Битва за Клин
Понятно, что полк покинул свои позиции. Сделал он это наверняка еще 18 ноября, поскольку попасть в указанный район по прямой дороге, дважды пройдя через боевые порядки противника, никак не мог. Обходной же маршрут составлял никак не меньше 20 км. Отметим, что действовавший с полком артиллерийский дивизион сохранил свою материальную часть и понес только потери в личном составе: было убито 20 человек и двое ранено.
В центре обороны дивизии И. В. Панфилова в Амельфино с утра 18 ноября занимал оборону 2‐й батальон 1073‐го стрелкового полка 316‐й стрелковой дивизии. В 9.00 его позиции подверглись бомбардировке. В ней участвовало 12 самолетов, которые сделали три захода. С 9.30 до 11.15 противник вел огонь из минометов, а в 12.00 последовала атака 30 танков. Их сопровождала пехота, которая была подвезена на 30 автомашинах. В ходе боя наш батальон потерял 30 человек убитыми и 60 ранеными. Потери противника были оценены в 100 человек. Под натиском врага батальон отошел в Богданово и через Никита, Горки прибыл в Золево. В 17.00 Богданово было занято немцами[292].
Противником нашего батальона была боевая группа «1», действовавшая в центре построения 2‐й танковой дивизии, которая и захватила в 12.10 Амельфино. Следующей ее целью стало Ситниково (взято в 13.40), а затем Ворсино (5 км от Амельфино по прямой). В 15.20 группа оказались в районе севернее этого населенного пункта. В 16.55 было достигнуто Чеблоково[293].
«Перед боевой группой 1 более слабый враг, который отходит на северо-восток. Продвижение вперед идет по обледенелой пересеченной местности»[294].
Восточное направление не было основным для 2‐й танковой дивизии немцев. Поэтому, захватив Амельфино, они продолжили наступление в северном направлении и появились в Богданово, следуя за отступавшим 2‐м батальоном 1073‐го полка, уже в сумерках.
Развитие наступления 2-й тд противника.
В тот же день 1‐й батальон 1973‐го сп, оборонявшийся с 16 ноября на Волоколамском шоссе, попал под удар части сил 11‐й танковой дивизии врага и оказался в окружении. «1/1073 – занимая оборону в р-не ст. МАТРЕНИНО, отм. 231.5, ГОРЮНЫ, вел бой в течение трех дней несмотря на окружение на ст. Матренино. Противник потерял 3 танка, 1 орудие, 2 автомашины, захвачено много оружия и до 100 чел. [враг потерял] убитыми»[295].
В конечном счете, остатки полка в составе 200 человек (скорее всего численность батальона в Матренино здесь не учтена) были отведены на линию Шадлыкино, Королиха.
В результате действий боевых групп «1» и «3» в районе севернее Лысцово оказался окруженным 690‐й стрелковый полк. Он не подвергся прямой атаке, смог выбраться из этого нелегкого положения и сосредоточился в Отчищево (около двух км южнее Теряевой Слободы). По сводке 316‐й стрелковой дивизии, оттуда он направился на ее левый фланг в М. Никольское[296].
Но в реальности в Панфиловскую дивизию эта часть уже не вернулась. Состояние полка его командир описал следующим образом:
«Доношу, что в полку осталось 180 чел., непосредственно участвующих в бою. Боеприпасов нет, пулеметов нет, шанцевого инструмента нет, в связи с переходом на новый рубеж обороны рыть окопы в мерзлом грунте нечем, и бойцы вынуждены лежать на открытом месте. Зимнего обмундирования нет. Перед фронтом имеются танки противника до 10 шт.
Продовольствия не получали 3‐е суток.
Прошу срочной помощи всеми имеющимися в Вашем распоряжении средствами по затронутым мною вопросам или же отвода в тыл для переформирования или укомплектования»[297].
