Тетради 2016 года
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Добавить отзывДобавить цитату
Тетради 2016 года
«Человек, в луне качаясь…»
Человек, в луне качаясь,сквозь китайский смотрит свет —три портянки с ним осталосьиз прозрачных снегирей,и клюют до рёбер женщиннеопознанных его —он идёт по переулку,где кроваво и светлоясени врастают в мартыи катают шар ночной,и играют шумно в нардыпод единственной ногой.Голова луны, катаясьв павшей птице, на ходуотрывается от пашникарусели белой страшнойчеловека, вслед за клювомсветом впаянным в слюду.(23/03/2016)«Дом окружён водой земли…»
Дом окружён водой земли,повсюду мертвецы слышны —невидимы, глубоки,как валуны и сроки.Идёт со мною чернозём,как с воздухом со всех сторонподнявшийся гудящий свет,пересекая взгляд и снег.Пусти меня, верни меняосоке, русским сапогам,гулящим под водой живым,в которых ангелы черны.(29/03/2016)«Дом окружён водой земли…»
Дом окружён водой земли,повсюду мертвецы слышны —невидимы, глубоки,как валуны и сроки.Идёт со мною чернозёмза воздухом со всех сторонв поднявшийся гудящий свет,пересекая взгляд и снег.Пусти меня, верни меняосоке, русским сапогам,гулящим под водой живым,в которых ангелы черны.(29/03/2016)Существительное
Колоски, в снег [сплетаются] в шарбелый, утренний [марта], морозныйучащённые, как чёрный пар,что порезом ложится продольным,чёрно-белым на горло синиц —в эти синие [наши] всмотрисьголосов перекошенных лица —там, где скрип надрезает зрачки —как больницы сухая страница:без лица, без любви или кровикак лягушка, что в шарике ртути,колесом голосит из травыи лишь после клонится на убыль.(30/03/16)«В ледяной и восковой Москве…»
Даниле Давыдову
В ледяной и восковой Москве,чьих мозаик срублен виноград,каждый выбирает по себе —потому что в чём-то виноват.Лётчик проплывает словно жнецнад снопами ватными твоихстанций, подземелий и т. д.вырывая медный твой языкПокраснеет воздух золотой —сладкой стружкою синиц немых, горяжирной и промасленной лозойгоря, счастья, стрекозы труда,чей рубанок ходит взад-вперёд.Самолёт мерцает словно входв твой прекрасный жестяной Аид,чижиком – под штопором – свистит,где по пеплу каменный пилот,приоткрыв несоразмерный рот,словно гость, проходит сквозь твоих —свет сосущих – мертвецов живых.(30.03 – 02.04.2016)«О, ветки тяжёлые птицы…»
О, ветки тяжёлые птицы,полётов парные стволы,апреля и сумрака спицы,в которых блуждают волы,двойные тоски разжимаяполёта своей часовойпочти невозможности раяи речи почти не больной,не больной, когда – расцарапавлицо белых тощих ветвей —стволов распускается пряжа,взлетая из клети корней!Как эта пархатая стражанесётся по нити тугой —без времени больше и страха —себя вынимая дугой!(03/04/2016)«Человек [цепь и пёс вещества…»
Человек [цепь и пёс вещества,воздух смёрзшейся смерти] едвараспечатал в дыхание плоть,как пейзаж обращается в лёд.В призме – полой, голодной – его —человека подземный глоток —развернёт рыжий свёрток зрачкаи слетают, как плод с дурачкаэта шкура, железо и смерть,и куда теперь ехать – наверх? —если выдох пейзажи скоблит —и чего ещё нам говорить [?]в слепоте, на свету, на свету —через свет – тот, что камень во рту,тот, что бабочки взорванный гротразгибает, как скрепку, в полёт.(05/04/2016)«Это что? – вагон десятый …»
Это что? – вагон десятый —мёд из пепла и воды,и жужжит в нём – виноватыйгуттаперчивый один,чьё лицо из всплеска светаудлиняется в меняблизоруко и, наощупьвремя птичкою отняв,смерть мою он, как прощенье,между крыльями несётшмель, змеящийся как воздухмеж телесных чорных сот.(8/04/2016 – 10/04/2016)Стансы
Речь не условна и крива,как коромысло и дуга,её несущая внутри,разбитая на лёд и льды,когда здесь дождь идёт – воданакручена на провода,себя поёт и дребезжитв жестянке птичьей, что лежитна донышке густом, земноми слышит речи животоми, оступаясь в глубину,колодца свиток развернув,на птицу смотрит белый ротчерез пылающий осот —сгущается до темнотыи из нутра звезды шуршит,и крутится как колесо —чуть горьковатою росой.(04/2016)Форточка
И исподволь, из пара, из подземнойноры апрельской, что внутри водыплывёт к воде землёю неизвестной,расщерив золотые свои ртыв жуках, в птенцах из нефти или торфа,которые полоскою густойлежат межой за небом неответными белой поцарапанной губой,которая свой сад им произноситв солёные, как форточки стрижей,снопы из света, что руками коситсобрание из нескольких детей.(11/04/2016)«Сиротствует ли тело…»
