Что не снилось мудрецам. Научно-фантастическая повесть

Дизайнер обложки Катя Каверелла

© Александр Владимирович Соколов, 2024

© Катя Каверелла, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-4493-8190-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

«Истинная ценность жизни определяется тем,

как часто твоя душа замирала от восторга»

Соитиро Хонда

Антарктида. Континент-загадка. Самый холодный, самый южный, самый высокий, наименее исследованный и не принадлежащий никому. Снежная пустыня, гигантский морозильник, продуваемый ураганными ветрами вдоль и поперёк.

В последнее время глобальное потепление ускорилось. Ледники стали крошиться, таять буквально на глазах, а площади океана, занятые скоплениями айсбергов, увеличились. Обнажились участки суши, которые ранее тысячелетиями были погребены подо льдом.

В море Уэдделла бушевал десятибальный шторм. В свинцовом небе галопом неслись тучи, посыпая всё вокруг ледяным дождём. Высоченные тёмные волны вздымались и опадали. На их гребнях волновались барашки пены. Неистовый ветер сбивал их, превращая в белую взвесь, нёс в сторону. Волны с плеском и брызгами перелетали через плоские айсберги, именуемые «столешницами» или врезались в высокие, изборождённые трещинами плавучие горы. Сами айсберги катались на них, словно на качелях, сближаясь или отдаляясь друг от друга, иногда сталкиваясь и крошась на несколько белых островков, размерами поменьше. При этом с них откалывались куски льда, которые, съехав по крутому склону, шлёпались в воду, тонули, всплывали…

В этой круговерти отчаянно боролось за жизнь научно-исследовательское судно. Пару дней назад у него внезапно вышли из строя радио и радар – приборы, без которых оно в одно мгновение ослепло и оглохло, а потому попало в опасную ловушку.

Судно шло против волн. Оно надрезало их форштевнем, принимая на палубу солёный душ, переваливалось через гребень, приподнимаясь и ударяясь днищем о воду, устремлялось вниз, к ложбине, после чего вновь поднималось вверх.

В ходовой рубке судоводитель, бледный, как мел мужик в бушлате, заросший бородой по самые брови, крутил архаичный штурвал, наблюдая за айсбергами, которые колыхались впереди, позади и сбоку корабля. Каждый из них был способен раздавить судно, словно ореховую скорлупу. Рядом с ним стоял маленького роста капитан с седой бородкой-испанкой, кустистыми белыми бровями, крупным носом и высоким лбом. И тоже бледный, как покойник.

– Помилуй Бог, сколько их! Только бы не столкнуться! Лево руля! Больше лево! Так держать! Стоп машина! Право на борт! Малый вперёд! Стоп машина! Полный назад!

– Капитан, нас зажимают льды!

– Господи, помилуй! – капитан метнулся к устройству внутренней связи, схватился за микрофон – Полундра! Все на палубу с баграми!

В этот момент послышался глухой удар, сменившийся стонущим скрежетом по металлу. Корабль толкнуло вперёд, капитан от неожиданности расквасил себе нос о висевший рядом ящик.

– Ох, чёрт, откуда нам прилетело? – спросил он, пытаясь стереть кровь, но вместо этого размазывая её по лицу.

– Капитан, мы ложимся в дрейф. «Академик» больше не слушается руля. Не могу повернуть штурвал.

– В душу мать! Нам хана! Да где же все? – проорал капитан в микрофон, капая кровью. – Учёных тоже касается! Берите всё, что подлиннее – и мигом на палубу!

Распахнулась дверь, наружу один за другим стали выбираться люди в длинной, до пят, одежде с глубокими капюшонами. Людей тут же окатило водой, сбило с ног размашистой качкой. Кое-как, рискуя быть смытыми, они добрались до левого борта, за которым бултыхался ледяной камень, слава богу – небольшой. Упёрлись в него кто баграми, кто черенками от швабр, поднатужились, оттолкнули. Поспешили к другому борту, за которым тоже маячила белая угроза.

– Капитан, они не смогут остановить многотонный айсберг, если такой попадётся. Кроме того, «Академика» постепенно разворачивает вдоль волны. Нас может опрокинуть.

– Нужно, чтобы Юра нырнул, посмотрел что с рулём.

– Ты что, Сан-Саныч! Парня на смерть ведь пошлёшь.

– Он – единственный аквалангист из всей экспедиции. Он должен справиться. – капитан открыл аптечку, вывалил содержимое на стол. – Или мы все будем числиться пропавшими без вести.

