Россия и мусульманский мир № 1 / 2013

В чем заключается ущербность современного российского капитализма

Какой капитализм у нас построен? Что представляет собой сегодня Российское государство, какова его реальная политика, кем и как она разрабатывается и реализуется? Как эта политика соотносится с потребностями общества? Этот вопрос неоднократно возникал в России за последнее 20-летие. Исследования, проведенные в последние годы специалистами Российской академии наук – философами, социологами, юристами, экономистами, – в которых и мне довелось участвовать, показывают, что в нашей стране снова, второй раз за последние 100 лет, реализован уникальный и грандиозный по масштабам социально-экономический эксперимент. Во второй раз создана небывалая ранее в истории человечества дефективная формация, на этот раз – ультралиберальная. Следует отметить – формация, противоречащая действующей Конституции.

То, что у нас построено, несложно соотнести с мировой практикой: длящийся несколько веков спор между идеологиями социализма и либерализма протекает в последние десятилетия в русле теории конвергенции. В основе спора – различия между двумя системами ценностей. Как известно, в соответствии с одной из них жизнедеятельность социума регулируется государством, поведение людей подчиняется интересам коллектива, а человек понимается как существо социальное. В основе другой – положения о том, что жизнедеятельность общества регулируется рынком, поведение людей определяется личной выгодой, а человек понимается как существо экономическое. Современные развитые государства соревнуются сегодня в создании механизмов социально-экономической и культурной жизни, эффективно сочетающих преимущества социалистического и либерального подходов.

В связи с этим понятно, почему Китай стремится к обогащению социализма рыночными механизмами, а в капиталистическом Давосе в начале 2012 г. председатель Всемирного экономического форума Клаус Шваб заявил: «Срочно необходимы глобальные преобразования, а начать надо с возрождения чувства социальной ответственности». Это и есть торжество идей конвергенции. Напомню, что на Чтениях в 2007 г. китайский академик Ли Цзин Цзе сказал: «России надо избавляться от ошибок левого толка, допущенных во времена СССР, а также правоуклонистских ошибок, сделанных в 1990-х годах». Его доклад имел красноречивое название «Заимствование западной культуры: Нельзя допускать отклонений как “влево”, так и “вправо”». Это – диагноз ошибок, допущенных в нашей стране.

Следует отметить, что определение российского капитализма как ультралиберальной формации нередко встречает возражения специалистов. Нам говорят: «Нет, у нас – государственный монополистический капитализм. Ведь всем командует государство». Но что собой представляет государство? Систему исполнительных структур, фактически приватизированных должностными лицами. Использование занимаемых должностей в целях извлечения личной прибыли стало в постсоветской России неформальной нормой. Коррупция – родовое свойство этой системы.

Ультралиберальная версия капитализма от либеральной отличается в первую очередь своей идеологией, иерархией ценностей. Формально по Конституции в России сегодня государственной идеологии быть не должно. Пункт 2 ст. 13 гласит: «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». Это положение трактуется как норма для чиновников, что на самом деле странно, если вдуматься. В реальности государственная идеология, конечно, существует. В том смысле, что она существует у слоев общества, разрабатывающих и реализующих политику от имени государства. Поскольку идеология – это определенным образом систематизированная совокупность идей, система представлений о мире, заключающая в себе творческий потенциал и получающая воплощение в конкретных проектах и действиях. Речь идет, разумеется, о социально значимых идеях. Без идеологии в этом смысле государство существовать не может.

Мы хорошо знаем, что в ходе многовекового общественного развития сложилась практика, при которой различные слои общества оформляют свои интересы в виде соответствующих идеологий и на идеологической основе формируют политические партии. В конкуренции идеологий те или иные партии побеждают и приходят к власти, осуществляя в дальнейшем соответствующую своей идеологии политику от имени государства, имея на то «мандат» от большинства членов общества.

В современной России создана уникальная ситуация: реально существующая с момента прихода к власти господина Гайдара государственная идеология является неформальной. Она исповедуется госаппаратом, но не провозглашена официально, поскольку противоречит Конституции, не получала и в принципе не может получить поддержки общества, на ее основе не может быть создана массовая партия, так как не может победить на выборах, и т.д. В основе этой идеологии лежит идея денег как ведущей, главной ценности в жизни человека, денег как меры вещей и меры человека, идея выгоды как единственной движущей силы общественного развития.

