– Да ничего. Спокойной ночи.
Он остался один, если не считать гибискуса. Корабль летел в подпространстве и не нуждался в чьей-либо помощи. Корабельные часы показывали уже за три ночи по земному времени.
Войдя к себе в каюту, Неман выключил экран, чтобы не видеть разноцветный туннель за бортом, и лег. Музыка все еще играла. Теперь уже другая мелодия волновала пространство комнаты.
Лететь оставалось долго – часов пять. Надо было поспать хотя бы чуть-чуть, ведь затем предстоял перелет к Земле. Можно было бы оставить наставления Васко, но Неман хотел увидеть путь до дома воочию. Он закрыл глаза и попросил убавить громкость музыки. Теперь она почти неслышно играла на фоне, как дальний морской прибой в ночи далекой планеты. Ви-Церг сначала не ощущал ничего нового. Затем его тело стало неметь, а мысли путаться между собой, им овладела пьянящая слабость. Образы перед закрытыми глазами гасли и тухли все чаще, все быстрее сменяясь в хороводе, как кадры галофильма.
Он постарался сфокусироваться на чем-то одном, чтобы окунуться в один единственный мир, созданный его фантазией или накопившимися воспоминаниями.
Внезапно Неман почувствовал дуновение ветра, без предупреждения потревожившее его. Ветер принес с собой странный запах. Это был запах свежести и солнечного утра. Потом запах изменился. Теперь он был пропитан легким вкусом залежавшегося на улице мусора, человеческого пота и постоянного страха. В уши начал просачиваться гудящий звук. Возникло ощущение, что он происходит со всех сторон одновременно. Поначалу звук казался бесформенным, аморфным. Но через несколько секунд сплошного гудения Неман начал различать отдельные голоса, сливавшиеся вместе подобно одиноким ручьям, образующим мощный поток, вливавшийся в его уши. Он начал отделять из общего гудения лай собак, шум каких-то механизмов, шуршание плотной ткани. Прохлада все еще чувствовалась. Неман ежился, надеясь тем самым найти источник тепла. И он появился. Где-то сбоку. Неману стало тепло и уютно. Ему показалось, что этого уюта он не испытывал уже очень давно. Тепло окутывало его теперь со всех сторон, постепенно. Это было единственное приятное чувство в этом темном мире. Он все еще ощущал ставший совсем неприятным запах, слышал непрекращающийся шум. И в его закрытые глаза вдруг ударил свет. Он был не особенно ярким, но довольно неожиданным. И Неман решил открыть свои глаза.
Сначала он ничего не увидел. Перед глазами предстала золотая от света пелена окружающего его пространства. Затем изображение становилось все четче. Неман начал различать отдельные линии, очерчивающие предметы. Он взглянул наверх, где пелена была все еще бесформенной, и начал вглядываться в нее внимательнее. Пелена стала растворяться, меняя свой цвет. Она постепенно становилась голубоватой с белыми пятнашками и источником света между ними. Прошло несколько секунд и Неман наконец-то различил то, что видел. А он видел голубое небо с белыми облаками, порванными у краев. Они плыли по небесному водоему, огибая струящееся светом Солнце. Но это был только кусочек потолка планеты, окаймленный тянущимися к нему невыразительными и коричневыми стенами зданий, казавшиеся колоннами для неба. Они выглядели грязными, запачканными копотью. В их окнах горел свет, несмотря на то, что солнце светило во всю свою мощь. Неман опустил голову, чтобы взглянуть на улицу. Она выглядела не чище зданий. Ветер носил пакеты и разный легкий мусор, за которым гонялись собаки, снующие между ног людей, плотным потоком текших по улице среди грязных навесов ларьков, в освещении дня, чьи лучи придавали этой картине оттенок абсурдности и нереальности. Люди то и дело что-то выкрикивали, озираясь по сторонам, ища взглядом то ли своих знакомых, то ли спасения из клоаки. На самодельных постаментах стояли торговцы. Такие же грязные, как и стены, в лохмотьях, как и все прочие люди, они зазывали к себе и у их ларьков образовывались уплотнения людского потока из-за чего прохожие начинали злиться, упираясь в них.
