Робкий Лев
Тут вместе всё, а я б хотел,
Чтоб было порознь – как в таблице!» —
«Гордей Петрович!» – взвыл Роман:
Теперь Заводоуправленье
Своё составит заключенье,
Что он – законченный болван!
Но босс твердил: «Быстрей, быстрей!» —
Его рука уже мелькала,
Как будто мусор из дверей
Нетерпеливо выметала.
Роман призвал свою смиренность,
Чтоб снова к Тане подойти,
Просить помочь (и по пути
Всем показать свою никчемность).
Романа это положенье
Никак устроить не могло:
Он срочно начал обученье,
И время быстро потекло.
Купив, принёс он на работу
Учебники по Word, Excel,
Забыл привычную дремоту,
Чтобы поставленную цель —
После работы оставаться,
Компьютер лучше изучить,
Своим стараньем выделяться —
Начальник смог бы оценить.
4
Арапов чем-то отдалённо
Напоминал определённо
Сударушкина. Много лет
Живой, общительный брюнет
Довольно бурно верховодил
Всем инструментом на заводе,
А заместитель был Роман.
Сударушкин был атаман
И в развлечениях отдела:
Спирт на заводе доставал
И подчинённых угощал,
Всегда уверенный, что дело
Никак не может пострадать,
Ведь спирт – лекарство от волнений
И (надо должное отдать)
Источник радостных мгновений.
Сам безнадёжно в лес влюблённый,
Организатор беспокойный
И подчинённых звал с собой
Из города в поход грибной.
По пятницам был арендован
Автобус для поездки в ночь,
Его знакомыми он полон,
И выпить все они не прочь.
Едва автобус покидал
Пределы города родного,
Он каждому стакан совал:
«Пусть будет скатертью дорога!»
Венцом поездки был пикник.
Мгновенье – и костёр возник,
На скатерть – выпивка, закуска
(Источник счастья в сердце русском)…
Арапов так напоминал
Активностью и внешним сходством
Сударушкина руководство…
Роман невольно ожидал,
Чтоб, как Сударушкин, Арапов,
Блюдя привычный ритуал,
По-дружески, без обиняков,
Ему когда-нибудь сказал:
«Найди закуску, сделай милость —
Достал я спирта невзначай,
И завари покрепче чай!»
И всё тогда бы изменилось…
5
В один из мрачных зимних дней
Роман немного задержался,
Взяв книгу и склонясь над ней,
В Excel усердно упражнялся.
Как вдруг Арапов появился,
К Евстрату присоединился,
С ним разговор о чём-то вёл,
Потом к Роману подошёл,
Над ним склонился, а затем
Промолвил: «Это всё понятно…
Но чтобы не было проблем,
Читать бы надо… аккуратно!»
Роман был очень удивлён:
«Но это же самоучитель!»
Кто лучше знает, как не он,
Основ профессии блюститель,
Как много искренних страданий
Пришлось Роману пережить
При выполнении заданий!
Чтоб все проблемы разрешить,
Есть средство (и Арапов знает!) —
Программы надо изучить.
Но от него в ответ звучит:
«А это роли не играет!»
Сказав, Арапов возвратился
К Евстрату, после – удалился.
Роман, вздохнув, домой пошёл.
Он на Арапова был зол.
На улице он встречен был
Враждебно: устали не зная,
Там ураганный ветер выл,
Лицо морозом обжигая.
Завод являл собой пустырь,
Где по краям цеха стояли
Стеной, они предоставляли
Свободу ветру вглубь и вширь,
И он, препятствий не встречая,
Макушки голые берёз
С остервенением качая,
Романа доводил до слёз.
6
Спустя два дня, ближе к обеду,
Арапов девушку привёл,
К Роману с нею подошёл
И начал странную беседу:
«Вы можете сейчас сказать, —
Спросил он строго, нарочито, —
Число прутков из «победита»3838,
Что Лене надо заказать?» —
«Прутков?» – «Ну да, из них потом
Мы в цехе изготовим фрезы —
Ты с этим должен быть знаком!»