Еще одна немецкая боевая группа 2‐й танковой дивизии под номером «2» 18 ноября не слишком упорствовала в своих действиях. Выступив в 11.00 из Ченцы, она к 13.50 оказалась на исходных позициях в Шишкино. Разведка показала, что местность неудобна для действия танков. Тем не менее, атака началась. Выступив из Шишкино в сторону Гусенево, группа прошла только до русла ручья, что течет в 2 км восточнее Шишкино. Там в 15.20 она встретила сильное сопротивление. По наступающим и их исходным позициям в Шишкино велся винтовочный, пулеметный и артиллерийско-минометный огонь. Кроме того дорога на восток была заминирована. Поэтому в 19.35 было принято решение отменить атаку. Следовательно, на этом участке продвижение противника оказалось минимальным[298]. Противником немцев на этом направлении был 1075‐й стрелковый полк. О достижениях полка в этот день ничего неизвестно. Утверждалось, что за три дня боев с 16 ноября полком Капрова было уничтожено 1200 солдат противника и подбито четыре танка. В самом полу 18 ноября оставалось в строю 120 человек.
Таким образом в течение 18 ноября 316‐я стрелковая дивизия понесла в схватке со 2‐й и 11‐й танковыми и 35‐й пехотной дивизиями вермахта серьезные потери и была оттеснена на восток. Соединение заняло рубеж обороны на линии Золево, Аксеново, Воронцово, М. Никольское, и к 7.00 19 ноября штаб дивизии издал соответствующий приказ.
18 ноября 316‐я стрелковая дивизия приказом Народного комиссара обороны СССР № 339 за отважные и умелые действия в октябрьских боях была переименована в 8‐ю гвардейскую[299]. В этот же день на своем командном пункте в Гусенево в ходе артобстрела был убит командир дивизии генерал-майор И. В. Панфилов.
126‐я стрелковая дивизия возвращается на Бол. Сестру
Там, куда стремились немецкие соединения V-го армейского корпуса, занимала оборону 126‐я стрелковая дивизия полковника Вронского. В ходе демонтажа ударной группировки 16‐й армии она вернулась на тот участок, который занимала до начала контрудара. Начав отход в 1.00 18 ноября, она уже к 10.00 того же дня вышла на указанный ей рубеж, расположившись в два эшелона.
В первом на правом фланге, на фронте от отметки 151.1 (севернее Чащ) до Теряевой Слободы (исключительно) занял оборону 366‐й стрелковый полк. 3‐й батальон полка занял участок Пробоево, Калеево. Левый фланг образовал 550‐й стрелковый полк, расположившись на участке от Теряевой Слободы до Кузяево включительно. 3‐й батальон полка оборонялся сзади на линии Пекшево, Занино (исключительно).
Во втором эшелоне дивизии на рубеже Кобыловка, Высочково и далее по рубежу р. Локнаш до отметки 175.1 занял оборону 539‐й стрелковый полк.
В ходе передислокации части дивизии подвергались неоднократным бомбардировкам авиации противника, которая «проявила особую активность, бомбя безнаказанно большими группами (25–30 самолетов)»[300].
Бомбежки большими группами самолетов продолжались и во второй половине дня. К ним добавились также артиллерийские и минометные обстрелы. Однако пехота и танки противника к оборонительным позициям соединения Вронского в этот день не вышли. Это позволило навести порядок в подразделениях. Артиллерия дивизии в свою очередь вела огонь по расположению противника[301].
С передислокацией приданной артиллерии все происходило не столь гладко. Так, 528‐й пушечный артиллерийский полк получил приказ о смене боевого порядка в 0.15 18 ноября и уже в 5.00 его штаб, штабная батарея и взводы управления дивизионов прибыли в Стешино, где должны были составить групп поддержки пехоты 539‐го стрелкового полка. Однако передислокация матчасти продолжалась вплоть до 20 ноября включительно: «Из-за недостатка в средствах тяги в район ОП – лес зап. Стешино – было подтянуто 5 орудий. Остальные находились в пути от Буйгорода до Стешино, одно орудие на ОП в районе Буйгорода. Передвижение матчасти 18.11 происходило в условиях беспрерывной бомбардировки и пулеметного обстрела со стороны авиации противника, делающей налеты на двигавшиеся по шоссе колонны группами самолетов в 20–25. Во время бомбежки убито 1 и ранено 2 красноармейца»[302].
Значительно проще прошла переброска 641‐го артиллерийского полка противотанковой обороны. В контрударе он принял только пассивное участие. Его задачей была организация противотанковой обороны в районе Ремягино, Носово, Утишево. После прекращения контрудара полк в ночь на 18 ноября был переброшен в район Высоковска и поступил в распоряжение 44‐й кавалерийской дивизии. Прошло еще несколько дней, в течение которых полк огня не открывал и только менял огневые позиции. Но вскоре пришло его время, и он принял активное участие в боях непосредственно за Клин.
