В грозный час
– Воды!.. Живо!..
Полную конскую цыбарку тотчас приволокли, и лекарь, раскрыв свой сундучок со снадобьями, принялся колдовать. Первым делом, смочив чистую тряпицу, он смыл с лица Тимохи кровь, прилепил к его ранам с помощью мази сушёные травки, а затем, проверив, не упустил ли чего, дал страждущему что-то выпить из склянки и торжественно объявил:
– Спиритус вини… Аква вита…[23] Враз очухается…
Видимо, лекарь знал своё дело, потому что Тимоха, ощутив, как по нутру растекается тепло, и впрямь взбодрился. Чикин тут же помог ему встать на ноги, и тогда Тимоха, уже вполне осмысленно глядя на князя, внятно произнёс:
– Не казните меня… Пропала грамота… И я было пропал…
Едва Тимоха упомянул грамоту, князь шагнул ближе. Вгляделся в облепленное травками лицо и, узнав гонца, покачал головой:
– Выходит, это ты пленник… – а затем, немного подумав, спросил: – Как же ты, казак, к татарам в полон угодил? Ты ж вроде говорил, прямиком поскачешь, а сам?..
– Я далеко в сторону взял… откуда мне знать… с чего это татарва там была. Опять же они одвуконь в набег ходят, а мой конь пал… – сокрушённо вздохнул Тимоха.
– Значит, моя грамота у них? – заключил князь.
– У них, – Тимоха горестно свесил голову, – сам видел, как татарин из перемётной сумы достал, а потом ихний мурза грамоту развернул и читать начал…
– Худо дело… – насупился князь и строго взглянул на понурившегося Тимоху. – Так ты про это сказать хотел?
– Нет, княже… Я там прознал, что в набег вся Орда вместе с ханом вкруговую через другой брод идти намерилась. Сам слышал, как их главный мурза про то говорил…
– Вкруговую, говоришь?.. Через другой брод? – настороженно переспросил князь.
– Да, тот мурза так и сказал, – подтвердил Тимоха.
– Ладно, ступайте. А ты проследи, чтоб этот оклемался, – наказал лекарю князь и резко повернулся к стоявшему молча младшему воеводе: – Что скажешь?
Дождавшись, пока все выйдут из шатра, младший воевода всё так же молча развернул план. Какое-то время оба воеводы изучали его, а затем понимающе глянули друг на друга.
– У деревни Дракино годный брод есть… Видать, там переходить будут, – предположил младший воевода.
– Пожалуй… – согласился с ним князь и вздохнул: – Ежели уже не переходят…
Воеводы переглянулись, и, немного подумав, князь начал рассуждать вслух:
– Опять же нам к броду так и так не поспеть. Да ещё, ежели наш казак с перепугу не наврал, там вся Орда вместе с ханом. Значит, решить надо, куда это татарва идти намерилась?.. На Серпухов?
Князь вопросительно посмотрел на младшего воеводу, однако тот отрицательно покачал головой:
– На кой ляд им это? Серпухов – твердыня знатная. Без наряда[24] даже не суйся. Они что, тут, на Оке, сидеть собираются?
– Да нет… – князь сердито хмыкнул и показал на плане шлях, который, обходя Серпухов, выводил прямо к Москве: – Вот так хан пойдёт.
– Князь… – Младший воевода внезапно насторожился. – Никак во весь опор гонят…
Бельский прислушался. И верно: издалека поначалу слабо, но затем всё явственнее стал доноситься нарастающий конский топот. Наконец бешеный стук копыт оборвался у самого шатра, и внутрь ворвался дворянин, который с ходу выкрикнул:
– Князь, татарва в верховья пошла!
– Кто таков? – Большой воевода нахмурился.
– Опричный голова Попадейкин, – дворянин наконец-то перевёл дух и уже вполне внятно пояснил: – Наши лазутчики с Дикого поля только-только примчались. Говорят, Орда ещё до свету снялась и поперёк Муравского шляха пошла.
