Отелло, венецианский мавр

ОтеллоПочтенные сенаторы, привычка –Тиран людей, и для меня онаКремнистое, стальное ложе браниВ пуховую перину превратила.Я, признаюсь, в труде тяжелом радостьОткрытую, прямую нахожу –И в бой готов идти на оттоманов.Поэтому к вам обращаюсь яС смирением полнейшим и прошу,Чтоб сделано распоряженье былоНасчет жены моей, чтоб ей жилищеНазначили, и слуг, и содержанье,И, словом, все удобства, как приличноВысокому рождению ее.ДожХотите вы, так пусть живет онаУ своего отца.БрабанциоЯ не согласен.ОтеллоНи я.ДездемонаНи я. Я не хочу там жить,Чтоб, находясь перед отца глазами,Его всегда сердить и раздражать.Светлейший дож, внемлите благосклонноМоей мольбе, и слово снисхожденьяПусть ободрит неопытность мою.ДожЧего же вы хотите, Дездемона?ДездемонаСветлейший дож, я доказала мируТем, что пошла открыто и бесстрашноНавстречу всем превратностям судьбы,Что для того я мавра полюбила,Чтоб с мавром жить. Ведь сердце-то моеПризванию его и покорилось.В его лице мне дух его являлся;Я подвигам его и славе громкойСвою судьбу и душу посвятила.Поэтому, почтенные синьоры,Когда я здесь останусь мошкарой,Меж тем как он поедет на войну,То именно того лишусь, за что яЛюблю его, и тяжко будет мнеПереносить разлуку с милым сердцу.Позвольте же мне ехать вместе с ним.ОтеллоСенаторы, подайте голоса!Я вас молю не отказать ей в просьбе.Свидетель Бог, молю не для того,Чтоб угодить желаньям сладострастным,Не для того, чтоб юной страсти жарМне одному дарил бы наслажденье,Но для того, чтобы ее душаОт всех забот и мук была свободна.Но Боже вас, синьоры, сохраниОт мысли той, что важным вашим деломПренебрегу, не расставаясь с ней.Нет, нет! Когда беспечные забавыКрылатого Амура наведутИзнеженность и сладкую истомуНа мысль мою и действия мои,Когда они мое испортят дело,Тогда пускай из шлема моегоПростой горшок себе устроят бабы,И пусть тогда на честь мою падутПостыднейший позор и оскорбленье!ДожПусть будет так, как сами вы решите –Остаться ей иль ехать. Наше делоНе терпит отлагательства, и медлитьНикак нельзя. Вы едете сегодня.ДездемонаСегодня в ночь?ДожСегодня в ночь.ОтеллоЯ рад.ДожМы снова здесь сойдемся вместе завтраЧасу в десятом утра. Вы, Отелло,Кого-нибудь из ваших офицеровОставите: он ваше полномочьеИ прочие бумаги все, какиеВам следует, к вам привезет.ОтеллоПозвольтеПоручика оставить моего:Он человек и честный, и надежный.Он привезет ко мне жену мою,А также все, что вы сочтете нужнымПослать ко мне.ДожНу что ж – пусть будет так.Теперь вам всем желаю доброй ночи.(К Брабанцио.)Почтеннейший синьор, коль добродетельКак красота прекрасна, то ваш зять,Поверьте мне, не черен, а прекрасен.Первый сенаторПрощайте, храбрый мавр, и ДездемонуХраните вы от всяких бед.БрабанциоСмотриЗа нею, мавр, смотри во все глаза:Она отца родного обманула,Так и тебя, пожалуй, проведет.

Дож, сенаторы и офицеры уходят.

ОтеллоНет, жизнь даю за верность Дездемоны.(К Яго.)С тобой я оставляю, честный Яго,Мою жену. Прошу тебя, скажиСвоей жене смотреть за ней; а после,При случае удобном, привезиОбеих их. Пойдем же, Дездемона, –Один лишь час могу я дать любвиИ всем другим заботам посторонним:Мы времени покорствовать должны.

Отелло и Дездемона уходят.

Родриго

Яго!

Яго

Что скажешь, благородная душа?

Родриго

Как ты думаешь, что я намерен сейчас сделать?