Меры по обороне Клина
В 21.00 17 ноября приказом штаба обороны г. Москвы был издан приказ № 0201, согласно которому «для прикрытия подступов к г. Москве со стороны Калининского направления» была образована Калининская группа войск. Уже во втором пункте приказа наименование нового образования было уточнено, и группа стала называться Клинской. Ее командиром был назначен майор Федор Трофимович Дорогин (старший помощник начальника оперативного отдела штаба МВО), а комиссаром – батальонный комиссар А. Г. Тихонов. Заместителем командира группы стал командир 2‐го особого отряда подполковник Филонов. Майор Ф. Т. Дорогин был назначен комендантом Клина.
В состав этой группы вошли 2‐й Высоковский и 3‐й Клинский истребительнее батальоны, 306‐й пулеметный батальон, две маршевых роты 2‐го особого отряда (зенитно-пулеметный дивизион и авто-пулеметный батальон)[303]. Несколько позднее к этим силам добавился прибывший 20 ноября стрелковый батальон из 2‐й Московской стрелковой дивизии, а в отчетных документах группа стала именоваться отрядом. Всего в нем насчитывалось 1500 бойцов.
Клинский и Высоковский истребительные батальоны (всего 195 человек личного состава) были вооружены 75‐ю и 80‐ю винтовками соответственно, двумя ручными и одним станковым пулеметом без лент; 306‐й пулеметный батальон обладал 60‐ю станковыми пулеметами, в двух маршевых ротах было 490 винтовок; 2‐й особый отряд имел на вооружении 4 85‐ти мм орудия, 6 45‐ти мм орудий, 10 противотанковых ружей, 10 счетверенных установок, а стрелковый батальон 2‐й Московской стрелковой дивизии – 12 станковых пулеметов, 6 80‐мм минометов, 12 50‐ти мм минометов[304].
18 ноября были поставлены задачи на оборону. В ходе распределения сил по участкам, подразделения отряда, и без того не особенно крупные, подверглись дополнительному дроблению и перемешиванию. «Клинский истребительный отряд под командованием батальонного комиссара войск НКВД т. Левина, усиленный двумя пулеметными ротами, одной маршевой ротой и большей частью 2‐го сводного отряда, занял оборону по южному берегу рр. Сестра и Липня на участке просека (2 км. вос. Ямуга), железнодорожная будка (1, 5 км западнее Ямуга). Весь фронт обороны по переднему краю равнялся трем – трем с четвертью километрам.
Основная задача этому отряду – седлая Ленинградское шоссе и железную дорогу, не допустить прорыва противника в г. Клин вдоль Ленинградского шоссе»[305].
Всего на этом участке фронта было сконцентрировано 300 винтовок, 24 станковых пулемета и шесть счетверенных зенитных установок. Считалось, что это количество огневых средств обеспечивает нормальную плотность противопехотного огня. В качестве противотанковых средств имелось три 85‐ти мм пушки, четыре 45‐ти мм орудия и шесть противотанковых ружей. Основная часть этих средств была собрана в районе шоссе, и также считалось, что противотанковая оборона имеет здесь достаточную плотность.
За оставшееся время успели отрыть окопы, часть ходов сообщений и поставили восемь бетонированных колпаков[306]. Кроме того, на этом направлении имелся противотанковый ров. Правый фланг отряда был открыт и обеспечивался выставлением застав.
«Высоковский истребительный батальон под командованием старшего лейтенанта запаса т. Алексеева, усиленный взводом станковых пулеметов 2[-й] р/306 пулеметного батальона, занимал оборону у селения Голяди с задачей не допустить прорыва противника с северо-запада. Для обеспечения стыка между Клинским и Высоковским истребительными батальонами была выставлена застава в составе 2‐х отделений на северную опушку рощи (0,5 км севернее Полуханово).
Стрелковый батальон 2 московской стрелковой дивизии, усиленный 2 ротами 306 пулеметного батальона и частью 2‐го сводного отряда, занял оборону фронтом на запад на участке северно-западная окраина Борисово исключительно Васильево с задачей не допустить прорыва противника в г. Клин вдоль Волоколамского шоссе.
