Джулька, ворча, улеглась на место, её хозяин недовольно буркнул себе под нос:
– Добрая ты слишком, дивья царевна.
А Лис, тщательно вытерев ноги о коврик, прошмыгнул прямо на печку – подальше от псов.
– Я буду сидеть тихо, как мышь, – пообещал он. – Вы скоро вообще забудете, что я тут.
Тайка, конечно, ему не поверила: что-что, а сидеть тихо Лис не умел. Даже если и пытался, его присутствие всё равно ощущалось. Сейчас ещё отогреется и наверняка начнёт с разговорами приставать да Яромира подкалывать – эту его привычку Тайка хорошо знала. Ну да ладно – не выгонять же его под град? У них перемирие вроде как.
Она по-быстренькому организовала чародею «комплект спасения от дождя»: полотенце, футболку, чай. Теперь у неё на кухне было аж два «рок-музыканта», правда, похоже, из конкурирующих групп – оба смотрели друг на друга волком.
На некоторое время воцарилась тишина, если, конечно, не считать шума ливня, завываний ветра и раскатов грома за окном. Гости молча пили чай, в печке потрескивал огонь, а Тайка лихорадочно пыталась придумать какую-нибудь безопасную тему для беседы.
Пушок осторожно вытянул из-под пледа лапу, подцепил когтем конфету и спрятался обратно. Только напоследок проныл тоскливо:
– Вот тебе и «страшные истории»… налицо, так сказать. Не знаю, как тебе, Тая, а мне что-то нехорошо.
– М-м-м? А что за истории? – оживился Лис, а Яромир, наоборот, насупился.
– Ты, помнится, обещал сидеть тихо.
– Уже и спросить нельзя?
– Ой, да пустяки, – отмахнулась Тайка. – Просто подумала, что такая погода подходит для вечера страшилок. Ну, знаете, эти… про красную руку, зелёные глаза, гроб-на-колёсиках? Ах да, вы же не в курсе. Ну, в общем, это развлечение такое. Для детей. Все собираются, выключают свет, зажигают фонарик, чтобы страшнее было, и рассказывают. Но, мне кажется, сейчас не лучшее время…
– А почему бы и нет? – Лис аж с печки свесился, так ему было любопытно. – Знаешь, я бы послушал, чем смертные детишки друг друга пугают.
Яромир тоже встрепенулся:
– Пф, придумают же: гроб-на-колёсиках! Никогда такого не видел. А он вообще зачем нужен? Это опять какие-то ваши чудеса из мира смертных?
Вот чего Тайка совсем не ожидала, так это того, что дивий воин тоже заинтересуется.
– Вообще-то эти истории довольно глупые… – она вдруг не пойми с чего смутилась. С Пушком и Никифором байки травить было привычно, а с этими двумя…
– Ну, расскажи, Тай, – неожиданно поддержал коловерша. – Чего тебе стоит? Надо же как-то время скоротать.
Тайка вытаращилась на него:
– И ты туда же? Сам давай рассказывай!
– У тебя лучше получается, – улыбнулся маленький подлиза.
Тайка сплела руки на груди: ну ясно-понятно! Все против неё сговорились!
– Окей, всё равно нам в ближайшие несколько часов делать нечего. Но по правилам каждый из вас тоже потом должен рассказать что-нибудь. Я тут вам в массовики-затейники не нанималась.
Она встала, задёрнула шторы и зажгла несколько свечей, чтобы создать мрачную атмосферу. Лис и Яромир с любопытством наблюдали за приготовлениями, ещё больше смущая Тайку.
«Нет, – решила она, – свечи не подойдут. Разве дивьих и навьих людей этим удивишь? Пусть лучше будут ёлочные гирлянды с огоньками. Если поставить их мигать в каком-нибудь безумном режиме, как раз будет то что надо».