Воеводы встревоженно переглянулись, и Бельский вздохнул:
– Ордынцы на ходу легки, нам им дороги никак не заступить… А ну как они на Козельск наладились, чтоб там войну распустить[25]…
– Ежели одвуконь, то можно, – неожиданно вмешался опричный голова.
– А ты сам берёшься? – Бельский в упор посмотрел на опричника.
– Берусь, – твёрдо ответил Попадейкин.
– Ежели ордынцев на прямую дорогу завернуть выйдет, то к Москве у них хода нет, поскольку у нас полки берегом и за рекой в две линии стоят, – принялся втолковывать Бельский.
– Сделаю! – заверил опричник. – Токмо людей добрых надобно, чтоб над крымчаками поиск чинить. Опять же подсыла хорошего найти требуется…
– Будут добрые, – пообещал Большой воевода и, стремительно выйдя из шатра, махнул томившемуся неподалеку трубачу:
– Труби!.. Все на конь!..
Трубач встрепенулся, тут же вскинул трубу, и над поляной разнёсся, поднимая всех на ноги, громкий сигнал общей тревоги…
Глава 4
Большой воевода князь Иван Бельский ошибся: Орда не пошла через брод у деревни Дракино, а, по хитроумной задумке Дивея-мурзы, оставив у реки показной отряд, взяла много дальше, чтобы, воспользовавшись бродом Быстрым и Пафнутцевым шляхом, идти на Козельск. Такое начало сулило успех, и потому, сделав лишь один переход, татары, не доходя Болхова, устроили днёвку на Злынском поле. Надо было решить, как действовать дальше, и сейчас, удобно расположившись в своём летнем полотняном шатре, хорошо отдохнувший за ночь Девлет-Гирей размышлял.
Ещё весной, задумав предпринять большой поход на Русь, он выставил из Бахчисарая пребывавшего там посла урусов и отозвал из Москвы своего человека, не заводя даже речи об их возвращении. Правда, позже, уже перед самым выходом войска из Крыма, хан стал было колебаться, но когда он собрал на Альме военный совет, мятежные казанские люди вкупе со своими крымскими сторонниками потребовали выступать. Вдобавок хотел войны и султан Селим. Также заодно с недавно взятыми под царскую руку черкесскими князьями рвались в набег ногайские мурзы, и, опасаясь потерять лицо, Девлет-Гирей решился.
Размышления Девлет-Гирея прервало появление Дивея-мурзы. Следом за ним пришли два ханских сына, начальник головного отряда ногаец Теребердей-мурза, а затем Ширин-бей и Седжеут-бей. Входя в шатёр, все они первым делом приветствовали Девлет-Гирея и только потом садились по чину: сыновья хана – рядом с отцом, а Теребердей-мурза с обоими беями – напротив. Какое-то время в шатре царило молчание, но потом хан кивнул усевшемуся немного сбоку советнику, и тот сказал:
– Мы собрались, чтобы обсудить, куда идти дальше. – Дивей-мурза умолк и, только окинув всех взглядом, продолжил: – У нас есть выбор, Орда может идти на Москву, но может и на Козельск.
– Только на Козельск, – перебил советника Ширин-бей. – Там нет царского войска.
– И там можно распустить войну, – немедленно поддержал его Седжеут-бей.
– Однако сильное войско урусов ещё стоит на Оке… – заметил Теребердей-мурза. – Московиты ни за что не дадут вам провести ясырь.
Беи переглянулись между собой – похоже, они об этом не думали.
– Надо заставить их оттуда уйти, – заявил старший сын хана Магмет-Гирей.
– Как? – сразу же спросил его младший брат Али-Гирей.
Девлет-Гирей посмотрел на Дивея-мурзу, и советник хана сказал:
– Как только воевода урусов узнает, где мы, он начнёт отходить к Москве. Его полки растянутся, и можно будет бить московитов поочерёдно.