При таком взгляде на вещи все остальные ценности, выстраданные человечеством за тысячелетия его развития, теряют смысл: труд, честность, патриотизм, уважение к старшим, любовь, дружба, служение закону – все это может быть только предано осмеянию и глумлению. Поруганию предаются и такие либеральные ценности, как демократия, свобода слова, равенство перед законом, уважение к личности, право частной собственности. Прямыми производными от этой идеологии являются: тотальная экономическая неэффективность, судебный произвол, коррупция, аномия и социальная дезорганизация, практически всесторонняя деградация социума, разрушение нашего главного национального богатства – великой российской культуры.

Государственная политика последнего 20-летия не поддается анализу традиционными методами, потому что сегодняшнее российское чиновничество имеет две политики: одну – вырабатываемую высшими должностными лицами государства и декларируемую госаппаратом, другую – реально осуществляемую. Трансформация одной в другую происходит, судя по всему, вопреки воле первых лиц государства. В итоге декларируемая политика оказывается предназначенной для успокоения общества, для поддержания иллюзии деятельности на благо страны, ориентирована на клиповое сознание населения и представляет собой по существу набор PR-программ. Другая политика нацелена на освоение государственных ресурсов с использованием властной вертикали и неформальных распределительных механизмов, отработанных в последние годы.

Абсолютизация всесилия денег и всемогущества рынка разъедает все без исключения социальные институты общества, как раковая опухоль. Взрывающиеся шахты и разрушающиеся гидроэлектростанции, падающие самолеты и провалы в космосе – не столько симптомы изношенности техники, сколько свидетельство катастрофического кризиса социальной инфраструктуры, перерождения важнейших социальных институтов под влиянием ущербной, ультралиберальной идеологии.

Реализуя ультралиберальные воззрения, органы госуправления пытаются перевести на рыночные рельсы и те социальные институты, которые вообще не предназначены для инкорпорирования рыночных механизмов. Но способна ли костлявая «рука рынка» отрегулировать работу прокуратуры, судебной системы, полиции, деятельность вооруженных сил? Коммерциализация разрушает сферу СМИ. Вертикаль власти нам усиленно навязывает в корне порочное понимание образования как платной услуги, хотя хорошо известно, что это – совместная деятельность педагога и ученика, профессора и студента и т.д. Не выдержав испытания практикой, ультралиберализм оказывается на деле даже менее эффективным, чем казарменный социализм минувшей эпохи.

Не случайно и настоящие либералы сегодня уже чувствуют фундаментальные отличия отечественного ультралиберализма от традиционного. Например, в юридической среде развернулась дискуссия: можно ли адвокатскую деятельность отнести к предпринимательской? И виднейший, образованнейший российский либерал, правозащитник Генри Резник вдруг заявляет адвокатам: «Ваша задача конституционного значения – оказывать квалифицированную помощь, извлечение дохода служит этой задаче. Не наоборот!» То есть в жизни есть вещи важнее прибыли.

Разумеется, ультралиберальная версия капитализма предполагает формирование уникальной социальной структуры общества. И это касается трансформации не только формальных социальных институтов, но и неформальных общностей. На смену сплоченным сообществам с устойчивыми и разнообразными социальными связями приходит «атомизация» общества, человеческое одиночество. Индивидуальные способы достижения профессионального успеха сопровождаются обособлением людей в непроизводственных сферах жизнедеятельности.

В итоге провозглашенная свобода общественной жизни не приводит к укреплению гражданского общества. За последние 20 лет исчезло огромное количество самодеятельных общественных организаций, ослабло по сравнению с советским временем профсоюзное движение, выведена на периферию общественной жизни единственная существовавшая в СССР политическая партия, а новое партийное строительство, по существу, так и не развернуто. Оказывается, что в условиях ультралиберальной формации гражданское общество еще менее уместно, чем при тоталитарном социализме сталинских времен.

Как убедительно показал в ряде работ академик В.С. Степин, никакие экономические реформы невозможны без преобразований культуры. В связи с этим закономерно, что, начиная с 1990-х годов, проведение ультралиберальной политики выдвигает на первый план задачу формирования новой культуры, не имеющей ничего общего в базисных основах не только с советской, но и с российской культурой дореволюционного периода, а также с мировой культурой.

