Пророчество. Дракон просыпается в полдень

– Что-то я устала, пойдём, посидим немного, – попросила Вэллэрия, и Дэрринэл отвёл её на мягкий диванчик, стоящий у окна. Сел рядом, спросил:

– Может, соку принести? Или вина?

– Морс, – оживилась жена. – Я видела, как его Джэлисса пила.

– Хорошо, – улыбнулся Дэрринэл. – Сейчас принесу.

Но не успел сделать и нескольких шагов, как в голове раздался чей-то зов:

«Дер Дэрринэлратриволент».

В первый момент не узнал голос, спросил с недоумением:

«Слушаю. Кто со мной говорит?»

И неожиданно услышал:

«Это я, Боррэгоналиттеррод дер Порревэстарронегор из рода Красных драконов».

Удивился: никогда раньше Красный дракон не оделял его своим вниманием. Такого зазнайку ещё поискать надо было. Чтобы он – да решил пообщаться с отлучённым от рода изгоем? Видимо, произошло что-то невероятное, раз решился он на разговор.

«Чем обязан такой неимоверной чести – услышать твой зов?» – спросил насмешливо, пробираясь через толпу к заветному столику с напитками.

«Не язви, – угрюмо проворчал Борр. – Ты в Лэнмаре?»

«Да. На балу у Его Величества».

«Выйди к воротам, поговорить надо».

«Надо, так говори, – отрезал Дэрринэл. – А я сейчас занят».

И взял с подноса два стакана с розовой жидкостью.

«Танцами?» – съязвил Борр.

«А хоть бы и так», – сухо ответил Дэрринэл, собираясь прекратить этот бессмысленный разговор. И Боррэгон это, видимо, понял, потому что воскликнул торопливо:

«Дэрринэл!»

И с трудом выдавил:

«Выйди… пожалуйста».

Дэрринэл помолчал, пытаясь понять, что за странную настойчивость проявляет его старинный недруг. Видимо, дело серьёзное. Пожалуй, надо выяснить, в чём тут дело.

Проворчал неохотно:

«Сейчас выйду».

И торопливо двинулся через зал к жене.

Подал ей стакан, в три глотка осушил свой и сказал:

– Милая, мне уйти надо ненадолго. Не скучай, ладно? Я скоро вернусь.

И, не дожидаясь её расспросов, сунул пустой стакан проходившему мимо лакею и быстро пошёл к выходу.

ЛЭНМАР, СТОЛИЦА КЭТАНГА

К городским воротам Боррэгон подходил с опаской. Совесть была нечиста, и ему казалось, что стражники обязательно это почувствуют. Но стражник, окинув его быстрым взглядом и не увидев ничего подозрительного, спросил только о цели визита.

Над целью визита Борр думал всю дорогу до города. Он прекрасно понимал, что его внешность стражников не обманет. Это не наивные Солнечные монахи, на ворота дураков не ставят. А, значит, они сразу поймут, что он – дракон. И заинтересуются, что надо дракону в людской столице при том, что драконы людей презирают и по своей воле с ними не общаются?

К родственникам приехал? Какие могут быть здесь родственники у дракона?

К другу на день рождения? Ха-ха. Так они и поверили.

Но что тогда? Что?

Придумал в последний момент и, собрав в кучу всю свою спесивость, высокомерно сказал:

– Я – учёный, интересуюсь обрядами разных народов. Пришёл посмотреть, как проходят праздники у людей. Насколько мне известно, сегодня вы отмечаете день рождения вашего монарха?

Стражника этот ответ удовлетворил, и Борр, сохраняя надменное выражение лица, прошёл в ворота, услышав, как второй стражник презрительно хмыкнул ему в спину:

– Ох, и зазнайки эти драконы. Чего им вечно не хватает?

Что ответил пропустивший его стражник, Борр уже не услышал. Торопливо лавируя между гуляющими людьми, вышел на главную улицу города и зашагал к трактиру.

А праздник был в самом разгаре. Центральные улицы были запружены народом. На каждом углу выступали фокусники, бродячие музыканты, циркачи. Стояли палатки со сладостями, едой и сувенирами, среди которых выделялись выточенные из дорогого дерева скульптуры короля – от небольших, величиной с палец, фигурок, до крупных, в полный рост, статуй. И, как успел заметить Борр, королевские изображения пользовались спросом. То ли народ действительно так любил своего монарха, то ли спешил продемонстрировать свою лояльность к правящей династии, но дела у торговцев шли хорошо.