– А ежели выйдет иначе?.. Как заставить его пойти? – спросил Девлет-хан.
– Можно… Только поначалу надо ударить малыми силами, пусть считают, что мы у реки их разбить хотим, – немного подумав, ответил Дивей-мурза.
– Кто пойдёт? – Хан пытливым взглядом окинул собравшихся.
Всем стало ясно, что Девлет-Гирей принял предложение советника, но также было понятно: выманить воеводу урусов малым отрядом – дело опасное, и вызваться пока никто не решался. Глянув на Дивея-мурзу, хан едва заметно кивнул, и советник, поняв, что решать ему, сказал:
– Пойдёт Теребердей-мурза.
Услыхав приказ, Теребердей-мурза мигом вскочил, приложил ладонь к груди и поклонился:
– Будет исполнено!
Дивей-мурза немного выждал и, поскольку Теребердей-мурза оставался спокойным, уточнил:
– С собой возьмёшь пять сотен. Если воевода урусов уже идёт к Москве, нападать нужды нет – пришлёшь гонца и возвращайся. Выступай немедля.
Теребердей-мурза молча выслушал советника и, поклонившись ещё раз, вышел.
Чтобы поднять выделенный отряд, много времени не понадобилось, и уже вскоре Теребердей-мурза, выслав головной дозор, рысил впереди, обдумывая, как заставить урусов гнаться за ним. Правда, пока ничего путного в голову не приходило, и было ясно, что урусов сначала надо выследить. За такими раздумьями отряд успел одолеть вёрст двадцать, как вдруг Теребердей-мурза увидел, что к нему во весь опор несётся один из дозорных. Подскакав почти вплотную, татарин выкрикнул:
– Там московиты!
– Где? – не ожидавший столь быстрой встречи Теребердей-мурза резко осадил коня.
– Сразу за лесом, – татарин показал на перелески, с двух сторон окружавшие шлях.
– Они что, нам навстречу дорогой идут? – Теребердей-мурза попытался высмотреть, что там, впереди, но дорога делала поворот, и дальше ничего не было видно.
Татарин, сразу догадавшись, что беспокоит мурзу, пояснил:
– Там место открытое…
Ничего больше не спрашивая, Теребердей-мурза хлестнул коня и вскачь помчался к повороту, за которым, как оказалось, сплошной лес обрывался. Здесь уже были все посланные в дозор татары, и, едва подскакав к ним, Теребердей-мурза выкрикнул:
– Урусов много?
Татары враз загалдели, но толком ничего пояснить не могли. Однако Теребердей-мурза понял главное: войско московитов выходит на открытое место, и лучше всего ошеломить урусов внезапным ударом. Пока Теребердей-мурза слушал дозорных, сюда подтянулся шедший рысью отряд, и, не останавливая его, начальник взмахом сабли указал, в каком направлении разворачиваться. Когда же примерно половина отряда пронеслась мимо остававшегося на месте Теребердея-мурзы, он новым взмахом сабли задержал движение, а затем послал остальных вбок от дороги, где они могли укрыться за выходившим в поле язычком леса.
Выждав, пока оставленные скроются, Теребердей-мурза в сопровождении бывшего при нём десятка татар поскакал к открывавшемуся за лесом полю, где, судя по доносившемуся оттуда шуму, его всадники уже сцепились с урусами. Помчавшись вдогон за ушедшей вперёд частью отряда, Теребердей-мурза вскоре увидел, что внезапно налетевшие татары заметно теснят урусов. Однако он заметил и то, что от дальней опушки на помощь своим несутся московиты. Сколько их ещё вот-вот может оказаться на поле, Теребердей-мурза не знал и, посчитав свою задачу выполненной, принялся, размахивая саблей, кричать:
– Отходить!.. Отходить!!