Формально провозглашается полная свобода культурной жизни в стране. Реально же резко сужается доступ населения к учреждениям культуры: библиотекам, музеям, театрам, выставочным залам и др. Мы обобщили результаты сотен различных социологических исследований в этой сфере. Результаты неутешительны: в 1990-е годы возможности приобщения граждан России к деятельности учреждений культуры упали катастрофически. За последние десять лет произошло определенное улучшение ситуации, но существующие возможности в разы уступают как последним годам советского периода, так и современной практике Европейского союза. Кроме того, произошло качественное перерождение многих форм культурно-досуговой деятельности. Это касается социальных функций кинематографа и содержания театрально-концертной деятельности, художественного уровня книгоиздания и коллективных форм проведения свободного времени, самодеятельного творчества, увлечения спортом и т.д.

В целом произошло разительное обеднение досуга граждан, его «одомашнивание». Образно говоря, вся страна «уселась у телеэкрана». В 70% случаев россияне включают телеприемник, как свет в комнате, сразу же при входе в жилище. И чаще всего он работает до самой ночи, чем бы члены семьи ни занимались.

Наши исследования показывают, что телевидение играет решающую роль в строительстве новой российской культуры. Здесь следует упомянуть о некоторых принципиальных особенностях, свойственных современному информационно-индустриальному обществу. Речь идет о том, что в конце XX в. рынок перестал быть игрой свободных производительных сил, описанных Карлом Марксом и его современниками. Рынок больше не подчиняется утилитарным потребностям людей и влиянию свободной конкуренции, превращаясь в систему, производную от идей. На смену производству материальных ценностей приходит производство смыслов. Роль смыслов кардинально меняет структуру производства. Смыслы производятся как продукты. Они генерируются в сознании людей с помощью внешних воздействий, манипуляций и, будучи произведены, порождают новые потребности. То есть и потребности производятся как продукты. Манипулирование вытесняет конкуренцию. Произошли радикальные перемены в соотношении между влиянием объективных экономических законов и влиянием механизмов изменения сознания людей. Ключевую роль в этих процессах в силу ряда особенностей сегодня играет телевидение.

Как мы уже отмечали на Чтениях ранее, важная особенность телевидения – наличие неявного знания. Выражаясь словами академика В.С. Степина, это прежде всего образцы деятельности. Их зачастую даже трудно описать в виде инструкций, но они усваиваются и понимаются через подражание. В повседневной жизни образцы деятельности, поведения и общения выступают необходимым компонентом воспроизводства того или иного образа жизни. Подражая, люди как бы считывают друг с друга программы поведения и деятельности. Человек, выступающий в качестве образца, функционирует как своего рода семиотическая система. Неявные знания, транслируемые в первую очередь телевидением, трансформируют российскую культуру.

В связи с этим любопытно высказывание руководителя «Первого канала» господина Эрнста: «Маркс, как мне кажется, ошибался. Так как надстройка формирует базис, надстройка главнее».

Разумеется, господин Эрнст плохо читал Маркса, если вообще читал. Но важно другое. В его словах содержится ключ к пониманию реальной политики Российского государства в сфере управления строительством нового социума, сложившейся в 1990-е годы и осуществляемой до настоящего времени. Увы, это – эффективная политика. Мы потеряли культуру, взращивающую в гражданах гуманизм, творческие начала, систему ценностей, испытанную тысячелетиями развития мировой цивилизации. Новая Россия хорошо умеет потреблять, но все меньше способна производить и тем более – творить. Формируется культура неоварварства, дикости, строится царство всесилия денег.

Все это выдвигает новые задачи перед российской социологией. Нам надо активнее изучать скрытые механизмы воздействия на людей, учиться отличать реальные чаяния граждан, порожденные сутью человека, от суррогатных потребностей, сфабрикованных манипуляциями. Надо изучать феномены массовых безумий – вроде тех, что привели к распаду Советского Союза, и тех, что, зарождаясь в наши дни, грозят потрясти основания еще не окрепшей после катаклизмов 1990-х годов российской государственности.