Весь фронт по переднему краю равнялся около трех километров с хорошим обзором и обстрелом впереди лежащей местности. Из инженерных сооружений здесь имелось: противотанковый ров, были отрыты окопы с ходами сообщения, и к моменту завязки боя поставлено 12 бетонированных колпаков»[307].
Памятный знак в д. Гусенево на месте гибели генерала И. В. Панфилова.
На этом направлении плотность противопехотного огня также была удовлетворительной. А вот плотность противотанкового огня оказалась примерно в три раза ниже, чем на участке севернее Клина.
Позиции стрелкового батальона Московской зоны обороны (батальон 2‐й Московской стрелковой дивизии, усиленный двумя ротами 306‐го пулеметного батальона и частью 2‐го сводного отряда), простирались от западной окраины Борисово через западную окраину Першутино до западной окраины Васильево. Батальон должен был не допустить проникновения противника на Клин от Высоковска[308].
В резерве отряда оставалась одна маршевая рота и одна рота 306‐го пулеметного батальона. Они занимали сначала северную окраину Маланино, а затем были переброшены на юго-западную окраину Клина. Кроме того, 19 ноября отряду были приданы бронепоезд № 53 и батарея гвардейского минометного дивизиона. Однако в бою они участия принять не смогли[309].
До 20 ноября штаб Клинского отряда состоял из собственно командира отряда и одного штабного командира. Комиссар отряда имел под началом двух политработников. Из средств связи имелась радиостанция и два «разбитых» мотоцикла. 21 ноября прибыли еще три штабных командира и 12 политработников. «С прибытием штабных командиров был организован штаб: начальником штаба назначен капитан Яшин, его помощниками капитан Свиридов и старш. лейтенант Пушилин, начальником тыла назначается майор Сурвенко»[310].
Связь внутри отряда осуществлялась исключительно посыльными и делегатами связи от частей. Радиостанция использовалась только для связи с Москвой[311].
Общий фронт обороны составлял 12–15 км. Поэтому хотя и удалось прикрыть относительно надежно ряд направлений, в целом плотность обороны была низкой. Кроме того войска не имели боевого опыта. Многие бойцы и командиры служили в армии в лучшем случае несколько месяцев. Различные переподчинения подразделений привели к тому, что начальники плохо знали своих новых подчиненных. С учетом разбросанности и отсутствия средств связи можно констатировать, что практически отряд как целостная войсковая организация не существовал.
19 ноября. Танковые дивизии продолжают рвать фронт
Новый командующий принимает меры
При передаче 30‐й армии в состав Западного фронта она получила и нового командующего. В штаб армии прибыл генерал-майор Д. Д. Лелюшенко.
«Штабной командир провел меня к командующему армией генерал-майору Василию Афанасьевичу Хоменко. В его землянке находился и член военного совета армии бригадный комиссар Николай Васильевич Абрамов. Поздоровались. Я показал предписание принять 30‐ю армию, а Хоменко сдать ее и отправиться в распоряжение Ставки. Василий Афанасьевич помрачнел. Вины за собой он не чувствовал: что можно сделать силами ослабленной армии против 300 наступающих неприятельских танков…»[312].
Почти сразу же армия получила и нового начальника штаба. Им стал полковник Г. И. Хетагуров, который прибыл на должность начальника артиллерии, но по инициативе Д. Д. Лелюшенко занял более высокую должность[313]. Обстановка была острой и новому командующему пришлось действовать немедленно.
«Позвонил командир 18‐й кавалерийской дивизии генерал-майор П. С. Иванов и сообщил:
– После удара 22 бомбардировщиков противник силами 55 танков с пехотой при поддержке артиллерии прорвал оборону на левом фланге дивизии, в 6 км западнее Спас-Заулка. Ввожу в бой резерв – два спешенных эскадрона при шести орудиях. Прошу помочь авиацией и танками.
– Товарищ Иванов, любой ценой задержите противника. Будем принимать меры!»[314].