Яго

Думаю, что ты сейчас отправишься спать.

Родриго

Я сейчас пойду и утоплюсь.

Яго

Ну, если ты сделаешь это, я после того перестану любить тебя. И к чему это, глупый человек?

Родриго

Глупость жить, когда жизнь – мученье; и мы обязаны умереть, когда смерть может быть нашим исцелителем.

Яго

О, чепуха! Я смотрю на смерть уже пятое семилетие, и с тех пор, как научился различать благодеяние от оскорбления, не встречал еще человека, который бы умел любить себя. Нет, что касается меня, то я скорее бы обменялся своею человечностью с обезьяною, чем решился бы утопиться из любви к какой-нибудь цесарке.

Родриго

Да что же мне сделать? Сознаюсь, мне самому стыдно, что я так влюблен, да нет сил преодолеть это!

Яго

Нет сил? Пустяки! Быть таким или иным – зависит от нас самих. Наше тело – наш сад, а наша воля – садовник в нем. Захотим ли мы посадить там крапиву или посеять салат, иссоп, тмин; захотим ли украсить этот сад одним родом трав или несколькими; захотим ли запустить его по бездействию или обработать с заботливостью – всегда сила и распорядительная власть для этого лежат в нашей воле. Если бы на весах нашей жизни не было чашечки рассудка для уравновешивания чашечки чувствительности, то кровь и пошлость нашей натуры довели бы нас до безумнейших последствий. Но у нас есть рассудок для прохлаждения бешеных страстей, животных побуждений, необузданных похотей. Вот почему то, что ты называешь любовью, есть, я думаю, простой побег или отпрыск.

Родриго

Это невозможно.

Яго

Да, просто похоть крови, потворствуемая волею. Ну полно, будь мужчиной! Утопиться!.. Топи лучше кошек и слепых щенят. Я объявил себя твоим другом, сознаюсь, что привязан к тебе канатами надежной толщины и никогда не мог быть тебе полезным так, как теперь. Насыпь-ка денег в свой кошелек, ступай на войну, измени лицо свое поддельной бородой – но, повторяю, насыпь-ка денег в свой кошелек. Невозможно, чтобы Дездемона долго любила мавра. Невозможно, чтобы и он долго любил ее. Любовь эта стремительно началась, и ты увидишь такой же разрыв ее; но не забудь кошелька с деньгами! Эти мавры изменчивы в своих желаниях… Наполни же кошелек свой деньгами. Пища, которая кажется ему теперь такою же сладкою, как саранча, скоро сделается для него горше колоцинтов. Она должна перемениться вследствие своей молодости; когда насытится его телом, то увидит, как ошиблась. Да, ей нужна будет перемена, непременно нужна – вот почему следует наполнить кошель деньгами. Если уж ты непременно хочешь погубить себя, так употреби для этого средство более приятное, чем утопление. Собери денег, сколько можешь. Если ложная святость и непорочные клятвы бродяги-чужеземца и хитрой венецианки не победят моей смышлености и стараний целого ада, то ты завладеешь ею, только достань денег. Какой вздор – утопиться! Ведь это ни к чему не поведет… Уж лучше тебе повеситься, насладившись блаженством, чем утопиться, ничего не добившись!

Родриго

Но оправдаешь ли ты мои надежды, если я последую твоим советам?

Яго

Будь совершенно уверен во мне… А теперь доставай деньги. Я говорил тебе часто и теперь снова повторяю: я ненавижу мавра. Причин на это у меня достаточно – у тебя тоже не меньше. Соединимся же вместе для мщения. Если тебе удастся приставить ему рога, то этим ты себе доставишь удовольствие, а мне – потеху. Много есть такого в утробе времени, что скоро откроется. Ну, марш – доставай деньги! Завтра мы потолкуем об этом подробнее. Прощай.

Родриго

Где мы увидимся завтра утром?

Яго

У меня.

Родриго

Я приду пораньше.

Яго

Ну, прощай. Но ты слышал, Родриго?

Родриго

Что такое?

Яго

Ни слова больше о том, что хочешь утопиться – слышал?

Родриго

Я раздумал. Я продам все мои поместья.

Яго

Ступай, да припаси побольше денег.