Развивать социологию сегодня непросто. Увы, и наше сообщество оказалось подвержено вирусу коммерциализации. Не секрет, что многие известные социологи теперь подгоняют результаты своих исследований под интересы заказчиков. Для манипуляций общественным мнением в постсоветский период созданы и щедро финансируются центры, альтернативные системе учреждений Российской академии наук. Там уже появились и функционеры ультралиберальной социологии, новоявленные лысенко.

В этой непростой обстановке российские социологи должны выполнять свой долг перед наукой, обществом, страной.

Особенности геополитической картины современного мира

Современное развитие цивилизации характеризуется постоянным появлением новых тенденций и явлений. Вполне можно согласиться с утверждением министра иностранных дел России Сергея Лаврова о том, что «в современных международных отношениях трудно найти более фундаментальный вопрос, чем определение нынешнего этапа мирового развития».

Вместе с тем мировые процессы современности имеют определенные геополитические детерминанты. Поэтому и осмысление происходящего не может быть полноценным без понимания того, что представляет собой геополитическая картина мира. В самом общем виде под ней следует понимать систему сложившегося к настоящему времени научного знания о геополитическом устройстве мира. В полном объеме эту картину охарактеризовать невозможно в принципе, тем более если учитывать ограниченность времени, отведенного для ее освещения. Вместе с тем можно отметить основные компоненты – явления, процессы и проблемы, из которых она складывается.

Прежде всего следует принять во внимание то, что обобщающей характеристикой и исходным пунктом осмысления происходящих изменений выступают глобализация, формирование информационного общества и связанные с этими процессами проблемы.

Наиболее важными характеристиками этих процессов является нарастание пространственной и временной всеобщности и взаимозависимости происходящего. Углубление глобализации является весьма противоречивым процессом, поскольку рост финансово-экономической и политической взаимозависимости происходит при одновременном прогрессирующем выходе экономических и политических процессов из-под контроля национальных государств. В силу названной и ряда других причин основным противоречием современной эпохи становится противостояние государства как созданного на определенной территории института и транснациональных структур. Транснациональные структуры, как известно, имеют свои ценностные ориентиры.

В качестве важных характеристик современной эпохи можно выделить следующие обстоятельства.

1. Высокая динамика социально-экономических и политических процессов, внезапность и слабая предсказуемость событий политического, экономического и военного характера, в том числе тех, которые имеют глобальные масштабы.

2. События и процессы, разворачивающиеся в масштабе отдельного государства (и в рамках локальной культурной среды), могут быстро приобрести глобальный характер. Практически любое происшествие, будучи спровоцированным или смонтированным заинтересованными субъектами, может трансформироваться в событие мирового значения. Вооруженный конфликт, изначально ограниченный пределами одной страны, может стать региональным или глобальным.

3. Политические перемены и технические новшества затронули самые широкие народные массы.

4. Взаимосвязь и взаимозависимость различных сфер жизни общества приводит к тому, что трансформация одной из них ведет к существенным последствиям для других.

Оборотной стороной глобализации и информационного общества выступает возможность практически неограниченного доступа людей к любой информации. В том числе той, доступ к которой традиционно ранее был ограничен. Тем самым для всех обеспечивается доступность технологий, в том числе самых разрушительных. Хорошо известно и о последствиях эксплозивного развития средств массовой информации и коммуникации.

Серьезные вызовы для человечества несет в себе и возможность использования результатов развития науки. Ученые РАН утверждают, что у человека появляется возможность изменить свои природные свойства, вмешаться в свою генетическую природу. Продолжительность жизни, состояние здоровья все более зависят от финансовых возможностей. В этих условиях может случиться так, что человеческая популяция разделится на две непересекающиеся ветви.

Мало кем осознаваемый вызов состоит в отсутствии адекватной теории развития человеческого общества и прогнозного инструментария.

Для современной эпохи характерна и неравномерность мирового развития на фоне эгоистического стремления относительно небольшого числа развитых стран и транснациональных структур обеспечить собственное процветание.

Определяющим фактором мирового развития становится исчерпание ископаемых природных ресурсов, в первую очередь углеводородов. В случае же, если произойдет расширение в том или ином виде так называемого «золотого миллиарда» за счет других, активно развивающихся экономик ряда стран (например, Китая, Индии, России, Бразилии, Ирана), то станет практически невозможным удовлетворение возросших потребностей на основе существующей в мире природной базы.

Располагая широкими возможностями, развитые государства стремятся закрепить сложившееся экономическое неравенство, что выступает новой формой колониализма. Четко проявилась следующая закономерность: как только в каком-то регионе планеты обнаруживаются месторождения энергоресурсов, там подрывается политическая стабильность, усиливаются радикальные и экстремистские организации, происходит смена «недемократического» режима, вблизи государства развивается военная инфраструктура США, а на заключительном этапе – применяется военная сила.

Обостряется и борьба за ресурсы пресной воды, на что вынужден был обратить внимание Владимир Путин в своей предвыборной статье.

Усилению неравномерности мирового развития способствует и глобальный демографический кризис, имеющий к тому же региональную и этническую специфику. Как известно, рождаемость в развитых странах, прежде всего в Западной Европе, неуклонно падает, в то время как население в странах «третьего мира» быстро растет. Эти процессы неизбежно усиливают демографический дисбаланс между регионами планеты.

Очевидно, что неравномерность развития выступает питательной основой для конфликтов между развитыми государствами и практически всем остальным миром. Здесь уместно напомнить озвученную С. Хантингтоном концепцию «Запад и остальные», непримиримое противоречие интересов Запада и так называемых «остальных».

Практика же показывает, что противостоящие государствам, народам и цивилизациям субъекты имеют собственные стратегии и активно прибегают к геополитическим операциям с целью укрепления своего могущества, установления так называемого нового мирового порядка и обеспечения свободного доступа к природным ресурсам всего мира. Такое положение не может устраивать этнокультурные цивилизации, в том числе и Россию.

Отличительной чертой современности выступает и существенное снижение уровня управляемости социально-политическими процессами на глобальном и внутригосударственном уровнях.

Наиболее наглядно данный процесс проявляется:

а) в изменении роли традиционных международных институтов в регулировании глобальных процессов;

б) в распространении практики «цветных революций»;

в) в возникновении так называемых недееспособных государств.

Необходимо отметить и то, что в современных условиях риски и угрозы национальной и международной безопасности приобретают все более комплексный характер, что затрудняет их предсказуемость.

Комплексность проявляется в одновременном совокупном воздействии нескольких факторов и самых различных их сочетаний. Речь идет о внутригосударственных и региональных кризисах и конфликтах, аномии государств, борьбе за природные ресурсы, терроризме, организованной преступности, торговле людьми, нелегальной торговле оружием, распространении оружия массового уничтожения и средств его доставки, массовой миграции (в первую очередь нелегальной), контрабанде, легализации незаконных финансовых средств, этническом и религиозном радикализме и экстремизме, производстве и распространении наркотических веществ и др.

Предсказуемость осложняется и тем обстоятельством, что в большинстве случаев для проявления рисков и угроз характерно отсутствие каких-либо границ и территориальных ограничений, благодаря чему они легко распространяются за пределы отдельной страны и приобретают региональный или международный характер. В результате угрозы безопасности могут возникнуть в любое время, в любой точке мира и могут быть направлены против любого государства или человека.

Следует отметить, что ряд структур, в первую очередь экстремистского и террористического толка, достаточно умело пользуются сложившимся в новых условиях положением. Как известно, многие из критически важных для безопасности современных развитых обществ инфраструктур являются легко уязвимыми.

В сложившихся условиях, в отличие от предыдущих исторических периодов, полноценными участниками геополитических процессов становятся и негосударственные акторы. Глобальные же субъекты мировой политики, экономики и культуры образуются на основе координации деятельности множества участников.

В качестве последствий сложившейся ситуации можно выделить:

– нарушение традиционного баланса сил и стабильности в глобальном масштабе, наличие которых связывалось с установлением Вестфальской системы международных отношений и итогами Второй мировой войны; действующие нормы международных отношений и существующие международные институты являются отражением статус-кво, сложившимся в тот период;

– обладание оружием явилось одним из условий появления множества новых, негосударственных геополитических субъектов, которые тем самым получают возможность выдвигать свои условия традиционным субъектам;

– разрушение монополий национальных государств и их коалиций на применение военной силы и обладание разрушительными вооружениями. В результате, по выражению американского футуролога Э. Тоффлера, возникло «демонополизированное насилие».

По всей видимости, современная эпоха является переходной, после которой наступит другая фаза развития мира. Адаптация к новой обстановке требует от всех участников геополитических процессов значительных усилий.