Песня русалки
Эта мысль вызывала у Анкера злость: он не мог представить Селину в объятиях владельца дома утех. Перед глазами тут же вставало ее лицо там, на помосте – прикушенная губа и полные ужаса глаза.
Нет, он скажет, что у него уже есть на нее покупатель… Ничего, он не обеднеет, организует выкуп из собственных средств. А дальше предложит девушке вернуть ее родным.
Мужской интерес не сдавался и подбросил шальную мысль. А что, может быть, подарить ей свободу, а потом предложить познакомиться поближе? Без давления, объяснить, что она ничем ему не обязана, но, если симпатия взаимна, возможно…
И тут Селина прервала его размышления.
– Господин Рикард, позвольте задать вопрос, – она смотрела на него с опасением, и это было неприятно.
– Не так, – ответил Анкер. Нет, ему категорически не нравилось внушать девушкам, особенно симпатичным, страх.
Но его ответ заставил ее еще больше заволноваться. Поэтому он постарался смягчить обычное равнодушное выражение лица и объяснил:
– Рикард – это фамилия. Меня зовут Анкер. Лучше обращайся ко мне по имени, Селина. И можешь задать свой вопрос.
Она кивнула и снова спросила:
– Господин Анкер, подскажите, куда мы едем?
Хороший вопрос. Раскрывать настоящий расклад малознакомой девушке было совершенно неразумно. Поэтому он сказал то, что пока должно казаться ей правдой:
– В дом утех, в котором я работаю управляющим. Он называется «Перо и лилия». Это приличное заведение для респектабельных господ.
Лицо Селины окаменело на несколько мгновений, но она быстро собралась и снова вежливо спросила:
– Вы приобрели меня… для работы в доме утех?
Анкер задумался над ответом. Ему нравилось, как Селина вела себя, она явно была неглупой и с характером. Не хотелось бы пугать девушку дальше, но и сразу выдать свои планы по ее спасению… нет, он не может. Стоит еще понаблюдать за ней, убедиться в том, что она достойна доверия. Нехотя Анкер ответил:
– Да, я ездил за новым, хм, приобретением для заведения. Девушкой для самых серьезных клиентов.
Она кивнула:
– Понимаю. И вас заинтересовали способности моего голоса?
Вот этого вопроса Анкер совсем не ожидал и не понял, о чем идет речь. Он нахмурился и переспросил:
– О чем ты говоришь, Селина?
– О том, как мой голос действует на мужчин, – она пожала плечами, – капитан вряд ли объяснил причины, но вы же не просто так подошли ко мне. А почувствовали… интерес.
О да, интерес он почувствовал. Да он и сейчас его, если быть честным, ощущал. Тот очень хотел себя как-нибудь проявить, но Анкер не собирался идти на поводу у грубых инстинктов. Поэтому он нахмурился, мысленно приказал себе угомониться и вслух сказал:
– Я подошел, потому что увидел среди покупателей знакомого и не хотел, чтобы ты ему досталась.
Селина на несколько секунд задумалась, а потом… прикрыла глаза и начала тихо напевать.
И вот тут-то мужской интерес показал себя в полную силу.
Его бросило в жар, перед глазами все затуманилось, а кровь так резко прилила к паху, что это было даже слегка болезненно из-за тесноты брюк. Мучительно и сладко одновременно, почти так же, как то, что он сидел рядом с Селиной, касался ее бедра своим бедром и почему-то бездействовал.
Анкеру так нестерпимо захотелось запустить пальцы в ее волосы, притянуть и поцеловать. Обуреваемый желанием, он каким-то чудом нашел в сознании последнюю крупицу разума. И поймал себя на том, что уже наклоняется к девушке, чтобы бесстыдно украсть поцелуй. Пытаясь остановиться, он резко дернулся и уперся рукой в стенку кареты. И застыл в каком-то миллиметре от ее губ.
Нужно было окончательно взять себя в руки и отстраниться, но Анкер замер, загипнотизированный ее взглядом. В зеленых глазах был не ужас, который он боялся увидеть, а… волнение?
Селина судорожно вздохнула, и огонь с новой силой начал бушевать в его жилах. Но Анкер держался за взгляд девушки, как за спасительную ниточку, не позволяя себе броситься на нее. Наконец, он нашел силы совладать с этой дьявольской тягой и вернулся на место.
– Что ты сейчас сделала, Селина? – спросил Анкер.
– Показала, почему за меня назначили такую высокую цену. Это свадебная песнь моего народа, – объяснила она.
– Свадебная? – чего он не ожидал, так это свадебных обрядов.
– Да. Я понимаю, что вам будет сложно мне поверить… Вряд ли вы слышали подобное раньше. – Селина пыталась поймать его взгляд. – Я попала в руки пиратов в свою первую брачную ночь, спев свадебную песнь, но не успев стать женой. Я не человек, господин Анкер. Мой настоящий дом – море.
Его все еще трясло от желания прервать эту дурацкую беседу, схватить ее и спешно избавить от одежды. С трудом он следил за рассказом, уже ничему не удивляясь.
– Вы можете не верить в то, что я говорю. Просто дайте мне доказать, что это правда. Когда мы приедем, попросите сделать ванну… да хоть бадью с водой принести, и вы все увидите своими глазами.
Боже мой, ну что творит эта женщина! Какая, к морглоту, ванна, зачем она вообще заговорила о ванне. Теперь же он представляет, как замечательно в ней можно провести время вдвоем… В очередной раз кое-как справившись с собой, Анкер произнес:
– Я слышал твой голос, Селина, и для меня этого достаточно, чтобы тебе поверить.
Ее взгляд потеплел, а на пухлых губах появилась улыбка:
– Спасибо, господин Анкер. Я очень благодарна вам за доверие. И должна быть честной с вами до конца. Ни капитан Скалл, ни его команда головорезов не тронули меня только по одной причине… мой голос. Его сила жива, только пока я невинна.
Его уже начал постепенно отпускать эффект ее свадебной песни. Но мужской интерес так просто сдаваться не собирался. А новости о невинности Селины его несказанно подбодрили. Впрочем, ее история была на руку Анкеру. Если это правда…
Тогда он знает, как уберечь ее от посягательств клиентов и владельца дома утех.
Хм, может быть, стоит все-таки сейчас обсудить ее дальнейшую судьбу? Анкер уже набрал воздуха в рот, но тут карета начала тормозить. Испытывать терпение Орлана Грума было бы неблагоразумно. Поэтому он сказал:
– Мы приехали, Селина. Поговорим о твоих талантах позже.
Глава 4
«Перо и лилия»
Выйдя из кареты, я тут же завертела головой. Район, в который мы приехали, разительно отличался от того, куда меня привели на торг. Здесь было ярко, солнечно, людно. По широкой мощеной улице прогуливались горожане в разноцветных одеяниях. Но Анкер не дал мне на них поглазеть, а осторожно подхватил под локоть и повел к ярко-голубой двери, на которой искусный художник скрестил павлинье перо и лилию.
Прихожая оказалась довольно светлой, уютной, обставленной резной деревянной мебелью. Колокольчик на двери оповестил о нашем прибытии, к нам тут же подошел слуга, слегка поклонился Анкеру и замер, глядя на его плащ на моих плечах.
– Здравствуй, Конрад. Нет, плащ оставь у госпожи Селины, – сказал Анкер и повел меня дальше, вверх по лестнице.
Мы оказались в длинном коридоре с рядом дверей. Он бы выглядел мрачно, если бы его не украшали разноцветные картины, развешанные на стенах. Приглядевшись, я слегка покраснела. Несмотря на свободные русалочьи нравы и отсутствие стыда перед наготой, некоторые вещи для нас были все-таки интимны. А здесь, на картинках, с упоением предавались любви прекрасные девы и мускулистые мужчины. Причем во всех мыслимых и немыслимых вариантах. Я замедлила шаг, заглядевшись на композицию, в которой четверо сложились в квадрат, лаская друг друга. А когда отвела взгляд, поняла, что у одной из дверей застыл Анкер и ждет меня, нахмурившись.
– Это будет твоя комната. – Он распахнул передо мной дверь. – Располагайся, у тебя есть около часа, чтобы отдохнуть и прийти в себя. Ты голодна?
И тут я вспомнила, что у меня с утра крошки во рту не было.
– Да, я голодная.
Он кивнул и молча вышел. А я оглядела небольшую, но уютную комнату с небольшим окном. У стены стояла резная деревянная кровать, а напротив – небольшой гардероб. Не удержавшись, я заглянула внутрь и обнаружила несколько платьев. В комоде рядом нашлось нижнее белье, местами весьма… необычное. Я стояла, покачивая на пальце конструкцию из кожаных ремешков, когда услышала за спиной сначала быстрый стук, а потом скрип открывающейся двери.
Так и обернулась с бельем в руках, уставившись на вошедшую с подносом девушку. Высокая фигуристая брюнетка разглядывала меня с любопытством.
– Привет. Меня зовут Ирма, а ты у нас новенькая? – ее ярко-вишневые губы изогнулись в улыбке. Взгляд голубых глаз был теплым, дружелюбным.
– Привет. Да, меня зовут Селина. – Я не знала, можно ли ей доверять, но тоже мило улыбнулась в ответ.
Ирма прошла вглубь комнаты, поставила поднос на стол у окна и села рядом на стул.
– Рада познакомиться. Я специально перехватила служанку, чтобы первой к тебе заглянуть. Говорят, тебя Анкер с торга привез?
– Да, он купил меня на торге. – Вспомнив, как перебили ставку родича, я погрустнела.
Ирма, заметив это, решила меня утешить:
– Не переживай. Ты попала в один из лучших борделей в городе. Здесь никто не будет тебя колотить и заставлять спать с бродягами. К нам даже доктор каждый месяц приходит!
Мне захотелось рассмеяться, настолько абсурдно это звучало. Будто рыбка-прилипала хвалит кита за то, что он ее не ест. Но я сдержалась, чтобы не обижать девушку. И вместо этого спросила:
– Расскажешь подробнее, как здесь все устроено?
Час с Ирмой пролетел незаметно. Девушка оказалась очень милой и дружелюбной, несмотря на свою холодную, роковую красоту. Она рассказала мне, что работает в «Пере и лилии» уже около года, так как болезнь матери заставила ее искать средства на лекарства и жизнь. Сначала она перебивалась разными подработками, в том числе работала подавальщицей в трактире. Со временем она узнала, что за работу наверху, в гостевых комнатах, хозяин щедро приплачивает…
Ирме и думать о таком не хотелось, но, даже работая с утра до ночи, она получала гроши, которых ни на что не хватало. И однажды… решилась. Это было ужасно, но, к счастью, в тот трактир захаживал владелец «Пера и лилии» Орлан Грум. Он обратил внимание на яркую, еще не затасканную работягами девушку и предложил ей перейти работать в его дом утех.
Они подписали долговой договор, и вот Ирма оказалась тут. Публика здесь была приличная, оплата тоже, несмотря на то, что существенная часть денег оседала в карманах прижимистого владельца. И клиенты приходили не каждый день, а в специально отведенные дни… Так что ей хватало и на жизнь, и на лечение матери, та под присмотром хорошего врача уже совсем поправилась. И Ирма с удовольствием завязала бы с жизнью девушки для утех, но…
– Договор заключен на пять лет, а я отработала только год. Да и куда я пойду, за кого выйду замуж, если полгорода знает, чем я здесь занимаюсь… – Ирма улыбалась, но в голубых глазах пряталась грусть.
– Любой мужчина должен быть счастлив, что его выбрала такая красивая девушка с сильным характером, которая не боится ударов судьбы! – Я не сдержала негодования. – То, что тебе пришлось отдать невинность ради матери, говорит только о том, насколько ты храбра и привязана к близким. Ввести тебя в свою семью должно быть честью. Не понимаю, как за такое можно осуждать…
Ирма от удивления открыла рот:
– Какие удивительные вещи ты говоришь… Наверное, ты из далеких краев. Хоть и хорошо изъясняешься на нашем языке.
Я не была готова раскрыть ей свою тайну, несмотря на ниточку дружбы, уже протянувшуюся между нами. Еще неизвестно, поверит ли она мне.
– Да, я из очень далекой и совершенно не похожей на вашу страны. У нас женщина священна, и обращаться с ней дурно не позволит себе ни один мужчина. А тем более осуждать за тяжкий выбор. Брать кого-то силой и вовсе немыслимо.
Ирма грустно вздохнула и протянула:
– Хотела бы я жить в твоей стране…
Наш разговор прервал скрип открывающейся двери.
Стоило мне увидеть высокую худощавую фигуру Анкера, как сердце забилось быстрее. И вовсе не от страха. Воспоминание о том вишнево-мятном выдохе, который я поймала в карете, против воли лезло в мысли. Конечно, все дело в силе песни, которая распалила меня. Но я все равно разозлилась на себя и мысленно отругала, что забываю о Гарконе…
Анкер сделал шаг в комнату и неодобрительно посмотрел на мою новую знакомую.
– Ирма, что ты здесь делаешь?
– Господин Анкер, ничего такого, просто пришла познакомиться с Селиной и принести ей поесть. – Яркие губы девушки изогнулись в улыбке. – Но я уже ухожу, не буду вам мешать.
Она тут же встала со стула, оправила юбку и спешно ретировалась, проскользнув мимо Анкера в дверной проем. А он перевел взгляд на меня. И я почувствовала разницу. Если глаза Ирмы были теплыми, добрыми, небесно-лазурными, то сейчас я как будто пыталась разглядеть в глазах Анкера дно глубокого лесного озера.
– Ирма тебя ничем не напугала? – тут он задал неожиданный для меня вопрос.
Я заморгала от изумления.
– Нет, ни в коей мере… Наоборот, она была очень дружелюбной и милой, – ответила я, все еще не в силах отвести от него взгляд.
– Хорошо. Селина, ты должна понимать… – он на мгновение замялся. – Здесь работают разные девушки, и не все они будут милыми и дружелюбными.
– Конечно, – тут же ответила я. – Я понимаю, что, когда девушки соревнуются… э-э-э… за внимание мужчин, они могут вести себя по-разному.
Анкер снова помрачнел.
– Все верно. Но не переживай, тебе не придется участвовать в этом «соревновании», – последнее слово он выделил интонацией.
Я задумчиво кивнула. Чем дальше, тем более странным мне казалось его поведение для управляющего домом утех. Слишком вежливый, слишком внимательный, несмотря на кажущуюся холодность. Он так со всеми себя ведет? Разве это нормально? И что он имел в виду, говоря, что мне не придется соревноваться с другими девушками? Я хотела спросить, но Анкер уже протягивал мне руку со словами «Пойдем, нас ждут».
Мне только и оставалось, что взяться за его локоть и пойти навстречу новой жизни в доме утех. Спустившись снова по лестнице и повернув куда-то направо, мы оказались в небольшом, богато обставленном кабинете, главным украшением которого была огромная картина в золотой раме. На ней был изображен рыжебородый мужчина с алмазной серьгой в ухе и золотым тюрбаном на голове. Он стоял, гордо уперев одну руку в бок, а другую заложив за красный пояс, утягивающий на талии искусно вышитый кафтан. Выглядел он впечатляюще, как разбойник, ограбивший восточного купца и тут же переодевшийся в его наряд.
А когда я отвела взгляд от картины, поняла, что персонаж картины стоит прямо перед нами. И совсем недобро буравит взглядом Анкера.
– И что же это за золотую птичку ты привез с торга? Совсем из ума выжил, Анк? – хрипло пробасил рыжебородый.
Владелец «Пера и лилии» оглядел меня с ног до головы хищным взглядом. Под ним я почувствовала себя не человеком, а горшком на прилавке. Мерзкое ощущение, но я не дрогнула, ощущая под пальцами руку Анкера.
– Благодарю за беспокойство о моем душевном здравии, Орлан. Но смею надеяться, что ты уже убедился в моих деловых качествах, – бровь Анкера вопросительно приподнялась.
Рыжебородый Орлан Грум хмыкнул и скрестил мускулистые руки.
– Твоя деловая хватка и вправду меня обычно радует. Но что еще я мог решить, кроме того что ты спятил, когда узнал новости… – тут Орлан снова повернулся ко мне и неожиданно ласково сказал: – Не обижайся, птичка, ты симпатичная девочка. Но тысяча золотых! Это даже за двух самых развратных красоток будет жирно.
– Две и даже три красавицы не помогут перетянуть клиентов у «Золотой устрицы», – на лице Анкера играла легкая улыбка.
Орлан Грум продолжал буравить его взглядом, ожидая продолжения, а потом не выдержал и расхохотался.
– Анк, ну ты жук! Мастер интриги, итить тебя, – он вытер слезы смеха. – Давай выкладывай. Как эта птичка поможет мне разорить «Золотую устрицу».
Я почувствовала, как рука Анкера напряглась, хотя внешне он остался невозмутим.
– Дело в том, Орлан, что у Селины есть определенный талант. И аукцион был за нее более чем азартным. Если бы я сразу не перебил ставку, пришлось бы заплатить гораздо больше.
– Талант, говоришь? Ну-ка, покажите мне его, – Орлан Грум сел в кресло, закинув ногу на ногу, и выжидательно на нас уставился.
Анкер повернулся ко мне и мягко попросил:
– Спой, Селина.
Было страшно. Владелец «Пера и лилии» пугал меня не на шутку. И я боялась действия песни. Но все равно негромко завела ее, стараясь сосредоточиться на своей тревоге, чтобы не поддаться возбуждению.
При первых же звуках песни в болотных глазах Орлана Грума вспыхнул зеленый огонек. Дыхание участилось, а руки сжались на ручках кресла.
– Хватит! – хрипло вскрикнул он. – Это что за морглотовщина, Анк?
– Как ты уже сам почувствовал, у Селины волшебный голос. – Анкер оставался спокойным. – Представь, какие чувства она вселит в скучающих, уже пресытившихся продажной страстью клиентов.
– Интересную красотку ты приобрел… – так же хрипло протянул Орлан. – Ну что же, снимаю шляпу, Анк, сделка отличная. Перспективная. Осталось только опробовать эту певчую птичку в деле.
И он уставился жадными глазами на меня.
Если его прошлый взгляд заставил меня почувствовать себя горшком на прилавке, то сейчас, кажется, я стала сладким плодом. Который Орлан Грум очень хотел попробовать. Разжевать и проглотить, не оставив даже косточек.
Я судорожно сглотнула, но продолжила стоять с отрешенным видом, как будто этот взгляд меня не касается.
– Есть нюанс, Орлан. – разорвал затянувшуюся паузу Анкер. – Если лишить ее невинности, она потеряет голос.
– Итить! И что мне делать с девственницей в борделе? Даже с таким голоском? Это одноразовая игрушка. Где перспектива, Анкер? – Орлан нахмурил густые рыжие брови.
– Отнюдь не одноразовая, если все правильно устроить. – Анкер самоуверенно улыбнулся. – У меня есть предложение. Пусть она споет завтра вечером, и посмотрим, насколько задержатся с девушками клиенты.
– Ты думаешь, после ее песен эту птичку никто не захочет? Как ты себе это представляешь?
– Очень просто. Если ее никто не увидит.
– Что-то ты хитришь и мутишь, Анк. – Орлан затеребил алмазную серьгу в ухе. – Ладно, устраивай все на свое усмотрение. И посмотрим, насколько это будет прибыльно.
Владелец дома утех встал с кресла и пошел к высокому шкафу в углу. Из него он достал хрустальный графин с янтарной жидкостью и два стакана.
– Ну что, за новое приобретение?
И тут Анкера ощутимо передернуло.
– Я, пожалуй, сегодня пропущу. Нужно заняться организацией завтрашнего вечера.
Орлан покачал головой и убрал второй стакан обратно.
– Хитер ты, Анк, но не умеешь получать от жизни удовольствие. Ладно, ступай, но учти, – тут он бросил на меня еще один жадный взгляд, – если твоя затея не выгорит, этой птичке придется изрядно потрудиться в моей постели, чтобы я забыл про тысячу золотых!
Анкер молча кивнул и потянул меня из комнаты. Я послушно последовала за ним. В ушах у меня еще долго стоял хриплый смех Орлана Грума.
Мы вернулись по лестнице к моей комнате и остановились у двери. Анкер медлил, неловкое молчание затягивалось. Потом, наконец, он сказал:
– Селина… Ничего не бойся. Отдыхай. Завтра поговорим.
Он распахнул передо мной дверь, впустил меня в комнату и ушел. Слушая его удаляющиеся шаги, я вдруг поняла, что мои силы кончились. На дрожащих ногах добралась до кровати и просто упала на нее.
Хотелось то ли разрыдаться, то ли расколотить что-нибудь. Весь день я держалась, принимая повороты судьбы со всей стойкостью, которую могла в себе найти. И что в итоге? Очередная клетка. И шансы на спасение все хуже и хуже.
Я все-таки ударила со всей силы кулаком по подушке, но легче не стало. Тогда я схватила ее и обняла, свернувшись на кровати, как морской конек. Чувствуя, как слезы начинают бежать по щекам, а в носу становится сыро.
Какая же я дура. Глупая русалочка, возомнила себя хитрее всех. Нужно было петь свадебную песнь на корабле, звать родичей. И плевать, что бы сделали пираты. Их кишки бы уже гнили на морском дне, я бы не лежала здесь, одинокая и никому не нужная, а выплакивала свое горе в объятиях сестер… и Гаркона. Если, конечно, он еще жив. От этой мысли слезы с удвоенной силой побежали по моим щекам.
Хорошенько наплакавшись, я умылась в соседней небольшой комнате. Холодная вода помогла мне прийти в чувство и начать трезво рассуждать.