Родриго уходит.

Вот так всегда из дураков такихЯ кошелек свой делаю; а тратитьИз-за одной пустой забавы времяС болванами подобными – ведь значитСрамить себя и опытность свою.Я ненавижу мавра. Ходят слухи,Что на моей супружеской постелиОн исполнял обязанность мою.Не знаю я, правдивы ль эти слухи;Но одного простого подозреньяДовольно мне, чтоб поступать, как будтоУверен я. Он верит мне во всем –Тем лучше я в делах своих успею.Наш Кассио красавец… Как бы это?..Вот было бы вдвойне отличной шуткой –Занять его мне место и потомЕго же взять, чтоб оперить мой план!Но как? Но как? Подумаем однако:Не худо бы начать, спустя немного,Нашептывать Отелло в уши, будтоС его женой он чересчур уж дружен.У Кассио красивое лицо,Он ловок, мил; он будто с тем лишь создан,Чтоб обольщать всех женщин, и к немуПриревновать нетрудно; а у мавраТакой простой и добродушный нрав,Что честным он считает человекомУмевшего прикинуться таким,И за нос так водить его удобно,Как глупого осла.Так, решено! Зачатье совершилось,А тьма и ад потом на помощь мне придут.И плод чудовищный для света извлекут.

Уходит.

Акт II

Сцена 1

Приморский город на Кипре. Терраса. Входят Монтано и два офицера.

МонтаноНе видно ли чего на море с мыса?Первый офицерНет, ничего. Сердито ходят волны,И паруса ни одного не видноМежду водой и небом.МонтаноВетер сильноНа суше здесь шумел, сильнее реваНе слышали еще бойницы наши.Когда он так и в море свирепел –Не выдержать никак дубовым ребрамОт натиска громадных гор воды.Ну, что-то мы услышим?Второй офицерЧто рассеянТурецкий флот. Чтоб убедиться в томВзгляните-ка на пенящийся берег –Ревущие валы как будто бьютсяС толпою туч; бичуем грозным ветром,Чудовищную гриву океанВсю разметал и точно хлещет влагойВ Медведицу сверкающую, с тем,Чтоб загасить блестящих сторожейУ полюса, недвижного от века.Да, признаюсь, такого возмущеньяЯ не видал еще на бурном море.МонтаноДа, если флот турецкий не успелКуда-нибудь укрыться в гавань – верно,Он утонул. Бороться с этой бурейНикак нельзя.Третий офицер (входя)Синьоры, новость, новость!Конец войне. Отчаянная буряТак турок угостила хорошо,Что планы их совсем перевернулись.С венецианского узрели корабляКрушение и гибель большей частиФлотилии турецкой.МонтаноЭто верно?Третий офицерТак слышал я. Корабль вошел к нам в гавань.Он из Вероны, и на нем приехалК нам лейтенант воинственного мавра,Микеле Кассио; а сам Отелло,Назначенный правителем на Кипр,Еще плывет сюда.МонтаноЯ очень радТакому назначенью: он правительДостойнейший.Третий офицерНо тот же лейтенант,Доставивший нам радостную вестьО гибели турецкой, очень грустенИ молится он о спасенье мавра,Которого отбила от негоСвирепая, безумнейшая буря.МонтаноИ я молю: «Спаси его, Творец!»Когда-то я был под его начальством,И, признаюсь, он истый полководец.Пойдемте-ка на берег посмотретьНа тот корабль, что только что причалил,И, может быть, бесстрашного ОтеллоМы различим хоть где-нибудь вдали,Где сходится вода с лазурным небом.Третий офицерПойдем, пойдем! Ведь каждое мгновеньеТеперь нам ждать приходится гостей.

Входит Кассио.

КассиоБлагодарю всех доблестных мужейВоинственного Кипра за признаньеДостоинства Отелло. О, пусть небоПошлет ему защиту от стихий!Я потерял его на бурном море…МонтаноНа крепком ли плывет он корабле?КассиоДа, у него корабль построен прочно,И опытный, искусный кормчий с ним.Вот отчего мои еще надеждыНе умерли, а исцеленья ждут.Голоса за сценойКорабль! Корабль!

Входит четвертый офицер.