К трактиру Борр подошёл, когда уже совсем стемнело. Огляделся настороженно, вошёл… и шарахнулся к стойке трактирщика, увидев, как спускается по лестнице Эль со скованными магическими наручниками руками, а впереди него и позади, не глядя на окружающих, идут трое полицейских с суровыми лицами.

Борр повернулся к трактирщику, дрогнувшим голосом попросил пива, проводил глазами выходящих из трактира конвоиров.

Взял придвинутую кружку, глотнул холодный напиток и спросил небрежно, кивнув на дверь:

– Что, перепил парень, буянить начал?

– Нет, – шёпотом, с оглядкой, ответил трактирщик. Было видно, что и страшно ему говорить на эту тему, и поделиться увиденным хочется. – Тут государственной изменой попахивает. Полицейский-то за ним не обычный пришёл, а Тайный. И ещё – Колдуны Короля. Они за каждым пьянчужкой ходить не станут.

– И что же парень натворил? – деланно удивился Борр, чувствуя, как холодеют от волнения руки.

Если попал мальчишка в руки Тайных полицейских, вряд ли он от них живым выберется. Что произошло? Фэррон сказал, что Эль спал. Не во сне же он дорогу Тайной полиции перешёл?

А трактирщик, рассудив, что, раз полицейский не запретил ему говорить об увиденном, значит, можно и поделиться своими соображениями с внимательно слушающим его знатным господином, продолжил:

– Не знаю, что он натворил, но, когда я, по приказу господ полицейских, открыл дверь в его комнату, он, увидев их, даже не удивился, словно ждал их появления. Не сопротивлялся, сразу руки протянул для оков. И стоял с таким видом, будто ему всё равно, что с ним будет. А когда я уходил, нечаянно услышал слова лорда Нэйтаса – это Тайный полицейский, он в этой тройке за главного был. Он сказал, что парень обвиняется в попытке покушения на Её Высочество Селену. И ещё что-то про древний артефакт говорил, который тот подарил принцессе.

Борр мысленно недоверчиво хмыкнул. Нечаянно он услышал, как же. Поди стоял под дверями, прильнув ухом к замочной скважине, до последней возможности, а потом едва успел спуститься, чтобы сделать вид, что давно стоит за стойкой.

Но Эль… не мог он ничего сделать сам. Значит, Фэррон решил разделаться с Лунной Девой его руками? Поэтому и требовал, чтобы они сразу покинули город? Понимал, что Тайная полиция быстро в деле разберётся и найдёт виновного в покушении на принцессу. Но что-то пошло не так, и Эль заснул. Может, какое-то охранное заклинание сработало? И, значит, это его, Борра, вина, что парня арестовали. Если бы он не уснул после сытного обеда, если бы вовремя сообщил Фэррону, что Эль не вернулся в назначенное время, всё сложилось бы по-другому. Успел бы он забрать мальчишку из трактира раньше Тайных полицейских, унёс бы в замок, и никто бы его там не нашёл.

Что же теперь делать?

Кинул на стойку монетку, вышел на улицу. Послал вызов Фэррону, рассказал об увиденном. Выслушал град эпитетов, раскрывающих его сущность с самой неприглядной стороны, но даже не поморщился: голова была другим занята, некогда было обижаться. Все мысли вертелись вокруг безропотно идущего на расправу монаха.

Почему мальчишка был так покорен? Почему даже испуганным не выглядел? Неужели он знал, что его арестуют, и ждал этого? Может, он и спать лёг специально, чтобы дождаться полицейских?

Как это узнать? Как выяснить, что с ним будет?

Кивнул машинально на приказ Фэррона немедленно лететь к нему, но даже не подумал выполнять повеление. Пошёл по шумной улице, не видя, куда идёт, без цели и без смысла, погрузившись в невесёлые думы. Вспоминал своё знакомство с Элем – добрым наивным парнишкой, которого он так подло обманул. И их последний полёт, в котором Солнечный монах оказался совсем другим: бездушным, жестоким. Что же сделал с ним Фэррон? Лишил души? Но, возможно, сумел здесь Эль избавиться от влияния мага и решил, что лучше казнь, чем подчинение?