Положение было плачевным, но не совсем беспросветным. По неизвестным причинам Анкер помог мне избежать участи девицы для утех и любовницы Орлана Грума. Возможно, это только отсрочка, но она мне на руку. У меня есть время что-то придумать и предпринять.
Из беседы Ирмы я поняла, что девушек, подписавших долговой договор, не держат в заточении. По крайней мере, она сама спокойно навещала мать и ездила в город по своим делам. Мой случай был особым, учитывая гигантскую сумму, которую отдали за меня на торгах. Но есть надежда, что меня тоже выпустят в город. Нужно придумать повод и поговорить с Анкером. Например, попроситься на рынок. Денег своих у меня, конечно, нет… Но если завтрашний вечер будет прибыльным, возможно, он согласится, что мне нужно приобрести какие-нибудь дамские мелочи. Булавки, белье, косметические мази – надо узнать у Ирмы, чем она пользуется.
Да, решено. Нужно придумать повод посетить рынок. Родич обещал помочь, поэтому, скорее всего, он еще не уплыл отсюда. И вполне вероятно, именно на рынок и решит заглянуть. Надо подумать, в каких еще местах можно его встретить. И во время вылазки, убедив провожатых, что мне интересно посмотреть город, постараться обойти их все. Да, это зыбкая, но все-таки надежда. Нужно действовать, а не лить слезы, сложив руки.
Окончательно успокоившись, я сама не заметила, что уснула, как была – в платье. А когда открыла глаза, за окном уже ярко светило солнце. Сладко потянувшись, я улыбнулась. Крепкий сон и знание, что теперь у меня есть план, согревали душу. В хорошем настроении я, умываясь, начала мурлыкать что-то себе под нос. Но тут же осеклась, когда увидела в зеркале отражение управляющего…
– Доброе утро Селина. Я стучал, но ты не открывала, поэтому я забеспокоился и позволил себе войти. – В голосе Анкера мне послышалось извинение.
– Я не слышала вас. – Я все равно ответила холодно, потому что меня разозлило, что он ворвался и напугал меня. – Вы что-то хотели, господин Анкер?
– Да, я хотел предложить тебе вместе позавтракать, а потом показать дом и познакомить с другими обитательницами.
Вспомнив, что мне нужно быть с ним помилее, чтобы отпроситься на рынок, я изобразила на лице самую нежную улыбку.
– Конечно, я с большим удовольствием позавтракаю с вами.
К моему удивлению Анкер вывел нас из дома через потайную дверь, и мы очутились во внутреннем дворике. Судя по густым кустам и обвитым плющом стенам, здесь редко бывал садовник. Но в этой заброшенности была своя особая прелесть – место казалось таинственно-прекрасным. Анкер аккуратно придержал ветки ближайшего деревца, чтобы они не зацепились за мое платье. Каменная дорожка привела нас на небольшую площадку, расчищенную от растений так, чтобы влезли стол, кушетка и несколько стульев.
Я посмотрела на кушетку и решила, что не готова сидеть с Анкером вблизи. Поэтому выбрала стул. Он вежливо помог мне сесть, а потом устроился напротив. Тут из-за пышных кустов степенно вышел уже знакомый мне слуга с подносом. Конрад, кажется. Расставил перед нами сладкие булочки, вазочки с вареньем и другие кушанья, а потом так же медленно и важно удалился.
Хлеб, мясо, овощи были мне знакомы и понятны – пираты во время путешествия в основном питались вяленым мясом, но капитану и мне за компанию подавали лучшее из запасов. Сейчас же я с удивлением смотрела на тарелку с какой-то желтой массой. Осторожно нанизала на вилку кусочек и попробовала. Вкус был необычный, но, скорее, приятный.
– Ты никогда не ела омлет? – я впервые увидела на лице Анкера улыбку. И хоть мне не хотелось в этом признаваться даже себе, она ему была очень к лицу.
– Нет, не доводилось пробовать. А из чего это приготовлено?
– Наверное, ты действительно русалка, если не знаешь, что омлет делают из яиц и молока.
Я приподняла одну бровь, удивившись, что он сомневается в моем происхождении.
– Вы же сказали вчера, что верите моей истории?
– Да, я поверил твоим словам и твоему голосу. Но история все равно кажется удивительной, до этого русалки не встречались мне даже в сказках и легендах.
– Мой народ не любит показываться на глаза и раскрывать свои секреты. Хотя, на самом деле, иногда мы появляемся среди вас.