Те краткосрочные ликбезы,
Что смог уже Роман пройти,
На стуле время коротая,
Не помогли ответ найти,
И он признался: «Я не знаю!» —
«А как же нам теперь узнать, —
Спросил Арапов, хмуря брови
Сурово, – сколько заказать
Прутков, чтоб фрезы изготовить?» —
«Я в цех могу сейчас сходить
И эту цифру уточнить…» —
С готовностью Роман ответил.
Его ответ внезапно встретил
Арапова прямой укор:
«Конечно! В рвеньи неприкрытом
Ты будешь землю рыть копытом
Или скакать во весь опор!
Не надо никуда ходить!» —
И он, направившись к Евстрату,
Как подобает автократу3939,
Порядок начал наводить:
«Сергеич! Этот документ
Мне нужен завтра утром, срочно!» —
Чеканил он слова нарочно,
Чтоб воспитательный момент
Не обошёл вниманья Лены,
И, как актёр, закончив акт,
Увлёк её с собой со сцены.
Роман расслабился: антракт!
Он тут же принялся гадать:
«Начальник мною недоволен,
В его глазах я своеволен,
Со мной уже не совладать,
Моя активность запредельна…
Но в чём я перешёл предел?
Я за столом сижу бесцельно,
А перечень активных дел
Лишь две инструкции включает…
Что ж, если это так пугает,
Активность надо усмирить —
Начальство лучше не гневить!»
7
И вот он, наконец, обед!
Начальник вновь их посещает,
Весь благодушием сияет,
К себе для кофе и бесед
Онучина он приглашает:
Арапов просто обожает
С Евстратом и Боровиком
В обед взбодриться кофейком.
Роман о посиделках знал
И втайне искренне мечтал,
Заботясь о своем престиже,
К начальству быть как можно ближе.
Веками так заведено:
В бою солдаты погибают,
А генералы пьют вино
И в бане «девочек» купают…
Ему хотелось, чтоб Евстрат,
Как земляка, его пристроил —
Пить кофе чести удостоил:
Землячество – надёжный блат!
Увы, всерьёз на возвышенье
Роман не мог претендовать:
Евстрат к нему стал остывать,
Не развивал их отношенья
И сам с начальством кофе пил…
Всегда… Но только не сегодня…
Когда Арапов благосклонно
Его на кофе пригласил, —
«Сейчас приду», – ответил тихо
Евстрат, а сам продолжил лихо
Печатать срочный документ.
Роман смекнул: «О! Инцидент!»
Потом Арапов позвонил
Онучину из кабинета,
Его на кофе пригласил
Опять, Онучин и на это
Ответил, что сейчас придёт,
Но поступил наоборот.
Его Арапов не дождался,
На пару кофе наслаждался
С Боровиком. Онучин звучно
Весь день по клавишам стучал.
«Не всё у них благополучно!
Мой землячок забастовал, —
Роман отметил с облегченьем,
Следя за этим развлеченьем. —
Накличет он себе беду —
Ему на смену я приду!»
8
Ещё неделя пролетела,
Арапов в пятницу позвал
И поручил такое дело:
Чтобы Роман опять создал
Таблицу с данными расхода
По инструменту за три года.
«Но у меня тех данных нет!» —
«Конечно, – прозвучал ответ. —
Матвей Давидович всё знает,
Шумахер – тот, что закупает
Весь инструмент, и он сидит
Здесь, по соседству. Всё, иди!»
В Бюро закупки инструмента
Увидел он интеллигента.
Тот недовольно посмотрел,
Оторванный от важных дел.
С ним вместе в комнате сидела
И над бумагами корпела,
Которыми весь кабинет
Завален так, что места нет,
Помощница, на вид – простая,
На возраст – полупожилая,
С улыбкой вечной на устах
И полнотой во всех местах.
Роман, смущённо заикаясь
И бесконечно извиняясь,
Цель посещенья изложил —
И вскоре цифры получил.