Этот выкрик начальника был многократно повторен, и татары порскнули в разные стороны, оставив московитов гадать, куда именно скрылся противник. Сам Теребердей-мурза тоже поскакал прочь от поля, придержав коня лишь возле того языка леса, где укрывалась отправленная им туда засада. Вскоре побывавшие в схватке и рассеявшиеся было татары поодиночке или группами начали собираться у леса, и одна из таких групп приволокла захваченного ими бранника. Было видно, что он, весь залитый кровью, едва держится на ногах, и Теребердей-мурза, подъехав ближе, крикнул в лицо московиту:
– Где ваше войско?
– Большой воевода подходит… Конец вам, басурмане… – из последних сил отвечал тот и, захрипев, повалился на землю.
Это было именно то, что хотел знать Теребердей-мурза. Теперь стало ясно, в каком направлении движется войско урусов, и главным было не ждать уцелевших с поля, а как можно скорее вернуться обратно. Теребердей-мурза собрался уже уводить отряд, как вдруг к лесу подъехала ещё одна группа татар, которая сразу обратила на себя внимание, так как там были двое урусов, причём они оставались в доспехах и при оружии, а значит, никоим образом не могли быть бранниками. Решив, что это, вероятнее всего, гонцы от московитов, Теребердей-мурза дождался, когда они подъедут ближе, и крикнул:
– Кто такие?
К его удивлению татары, бывшие с московитами, вразнобой принялись выкрикивать:
– Перебежчики!.. Это перебежчики!.. Они к нам сами перебежали!..
Теребердей-мурза удивился и, остановив их взмахом руки, приказал:
– Говорите, кто вы?
Оба московита враз осадили коней и, перебивая друг друга заявили:
– Сын боярский Сумароков!.. Дворянин Кудеяр Тишенков!.. Мы из отряда воеводы Волынского!.. Хотим великому хану служить!..
– А чего вдруг перебегать вздумали? – заподозрил неладное Теребердей-мурза.
– Так царь наших родичей исказнил!.. Мы ему боле служить не желаем!.. Мы с ханом вашим на Москву идти согласные!.. – всё так же вразнобой принялись уверять перебежчики.
Дольше оставаться у леса смысла не было, и Теребердей-мурза, наказав, чтоб оба перебежчика под охраной татар следовали за ним, прямиком поскакал через поле на ту самую дорогу, по которой он вёл своих всадников сюда.
Вблизи торного шляха никаких московитов замечено не было. Тогда татары, выслав гонцов к хану, немного задержались, поджидая отставших, а затем уже без каких-либо остановок поскакали назад, всё глубже втягиваясь в местами становившийся непроезжим лес.
На Злынское поле Теребердей-мурза привёл свой сильно поредевший отряд уже где-то перед вечером. Татарский стан был взбудоражен, поскольку весть о подходе урусов сюда дошла. Даже сам Девлет-хан, несмотря на свою тучность, сидел верхом и явно собирался куда-то отъехать, но пока, оставаясь возле своего шатра, слушал, что ему говорил тоже бывший в седле Дивей-мурза. Увидев спешившего к ним Теребердей-мурзу, советник умолк, а хан первым делом спросил:
– Московитов много?
– Не знаю. – Теребердей-мурза немного подумал. – Пленный говорил, сам большой воевода урусов ведёт всё своё войско.
– Значит, он ушёл от засечной линии, а это то, что нам надо, – заключил Дивей-мурза.
Тем временем к ханскому шатру подвели двух спешенных московитов, и Девлет-Гирей, заметив, что с урусов не сняли доспехи, удивлённо посмотрел на них, а советник хана быстро спросил:
– Это кто, пленные?
– Нет, они перебежчики, – ответил Теребердей-мурза и, указав на каждого пальцем, пояснил: – То дворяне московские Сумароков да Тишенков Кудеяр. Желают служить нам. Говорят, царь их изобидел.
– Ко мне, значит, пришли… – Девлет-Гирей чуть наклонился, чтобы лучше рассмотреть перебежчиков, и покачал головой. – Ну, скажите тогда, какие дороги царское войско перекрыло?