Вся эта картина не была статична. Она продвигалась вперед, скача перед глазами, и заслоняемая лицами и телами вплотную проходящих мимо людей с грязными лицами. Их глаза наполняла та же грязь, что господствовала вокруг. Неман понял, что он не сам идет через эту толпу, среди меняющихся ларьков, смрада и льющегося сверху света. Ему неожиданно пришло в голову, что он в аду, который вдруг осветило солнце.
Он еще чувствовал тепло. И, повернув голову в сторону, он увидел лицо, смотревшее на него со старой фотографии в каюте. Лицо, одаривавшее его своим светом, как это делало солнце. Женское лицо, которое он пронес в своих воспоминаниях сквозь пространство и время. Длинные волосы были собраны в пучок, но отдельные пряди спадали на уставшее лицо, а лоб покрывала испарина. Вдруг женщина наклонила голову и взглянула на Немана с улыбкой, которая должна была ослепить своей добротой и заботой, которая могла даже в самом черством сердце пробить брешь. Глаза его матери были полны любви, проникавшей в сердце Немана. Он хотел позвать ее, но все, что он смог выдавить из себя – это невнятный стон. Мама засмеялась, и ее звонкий смех заглушил шум улицы. Он проник в глубину души Немана, тянувшегося маленькими ручками к своей маме. Она прижала его к себе, убаюкивая на руках. Она излучала любовь и уют, которые Неман ловил каждой клеточкой своего тела. Она была ангелом здесь. В этом грязном аду.
Неман закрыл своих глаза. Солнечный свет пытался пробиться сквозь веки и это было очень приятное чувство. Но Ви-Церг вновь захотел увидеть свою маму и открыл глаза. Он увидел только темноту. Сначала он подумал, что ослеп. Но пропал не только свет. Пропал шум улицы. И ветер больше не дул. Из звуков остался только монотонный сигнал будильника. Неман проснулся в своей каюте за полчаса до выхода из подпространства. Когда он понял это, то на его глазах начали наворачиваться слезы, которые, впрочем, он быстро вытер рукой. Неман никак не мог привыкнуть ко снам, что приходили воспоминаниями прошлого и заканчивались резким переходом в реальность.
Он встал с постели, уставившись в темноту и ни о чем не думая. Потом посмотрел на часы. Было восемь часов.
Неман вышел в коридор потерянным. Кто-то сидел на кухне, но он пошел в обратную сторону в рубку. Искусственный свет корабля раздражал, а разноцветные огоньки подпространства казались ненастоящими. И гибискус казался иллюзией.
Капитан корабля сел за штурвал в свое кресло и начал методично проверять настройки и данные, нажимать на нужные кнопки, как на клавиши фортепиано. Он делал это все так часто, что, проводя эти действия, ставшие ритуалом, даже не задумывался о том, что именно он делал. Водя взглядом, который, как казалось, смотрел не на экран, не на иллюминатор и не на графики с кнопками, а на что-то очень далекое сквозь панель управления, он думал о том, что совсем скоро увидит Землю из своего кресла. Увидит свой дом.
Эта мысль не приносила ему особой радости. И не потому, что он мог попасть домой с помощью Таркельи и Игоря, о которой он не просил. Ему казалось, что в тот момент, когда он увидит голубой шарик, его жизнь изменится. Она больше не будет иметь ориентира, цели. Он найдет свое Эльдорадо и останется только с воспоминаниями. Нет, это не значит, что он перестанет стремиться к чему-то. Но целый кусок его жизни, часть ее смысла пропадет в бесконечности космоса, в котором он существовал.
Сзади послышались шаги, на которые Неман не обратил внимания. Он вообще хотел, чтобы сейчас его не донимали разговорами. Он даже не обернулся, продолжив подготовку «Гепарда».