– Но…

– Я знаю, Паш. – Сан-Саныч разорвал зубами упаковку, пропитал ватку перекисью водорода, засунул в ноздрю. – Но что мне делать? На кону жизнь всех.

Капитан хлюпнул носом, убрал аптечку, шатаясь, подошёл к устройству внутренней связи, взял микрофон:

– Вишневскому срочно готовиться к погружению. Осмотреть руль и доложить.

Через пару минут на прыгающую вверх-вниз палубу выбрались трое людей, отправились на корму, где, стянутый железными цепями, качался лёгкий одномоторный вертолёт. Один был облачён в гидрокостюм из неопрена, толщиной минимум миллиметров девять. По-военному быстро он натянул ласты, маску. Ему помогли водрузить на спину тяжелый акваланг. Без лишней спешки ныряльщик спустился по кормовому трапу и исчез в пучине.

Потянулись томительные секунды ожидания. Судно, по-прежнему, сильно качало, в опасной близости находились айсберги, которые время от времени люди баграми отталкивали от корпуса. Все понимали, что водолаз в любую секунду может получить травму, ударившись о борт, киль или айсберг, а то и вовсе расстаться с жизнью. Капитан сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Из ходовой рубки он не видел, что творилось позади неё. Наконец, один из сопровождающих зашёл внутрь.

– Сан-Саныч, Юра докладывает, что руль цел. Его заклинило куском льда, который попал между ним и гребным винтом. Покорёжило, конечно, но, вроде ничего, управлять можно будет. Юра не смог его вытащить руками. Сейчас ему подадут фомку. Попробует разбить.

– Ну, слава Богу! Передай, чтобы был осторожнее там.

Пришлось снова ждать. Люди на палубе устали, замёрзли, но, сжав зубы, продолжали бороться за жизнь корабля и свои собственные. Вдруг штурвал ожил, завертелся. Судоводитель тут же схватился за него.

– Стой! Юрку забрать нужно.

В рубку ворвался взволнованный парень.

– Ну, что? Как он?

– Живой, только вот…

– Полный вперёд, лево на борт! Обходи, обходи этот айсберг… Только вот что?

– Кажись, ключицу сломал. Говорит, ударило килем так, что чуть ласты не склеил. Почти сознание потерял, загубник выплюнул. Сам не знает, как удалось всплыть. Когда зацепился рукой за лестницу, вторая висела плетью. Мы помогли подняться. Сейчас с ним врач.

– Не за лестницу, а за трап, – вставил свои пять копеек судоводитель.

– Паша, блин… Ладно, ты тут один справишься? Я пойду к нему… Ну, сам понимаешь.

– Понимаю. Вон, смотри, уже виден просвет в тучах. Шторм слабеет.

– Да… Надеюсь, скоро можно будет поднять в воздух вертолёт для разведки.

Спустя час волны улеглись, небо расчистилось, засверкало низко висящее над горизонтом, не заходящее круглые сутки солнце. С кормы «Академика Вернадского» взлетел вертолёт. Поднявшись высоко вверх, он принялся искать выход из этого лабиринта, проносясь кругами над сине-белой мозаикой, состоящей из лент воды и огромного количества айсбергов.

***

Вся эта суматоха, царившая в последнее время на борту судна, совершенно не волновала одного мужчину, который неподвижно сидел за столом в своей каюте, смотря в иллюминатор. Человек этот был очень похож на бомжа-алкоголика: он не стригся и не брился несколько лет. Длинные тёмные волосы с серебряными нитями свисали ему до середины спины. Такая же длинная жёсткая борода «лопатой» и усы, полностью закрывшие губы не могли скрыть впалые от продолжительного голодания щёки и обострившиеся скулы. Одет он был в морской бушлат, из рукавов которого выглядывали худые руки. Кисти замотаны бинтами. Трудно определяемый из-за бороды возраст – от тридцати до пятидесяти. Каюту наполнял тяжёлый запах его давно немытого тела.

Человек, наконец, оторвал взгляд от огромного айсберга, дрейфовавшего неподалёку и искрившегося под лучами солнца. Он встал, кое-как ухватил сжатыми в кулаки руками большой грязный чехол, положил его на стол. Зубами открыл замки, открыл и… внезапно навзрыд заплакал.

В кейсе лежали остатки акустической гитары. Дека была в хлам разбита, на мокром и разбухшем от морской воды грифе соплями висели струны, всё ещё вдетые в нижний порожек. Человек положил руки на обломки, нежно провёл ими по грифу.