Кассио (четвертому офицеру)Что значат эти крики?Четвертый офицерВесь город пуст; на берегу собралисьТолпы людей, и все кричат: «Корабль!»КассиоПредчувствие мне говорит, что этоПравитель наш.

Пушечные выстрелы.

Второй офицерТам, слышно, салютуют:То – дружеский салют.КассиоСиньор, прошу вас,Узнайте, кто приехал, и сейчасНам дайте знать.Второй офицерИду и все исполню.

Уходит.

МонтаноЧто, лейтенант, женат наш генерал?КассиоИ очень счастливо: он взял девицу,Способную собою оправдатьИзлишества молвы и описаний,Способную собою превзойтиКаракульки хвалебно-громких перьев:Она – краса Творения, и в нейВсе чудеса его соединились.

Возвращается второй офицер.

КассиоНу что? Кто там приехал?Второй офицерНекто Яго,Поручик генерала.КассиоКаково!Как счастливо и скоро путь свершил он!Сам ураган и бешеное море,Ревущий ветр, подводные утесыИ отмели песчаные – враги,Изменники, сокрытая преградаБезвинным кораблям – теперь, как будтоУразумев всю силу красоты,Губительный характер свой смирили,Позволив путь свершить благополучноБожественно прекрасной Дездемоне.МонтаноА кто она?КассиоТа, о которой яВам только что рассказывал: над нашимНачальником начальник. Храбрый ЯгоВ проводники ее назначен былИ наши ожидания неделейОпередить успел он. О Юпитер,Великий бог, спаси Отелло! ВздуйДыханием твоим всесильным парусЕго, чтоб мог он гордым кораблемСкорее осчастливить эту гаваньИ утолить в объятьях ДездемоныЛюбовь свою, и наш упавший духВоспламенить, и острову всемуСпокойствие доставить. Но смотрите!

Входят Дездемона, Эмилия, Яго, Родриго и свита.

КассиоСмотрите – вот богатство корабляНа берегу явилось. Мужи Кипра,Склоните же колена перед ней!Приветствуем, синьора, вас! Да будетНебес благословенье перед вамиИ сзади вас: да окружит оноОтвсюду вас!ДездемонаБлагодарю от сердца!Но, храбрый Кассио, какие вестиДадите вы мне о моем супруге?КассиоНе прибыл он еще; но смею верить,Что он здоров и скоро будет здесь.ДездемонаАх, я боюсь! Как с ним вы разлучились?КассиоВеликая борьба небес и моряВиной тому. Но, чу! Там крики «парус!»Голоса за сценойПарус! Парус!

Пушечные выстрелы.

Второй офицерВы слышите – вон крепость салютует:Вновь, стало быть, приятельский салют.КассиоУзнайте-ка!

Второй офицер уходит.

А, здравствуйте, поручик!(Эмилии.)Синьора, здравствуйте.(Целует ее.)Мой добрый Яго,Не гневайся за эту вольность; мнеМоей страны обычай позволяетЛюбезности такие.ЯгоО, синьор,Когда б она губами угощалаВас точно так, как языком – меня,Вы скоро бы умаялись!ДездемонаПомилуй!Она совсем не говорлива.ЯгоНет,Уж слишком говорлива. Каждый раз,Ложась в постель, я в этом убеждаюсь.При вас она, я знаю, прячет в сердцеСвой язычок и мысленно со мнойРугается.ЭмилияК такому обвиненьюЯ повода тебе не подала.ЯгоНу да, ну да! Вы все за дверью дома –Картиночки, а в спальне у себя –Колокола; в домашних кухнях – кошкиВы дикие; святые вы, когдаРугаете другого, и чертовки,Когда другой самих вас оскорбит;Шутихи вы в хозяйстве и хозяйки –В постелях.ДездемонаФи! Бесстыдный клеветник!ЯгоНет, это так – иначе будь я турок.Встаете вы затем, чтоб забавляться,Ложитесь же, чтоб делом заниматься.ЭмилияНу, уж тебя не попрошу я, верно,Похвальное мне слово написать.ЯгоИ не просите!ДездемонаЧто ж ты написал бы,Когда б тебе пришлось меня хвалить?ЯгоО добрая синьора, не проситеМеня о том: я только и умею,Что осуждать.ДездемонаНет, нет, прошу тебя.Пошел ли кто на пристань?ЯгоДа, синьора.ДездемонаЯ все грущу, но обмануть себяПритворною веселостью стараюсь.Ну, что ж бы ты мне в похвалу сказал?ЯгоЯ думаю об этом, но мояФантазия пристала к мозгу плотно,Как птичий клей к сукну; я вместе с нейИ мозг, и все могу, пожалуй, вырвать.Но трудится беременная муза,И, наконец, вот что родит она:Если ум соединился в ней с телесной красотой,То от первого ей польза – и погибель от второй.ДездемонаПрекрасно! Ну, а если бы онаБыла умна и вместе некрасива?ЯгоКоль умна да не красива, то красавец уж найдется,Для которого по сердцу дурнота ее придется.ДездемонаЧас от часу не легче!ЭмилияА ежели красива и глупа?ЯгоНет, красавица быть дурой никогда, поверь, не может:Добывать себе потомство глупость ей всегда поможет.Дездемона