При виде занятых людей
Романом овладела зависть:
Они при деле, в них нуждались,
И только он, Роман Борей,
Был никому пока не нужен.
Им позабыто слово «лень»,
Но выпадает редкий день,
Когда работой он загружен.
Роман трудился над заданьем
Весь день и перед окончаньем
Свой труд победно завершил,
Арапову его вручил.
Путь пятидневный мирно пройден —
Конец недели, он свободен!
Хоть он не так активен был,
Но отдых всё же заслужил.
Начав в дорогу собираться,
Он, прежде чем домой податься
(А дом его – не ближний свет),
Зашёл сначала в туалет.
Вдруг слышит он: по коридору
К их двери кто-то пробежал.
Роман, уютную камору
Покинув, вышел и предстал
Перед Араповым. Тот злобно
Бесформенный свой рот кривил
И низким голосом, утробно,
Слова чеканя, говорил:
«Ты мне испортил настроенье,
Так получай вознагражденье:
Я за ошибку не спущу —
Ущерб сторицей возмещу!
Свой ляпсус тотчас же исправить!
Я должен данные представить
Гудкову через полчаса».
Роман вздохнул: «О, небеса!»
Что ж, праздника – как не бывало!
Ошибка – сущий пустячок,
Но раз начальство приказало,
То документ исправить в срок
Роман обязан. Он вздохнул
(Уже в который раз сегодня),
За стол присел, в окно взглянул:
По улице легко, свободно,
Рот прикрывая от зевоты,
С лицом, далёким от работы
И излучающим покой,
Арапов бодро шёл домой.
Глава 5. Картуз
Лука Лукич. Я, признаюсь, так воспитан,
что заговори со мною одним чином
кто-нибудь повыше, у меня просто и души
нет, и язык, как в грязь, завязнул.
Н. Гоголь. Ревизор
1
Скучая более недели,
Роман был вызван в кабинет
Для обретенья новой цели:
Чтобы поднять авторитет,
Он должен посетить участок
По производству точных фрез,
Восполнить знаний недостаток.
Испытывая лёгкий стресс,
Он всё же ликовал: ура!
Уже давно, давно пора
Ему прибрать к рукам участки
Для инструмента и оснастки,
Обследовать все кладовые,
Склады, с людьми поговорить,
Процесса точки болевые
С их помощью определить.
Так было на другом заводе,
Где он с размахом дело вёл…
Откуда он давно ушёл…
Как он жалел о том исходе,
Когда десяток лет назад
Разрушил он свой быт спокойный!
Он ненавидел свой азарт
И тот поступок недостойный…
2
Роман без помощи нашёл
Участок нужный и вошёл.
Три импортных станка новейших
Он увидал. Программ сложнейших
Команды каждый получал,
Им следуя, вращал, менял
Кругов шлифовочных алмазных
И механизмов безотказных
Углы наклона, ход, подачу,
Чтоб точно выполнить задачу
И фрезы изготовить в срок.
Да, здесь был качества исток.
Один станок был остановлен.
Сосредоточен и безмолвен,
Его обслуживал один
Седой плешивый господин.
Ещё двоих, на вид – рабочих,
Роман увидел среди прочих
Станков. Он сделал шаг вперёд…
Вдруг господин как заорёт:
«Ты кто такой? Тебе что надо?
Ты как войти сюда посмел?» —
И под его суровым взглядом
Роман мгновенно оробел:
«Меня Арапов к Вам послал, —
Он на начальника сослался,
Чтоб погасить страстей накал,
Потом уже и сам назвался:
– Я инженер по технадзору…» —
«Я не намерен верить вздору!
Мне Вас никто не представлял!» —
Плешивый кнопки нажимал
И говорил одновременно.
«А Вы-то кто?» – спросил Роман,
Но с уважением, почтенно:
Он ведь и правда не был зван.
«Виталий Карлович Картуз!
Я в цехе зам по производству.