Перебирал воспоминания и не мог решить, что же ему сейчас делать: лететь к Фэррону или попытаться как-то выяснить, что будет с парнем.

А город гулял. Шумел весельем, трещал фейерверками, пылал магическим пламенем, из которого фокусники выдували страшных чудовищ и прекрасных танцующих девушек. На Борра налетали, наступали ему на ноги, он только машинально извинялся, хоть и не был в этом виноват. И остановился, когда внезапно понял, что прошёл уже через весь город и вышел к королевскому замку.

А ведь Дэрринэл, наверное, тоже здесь, на балу во дворце. Его наверняка пригласили. Может, он сумеет помочь? Ведь он с Селеной дружит. И даже возит её на себе. Неужели она его не выслушает?

Только вот как убедить надменного дракона в том, что Эль не виноват, что подставил его Фэррон?

Долго не мог решиться послать зов своему недругу, которого всю жизнь презирал, правда, сам не зная, за что. Просто так было принято. Если даже отец Дэрринэла, дер Роллыдерроваолинг, относился к нему с брезгливым презрением, то уж им, Красным драконам, и подавно не за что было его уважать. А ещё на Дэрринэла гневался Владыка, и по его повелению Чёрного дракона отлучили от рода за то, что он оказался нарушителем всех устоев драконьего мира: носил ментальные щиты, что было строго запрещено, ходил Личным Путём, словно крыльев у него не было, дружил с людьми вместо того, чтобы презирать их. И – самое отвратительное! – носил их на своей спине. В это Борр даже не верил, думал, не может дракон из правящей династии до такого опуститься, врут придворные. Но вот недавно, в Зачарованных горах, увидел это своими глазами.

Впрочем, может, Дэрринэл – его собрат по несчастью? Борр сейчас тоже вынужден носить людей. Возможно, и Дэрринэл попал на удочку Селене, и вынудила она его дать ей клятву? Тогда Дэрринэла не презирать, а пожалеть нужно. Уж Борр-то хорошо знает, каково это – быть зависимым от человека.

Наконец, решился и осторожно позвал:

«Дер Дэрринэлратриволент».

Услышал сказанное с некоторым недоумением:

«Слушаю. Кто со мной говорит?»

«Это я, Боррэгоналиттеррод дер Порревэстарронегор из рода Красных драконов».

«Боррэгон? – удивился Дэрринэл и насмешливо продолжил: – Чем обязан такой неимоверной чести – услышать твой зов?»

«Не язви, – угрюмо проворчал Борр. – Ты в Лэнмаре?»

«Да. На балу у Его Величества».

«Выйди к воротам, поговорить надо».

«Надо, так говори, – отрезал Дэрринэл. – А я сейчас занят».

«Танцами?» – съязвил Борр.

«А хоть бы и так», – сухо ответил Дэрринэл, и Борр понял, что сейчас дракон прервёт общение. И торопливо воскликнул:

«Дэрринэл!»

И с трудом выдавил:

«Выйди… пожалуйста».

Дэрринэл помолчал и, видимо, рассудил, что без большой необходимости не был бы Боррэгон так настойчив. Проворчал неохотно:

«Сейчас выйду».

И прервал разговор.

Борр торопливо подошёл к дворцовым воротам, остановился неподалёку. Стражники настороженно посмотрели на него, и один из них шагнул к топчущемуся на месте дракону:

– Вы приглашены на бал, дер?

– Нет, – мотнул головой Борр. – Я жду…

– Это ко мне, – раздался знакомый голос, и стражники вытянулись перед выходящим из дворцового парка послом дружественной страны.

Дэрринэл подошёл к своему давнему врагу, спросил отнюдь не дружелюбно:

– Что ты тут делаешь? Рассказывай, что тебе надо. У меня мало времени.

– Дэрринэл, – говорить было трудно, и Борр внезапно подумал, что зря он унижается перед этим надменным драконом. Бесполезно это, не захочет он ему помочь. Но всё-таки продолжил: – Давай отойдём. Мне надо с тобой поговорить без свидетелей.

И почувствовал, что начинает его трясти от волнения. Слишком невероятной была ситуация, в которую он попал. Он, дер в сто тридцатом поколении, собирается просить о помощи человеку – человеку! – отлучённого от рода изгоя, с которым Владыка запретил общаться!