Это все старые глупые парадоксы, придуманные для увеселения глупцов в трактирах. Какую же жалкую похвалу найдем мы для той, которая и дурна, и глупа?

ЯгоНет такой дурной и глупой, чтоб безумного того жеНе творила, что творится и разумной, и пригожей.Дездемона

О, какая нелепость! Худшей ты воздаешь лучшую похвалу. Но что же ты сказал бы о женщине, действительно стоящей восхваления? О женщине, которая, сознавая свое достоинство, могла бы заставить само злословие похвалить ее?

ЯгоТа, которая прекрасна и при этом не гордаИ, владея даром слова, не болтает никогда;Та, которая богата, но простые носит платья,И немногого желает, говоря «могу желать я»;Та, которая и может за обиду отомщать,Но умеет оскорбленья и сносить, и забывать;Та, которая настолько здравым смыслом обладает,Что башку трески на семги хвост никак не променяет;Та, которая все мысли скрыть умеет от людейИ не смотрит на влюбленных, поклоняющихся ей –Ну, создание такое, если только есть такое,Может быть пригодно…Дездемона

На что?

Яго

На то, чтоб выкармливать глупцов и записывать, сколько вышло пива в доме.

Дездемона

О, какое слабое и несостоятельное заключение! Не учись у него, Эмилия, несмотря на то, что он твой муж! Как вы думаете, Кассио, разве он высказывает не бесстыдное и нахальное мнение?

Кассио

Он говорит без обиняков, синьора. Вы полюбите его больше как солдата, чем как ученого.

Яго (в сторону)

Он берет ее за руку! Хорошо, шепчитесь! Даже такою тонкою паутиной можно запутать такую большую муху, как Кассио. Да-да, улыбайся ей! Я свяжу тебя твоею же любезностью. Да, это так: ты поступаешь, как должно… Если такие шутки, как эти, отымут у тебя твое лейтенантство, лучше бы тебе не целовать так часто твоих трех пальцев; но ты опять делаешь то же самое, чтоб разыграть роль светского человека. Отлично, славный поцелуй, отличная любезность, право! Что это, опять пальцы к губам? Желал бы я, чтоб они сделались для тебя клистирными трубками.

Трубы.

Вот и мавр! Я узнаю звук его труб.

КассиоДа, правда.ДездемонаПойдем к нему навстречу.КассиоДа вот он сам.

Входит Отелло со свитою.

ОтеллоО милая моя воительница!ДездемонаМилыйОтелло мой!ОтеллоДивлюсь и восхищаюсь,Что ты меня опередила здесь.О счастие души моей, когда быЗа каждым ураганом наступалоСпокойствие такое – пусть бы ветрыРевели так, чтоб даже смерть проснулась,И пусть суда взбирались бы с трудомНа горы волн, не ниже гор Олимпа,И с них опять летели в самый низ,В глубокие, как самый ад, пучины!Когда б теперь мне умереть пришлось,Я счел бы смерть блаженством высочайшим,Затем что я теперь так полно счастлив,Что в будущем неведомом боюсьПодобного блаженства уж не встретить.Дездемона

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.