И в точности из моих уст
Вы передайте руководству:
Не стану с Вами дел иметь,
Пока не получу возможность
Хотя бы мельком посмотреть
Инструкцию на Вашу должность!
А нынче нас прошу покинуть!»
Роман был рад под землю сгинуть,
Но чтоб не слышать этих слов:
К такому не был он готов.
Роману скоро пятьдесят
(Уже сам возраст впечатляет!) —
Картуз его «пинком под зад»
Из цеха грубо выгоняет!
Роман с рожденья был раним,
И страхи до сих пор остались:
Ему казалось, что над ним
Рабочие – и те смеялись.
Нет, это надо прекратить!
Идёт он срочно доложить
Начальнику об инциденте
И непокорном элементе.
3
Арапов, выслушав его,
Ответил вяло: «Ничего,
Мы с этим после разберёмся». —
«Как после? Мы опять столкнёмся
С проблемой этой, если мне
Придётся в цехе очутиться!
Чтоб снова к Картузу явиться
И говорить с ним наравне,
Обязанности типовые
Нам надо срочно утвердить!
Тогда смогу я заходить
И в цех, и даже в кладовые». —
«Тебе не место в кладовых!
Иные у тебя задачи!» —
«Но в чём же смысл задач иных?
Скажите мне, что это значит?» —
«Узнаешь после!» – был ответ
Арапова. Он отвернулся,
Сжал губы и в себе замкнулся,
Как истинный анахорет4040.
Роман поставлен был в тупик:
Его обязанности зыбки,
Он до апреля – временщик,
Достаточно одной ошибки,
Чтоб все надежды и старанья
Трёхмесячного испытанья
Похоронил бездушный рок…
Ему укажут за порог.
Тогда зарплаты он лишится
(А он ведь так нуждался в ней!),
Жизнь снова в муку превратится,
И станет страх ещё сильней!
4
Его уверенность страдала
И таяла день ото дня,
Его надежда покидала,
И он, Арапова браня,
Чтоб с Картузом не повстречаться,
Боялся в цех теперь ходить.
Стал телефона опасаться:
Сам перестал в цеха звонить,
Остерегался трубку брать,
Звонок услышав беспокойный…
И вскоре стал подозревать,
Что, как сотрудник недостойный,
Гоним он будет даже здесь,
В стенах заводоуправленья,
Его благие устремленья
К нулю сведёт людская спесь.
Он страхом был парализован:
Когда начальник вызывал,
Косноязычен был и скован,
Слова внезапно забывал,
Затем от внутреннего спора
С самим собой страдал в тиши…
Страх – ненадёжная опора
Для равновесия души.
Роман стал очень возбудим,
Он на Арапова сердился,
С мечтой своей пить кофе с ним
Без сожаленья распростился.
Намучившись, Роман решил:
Январь стал месяцем фатальным!
К его страданиям моральным
Прибавились: упадок сил,
Пищеварения расстройство…
Туфлями ноги он разбил
И, демонстрируя геройство,
С большим усилием ходил…
И в довершение всех бед
Под старой пломбой зуб сломался…
Роман уже не сомневался:
Против него весь белый свет.
Глава 6. Прошлое
Удар, полученный в дни августа,
оглушил его на многие годы. Он
жил как контуженый, попавший
под фугасный взрыв.
А. Проханов. Господин Гексоген
1
А были, были времена,
Когда он был благополучен,
Своей работой не измучен,
А жизнь спокойна и вольна!
Сударушкина заместитель,
Роман блаженно обживал
Инструментальную обитель,
Как все, работал, пировал.
В условиях социализма
Он беззаботно прозябал
И никакого катаклизма,
Как все в стране, не ожидал.
Он вкус имел и утончённость,
Их в институте развивал,
Но в браке всю свою учёность
Благополучно растерял.
Давнишний житель общежитий
Дождался радостных событий:
Квартиру получил, вступив
В жилищный кооператив.
Наташа счастлива была,
Хозяйкою став полноправной
В квартире, и вела дела
Императрицею державной.