Сиротствует ли телоиль смерть удалена,изъята из предела,побуквенно сданав багаж, в пейзаж, в природу,в трамваи, что на бокеё слетались, плача,в грачах минуя срок,воронку покидаяв их малых небесах,где ожиданье раядлинней, чем полый страх,где ангел твой закрученв июля механизм,как эллипс в голый воздухиз взгляда и ресниц,и где жужжит в притоках,бессмертная душаи трогает урода,которым хороша.(13/04/16)Анестезия
Забудем предсказательниц своих,чьи коготки, как снег анестезии,царапают то шею, то лицои, как под линзою – то кажутся большими,то выгнутыми, словно длинный звукиз-под земли вытягивая слух,на всех своих окраинах фальшивит.Ты помнишь [но не помнишь всё равно],как посох, опиравшийся на тени,двоился и – с тобой попарно шёл,сквозь пар крошась на чёрно-белый иней,в деревни вырастая за тобой,в которые растаяли деревьяи костровой мгновенный мотылёк,извлекший из ландшафта только зренье,где эпилептик птичий приподнявокругу, воздух, камни, руки, лица,поток из их движенья извлекали запятыми начинал искритьсяв отсутствующем выдохе забыт,как устрица большая и больницаи запах, запах цвёл нашатыря —похожие мы в тёмный свет входилицарапая то шеи, то себя —как двери в дом, где мы себя забыли.(14/04/2016)Смотритель
В начале оленя, как омут, стоитсмотритель путей и горит изнутри —как ящерка в камне, как осень в шмеле,как волчий язык и ожог в Шамиле.В начале у ямы – терновник и хруст,и шарик воздушный хлопком своим густ,и тычется в тело воды густера,и ива стучится [пора – не пора?],и хнычет в ней детка, как омут, олень —и лопасти мрака сияют сквозь тлен,колени тоннелей подводных егои лопасти света, который свело,как ноги оленя, что ямой дрожитв спиралях воды – сквозь раздвоенный шрифт.(18/04/2016)«Кадры беспорядочны. Идёшь…»
Кадры беспорядочны. Идёшь,как струя через ребро и ножразбираешь выдох на детали,чтобы здесь тебя не узнавалив слове ключевом [который Лот].Или им вернёшь отображеньеи укуса яблочного жженье —пятнышко из света и дерьма,где ключи бренчат, как Брахмапутраили столб, в котором спит жена.Но выходишь – становясь детальюзёрнышком и пикселем в глазуи струя тебя перебиваети визжит, что камень на фрезу.Парк сгущается – как будто в темень Паркизавязали свой алкоголизм —мёд и спирт, как след небесной сварки,из зрачков расплавленных бежит,и земля, в которой спишь и слышишь —принимает в яблоню тебя —всё, родная, в рёбра мои дышишь,сквозь вокзал полуночный – черна.(15—17/04/2016)Кролик
Невидимый и шумный листопадвдоль вертолётов клёна в сто головлетящий через прятки и распадв знак умножения, уложенный в тавро,где кролик кувыркнётся через сад,приветствуя пыльцу, а не цветы,нору во мне раздвинув, как лицо,чтобы глазеть, кто в той норе летит,чьи лопасти, под воздухом звеня,становятся смородиной в водеи водят, как слепые, и стучат —продольно сквозняку или дыревпадая в детство, наготу и взгляд,которые – сквозь кашель – унесётна щель похожий, голый листопадсквозь кролика, похожего на вход.(21/04/2016)«Сбор майский нарциссов, трамваев и птиц …»
Сбор майский нарциссов, трамваев и птиц —стрекоз [деревянных, как утро]солдаты, идущие в небе, без лиц,в дожде, что вокруг парашютомложится и ест ледяных червяков,чьи тени прозрачнее яблонь,стоящих в окружности, без берегов,похожих на темень и якорь,похожих на этот протянутый стол,в котором, как дым, оживаетразбухший от влаги, как смерть, мотылёки – словно паром – догорает.(10/05/2016)Подкидыш
Ты дом покинешь – развернётся онна стаи и сады, где из воронбыл выбран или собран, как пятноцветное и, где в скудное зернопостукивает свет и, близорукоощупывая сердца погремуху,горит, на нефть похожий, чернозём,где речь моя глухонема, слепаи только ночь моргает, как звезда,и источается до линии – предела,где лай лягушек вырастает в белый,развёрнутый, как майский свёрток, мёд.(11/05/16)Крыжовник
Хруст воздуха, дающий именасвоим пещерам, ящерам, домам,не достигающий из пены и водысвоих шагов, что ангелам страшны.Коснись меня, мерцая – словно хрустсглотнул тебя здесь, светом наизустьисчерпывая ямы и людейводой, преувеличенной на дне,чей шмель из хромосом, как май, двойных,в пролёт пророс, пружинами скрипит,из смерти сада, в рыжий глинозём,въезжая кварцем через белый склон,через крыжовник, тёмную петлю,которого я, если повторю,то стану частью хруста и стеблей,пейзажа, горя и других корней.(15/05/2016)«[цитата луга] бабочка летит…»
[цитата луга] бабочка летит,петли воздушной роет лабиринт,которым так природа хороша,что дышит, как повозка, не спеша.Мы возле этой бабочки стоим,что в бронзе света чашею летит:Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книгиАвторизация