Сказал бы кто ему об этом ещё вчера, он бы этого нахала на дуэль вызвал. А сейчас больше всего боится, что Дэрринэл не захочет его выслушать.

– А ты в курсе, что я отлучён от рода, и разговоры со мной, не связанные с моей профессиональной деятельностью, чреваты неприятностями? – насмешливо спросил глава дипломатической миссии Феллии в Дарстене.

– Мне плевать на неприятности, я и так в них по уши завяз, – вскинулся Красный дракон, но тут же поник и хмуро закончил: – Мне больше не к кому здесь обратиться, а дело срочное и касается безопасности короля и Селены.

– Даже так? – посерьёзнел Дэрринэл, а Борр торопливо добавил:

– Но если ты вызовешь Тайную полицию, я ни слова не скажу.

Дэрринэл помолчал, разговаривая с кем-то на мыслеречи, поглядывая на настороженно ждущего дракона, потом коротко сказал:

– Пошли.

И, не дожидаясь ответа, взял его за плечо. В глазах у Борра потемнело, к горлу подкатила тошнота, но длилось это какое-то мгновение и сразу прошло, а они оказались стоящими перед небольшой калиткой в хорошо защищённом от проникновений заборе.

– Где мы? – прохрипел Борр. – Как мы здесь оказались?

– Прошли Личным Путём, – пожал плечами Дэрринэл. Приложил ладонь к пластинке, прикреплённой возле магического запора, распахнул калитку и втащил дракона внутрь.

Калитка захлопнулась, возле неё сразу замерцал защитный купол. И Борр заморгал от обрушившегося на него света. После тёмной улицы, освещаемой редкими фонарями, глаза не сразу привыкли к сиянию сада.

Свет шёл от магических фонарей, плавающих в воздухе над посетителями и сопровождающими их, куда бы они не пошли, так что подобраться к дому в темноте незамеченными было невозможно.

А драконы стояли на дорожке из жёлтого камня, по обеим сторонам которой росли кусты с огромными розами. Каких только роз тут не было: красные, жёлтые, лиловые, фиолетовые, белые, разноцветные… Их лёгкий аромат вплетался в свежесть вечернего ветерка, успокаивая и навевая приятные мечты.

– Красиво, правда? – улыбнулся Дэрринэл.

– Где мы? – повторил Борр.

– У Селены.

– Что?!

Боррэгон рванулся к калитке, но защитный купол, спружинив, оттолкнул его, и он едва удержался на ногах.

– Без меня тебе не выйти, – заметил Дэрринэл. – Защиту тут четыре мощных колдуна ставили: сам король, когда ещё здесь жил, Стэнн, Селена и Рэвалли. Тут такое наверчено – армия магов не пробьёт.

– Ты обманул меня? – взъярился Красный. – Решил меня арестовать?

– Глупости говоришь, – поморщился Чёрный. – Если бы я хотел тебя арестовать, привёл бы в Тайную полицию. Но ты хотел поговорить без свидетелей, а этот сад на сегодня – лучшее убежище. Во дворец я тебя провести не могу. В городе из-за праздника кругом толпы народа. А здесь нас никто не увидит и не услышит, хоть кричи, хоть голышом бегай. Не нервничай, ты не пленник. Поговорим, и я тебя выведу отсюда. Пойдём.

И двинулся по дорожке к ближайшей скамейке. Борр, всё ещё хмурясь, последовал за ним.

– Говори, что случилось? – скомандовал Дэрринэл, усаживаясь на широкую скамью с высокой изогнутой спинкой.

– А Селена знает, что мы здесь? – вместо ответа спросил Боррэгон, присаживаясь рядом.

– Конечно, иначе бы защита нас не пропустила. Так в чём всё-таки дело? Ты что-то говорил о безопасности короля?

– И Селены, – пробурчал Борр и, взглянув исподлобья на свободно развалившегося на скамейке недруга, сердито продолжил: – Но если ты начнёшь смеяться или иронизировать…

– Да говори уже, – простонал тот. – Сколько можно тянуть?

Боррэгон помолчал, собираясь с мыслями и с духом, и начал своё тяжёлое повествование. Рассказал, как оказался под клятвой, как выкрал Эля, как заколдовал того злобный маг и отправил в Лэнмар, видимо для того, чтобы вручить подарок Селене. И как увидел он арест монаха.

Но ни разу не назвал Борр мага по имени, а Дэрринэл и не спрашивал. Знал, что не сумеет Боррэгон, находясь под воздействием клятвы, это сделать. Удивительно, что он вообще что-то рассказать смог.

И сочувственно поглядывал на бледнеющего дракона, замечая, как порой закусывает он губу, как морщится непроизвольно. И удивлялся: чем так зацепил Красного задиру этот мальчишка, что пошёл он ради его спасения на пытку. Видно же, что клятва пытается помешать ему раскрыть все детали, болью горло перекрывает.

– Не знаю, что за артефакт он передал Лунной Деве, но не виноват парень. Это всё колдун этот, кимрак его забери. Заколдовал мальчишку. Прошу тебя, помоги ему. Казнят ведь парня ни за что, а Фэ…

И закусил губу, сдерживая стон. Выругался шёпотом и торопливо закончил:

– В стороне маг останется, словно и ни при чём.

И выдохнул: всё главное сказано, сильной боли больше не будет. Клятва реагирует только на слова, которые могут чем-то хозяину навредить. Простой разговор её не интересует.

Дэрринэл помолчал, потом с досадой спросил:

– Это что у вас, семейное?

– Что – семейное? – не понял Борр.

– Клятвы всяким злыдням давать, – сердито пояснил Дэрринэл.

– Почему – семейное? – удивился Боррэгон.

– Потому что братец твой, Баррахад, тоже несколько лет под клятвой ходил, – пояснил Дэрринэл. – Потому и погиб.

– Барр? – изумился дракон. – А ты откуда знаешь?

– Знаю – и всё, – отрезал Дэрринэл. – Пришлось мне как-то с его хозяином столкнуться. Радости мало получил. А Баррахад под ним долго летал.

– Почему же он не сказал мне? – потрясённо прошептал Борр.

– Боялся, что от рода отлучите. Ты ведь тоже не торопишься об этом родне объявлять.

Боррэгон помолчал, потом горько усмехнулся:

– Ты прав, видимо, это у нас семейное.

И подумал, что брат правильно поступил, никому не сказав о своём рабстве. Узнал бы отец о его промашке, точно бы из дома выгнал. Заявил бы, что не нужен ему сын, который человеку подчиняется.

Барру удалось сохранить тайну, а вот он, Борр, рассказал о ней Чёрному дракону, своему врагу, которому терять нечего. И сейчас, получается, стал зависим от него. Ведь достаточно Дэрринэлу проговориться кому-нибудь из его родственников, и Борр станет таким же изгоем, которого ни в одном приличном доме не примут.

И он сам дал отвергнутому обществом отщепенцу возможность управлять собой, заполучив ещё одного хозяина. И сейчас придётся унижаться ещё и перед ним, упрашивая его никому не сообщать о позоре Красного дракона.

Медленно сжал кулаки, опустил голову, выдавил с трудом:

– Дэрринэл… я хочу тебя… попросить…

И замолчал. Было невероятно неприятно оказаться в зависимости от дракона из враждебного рода, и чрезвычайно трудно просить его о милости.

– Ты мог бы…

– Я никому не скажу, – перебил его Дэрринэл, которому совсем не доставляло удовольствия смотреть на мучения своего врага. Теперь уже, наверное, бывшего врага. Как-то не хотелось Дэрринэлу больше злиться на Красного дракона, попавшего в такое сложное положение. – Про Баррахада не сказал, и про тебя не скажу. Мне ни к чему сплетни распускать.

И уточнил:

– Драконам не скажу. А вот Тайным полицейским сообщу обязательно.

– Так я для этого к тебе и пришёл, – с облегчением выдохнул Борр. – А то жалко парня. Хороший он мальчишка, доверчивый только слишком.

– Тебе жалко человека? – усмехнулся Чёрный дракон. – С чего бы это? Люди – они ведь только презрения достойны, разве не так?

– А ты сам тогда что рядом с ними всё отираешься? – вспыхнул Красный. – Тоже, что ли, под клятвой летаешь?

– Я с ними дружу, за что и отлучён от рода, – пожал плечами Дэрринэл. – Клятвы на мне нет. Была когда-то, давал её Селене, но она давно её с меня сняла. И ношу я людей на спине по собственной воле. А тебе какая радость от твоей жалости? А если узнает кто?