Немного отдышавшись, мужчина резко вытер слёзы, с трудом открыл карман, извлёк оттуда толстую школьную тетрадь, зубами открыл на середине, прижав запястьем. Вода смыла тексты песен с аккордами, коряво написанные когда-то давным-давно подростковой рукой. Насквозь сырая, посиневшая бумажная страница легко разорвалась от неловкого движения. Мужчина тяжело вздохнул, закрыл тетрадь и снова уставился в иллюминатор.

Вряд ли он смог определить, сколько времени прошло, прежде чем люк в каюту отворился. Вошла маленького роста женщина лет пятидесяти в белом халате, а следом за ней – Александр Александрович. Женщина подошла к спасённому, чтобы осмотреть кисти его рук. Капитан, он же руководитель научной экспедиции, молча уселся на койку, сцепив руки в замок на округлом животике. Женщина встала рядом.

– Что же вы так упорно молчите? Есть что скрывать? – спросил Сан-Саныч. – Впрочем, давайте попробуем ещё раз. Do you speak English? Нет? Parlez-vous français? Ммм, Sprechen Sie Deutsch? Может, иврит, хинди? арабский? Чёрт, да вы же явный европеоид! Не папуас, не азиат, не бушмен, не индеец! Si parla in italiano?

Спасённый никак не реагировал, глядя в иллюминатор, ни словом, ни вздохом, ни единым движением не выдавая того факта, что был он русским. Человеком, к которому изначально обращались на родном языке.

– Нина, осмотрите его руки. Не понимаю, почему он молчит. Товарищ, это – врач, зе доктор! Она вам поможет, – отчаянно жестикулируя обратился к незнакомцу учёный. – Блин, глухонемой что ли?

Вместо ответа мужчина медленно протянул руки врачу. Женщина в белом халате подсела ближе. Она осторожно сняла повязки, осмотрела волдыри и отёки. Пострадавший сморщился, подавив стон.

– Ну, что же, состояние стабильное, прогноз, в целом, хороший. Обморожение поверхностное, о гангрене и ампутации речь не идёт.

Врач налила чуть тёплой воды из чайника, погрузила поражённые конечности в тазик, стараясь не прорвать волдыри. Дала таблетку аспирина, аккуратно забинтовала пальцы и ладони.

– Это всё, что я могу для него сделать.

– Спасибо, Нина. Вы можете идти.

Врач кивнула, открыла люк и едва не столкнулась с парнем, который в этот момент намеревался войти в каюту. Парень этот был молод, высок и худ, как палка. На его хищном носе блестели очки в тонкой оправе. В руках он держал ноутбук. Больше всего парень походил на аспиранта или младшего научного сотрудника, который ещё только собирался защищать свою научную работу.

– Ну, как дела, Александр Александрович? Сказал наш гость хоть что-нибудь?

– Нет, Вань. Молчит, как рыба об лёд. Сидит и пялится на айсберги. Ума не приложу, как он оказался на льдине без полярной экипировки, в лохмотьях обычной одежды и абсолютно бесполезным музыкальным инструментом, из которого разве что костёр развести можно. И то – поможет ненадолго. На туриста не похож, на учёного или путешественника – тоже. Ни документов, нихрена ничего нет при нём. Простите меня за мой французский.

– Давайте, я ему ноут предложу. Может, напишет что-нибудь.

Но спасённый покачал головой, отмахнулся от лэптопа ссутулился и не произнёс ни звука.

– Вот что ты с ним будешь делать? – хлопнул себя по коленке Сан-Саныч. – Без документов его ни один порт не примет. Возить его на «Академике», покуда от старости не умрёт? Или проще выкинуть за борт? Ведь, как говорил один грузин, «нет человека – нет проблемы»!

Бородач ощутимо вздрогнул, что не могло укрыться от глаз двоих людей.

– Вань, ты это видел? – и капитан схватил за рукав худого.

– Походу, да, Александр Александрович. Подождите-ка минутку – и молодой подобрал тетрадь с синими страницами. – Букв, конечно, не разобрать, но если высушить, то, возможно, получится это сделать по следам, которые оставляет ручка на бумаге.

Тут мужчина не выдержал, быстро подошёл к аспиранту, вырвал у него тетрадь, порывисто засунул себе за пазуху, после чего отвернулся и уселся к иллюминатору.

