Оригон. Фантастика

Я примирительно улыбнулась и вздрогнула, потому что Каин оказался вдруг так близко ко мне, что я ощутила его дыхание. Он удовлетворенно кивнул.

– Иногда проиграть – значит победить!

Не удержалась я от шпильки, он искренне рассмеялся.

– Ты забавный зверек, Мара! Я мог бы часами наблюдать за тобой…

Я смутилась и, по-моему, даже покраснела.

Его взгляд погрустнел.

– У нас мало времени, собирайся!

На этот раз он не стал от меня закрываться, я почти сразу осознала всю серьезность ситуации. Совет. Приговор. Охота.

«… ты предан и загнан судьбою в объятья безумия… твои путь не очерчен, – ты плод воображения буйного… и каждый твой вздох, – должен быть оправданьем для времени, ты – призрак, но призрак, который умеет быть преданным…»

Я на расстоянии почувствовала, как он ощетинился. Каин чувствовал угрозу… Это пятое место, которое мы сменили за время нашего скитания, и раньше мы всегда успевали уйти до столкновения с охотниками, но теперь я чувствовала, что капкан захлопнулся вокруг нас. Каин всегда и все предвидел, почему на этот раз чутье его подвело? Все вокруг шептало об опасности, ветер испугано метался в кронах деревьев, птицы безмолвствовали, воздух почти трещал от напряжения. Я кинулась туда, где ощущала Каина. Я не боялась, внутри будто разворачивалась годами сжимаемая пружина, я торопилась…

Я бежала все быстрее и быстрее, уже не ощущая тела, напряжения мышц, я была одним сплошным потоком энергии, в какой-то момент, я перестала чувствовать сопротивление воздуха, очутилась в вязком прозрачном желе, будто в воронке, пространство вокруг меня стало сплошным размазанным цветным пятном, я с усилием сделала шаг, именно шаг, ощущая, как мгновенно становлюсь материальной. Картинка вокруг меня на доли секунд застыла, но потом, будто получив указание «отомри!», все ожило, стало совершенно нормальным. Я сразу увидела Каина, с восторгом сообразив, что перенеслась за несколько сот метров в считанные секунды. После чего на меня будто упала бетонная плита, тяжесть прижимала меня к земле, я буквально рухнула на колени, не имея возможности ни кричать, ни сопротивляться. В глазах потемнело, меня крошила неведомая сила с неумолимостью расчетливого убийцы. Я буквально кричала в сознании, напрягая последние силы, что бы сбросить с себя этот непомерный груз, казалось, у меня больше нет тела, но железные тиски продолжают сжимать то, что все еще оставалось мной. Натиск только рос, я почти отчаялась, я почти смирилась с тем, что уже через мгновение перестану существовать, когда вдруг непроизвольно расслабилась, будто пытаясь перевести отчаянно дыхание, и вдруг эта огромная сокрушающая сила, не найдя преграды, прошла сквозь меня, исчезла…

Воин почувствовал, как пространство за его спиной стало уплотняться, он медлил лишь мгновение, давая возможность пришельцу материализоваться полностью, после чего нанес удар, который не оставил бы его врагу ни единого шанса. Его больше волновал Каин, он был куда опаснее, потому Оригон не спускал с него внимательных глаз. Каин дрогнул, лицо его исказилось, он в разрез здравому смыслу перевел внимание на то, что творилось за спиной Оригона, открывая себя для атаки. Оригон и не думал поддаваться на провокацию, прекрасно понимая, что его первый удар дошел до цели, и потому беспокоиться о нападении со спины не приходилось… Ветер принес ее запах… Не может быть, он бы сразу ее почувствовал… Воин сделал шаг назад, полуповорачиваясь, чтобы не упускать из поля зрения Каина и застыл, бросив взгляд в сторону свернувшегося на траве тела… Мара…

Обрывки одежды лишь немного прикрывали ее белое тело, лицо было смертельно бледным, она застыла в неестественной позе, безжизненно раскинув тонкие руки, не шевелилась и не дышала.

Воздух взорвался в том месте, где еще мгновение назад стоял воин, резкая вспышка и Оригон уже склоняется над телом девушки, Каин опоздал лишь на долю секунды, застыл гранитным изваянием рядом с ними.

Я была свободной, я была всюду, времени больше не существовало… Солнце было моим теплом, ветер – моим дыханием, вода – моей возможность осязать и касаться всего…

«…мое дыханье жизнь тебе подарит… улыбка сердце вновь заставит биться, ты разомкни застывшие уста, ты научи желание стремиться… тебе дорогу дорогим ковром застелют множества, увенчанные славой, и победитель будет покорен, ты силу беззащитностью сломала…»

Пел прекрасный голос, он был неземным, проникающим намного глубже, чем позволено сознанию, слезы хлынули очищающим потоком, но это не были привычные нам слезы, капли соленной влаги, нет, это был освежающий свет с самой глубины моей души, будто вновь и вновь взрывалась сверх новая звезда внутри меня…

На мгновение я даже увидела ее лицо, мне показалось, что именно так выглядят ангелы, она была соткана из света, невероятно теплого, манящего прикоснуться, она улыбалась мне, как мать своему дитя, сердце защемило до боли, так хотелось ее одобрения и участия…

«… ты мною выбрана, но путь имеешь свой… любовь дорогу выложит туда, где есть покой…»

Она произнесла это шепотом, подобным тысячи прибоям, теплым волнам, ласкающим гладкие камни на берегу, и исчезла…

Я почувствовала, как стремительно уменьшаюсь, как плотнее становиться мое понимания самой себя, как оно отделяется от всего того, чего еще мгновение назад я была частью, как тяжелеет моя воля, как я начинаю осознавать свою сущность, воплощенную в теле… и тело. Меня окатило ледяной водой, или мне так просто показалось, сердце гулко застучало в груди, я боролась с паникой, охватившей мое несчастное тело, оно было шокировано и напугано…

И снова это безумие… Оригон прижимал ее тонкое тело к груди, он тщетно искал хоть какую-нибудь искру жизни, отчаянно молясь Богу, от которого давно отвернулся.

– Ты не можешь вновь меня покинуть!

Он кинулся к вспышке гнева, как к спасательному кругу.

– Не смей! Слышишь!

Каин молча наблюдал за его отчаянными попытками вернуть Мару к жизни, и не мог разобраться со своими ощущениями, будто внутри все замерло, его оглушило изнутри, и он не мог понять, как такое возможно. Словно у него забрали надежду, так наверно сказали бы сентиментальные люди, но он не был человеком, и уж точно не отличался чувствительностью. То, что началось, как игра, стало вдруг для него особым, даже знаковым событием…

Оригон уложил девушку на траву, одним резким движением сорвал с себя плащ. Медленно, словно каждое движение причиняло боль, стал накрывать ее холодное тело. Какое спокойное у нее лицо, но он то знал, что она перед этим испытывала страшную агонию и боль, и причиной этому был он… Он коснулся ее ледяных губ, убрал прядь волос со лба, он не оставит ее здесь, не позволит этому телу гнить…