– И не перекрыло вовсе! – Сумароков шагнул вперёд. – Путь на Москву чист, оттого, что царево войско в немцы ушло, а в городах воевод и застав нет.
– Это что, путь на Москву свободен? – вмешался Дивей-мурза.
– Свободен, совсем свободен, – принялся уверять Сумароков.
– Врёшь небось, московит… – с сомнением покачал головой хан и посмотрел на Тишенкова. – Ну а ты что мне сказать можешь?
– Великий хан, есть путь на Москву, есть, – отчего-то покосившись на Сумарокова, с жаром принялся уверять Девлет-Гирея Кудеяр. – Только вкруговую идти надо. Я знаю, где на реке Жиздре перелаз имеется, и опять же, коли надо, провести могу…
И тут вдруг Сумароков, до этого вроде бы стоявший спокойно, перебил Тишенкова и, схватив ханского коня под уздцы, не сказал, а выкрикнул:
– Я тоже правду говорю! Мне лучше ведомо! Ежели прямиком на Москву пойдёшь, против тебя стоять некому, а меня хоть на кол сажай, коль не веришь!
Услыхав столь горячие уверения, хан сделал знак, чтоб московитов увели, и задумался. Потом, глянув на Дивея-мурзу, негромко, как самому себе, сказал:
– Козельские места подождут малость, а на Москву мы таки вкруговую пойдём, – и, собираясь отъехать в сторону, тронул повод…
Глава 5
Зело прихворнув, серпуховской дворянин Михайла сын Сеньков отпросился на целый месяц в свою деревеньку Сеньково. Конечно, это была немалая вольность, но по первости на окском порубежье было тихо, да и вдобавок сам воевода Большого полка князь Иван Бельский хорошо знал Михайлу. К тому же на последнем смотру Михайла с не особо больших доходов выставил конно и оружно сразу шестерых даточных людей[26], а поскольку сам тоже был дворянин исправный, Разрядный приказ определил ему за такое рвение целых двадцать рублёв наградных.
На столь большие деньги Михайла никак не рассчитывал и, вернувшись в поместье, размахнулся всласть. Выстроил дом о двух связях с повалушей[27], поставил усадебный двор со всеми службами и сейчас, поскольку хворь таки отступила, сидел в тенёчке, поглядывая то на конюшню, то на птичник. Дворянин предвкушал, как по зимнему времени, когда службы нет, он будет нежиться на печи и через день выезжать по пороше в поле травить зайцев или устраивать гон.
Из этой мечтательности дворянина вывел долетевший от ограды заполошный крик:
– Беда, барин, беда!..
Дворянин лениво повернулся, глянул на влетевшего в раскрытые ворота дворового мужика Ивашку Носа и сердито прикрикнул:
– Чего репетуешь?.. Аль пожар где?
– Какой там пожар!.. И не пожар вовсе!.. – мужик подскочил и почти в лицо Михайле жарко выдохнул: – Татарва объявилась, барин!..
– Какая ещё татарва? – опешил помещик. – Говори толком!
– Из Гнилушек, барин, малец прибёг. Бают, татарва объявилась! – И наконец-то переведя дух, мужик выжидающе посмотрел на Михайлу.