Тот, кто вошел в рубку, больше не давал о себе знать. Ни шагов, ни дыхания. Только шелест листьев слышался время от времени. Неман слегка обернулся, чтобы краем глаза увидеть место под лампой, где стояло растение.
Игорь стоял недалеко от гибискуса, разглядывая его, скрестив на груди руки. В сером плаще поверх его плеч и в темно-сером комбинезоне он был похож на агента секретной службы. Неман бы не удивился и этому.
Чувствуя, что на него смотрят, Игорь отвел взгляд от растения и уставился на Немана немигающим взором. Его кошачьи глаза даже с расстояния четырех шагов сверкнули зеленым светом в сумраке рубки. Ни капитан корабля, ни его гость не отводили глаз друг от друга. Неман просто не мог себе позволить сделать это на правах хозяина «Гепарда». Прошло с десяток секунд, прежде чем Игорь усмехнулся и повернулся в сторону карты на стене. Неман же отвернулся в сторону главной приборной панели, завершая проверки. Никто из них так и не сказал ни слова, хотя Игорь не покидал рубки, медленно расхаживая по ней, чем нервировал Немана. Поэтому он очень обрадовался, когда послышались хромые шаги из коридора.
– Кажется, мы скоро прилетим, – то ли спрашивала, то ли констатировала факт с порога Таркелья.
– Минут через восемь, – ответил Игорь из дальнего угла, где в шкафчике находились медикаменты Немана.
– Через семь минут и тринадцать секунд, – поправил его Васко.
– Отлично. У нас все идет согласно обычным процедурам? – обратилась археолог уже к капитану.
Тот уже закончил все манипуляции и всматривался в разноцветный туннель, ожидая на его стенах намека на скорейший выход в космос.
– Да. Выйдем у Европы. Слегка обогнем ее по хорде и направимся прямиком к точке встречи с Землей. Все, как вы мне сказали. Но хоть убейте, я не понимаю, почему вы наняли меня, но сами указываете путь к цели.
Ему никто не ответил. За спиной опять послышались шаги, шелест листьев гибискуса. Неман взял в руки штурвал. Его раздражало хождение чужих людей по рубке. Да и наличие пассажиров на «Гепарде» его раздражало тоже. Очень давно он не летал с кем-то.
Не хватало еще эти воспоминания притянуть, мотнул головой Неман. Ему очень хотелось поскорей оказаться в вакууме черного космоса. Он вывел на экран расчетное время выхода из подпространства. Таймер показывал две минуты и двадцать две секунды. Уже скоро должны были появиться первые признаки выхода из туннеля.
И действительно. Меньше, чем через двенадцать секунд, разноцветные полосы на стенке туннеля, ранее прямые, стали искривляться. Не сильно, но на такой безумной скорости, с которой несся корабль, это очень бросалось в глаза. Стены начали плясать. К тому же, полосы стали менять свое положение, медленно раскручиваясь по часовой стрелке спиралью. Неман поудобнее перехватил штурвал. Краем глаза он заметил лицо Таркельи и повернулся в ее сторону. Она стояла справа от него в двух шагах, вглядываясь в цветной танец со слегка раскрытым ртом. Она не была удивлена, но этот вид точно заворожил ее. В глазах девушки плясали разноцветные искорки.