– Ты обещал, что никому не скажешь! – вскинулся Борр.

– Не скажу, – кивнул Дэрринэл. – Но мне просто интересно, с чего вдруг Красный дракон, чей род всегда презирал людей и считал их низшими существами, вдруг решил заступиться за человека?

– Какая тебе разница? – проворчал Боррэгон. – Захотелось мне. Каприз у меня такой. И хватит болтать. Пока ты тут языком чешешь, Эля казнят. Или пытать начнут. Иди уже к своим Тайным полицейским, освободи парня.

– Насчёт освободить – не знаю, не от меня зависит, но наш разговор передам, – согласился Дэрринэл, вставая. – Как что-нибудь выясню – сообщу.

И пошёл к калитке. Борр вскочил и заторопился за ним:

– Буду ждать.

– Куда ты сейчас? – на ходу спросил Чёрный дракон.

– К хозяину, – вздохнул Борр. – Он приказал лететь к нему, а я пошёл к тебе, и сейчас клятва уже наказывает меня за невыполнение приказа.

Дэрринэл сочувственно глянул на бледного дракона:

– Больно?

– Неприятно, – хмуро согласился тот.

– Давай я тебя к воротам Личным Путём провожу, чтоб ты скорее смог крылья расправить, – предложил нарушитель драконьих устоев, и Борр неожиданно для себя согласился:

– Давай. А то я через толпу долго добираться до них буду.

Остановились у калитки, и Дэрринэл, уже протянув руку к магическому засову, неожиданно замер и спросил:

– Кстати, а где у мага замок?

– В Скалистых горах, – по инерции ответил Боррэгон и не сумел сдержать крик от пронзившей его боли. И так вцепился в Дэрринэла, стараясь удержаться на ослабевших ногах, что тот поморщился и покаянно повинился:

– Прости, я не должен был об этом спрашивать.

Борр кивнул, кусая губы, чтобы не выказать перед ним свою слабость. Потом перевёл дух и выдавил:

– Больше я тебе ничего не скажу.

– Не говори, – согласился Дэрринэл и открыл калитку. – Выходи.

Вышел следом, проследил, чтобы сомкнулся за ними защитный купол. Взял дракона за плечо, провёл его Личным Путём к городским воротам.

– Я всё выясню и сообщу тебе результат. Жди.

– Благодарю, – Борр вежливо наклонил голову в прощальном поклоне, вышел за ворота и, обернувшись в дракона, быстро полетел к лесу.

Дэрринэл проводил его взглядом, достал из кармана маленький микрофон.

– Ты всё слышала?

И перешёл на мыслеречь:

«Я полечу за ним, посмотрю, где его хозяин прячется».

Выслушал ответ, усмехнулся:

«Не беспокойся, я невидимость накину. Боррэгон – не самый сильный маг, он меня не увидит. А близко к замку я подлетать не буду».

Вышел за ворота, отошёл в сторону и – исчез. И только лёгкий порыв ветра от расправившихся крыльев да зашелестевшая трава выдали на мгновение его присутствие.

ЛЭНМАР, ТАЙНАЯ МАГИЧЕСКАЯ ПОЛИЦИЯ

Рэвалли оказался прав: когда закончилось действие напитка эльфов, Селена пережила несколько весьма неприятных минут. По счастью, слабость и головокружение оказались сильными, но кратковременными, и закончились до того, как с ней связался Дэрринэл. А когда она услышала, что брат известного ей Красного дракона хочет что-то рассказать о покушении на короля, ей и подавно стало не до неприятных ощущений. Рассказ Боррэгона, которой транслировался через лежащий в кармане Дэрринэла микрофон, сразу захватил её и очень многое разъяснил. Жаль, конечно, что не узнали они имени мага, но зацепку Боррэгон ей дал, однажды чуть не проговорившись. «Фэ…» – это, наверное, Фэррон, про которого говорили колдуны на внеплановом совещании после покушения.

А Красный дракон даже не догадался, что его речь слышит не только Дэрринэл, но и пророчица Тайной Магической полиции. Да и откуда ему было знать, что Тайные полицейские в своей работе используют не только местные амулеты и артефакты, но и изобретения земных магов, если он и о Земле-то никогда не слышал.