало строгим.

– Ничего мне неизвестно. И поверь, она не всегда открывает мне свои тайны. Холли уже не ребенок. Подумаешь, повздорили с Эдди!

– Почему мне об этом ничего неизвестно? Мы же с тобой договорились, воспитание дочери – это твоя прерогатива и ответственность. Видимо, ты плохо ей объяснила, что ее предки на протяжении двухсот лет создавали империю Саммерсонов. И Холли, так уж вышло – наследница этой империи. В нашей семье есть традиции. У нас не принято жениться и выходить замуж на людях не из нашего круга. И я никому не позволю их нарушать! Даже родной дочери! – выпалил Пол.

– Я с ней говорила, но ты же знаешь, Холли упряма, как… У нее, между прочим, твой характер, – попыталась осадить его Николь.

– Кстати, почему она бросила Кембридж и уехала в Принстон? – сдерживая гнев, перебил Пол.

– Не знаю, – обиделась Николь, демонстративно отвернувшись от мужа. – Принстон ей нравится больше. Там Сандра. Они с детства привязаны друг к другу. Ты же сам хотел, чтобы Холли получила хорошее образование. А в Принстоне престижный университет. Ты же не будешь отрицать очевидное?

– Очевидно то, дорогая, что ей просто хотелось уехать подальше от Эдди. Или, как я понимаю, поближе к своему новому увлечению. Наверняка ты уже тогда все знала. Не так ли? И уговорила меня на переезд Холли.

– Позволь, откуда тебе известно, что у Холли новое увлечение? Она ничего мне не говорила.

– Я больше чем уверен, что у нее кто-то появился. Не может девушка накануне свадьбы вот так запросто отказаться от жениха. Кстати, тебе поведение дочери никого не напоминает?

– Пошел ты к черту! – вскипела Николь. – И оставь этот возмутительный менторский тон. Холли – моя дочь, а не часть твоего бизнеса. И я хочу, чтобы она была счастлива. С Эдди или с кем-то другим, но счаст-ли-ва! Даже если ради этого придется нарушить ваши вековые традиции. Мы вынуждены будем считаться с ее чувствами.

– Ты ошибаешься, дорогая. Холли, между прочим, и моя дочь, и часть, как ты выразилась, моего бизнеса. Так же как и ты в свое время была частью бизнес-плана своего отца, а я – своего. В результате наши капиталы слиты воедино. Что же в этом плохого? Так что Холи выйдет замуж только за Эдди! – твердо произнес Пол. – Ты же смогла в свое время одуматься и…

– Пол, не смей никогда напоминать мне о прошлом. Вряд ли тебе известно, почему я одумалась.

– Может, признаешься? – усмехнулся Пол.

– Не уверена, что мое признание тебя обрадует. – Николь резко встала, чтобы уйти, но в этот момент хозяин ресторана прикатил резную, разукрашенную цветами тележку с роскошным блюдом.

– Ваш заказ, сэр! А чем мадам так расстроена? Если вам что-то не нравится, мы немедленно все исправим, – его лицо сияло обезоруживающей улыбкой.

– Все в порядке! – Николь почувствовала неловкость перед гостеприимным хозяином. Она попыталась улыбнуться и села за стол. У нее пропал аппетит. С вялым безразличием она ковыряла рыбу.

Пол ел с удовольствием, но с хмурым лицом. У него после ссоры всегда разыгрывался аппетит. За столом они не произнесли больше ни слова. Когда Саммерсоны вернулись на виллу, Пол сразу же ушел в свой кабинет. Николь, чтобы снять напряжение, искупалась в бассейне, потом попыталась дозвониться до Холли, но ее телефон молчал. От этой дурацкой ссоры у нее разболелась голова, и она пошла спать. Николь часто страдала мигренями и депрессией, особенно после ссор с мужем. Пол заглянул в спальню, когда Николь уже засыпала. Постояв несколько секунд в дверях, он решительно направился к ее постели.

– Прости меня, дорогая! – он поцеловал ее руку. – Я не хочу омрачать наш праздник. Я люблю свою дочь. И, так же, как и ты, больше всего на свете хочу, чтобы она была счастлива. Давай все забудем! Я сам с ней поговорю, обещаю.

– Только прошу тебя, не дави на нее, – Николь примирительно посмотрела на мужа. – Она очень впечатлительная девочка и сгоряча может наделать глупостей. Вспомни историю Дэниз. Не ваши ли запреты посадили ее на героин?

– Ты права, – вздохнул Пол, – мне вчера позвонили из клиники. Дэниз совсем плоха. Я сообщил отцу, но он и слышать о ней не хочет. Слишком дорого обошлись ему выходки Дэниз. Он не может простить ее и считает, что она виновна в раннем уходе матери.

– Ты должен навестить ее, – посоветовала Николь.

– Я подумаю. У меня, к сожалению, сейчас не самые лучшие времена. А потом, я плачу немалые деньги, чтобы Дэниз ни в чем не нуждалась.

– У тебя проблемы? – встревожилась Николь.

– Ну, скажем, мне сейчас нелегко. Не волнуйся, я справлюсь. Спокойной ночи, дорогая! – Пол нежно поцеловал жену и направился к выходу. – Я еще немного поработаю. Завтра трудный день. Ты должна хорошо отдохнуть.

– Спасибо, ты тоже не засиживайся.

По натуре Пол был вспыльчив, но всегда шел первым на примирение. Какая муха укусила его сегодня, Николь не знала. Он никогда не напоминал ей о прошлом, так они договорились. И Пол держал слово двадцать пять лет. Только сейчас Николь поняла, что все эти годы в глубине души мужа пряталась обида на нее. И сегодня его уязвленное самолюбие напомнило о прошлом.

Глава третья

В доме Дэвида Вильсона началась подготовка к празднику. В нарядном платье Энни колдовала над индейкой.

– Да здравствует Энни! – Рой с криком, как в детстве, скатился по перилам лестницы. Его огромные карие глаза горели на бледном исхудавшем лице.

– Боже мой! Мой мальчик наконец-то ожил! – Энни расплылась в широкой улыбке. Рой обхватил ее за талию и хотел приподнять, но 95 килограммов пожилой негритянки нелегко было оторвать от пола.

– Милый, – кокетливо стрельнула глазами Энни, – я не создана, чтобы меня носили на руках. С днем рождения, мой мальчик, – она поцеловала Роя.

– С днем рождения, Рой! – в столовой появился Дэвид. Он крепко обнял племянника. – Жаль, что с нами сегодня нет Эстер.

– Спасибо, мои дорогие! Мама часто меня навещает, – неожиданно признался Рой. – Сегодня на рассвете она вошла ко мне в комнату, поцеловала и ласково прошептала: «Я горжусь тобой, сынок».

Энни с Дэвидом переглянулись.

– Конечно, ее душа всегда будет рядом с тобой, мой мальчик. Я молюсь за тебя, Рой, и за бедную Эстер, и за твоего отца Фредди. Мир их праху! – Энни перекрестилась.

В кармане у Роя зазвонил мобильник.

– Бог мой! Я совсем забыл! Прости, прости меня, ради бога! Бегу, уже бегу. Согласен, я готов понести самое суровое наказание, – только и смог он ответить на обрушившиеся по телефону упреки. – Сейчас мне предстоит выдержать извержение Везувия и не погибнуть под его огненной лавой, – с улыбкой произнес Рой после разговора по телефону. – Я совсем забыл, что отключил телефон еще три дня назад…

– Я ее понимаю, – подмигнула Энни Дэвиду, любуясь статью Роя. – Какого красавца мы с вами вырастили, мистер Вильсон! Быть подружкой такого парня повезет не каждой.

Рой действительно был красив. Высокого роста, с гордо посаженной головой, пышной темно-каштановой шевелюрой, к тому же он был прекрасно сложен и мог дать фору многим супергероям голливудских блокбастеров. Он унаследовал фигуру и внешность своего отца, красавца киноактера Фредди Норманна. От матери Эстер Вильсон, талантливого художника-декоратора, Рою достались огромные выразительные глаза и богатое воображение.

Родители Роя погибли, когда ему исполнилось два года. В 1992 году на небольшой яхте с друзьями они отправились в путешествие по Атлантике. Ураган «Эндрю», пронесшись по южным штатам, застал их в океане и не оставил им никаких шансов на спасение. Их тела так и не нашли, как, впрочем, и яхту. Тогда погибли тысячи людей. До сих пор для многих остается загадкой, почему власти не сообщили о приближающейся катастрофе.

Роя воспитывал его дядя – Дэвид Вильсон, профессор, доктор философии Принстонского университета. Дэвид никогда не был женат. Свою жизнь он посвятил науке и племяннику. Рой рос необычным ребенком, обладая феноменальной памятью, в совершенстве знал восемь языков, увлекался математикой и астрофизикой. Он экстерном окончил Принстонский университет и в двадцать три года получил степень доктора. Его, как выдающегося ученого, оставили на кафедре физики. Опекал Роя профессор, лауреат Нобелевской премии, декан Принстонского университета Джозеф Тейлор. Вместе с Роем, профессор занимался изучением элементарных частиц с энергией свыше 200–300 гигаэлектронвольт.

Это направление до сих пор остается белым пятном в астрофизике. Джозеф Тейлор был уверен, что его ученик рано или поздно совершит открытие, способное перевернуть мир. Не раз он говорил своему другу Дэвиду, что Рой – личность межпланетарного масштаба, отчего на душе у Вильсона почему-то становилось все тревожнее и тревожнее. Он гордился племянником и в тоже время, памятуя о предостережении Ицхака Фрайда, опасался за его будущее.

– Послушай, Рой, куда ты убегаешь? Ты можешь хотя бы этот день посвятить своей семье? Мы в последнее время даже не общаемся. А ведь нам есть о чем поговорить. Меня очень тревожит твое состояние, – попытался остановить племянника Дэвид.

– Прости, дядя, я абсолютно здоров, если ты об этом, и очень тороплюсь в университет. Меня ждет профессор. А потом, – он взял Энни за руки, – мы с Холли, Майклом и Сандрой устроим грандиозное шоу наших нейтронов и протонов!

– Каких еще протонов? – всполошилась Энни. – У нас что, будет много гостей? Я совсем не рассчитывала на большую компанию!

– Энни! – Рой обнял негритянку, разве ты не знаешь, из чего состоит твое тело?

– Прекрасно знаю. В свое время мой Джо, мир его праху, больше всего обожал филейную часть.

– Я рад за твоего Джо и за твою филейную часть, которая все-таки состоит из протонов и нейтронов!

– Не дури мне голову, Рой! По моей части – устроить сегодня праздник, и состоять он будет из индейки в ореховом соусе, фаршированной ананасами, и твоего любимого миндального печенья! – торжественно объявила Энни.

– Ты чудо! Теперь я понял, какая жена мне нужна. Все, убегаю, меня ждут Холли и Тейлор. – Рой подошел к дяде и обнял его за плечи. – Не сердись. Со мной все в порядке, я очень тороплюсь. Это важно. Сегодня для меня особенный день. И я приготовил для вас сюрприз.

Вильсон вздохнул и покачал головой.

Глава четвертая

– Поздравляю тебя, дорогая! – Пол вошел в спальню жены уже одетым для приема гостей. – Этот день – самый счастливый в моей жизни! Вот, примерь. Надеюсь, тебе понравится, – он протянул ей роскошный ларец из темно-синей натуральной замши с золотой гравировкой «Моей несравненной Николь. От любящего Пола». Николь открыла коробочку и увидела изумляющий своей изысканностью гарнитур с камнями сапфира – колье, серьги и браслет.

– Пол! – восторженно выдохнула Николь, – боже, какая красота!

– Я старался, дорогая. Каждая из этих вещиц уникальна, сделана в единственном экземпляре. Оскар консультировал меня по дизайну. Ты достойна таких драгоценностей.