Уже в 1.15 19 ноября был издан боевой приказ армии № 32, в котором эти меры были изложены. Было принято решение контратаковать группировку врага, вышедшую на Ленинградское шоссе. В отличие от своего предшественника Д. Д. Лелюшенко уже имел в свом распоряжении 18‐ю кавалерийскую и 58‐ю танковую дивизии. Последнее соединение имело в своем составе еще более сотни танков[315], которые хоть и растянулись на марше, но постепенно все же собирались в районе Спас-Заулок. Однако дивизия использовалась типичным для 1941 г. образом: ее начали разбирать на составляющие части. Так, десять ее танков должны были подержать атаку спешенного 46‐го полка 18‐й кавалерийской дивизии в направлении Кабаново, Безбородово. Задача этой группировки: «Перехватить дороги в районе Безбородово, Демидово, Шорново, Шетаково, не допуская продвижение противника в восточном и юго-восточном направлении»[316]. Речь шла некотором образом о разведке боем, поскольку попутно требовалось установить силы и состав противника и районы, им занимаемые.
Для развития успеха 18‐я кавалерийская дивизия должна была иметь во втором эшелоне на юго-западной окраине Завидово кавалерийский полк и 30 танков той же 58‐й танковой дивизии. Еще один полк составлял третий эшелон на рубеже: северо-западная окраина Спас-Заулок, Жуково. Он предназначался как для парирования возможного наступления противника, так и для развития успеха первых двух эшелонов[317].
Новый командующий 30‐й А Д. Д. Лелюшенко.
58‐я танковая дивизия, выделив танки в помощь соседу, должна была расположить оставшиеся силы в районе: отм. 137.4, перекресток дорог 1 км юго-западнее Концово, северо-западная окраина Спас-Заулок, имея задачу не допустить прорыв танков противника в восточном и юго-восточном направлении.
1319‐й стрелковый полк 185‐й стрелковой дивизии в 6.00 должен был занять и подготовить для обороны рубеж: северо-западная окраина Спас-Заулок, Вельмогово, северо-западная окраина Решетниково[318].
С уверенностью можно сказать, что 1319‐й полк указаний штаба армии выполнить не успел. К концу дня мы находим батальоны полка северо-восточнее Ленинградского шоссе в районе Горбасьево, Филимоново[319]. А к концу дня его предназначение изменилось. Он должен был сменить 280‐й стрелковый полк, занимавший оборону в районе Свердлово, Щелково, Первомайск. А тот в свою очередь, двигаясь форсированным маршем через Искрино, Полушкино, Захарово, Минино, к 10.00 20 ноября сосредоточиться в районе Решетниково, Спас-Заулок. Окончательную задачу командиру и военкому полка было приказано получить лично от командарма, выехав к нему по достижении полком Захарова[320].
Попытка восстановить положение
19 ноября удар 30‐й армии вдоль Ленинградского шоссе в направлении Московского моря пришелся по правому флангу 6‐го стрелкового полка Х. фон Мантейфеля. Незадолго до начала советского наступления, в 7.00, штаб полка издал приказ об обороне[321]. Затем в 08.00 один взвод 6‐й роты получил задачу провести разведку в северо-восточном направлении, пройдя через Вараксено, Терехово и Архангельское. Взвод возвратился в 12.30 и доложил, что в Терехово и Архангельском советских частей нет. Путем опроса местных жителей было установлено, что они отошли на северо-восток[322].
На этом эпизоде надо ненадолго задержаться, поскольку в ЖБД Западного фронта указано, что противник занимает линию Терехово – Щелково – Первомайск. При этом утверждается, что наши части, обороняющиеся у Свердлово, имеют соприкосновение с противником[323]. Однако, помимо разведывательного рейда одного немецкого взвода, который до Свердлово не дошел, враг никаких действий в северо-восточном направлении не предпринимал. Немцам в первую очередь необходимо было отразить наступление против своего плацдарма южнее Московского моря, о котором командующий 30‐й армии доложил в Москву: в «8.00 вступила в бой 18 КД при поддержке танков 58 ТД в направлении БЕЗБОРОДОВО. Со стороны противника сильное ПТО на северной окраине ЗАВИДОВО. Обхожу справа»[324].