У учёных округлились глаза.

– Ого, а парень-то с норовом. Слушай, давай-ка лучше оставим его в покое. До пролива Дрейка путь неблизкий. Там нас снова ждут шторма, дикие скачки по волнам, а кое-кого ещё не раз вывернет наизнанку. Доберёмся до Ушуайи, а там подумаем, что делать. Может, он сам к тому времени разговорится. Ладно, отдыхайте, гость! Как говорится, рэст энд слип!

Негромко переговариваясь, аспирант и руководитель экспедиции вышли из каюты, притворив за собой люк. Услышав за переборкой удаляющиеся шаги, мужчина ещё раз тяжко вздохнул. Да уж, его положению не позавидуешь. Но если бы спасители услышали его рассказ, то сочли бы сумасшедшим.

Да и правда, как учёные, не понаслышке знакомые с внутренним строением Земли, смогли бы поверить той ахинее, что этот человек пересёк всю планету под материками и океанами с севера на юг? Что волею случая он попал в удивительный мир, в существование которого поверить невозможно в принципе.

Конечно, есть всякого рода уфологи, любители околонаучной бредятины, искатели великих тайн, авантюристы и мечтатели всех мастей, наподобие «Космопоиска», которые, открыв рты, будут жадно впитывать каждое произнесённое слово. Канал Рен-ТВ состряпает очередную передачу-сенсацию о том, как обычный русский парень пропал без следа на Соловецких островах и спустя несколько лет внезапно материализовался в Антарктиде, где его снял с айсберга и благополучно спас «Академик Вернадский».

Но, что вероятнее всего, перед ним будут всего две дороги: одна – в психушку, а другая – прямиком в какой-нибудь «специальный» застенок, существование которых рьяно отрицают правительства любого государства. Но которые, тем не менее, здравствуют и процветают на благо тех же государств. Они снарядят «типа научную» экспедицию, и тогда другой мир, скорей всего, будет уничтожен.

Нет, уж лучше молчать, а дальше действовать по обстоятельствам. И вообще, утро вечера мудренее. И с этой мыслью человек, не раздеваясь, лёг на старую койку, заскрипев пружинами, кое-как пристроил на груди израненные руки и провалился в тяжёлый сон, под утро которого, в сновидениях опять оказался ТАМ.

Глава 1 «На соловки»

Под окном уже минут десять истошно орал кошак. Надоел, сил нет – похлеще любого будильника. Старенькие, облупившиеся деревянные рамы пропускали звук мчащегося по дороге автотранспорта. К этому ухо давно привыкло, как привыкает к тиканью механических часов, но высокий кошачий визг раздражал.

Олег вытер пот со лба, перевернулся на мокрой простыне, потянулся к ненавистному четвёртому айфону, провёл по дисплею пальцем. Он взял его в кредит на два года с чудовищной переплатой, надеясь с его помощью кадрить девушек. Понты всегда были дороже денег, а поскольку их больше ни на что не оставалось, девушки у него так и не появилось. Спустя три года смартфон безбожно устарел, упал в цене и стал жутко тормозить при запуске какого-нибудь «тяжелого» приложения. Впрочем, может, дело было вовсе не в деньгах.

«Чёрт, полшестого утра! Как же ты задолбал! Ещё и эта жара в середине июня. Надо проветрить, а заодно посмотреть на этого красавца.»

Прохладный воздух вместе с шумом улицы ворвался в раскалившуюся за предыдущую неделю бетонную коробку. Олег с наслаждением подставил ему лицо и тело. Парень с любопытством опустил глаза.

Внизу, почти соприкоснувшись носами, прижав уши к затылкам, сгорбившись и распушив хвосты щётками, два кота, испепеляли друг друга взглядами. Один – чёрный, второй – полукровка, помесь сибиряка с сиамом. На берёзе сидела беременная кошка, которой ни один, ни другой кавалер даром не сдались.

В этот момент чёрный нахал, видимо осознав, что его крики ни к чему не приводит, с прыжка набросился на метиса, намереваясь обхватить передними лапами за шею и вцепиться в неё клыками. Но противник ловко отпрянул, сам прыгнул на чёрного, повалив того в траву. Чёрный кот заверещал, зашипел, извиваясь всем телом, царапаясь задними лапами. Метис сам упал в траву, поудобнее ухватив соперника зубами. Оба покатились, сцепившись друг с дружкой. Валяли друг дружку долго, выдирая клочки шерсти, расцарапывая морды и оглушительно вереща. Наконец, устали, задышали тяжело и застыли в неподвижности.