Я даже завидую сам себе и, конечно же, чуточку тебя ревную. Особенно когда рядом с тобой этот старый ловелас Оскар. Мне порой, кажется, он до сих пор мечтает тебя соблазнить.

– Пол! – поморщилась Николь. – Как ты можешь? Да еще в такой день.

– Прости, прости, прости, – Пол поцеловал жену в плечо, – неудачная шутка. Но знай, моя душа всегда переполнена нежностью к тебе. Поверь, я, как мальчишка, все еще робею, когда вижу тебя обнаженной.

– Спасибо, дорогой! Ты редко бываешь таким нежным.

– Жаль, что надо идти встречать гостей, – вздохнул Пол и посмотрел на часы, – я с удовольствием бы провел этот день в твоей спальне.

– Последнее время ты действительно в ней редкий гость, – подколола мужа Николь. – Как бы твоя бесконечная занятость не сыграла злую шутку. Я уже начала было подозревать, что у тебя появилась юная куртизанка.

– Ты ревнуешь? Это меня радует. Раньше ты меня не ревновала.

– Ну, мало ли что было раньше. Я сейчас приведу себя в порядок, и мы вместе позавтракаем. Должна тебе признаться, мне хочется послать к черту всех гостей. Не понимаю, зачем ты их пригласил?

– Так надо, дорогая. Ты должна понимать, это бизнес. И большая политика, – он поцеловал жену, – буду ждать тебя в кабинете. Сделаю несколько звонков.

Николь еще несколько секунд полюбовалась подарком мужа, а потом, накинув пеньюар, побежала к бассейну. У нее было прекрасное настроение.

Искупавшись, Николь привела себя в порядок и вышла в парк, прилегающий к вилле. Там, под натянутым белым тентом, столы уже были готовы к приему гостей. Они располагались полукругом, огибая фонтан из розового мрамора с фигурами мифологических героев. Тенты были украшены гирляндами из красных роз. Брызги фонтана играли на солнце всеми цветами радуги, создавая впечатление праздничного фейерверка. Управляющий Марио, американец итальянского происхождения, давал последние распоряжения официантам и прислуге.

– Добрый день, мадам! – приветливо поклонился Марио. – Какие розы мы поставим на столики?

– Пожалуй, чайные.

– Хорошо, мадам. Но я бы немного разбавил их красными. В пастельные тона так и хочется добавить немного страсти, – многозначительно улыбнулся Марио.

– Полагаюсь на твой вкус, Марио. По части страсти, надо думать, ты у нас большой спец, – игриво заметила Николь.

– Не сомневайтесь, мадам. Пятеро моих крошек тому подтверждение, – весело подхватил шутку управляющий.

«И все-таки Пол молодец! – подумала Николь, прогуливаясь по парку. – Приготовил такой роскошный подарок!»

Через два часа вилла Саммерсонов наполнилась шумными приветствиями гостей. Поздравить семейную пару приехали министр финансов Тимоти Гейтнер с супругой Сюзи, председатель Федеральной резервной системы США, глава Нью-Йоркского банка Эндрю Майс с молодой женой Изабель. Эндрю к тому же был бессменным партнером семьи Фокстеров и одним из самых влиятельных людей в финансовой элите Америки. Давние друзья и партнеры по бизнесу четы Саммерсонов – Джозеф Харрисон с сыном Эдди. Джозеф возглавлял Совет по международным отношениям, а его сын, жених Холли, был председателем совета директоров фирмы «Боинг». В числе гостей Саммерсонов был и Брэй Вуд, директор ЦРУ.

Пол Саммерсон был не менее влиятельным в кругу своих партнеров и в последнее время являлся первым заместителем председателя Объединенного совета при министерстве обороны США. И к тому же он курировал всю научно-исследовательскую работу военного ведомства по разработке и внедрению новейших технологий.

Гости были впервые на острове, и Пол решил показать им свое новое приобретение. После экскурсии, восторженных отзывов и легкого завтрака все отправились немного отдохнуть с дороги. Основная часть торжества намечалась ближе к вечеру.