Он телевизор полюбил
И стал заядлым домоседом,
Музеи стали под запретом,
В театры больше не ходил.
Но скучно стало, и включился
Он в дачный бум: участок взял,
Где он по выходным трудился,
А на работе отдыхал.
Всерьёз надеясь на отдачу,
Роман деревья корчевал…
Он думал, будто строит дачу,
А сам здоровье подрывал.
2
Но тут страна переменилась:
Власть коммунистов испарилась,
Как перелётные грачи,
Вдруг появились богачи.
Роману тоже захотелось
Богатым стать в один момент,
И начал он эксперимент —
Тот, где в цене азарт и смелость.
Роман уволился с работы,
Где все заведомо банкроты.
Есть новый путь: купил, продал —
И ты уже богатым стал!
Но, обладая с детских лет
Привычкой жить всегда по средствам,
Он занимался самоедством
И бизнес свой сводил на нет.
Он честно подводил итоги
И вовремя платил налоги…
Роман тогда ещё не знал,
Что миром правит «чёрный нал»…
Роман по городу метался,
Успех как будто намечался…
Как вдруг в разгар торговых дел
Болезнью странной заболел.
Роману было неуютно,
Когда один был, – хоть убей!
И вскакивал он поминутно,
Стремился быть среди людей.
Он спать ложился очень поздно,
Когда сдержаться, не заснуть,
Казалось, было невозможно…
Но стоило глаза сомкнуть
И в сон желанный провалиться —
Без всяких видимых причин
Вдруг сердце начинало биться,
И он всплывал из сна пучин.
Удары сердца нарастают,
Роману кажется уже,
Что кто-то за грудки хватает,
Трясёт… Он весь настороже…
Он от испуга просыпался
И вплоть до самого утра
Уснуть не мог, хотя пытался…
Настала тяжкая пора…
Признал себя капитулянтом
Роман, и ноги привели
К врачам… Болезни не нашли
И обозвали симулянтом.
Почувствовав толчки в груди,
Он не на шутку испугался,
Сошёл с опасного пути
И от торговли отказался.
Забыв о всех своих делах,
О бизнесе, о внешнем мире,
Он спрятался в своей квартире…
В Романе поселился страх.
Себя подвергнув карантину,
Кляня судьбу на все лады,
Он вдруг увидел всю картину
Творящейся вокруг беды:
Страна приходит в запустенье,
Народ на произвол судьбы
Цинично брошен… Как растенье,
Что тихо чахнет без воды…
Никто не будет разбираться,
Как приходилось в мире жить,
Сейчас важнее постараться
От краха личность сохранить.
Бег, обливание и йога
Ему облегчили немного
Страдания, но всё же он
Был до конца не излечён,
И чтоб с недугом разобраться,
Продолжил он в себе копаться…
Так он попал в порочный круг
Эзотерических4141 наук.
Чтоб наградить вопрос ответом,
Он верил снам и всем приметам,
И ум подбрасывал загадки
В его тревожных снах украдкой.
Он интроверт был по натуре,
Прочитанному доверял,
И всё на собственной же шкуре,
Не отлагая, проверял.
Жена ждала, когда пройдёт
Его учёба на диване,
А он в ответ твердил: «Вот-вот
Найду источник силы в пране4242!
Позволь мне истину найти,
Она, я знаю, где-то рядом,
Я к ней уже на полпути! —
И он смотрел молящим взглядом. —
Тебе, я знаю, нелегко
Работать за двоих, но всё же —
Я погрузился глубоко
В проблему, это нам поможет.
Я дать смогу любой совет,
Развею в прах твою тревогу,
Откроется мне знаний свет,
И он укажет нам дорогу!»
Жена устала понимать:
«Всё изучаешь, изучаешь…
Нельзя на свете всё узнать…
Прости, но ты меня пугаешь!»
Семья несчастна без главы…
Мечты о будущем изящны,
Они прекрасны… Но, увы —
Жить можно только в настоящем.
Что можно было предпринять?
Скудна учителя зарплата,
И денег было маловато.
Брать в долг? Придётся отдавать…
Жена, не тратя время даром,
Желая мужа поддержать,
Гонялась в Польшу за товаром,
Чтоб в Питере его продать.
3
Страна немного ожила
И быстро шла к капитализму,
Роман, забросив все дела,
Упорно рвался к альтруизму.
Поддавшись хаосу в стране,
Он будто бы утратил разум
И сам, по собственной вине,
Всего добра лишился сразу:
Машина, дача и гараж
Другим достались за бесценок.
Живя на деньги с этих сделок,
Роман уже вошёл в кураж:
«Помочь я бескорыстно рад,
Мне чужды кошельки тугие.
Я много заслужил наград,
Но получали их другие».
Уверовав в ничтожность жизни
И в бренность денег и вещей,
Жене он, кроме укоризны,
Других эмоций и страстей
Внушить не смог, как ни старался,
И с этой мыслью он расстался —
Лишь потому, что нужно есть,
А денег было тысяч шесть.
Случись, что он бы продолжал
Своей позицией гордиться,
То превосходный маргинал
Мог из него бы получиться…
И к этому всё плавно шло:
Роман рядиться стал в обноски,
Чтоб выделяться видом броским
Всем окружающим назло,
И в жизнь его вошли моменты,
Когда милиция к нему
Вдруг приставала, как к бомжу,
Чтобы проверить документы…
Но, слава Богу, есть жена,
И от сумы спасла она!
Роман призвал своё терпенье
И подрядился на пельмени.
Захваченный в водоворот
Дел повседневных и забот,
Работал, страх превозмогая,
О нём порою забывая.
С деньгами стало веселей,
Романа радовал достаток…
Пришла пора плохих вестей —
И был закрыт его участок.
Он неудачу пережил,
На это месяца хватило.
Роман попробовать решил
На макаронах свои силы,
И целый год трудился там,
Терпел презрение хозяев,
Потом ушёл, теперь уж сам,
Устав от вечных нагоняев.
Он был лишён моральных сил
И мужества от невезенья,
И у Наташи попросил
Отсрочку для восстановленья.
Наташа, видя, что Роман
Устал, ему благоволила,
Пойдя на маленький обман,
Купить компьютер попросила.
И он увлёкся: целый год
Сидел, компьютер изучая,
Упорно двигался вперёд,
Дней и ночей не различая.
4
У них был сын, Борей Максим,
Но встречи были с ним коротки:
Максим на севере служил,
На атомной подводной лодке.
О, как гордимся мы собой,
Когда у нас родятся детки!
Потом смиряемся с судьбой,
Когда свиданья с ними редки:
У каждого из них своя
Судьба, что не даёт покоя,
Влечёт их в дальние края…
Подводников – на дно морское.
Когда твой сын на глубине,
Невольно на душе тревожно,
Но, зная, что не на войне,
С тревогою смириться можно…
Жаль, мы не вправе заключать
С самим Нептуном соглашенья —
Там, где бессильна наша власть,
Нередки жертвоприношенья.
Случилась страшная беда:
Разрушил корпус взрыв короткий —
И поглотила глубина
Весь экипаж подводной лодки.
Не смог оправиться Роман
После такого потрясенья…
Но взялся он не за стакан —
Читал до умопомраченья.
Глава 7. Издержки землячества
На лице у него попеременно выступал
не то страх, не то тоска и досада. Видно
было, что его одолевала внутренняя борьба,
а ум еще не являлся на помощь.
И. Гончаров. Обломов
1
Настал февраль, и с каждым днём
Росло Романа озлобленье.
Арапов вспоминал о нём,
Когда видал, что на мгновенье
Оставил он рабочий стол
И для разминки отошёл
На несколько шагов в сторонку,
И говорил с угрозой громко:
«Я вижу, ты у нас без дела?
Работу я тебе найду!»