С грязным ругательством распахнулось соседнее окно, из из которого высунулся ствол пневматической винтовки с оптическим прицелом. Через секунду едва слышно щёлкнул поршень, метис высоко подпрыгнул, жалобно мяукнул и дал стрекача, оставив озадаченного соперника в одиночестве. Стрелок переломил винтовку, вставил пулю, захлопнул, прицелился…

– Эй, ты что творишь, живодёр! – снизу закричал Олег – А если тебе вот так в задницу засадить?

– Заткни пасть, гринпис! Эти козлы мне спать не дают. Мне на работу рано!

Щёлкнул второй выстрел, пуля попала чёрному в ляжку, отчего тот скрутил в воздухе немыслимое сальто и на трёх лапах поскакал прочь.

– Ах ты, урод!

– Да иди ты знаешь куда!

Из-за крыши соседней пятиэтажки высунулся край солнца. Олег прищурился, в задумчивости провёл ладонью по заросшей трёхдневной щетиной щеке. Да, отпуск только начался, а он уже полностью забил на свой внешний вид. К тому же, была очень уважительная причина: вчера, наконец-то, приехала долгожданная посылка. Олег её дожидался полгода, и когда пришло извещение, от радости подпрыгнул почти до потолка. Махал руками, пританцовывал, целовал казённую бумажку. Быстро сгонял на главпочтамт, там провёл томительный час в компании прелестных бабусь, которые по-старинке платили за коммунальные услуги именно таким устаревшим способом. Олег смотрел на них свысока, предпочитая расплачиваться через интернет-банк не выходя из дома.

Взмыленный, он рысью прибежал домой, где, держа в одной руке смартфон, а в другой – канцелярский нож, торопливо разрезал синий скотч, открыл коробку и потерял дар речи. Съёмка ролика одним дублем была испорчена. Да и наплевать, в конце-концов можно потом всё заклеить и сыграть спектакль на публику.

В посылке лежала «революция в мире компьютерных игр и развлечений» – шлем виртуальной реальности. Посылка шла из самих Штатов, всё это время он был как на иголках. Дойдёт или нет? Целая или сотрудники Почты России обойдутся с ней, как с футбольным мячом? Но желание обладать этим устройством одним из первых в России перевесило осторожность. Он отвалил за шлем кучу денег, которые копил последние два года, значительно модернизировал свой компьютер, чтобы тот «тянул» это требующее высокой производительности «железо».

Помимо самого шлема, в посылке лежали линзы, камера, перчатка, контроллеры и бонус от производителя – комплект для авиасимуляторов, то есть ручка управления, две педали, а также диск с демонстрационными играми.

Олег, старый игроман, которого, казалось, ни одна игра больше не сможет впечатлить, был потрясён. Все его ожидания чуда оправдались на двести процентов. Поэтому нет ничего удивительного в том, что он весь вечер и половину ночи провёл в шлеме, пытаясь впервые в жизни взлететь на виртуальном вертолёте, щёлкая виртуальными тумблерами-подсказками и сжав потной ладонью ручку управления. Рядом выдыхалось пиво в открытой «полторашке», сохли чипсы, сухарики.

Ни девушки, ни семьи, ни нормальной работы. Олег бросил взгляд на фоторамку, с которой улыбались его родители. Он не смог, не сумел вытравить из памяти телевизионный репортаж об автокатастрофе, случившейся с туристическим автобусом в Турции пять лет тому назад. Такое, к сожалению, случается – «человеческий фактор» ещё никто не отменял. Пробив ограждение на узком серпантине, автобус рухнул в ущелье, отправив на тот свет группу из пятидесяти российских туристов, среди которых были его родители. А ведь это была их первая поездка за рубеж на отдых… Потом была мучительная процедура опознания в Москве, за ней – похороны. Что-то сломалось в нём тогда и не склеилось до сих пор.

Друзья поддерживали его, как могли. Да, друзья – таких ещё поискать нужно! Весельчак-кривляка Тимур, вечно стоивший рожи, и серьёзный, рассудительный флегматик Витёк. Давно уже взрослые, женатые, с детишками. Выросли из одной песочницы, вместе возмужали, гуляли по ночам, орали песни под гитару, ходили на дискотеки, ну и, как водится, «потребляли». Олег никогда не забудет противный вкус «Анапы» и портвейна «777». А сколько они пива выпили на троих! Эх, то время навсегда ушло. Друзья женились, зажили семейной жизнью. А он – нет. Устоявшийся уклад жизни полетел кувырком.