Противник зафиксировал начало наступления в 8.30:
«Враг танками и стрелками атакует вдоль шоссе Клин – водохранилище юго-восточную окраину Шорново. Атака отбивается одним взводом 2‐й роты 6‐го сп и примененными там частями 114‐го сп. При этом 5‐см противотанковым орудием подбито 5 вражеских танков. Враг атакует после этого в 09.30 ч. в направлении южной и юго-восточной окраины Высоково. При этом противотанковым орудием унтер-офицера Шонхайта 5‐й (тяжелой) роты 6‐го сп были подбиты три танка «Кристи» и вражеская атака отражена. После полудня 19.11.1941 враг атакует несколько раз с северо-востока, востока и юго-востока танками и стрелками на Шетаково – Высоково от западных опушек лесов расположенных восточнее. В то время как атака стрелков отбрасываются, и они снова оттягиваются в леса, нескольким вражеским танкам и бронеавтомобилям удалось проникнуть в юго-восточную часть Высоково. При этом противотанковое орудие унтер-офицера Шонхайта подбило одну бронемашину.
Для обороны южного фланга и для заполнения бреши между южными окраинами Высоково и Шорново направлена 2‐я рота 6‐го сп южнее Кочедыково.
Контратаки 30‐й А против немецкого плацдарма южнее Московского моря.
Из-за того, что батальон 4‐го сп не достаточно далеко продвинулся на юг, враг смог с юга с направления Завидова воздействовать тяжелым оружием непосредственно на его собственные позиции. Вследствие этого 4 орудия 1‐й батареи 78‐го ап выведены из строя, причем 2 полностью, и случились некоторые потери.
В течение всего дня очень активная деятельность вражеской авиации. Многократные штурмовые налеты на колонны и участок полка.
В полдень на позицию на участке полка пришла 21‐см батарея мортир, которая назначена для взаимодействия с 1 батальоном 6‐го сп…
В течение второй половины дня усилился вражеский огонь по участку I./6‐го сп с направления Завидово. Обнаружены вражеские танки, 5 тяжелых минометов и артиллерия, которая действует с юго-восточного направления.
В 15.00 от II./6‐го сп I./6‐му подведено одно 5‐см противотанковое орудие.
16.00 ч. происходит вражеский налет штурмовиков и бомбардировщиков на западную часть Мокшино. Потерь при этом не происходит»[325].
6‐й стрелковый полк врага потерял убитыми двух офицеров и трех рядовых. Было ранено 28 рядовых, один унтер-офицер и один офицер[326].
Среди сведений о потерях машин 58‐й танковой дивизии можно найти четыре БТ-7 (это те, которые немцы называют «Кристи»), сожженных 19 ноября в районе Завидово. Понятно, что подбитых было больше, но их, по‐видимому, эвакуировали.
О действиях и достижениях 18‐й кавалерийской дивизии мы можем судить только по наградным документам. В частности 46‐й кавалерийский полк под командованием подполковника И. А. Бородина «в бою 18.11.41 г. (по‐видимому, правильно 19.11.41 г. – Прим. автора) за с. ЗАВИДОВО полк уничтожил – 8 танков и бронемашин и до 2‐х взводов немецкой пехоты, руководя боем, тяжело ранен»[327].
Итогом дня на этом направлении стало то, что продвижение противника вдоль Ленинградского шоссе было остановлено. Но командующего 30‐й армией продолжало беспокоить возможность прорыва противника в сторону Конакова. С целью предотвращения этой угрозы 46‐й кавалерийской дивизии было приказано прибыть в район Конаково и организовать там оборону рубежа Сучки, Селихово, Чублово. 1‐й батальон 280‐го стрелкового полка был направлен в район Карачары с приказом занять рубеж Карачары, Ленино. 2‐й батальон этого полка должен был к 10.00 20 ноября сосредоточиться в районе Спас-Заулок, Решетниково. Озабоченное решением проблем, возникших у Ленинградского шоссе, и угрозой Конакову, командование 30‐й армией несколько упустило из вида события, происходившие западнее, у разграничительной линии с 16‐й армией. А там вызревала очередная опасность, реакция на которую последовала с запозданием.
Прорыв на стыке 30‐й и 16‐й армий
Геометрия немецкой операции в этот день определялась наличием ограниченного числа дорог и такой естественной преграды как р. Яуза. Часть сил 14‐й моторизованной дивизии шла по южному берегу реки, а часть по северному. Взаимодействие между ними наладить было трудно, поскольку наши войска вовремя уничтожили мосты через реку. Однако обе группировки противника были достаточно сильными, чтобы обойтись без помощи соседа. Еще южнее наступали главные силы 7‐й танковой. Таким образом, два немецких соединения двигались параллельно друг другу.