Неман повернулся обратно к иллюминатору. Таймер уже отсчитывал последние секунды, но пока что перед кораблем ничего не появлялось. После того, как его отсчет перевалил за нуль и показывал уже опоздание в три секунды, вдалеке появилась точка. Сначала она просто появилась кляксой, не меняясь в размерах. Затем точка начала разрастаться, приближаясь к кораблю. Неман схватил штурвал сильнее, хоть в этом и не было необходимости – Васко уже подготовил корабль к выходу из подпространства. Скорость приближения точки все увеличивалась, она росла, пока не поглотила «Гепарда». Это произошло очень быстро. Как только Неман осознал, что выход из подпространства выполнен, он завертел головой, убеждаясь, что корабль вышел в космос, и вывел на экран стандартный для такого полета интерфейс. На иллюминаторе тут же отобразилось несколько целей: Европа, Ио, Сатурн, Юпитер, Марс, пояс астероидов, Земля и Солнце. Европа плыла справа по борту. Ее изуродованное рубцами тело даже с такого большого расстояния представало со всеми подробностями. Неман повел корабль к спутнику, а сам не отрывал взгляда от яркой точки желтого цвета. Он не мог поверить в то, что вернулся в Солнечную систему для того, чтобы попасть домой.
– Прием. Говорит диспетчер пункта контроля пространства на Европе. Корабль под номером 17025991, ваш полет не зарегистрирован. Назовите себя и порт прибытия.
– Прием, диспетчер, – откликнулся Неман. – Корабль под номером 17025991 типа «Мечтатель». Позывной – «Гепард». Иду курсом на Землю, на Землю.
Неман произносил это с воодушевлением, почти что радостно. Он даже до конца не осознавал того, что скоро может оказаться на родной планете. Сам факт его присутствия в Солнечной системе говорил о многом. Ему даже не пришло в голову, что за выданную им информацию по кораблю его могут сейчас же арестовать.
– 17025991, ваш полет не зарегистрирован. Проверьте данные по своему маршруту. На пункте приема Земли вас не ожидают.
Контрабандист промолчал и молча повернулся к Таркелье, стоявшей все там же, где и была во время выхода из подпространства. Ее лицо никак не менялось, равнодушно всматриваясь в иллюминатор. Казалось, ей не было дела до того, что сейчас передали с пункта.
– 17025991, повторяю, ваш полет к Земле не зарегистрирован. Проследуйте маршрутом на Европу или Марс.
Диспетчер настойчиво требовал данные по полету, которых у Немана не было.
– Эй, – окликнул он девушку, – если мы им ничего не предоставим, то придется играть по их правилам. Вы сказали, что у вас есть план. Но сейчас я следую не пойми каким инструкциям.
Таркелья даже не взглянула на него, пристально всматриваясь в желтую точку впереди. Зато сзади откликнулся Игорь.
– Диспетчер, полетный номер 582-Шарлов. Пункт досмотра Север. Порт прибытия – Виктория.
Сиплый голос Игоря неприятен резал Неману слух. Да и в целом этот человек не внушал ему симпатии.
Молчание в эфире длилось несколько секунд.
– «Гепард» 17025991, имеется ли на вашем корабле груз?
– Нет, – ответил Неман.
– Приятного полета.
– Спасибо.
Контрабандист вопросительно повернулся к Игорю. Тот только развел плечами.
– Нам будут помогать проходить через такие ситуации. Привыкай к неожиданностям.
Европа проплывала мимо. Неман не любил спутники. Они все страдали нехваткой света, так необходимого растениям. Он обернулся к своему гибискусу. Тот как будто почувствовал, что они летят к Солнцу, повернув свои листья в сторону иллюминатора. Пассажиры не спешили покидать рубку и Неману приходилось мириться с их присутствием.
Корабль несся сквозь пространство, влекомый своей целью. Он уже пролетел пояс астероидов. На экране иллюминатора теперь виднелись и новые цели. Справа обозначался Марс. Земля с Луной летели еще правее. Их еще нельзя было разглядеть, но маркеры целей явно выделялись на черной доске космоса.
Взглянув в сторону Марса, Неман заметил его обособленной точкой на фоне дальних звезд. Сердце вовсе не защемило от тоски по этой планете.
Контрабандист перевел взгляд на звезду родной системы. Она становилась все больше, ослепляя своим сиянием. Ее свет и правда как будто грел, пробираясь через щиты и иллюминатор. Через какое-то время экраны стали автоматически затемняться, чтобы уберечь глаза людей.