Олег поплёлся в туалет, по пути задержался около трюмо. Из зеркала на него смотрел парень с одутловатой физиономией, наметившимся двойным подбородком и большущими мешками под серо-зелёными глазами. Ничего особенного – обычная «морда лица». Сломанный когда-то в драке нос с кривой перегородкой, самые обыкновенные губы – не слишком толстые и не слишком тонкие. Во весь лоб три длинные морщины, густые брови, взгляд немного исподлобья. Коротко стриженые машинкой волосы. Олег предпочитал стричь себя сам – это же целых триста рублей экономии на услугах жадных парикмахеров. И фиолетово, что после такой «стрижки» голова становилась похожей на шар.

Он задрал футболку, схватил себя за пузцо, сжал и приподнял жир, ухмыльнулся половиной рта. Явно не Аполлон, но что делать? Олег никогда не готовил, предпочитая выезжать на полуфабрикатах, кафе, забегаловках, покупая пирожки у толстых тётенек рядом с супермаркетами. Количество поступивших в организм калорий всегда было больше тех, которые этот самый организм тратил. Отсюда и результат.

Квартира – стандартная «двушка». Маленькую комнату Олег использовал, как склад: ставил туда велик, хранил коробки, оставшуюся от родителей одежду, старую мебель. Выбрасывать весь этот хлам рука не поднималась.

Жильё давно требовало ремонта, на который у парня денег не было. Потолки пожелтели, обои истрепались, кое-где отстали от стен. Под ногами противно скрипели доски. Старая сантехника, не менее старая советская мебель. Впрочем, особым желанием что-то менять в своей жизни он не горел. Проще купить пиваса и часов до трёх рубиться в «танки». А утром плестись на работку.

Иногда, когда становилось тоскливо, он расчехлял свою гитару, настраивал, открывал тетрадку с текстами и пел песни о любви, дружбе, службе в армии. Сам себе, потому что больше петь их зачастую было некому.

Олег попробовал было поспать ещё, но в голову полезли навязчивые мысли о всяком разном, и он бросил это занятие. Вышел на балкон, закурил, в задумчивости приглаживая волосы пятернёй. На дереве бойко чирикала птичка, этажом ниже клён упёрся лапами в соседнее окно.

На столе загорелся и завибрировал айфон. Олег оглянулся, выбросил окурок, взял смартфон, всмотрелся в очкастую физиономию, отобразившуюся на дисплее. Провёл по нему пальцем:

– Здорова… Нет, не сплю… А?… Да тут небольшое происшествие было… Конечно, помню… – парень бросил взгляд на пухлый рюкзак и жёсткий гитарный кейс. – Всё готово было еще позавчера… А?… Да просто я шлем виртуальной реальности ждал, поэтому и сделал пораньше. Это, реально, крутая штука. Тебе обязательно нужно попробовать… Да, хорошо, запомнил – к 10 часам на вокзал… Ага, пока.

В кои-то веки они решили уехать компанией на отдых. Долго думали, куда бы податься. Пляжный отдых в бюджетном Египте, Тунисе или Турции отпадал по соображениям безопасности. Денег же на Юго-Восточную Азию или страны Карибского бассейна у них не было. Спорили долго, как вдруг Виктор предложил съездить на Соловки. Идея всем понравилась. Полазили по интернету, почитали отзывы и решились. Ну, в самом деле, почему вся страна летом едет исключительно на юг, в Краснодарский край или теперь ещё в Крым? Ради разнообразия можно побывать на Русском Севере.

Виктор этот давно работал в городской администрации. И обращались там к нему исключительно по имени-отчеству. Это в компании друзей он по-прежнему оставался Витьком. Только тут он сбрасывал маску бюрократа-чиновника и становился таким, каким он был в действительности. Настоящим другом, на которого всегда можно было положиться. Должность приятеля Олег давно пытался запомнить, но каждый раз забывал. Заместитель кого-то там по какой-то политике. В конце-концов плюнул на это дело.

Именно Виктор занимался подготовкой к отдыху. Созванивался с гостиницей, хлопотал с билетами. И звонил утром Олегу именно Виктор, чтобы лишний раз убедиться, что забывчивый приятель упаковал вещи. Можно было не сомневаться, что Виктор также позвонил и Тимуру.