Гнилушки, деревенька в четырёх верстах от Сенькова, стояла под самым лесом, и откуда там татары, Михайла не мог взять в толк. Но весь вид перепуганного дворового ясно показывал, что такой слух есть, и дворянин, поднявшись сам, пошёл к воротам, чтобы поглядеть на деревенскую улицу. А там и точно царила суматоха. Мужики с бабами суетились возле своих изб, кое-кто уже гнал к роще скотину, и всё увиденное заставило Михайлу посерьёзнеть. В то, что татары вдруг появятся под Сеньковом, он не верил, но хорошо понимал: раз такое дело, ему надо тотчас вернуться в полк. Однако червячок опасливого сомнения уже шевельнулся, и, прежде чем пройти в дом, Михайло, внимательно оглядев усадьбу, всё же наказал Ивашке:
– Скажи, чтоб попрятали всё. И коней седлай…
Ивашка тотчас убежал, а Михайла поднялся на крыльцо и, войдя в горницу, приостановился. Сделать тут всё так, как в тереме, он ещё не успел, но в углу уже красовалась муравленная печь[28], на чисто выскобленном столе был не просто светец, а бронзовый, немецкой работы подсвечник, да и придвинутую к стене широкую лавку покрывала большая медвежья шкура. Полюбовавшись, Михайла вздохнул и прошёл в боковой чулан, укрытый за лестницей на повалушу, где он отдельно от всего прочего хранил свой доспех. Пока отложив в сторону тегиляй, он первым делом обул лёгкие козловые сапоги и, подпоясавшись кушаком, принялся натягивать тетиву на боевой лук.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Дормез – дорожная карета.
2
Члены городского совета.
3
Союз богатых купцов.
4
Морея – средневековое название полуострова Пелопоннес на крайней южной оконечности Балканского полуострова, в южной части современной Греческой Республики.
5
Охранитель дверей дворца.
6
Адъютант хана.
7
Ладно.
8
Кафа – название города Феодосия в X–XV веках, в русских источниках до XVIII века.
9
Ясырь (тур. esir – узник войны) – пленные, которых захватывали турки и крымские татары во время набегов на русские, польские, валахские, молдавские и др. земли.
10
Пинк – промысловое и торговое судно XV–XIX веков с плоским дном, выпуклыми боками и узкой кормой; в Северной Европе обычно имело 2, а на Средиземном море – 3 мачты с косыми парусами.
11
Красный флаг.
12
Смотровая площадка на мачте.
13
Полупалубное одномачтовое судно.
14
Носовая часть судна.
15
Спустить парус!
16
Североевропейское парусное судно X–XVI веков. В современном толковании термин неоднозначный и может означать весьма разные суда (в разные периоды).
17
Когг – основной тип судна Ганзейского союза. Это высокобортное, палубное, одномачтовое (позже двухмачтовое) судно с мощным набором корпуса. Характерная особенность коггов – навесной руль и прямые штевни, сильно скошенные к линии киля.
18
Неф – южноевропейское, в основном характерное для Средиземноморского бассейна, деревянное торговое и военно-транспортноесудно X–XVI веков. Изначально имел одну-две мачты и латинское парусное вооружение.
19
Каракка – большое парусное судно XV–XVI веков, распространённое во всей Европе. Отличалось исключительно хорошей по тем временам мореходностью, с чем связано активное использование каракк для плаваний в океанах в эпоху Великих географических открытий.
20
Сакма – изначально след на земле, оставленный зверем или конницей. Позднее сакма означала всякую проторённую, испытанную, проверенную дорогу.
21
Тегиляй – самый простой и дешёвый доспех XVI века. Тегиляи не признавались полноценным доспехом в Московской Руси, являясь защитным снаряжением второго сорта. Согласно «Уложению о службе 1555–1556 года», одному из законодательных актов, изданных реформ Ивана Грозного, помещик обязан был выставить «тегиляйного» воина в том случае, если поместье или вотчина были больше 100, но меньше 200 четвертей. Исходя из информации из документов о поместной службе, в первую очередь Боярской книги 1555–1556 годов, тегиляи бывали трёх видов, исходя из их толщины, которая влияла на уровень их защитных качеств.
22
Пять голов, небольшой отряд.
23
Винный спирт. Вода жизни.
24
Осадные пушки.
25
Начать грабёж.
26
Даточные люди – ратники Русского государства, поставка которых, наряду с городовым, острожным и ямским делом, была одной из наиболее тяжёлых повинностей, ложившихся на крестьянские и посадские общины.
27
Оборонная башня.
28
Печь, отделанная глазурованными изразцами.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги