Ни одного человека, кто мог бы о нём позаботиться! И ни одного человека, о ком бы мог позаботиться он!
Горькое, безнадёжное одиночество! Такая вот она, истинная свобода!..
Завладевшие его сознанием невесёлые мысли рассеял чей-то истошный, душераздирающий вопль:
– Держите его! Держите!..
Азарий повернул голову. Какая-то дряхлая, сгорбленная старуха указывала клюкой на стремительно убегающего от неё подростка. Причина её истерики была очевидна – в руке подростка чернел её кошелёк.
Азарий, не раздумывая, бросился за ним.
Он даже не знал, почему, и что ему дало для этого толчок. Охотничий инстинкт? Воспоминания о дедушке? Из всех, кто шёл в тот момент по улице, он оказался такой единственный.
Грабитель петлял, как заяц, сворачивая то в один проулок, то в другой, но Азарий всё никак не отставал, и все эти заячьи «восьмёрки» грабителю нисколько не помогали.
В погоне всё решают время и ловкость. Продлись эта погоня немного подольше – подросток, безусловно, оторвался бы от немолодого Азария. Но вот только с ловкостью у него не задалось. Корявое движение – и он споткнулся о какой-то кирпич.
Подскочив к растянувшемуся на дороге «шпанёнку», Азарий со всего размаху, кулаком, пригвоздил его нос к земле.
«Шпанёнок», – Азарий только сейчас заметил, что у него была огненная шевелюра, – жалобно пискнул и закрыл лицо руками. Азарий, тяжело дыша, склонился над ним и грубо вырвал у него старухин кошелёк.
– Ну что, сопля рыжая? – выдохнул он. – Решил беспомощных стариков обворовывать?
«Шпанёнок» отполз в сторону, поднялся на ноги и оторвал свои ладони от лица – его нос и щёки были густо перепачканы кровью, а его маленькие круглые глаза сверкали лютой, ничем не прикрытой ненавистью.
– Ну всё, бомжатина, тебе конец, – угрожающе прошипел он и, мстительно оглядываясь, исчез за стоящим неподалёку домом.
Азарий открыл кошелёк.
М-да! «Шпанёнка» понять было можно. Старуха, видать, только что получила пенсию. По бродяжьим меркам Азария, это была крупная добыча.
И тут произошло то, чего Азарий от себя никак не ожидал. Вот как меняет человека долгое пребывание в нищете! Вместо того, чтобы вернуть кошелёк старухе, что он и собирался изначально сделать, Азарий положил «добычу» к себе в карман и, воровато оглянувшись по сторонам (свидетелей, вроде, не было), засеменил за уже скрывшимся из видимости «шпанёнком»…
Сложная ситуация! Предмет для исследования психологов.
Этот его поступок, – то, что он, не раздумывая, бросился за грабителем, – говорил о добрых началах в его душе. О том, что в нём продолжала оставаться какая-то человечность, невзирая на все его жизненные невзгоды. Но жизненные трудности, порой, оказываются выше человечности, какой бы возвышенной она ни была. И если белый цветок* перестают поливать, то он, как известно, неумолимо усыхает.
(*Белый цветок – символ добра и милосердия; прим. авт.)
Старуха наверняка не одинока, искал себе оправдание Азарий. А он одинок. И для него это шанс на новую жизнь.
У старухи наверняка имеются дети. Ей наверняка есть, кому помочь. А ему, Азарию, помочь совершенно некому, и другого такого шанса ему может и не представится…
К вечеру Азария было уже не узнать.
Первое, что он сделал после того как прикарманил старухин кошелёк – это зашёл на дешёвую вьетнамскую барахолку. Купил себе простые, но вполне приличные джинсы, клетчатую рубашку, спортивную куртку. За барахолкой последовала помывка в бане, сытный обед в столовой, затем парикмахерская. И вот он уже совершенно другой человек! Он словно вернулся в свою прежнюю жизнь!
И первое, с чего он решил начать своё столь долгожданное в неё возвращение – это встретиться со своей бывшей женой и сыном.
5
Встречаться с любимым человеком, для которого ты уже «бывший» – это всегда тяжело. А если ты по-прежнему его любишь, даже если он тебя когда-то и предал – то тяжело особенно.
Долго искать Лизу Азарию не пришлось. Вернее, ему вообще не пришлось её искать. Он сразу же её увидел, как только подошёл к давно манившей его жилой высотке по улице Победы.
У Азария бешено забилось сердце: Лиза сидела на лавочке во дворе. К его горлу подкатил жгучий ком: вокруг неё, на велосипеде, кружил его заметно подросший сын, Данилка.
Завидев приближающегося Азария, Лиза вздрогнула, как будто её ударило током, перехватила проезжавшего мимо Данилку, отбросила в сторону велосипед и крепко прижала сына к себе. В её глазах светился нешуточный испуг. Она стала нервно озираться по сторонам, как будто призывая кого-нибудь на помощь.
– Ну, здравствуй! – сухо вымолвил остановившийся перед ней Азарий. – Чего испугалась? Не трусь. Я же не убивать тебя пришёл.
Азарий перевёл глаза на Данилку и попытался приветливо улыбнуться. Но улыбка у него получилась какой-то неискренней, вымученной. Ребёнок, которому передалась тревога матери, оставался недружелюбен и хмур.
– Ты зачем сюда пришёл? – выдавила из себя Лиза. – Тебя здесь никто не ждёт, и тебя сюда никто не звал.
– Я пришёл, чтобы увидеть своего сына, – сжав зубы, процедил Азарий.
– Нет у тебя никакого сына!
– Вот оно как! Нет? А это тогда кто?
– Это мой сын! – ещё крепче прижав к себе Данилку, отрезала его бывшая супруга.
– И мой!
– Нет, не твой!
– Тебе что, напомнить, как он появился на свет?
Воцарилась напряжённая тишина.
Азарий и Лиза, не мигая, смотрели друг на друга. Глаза каждого из них выражали неумолимую решимость. Данилка ничего не понимал и вопросительно взирал на них.
– Я имею право видеть своего сына…, – нарушил, наконец, молчание Азарий.
– Я повторяю, нет у тебя никакого сына!
– …И ты не можешь мне в этом отказать!
– А ты подай на меня за это в суд!
И тут послышался шум приближающегося автомобиля. Во двор дома въехала дорогая, престижная иномарка.
Лиза тут же приободрилась.
– Вадим! – махнула рукой она. – Будь добр, подойди сюда!
Вылезший из машины крупный, плечистый мужчина лет сорока—сорока пяти с коротко стриженой головой и массивным волевым подбородком, – настоящая греко-римская концепция здорового духа в здоровом теле, – угрожающе уставился на Азария.