Затея, похоже, себя оправдала. Правда, Яромир взирал на огоньки скорее с восхищением. Но ничего, это он ещё про красную руку не слышал!
Маленький фонарик Тайка тоже зажгла и направила свет на своё лицо снизу – она не знала, зачем это делают, но, говорят, так страшнее.
Начало рассказа предварил удар грома – теперь гроза была совсем близко, прямо над головой, – и Тайка не без гордости отметила, что внимательные слушатели вздрогнули, когда она замогильным голосом начала:
– В чёрном-чёрном городе, на чёрной-чёрной улице стоял чёрный-чёрный дом. И водилась там по слухам всякая чертовщина. Ровно в полночь из дверей чёрного-чёрного дома выезжал чёрный-пречёрный гроб-на-колёсиках и отправлялся в путь. За одну ночь он мог проехать много километров, так что жители соседних городов плохо спали ночами и тряслись от ужаса. Поэтому по радио часто предупреждали: не выходите из дома – по улице едет гроб-на-колёсиках… Одна девочка из соседнего города не верила во всю эту чушь и думала, что никакого гроба-на-колёсиках не существует. И вот однажды её мама, уходя на работу, сказала: «ты только сиди тихо, дочка, и дверь никому не открывай» – впрочем, она всегда так говорила, поэтому девочка только покивала и вернулась в свою комнату. Там она сидела и, как обычно, играла в куклы, как вдруг само собой включилось радио, висевшее на стене. «Девочка-девочка, гроб-на-колёсиках ищет тебя, он уже нашёл твой город». Но девочка совсем не испугалась и преспокойно продолжила играть. Она решила, что это такой спектакль для маленьких радиослушателей. Но через некоторое время по радио снова передали: «Девочка-девочка, прячься скорее! Гроб-на-колёсиках уже нашёл твою улицу!» «Фу, глупости какие, – сказала девочка. – Сейчас же день. Откуда днём на нашей улице взяться гробу-на колёсиках». И продолжила играть. Прошёл ещё час, радио вдруг страшно затрещало, как будто бы кто-то нарочно создавал помехи вещанию. Наконец, оно всё-таки смогло едва слышно прохрипеть: «Девочка-девочка, убегай, кому говорят! Гроб-на-колёсиках уже нашёл твой дом, в квартиру поднимается». На лестничной клетке и впрямь раздавалось какое-то лязганье, но у соседей шёл вечный ремонт, и девочка не придала этому значения. «Гроба-на-колёсиках не бывает» – сказала она замолчавшему радио и погрозила пальчиком.
Гости слушали, затаив дыхание. Губы Лиса то и дело искривлялись в скептической ухмылке, а Яромир сидел с совершенно каменным лицом. Он, небось, тоже до самого конца не верил бы в гроб-на-колёсиках, как та девочка…
– И тут раздался звонок в дверь, – продолжила Тайка. – Один. Другой. Третий – незваный гость был очень настойчив. Девочка принесла табуретку и подставила её к двери, чтобы посмотреть в глазок – но никого там не увидела. Пожав плечами, она отодвинула задвижку… и тут в её квартиру въехал гроб-на-колёсиках, настоящий! Она завизжала, но изо рта не вылетело ни звука. Попыталась убежать, но колени подкосились. А из гроба-на-колёсиках выскочил чёрт, схватил девочку, затолкал её внутрь, прикрыл крышкой – и уехал. С тех пор её больше никогда не видели. Сам гроб-на-колёсиках тоже пропал, и даже тот чёрный-пречёрный город исчез с карт, будто бы его никогда не было. Но знайте: если вдруг радио начинает шуметь и трещать – возможно, стоит прислушаться. Быть может, это гроб-на-колёсиках ищет вашу улицу…
Когда рассказ закончился, Яромир первым выдохнул:
– Неужели и такие чудеса в мире смертных бывают?
– Кто знает, – Тайка развела руками.
Она думала, Лис начнёт спорить, но тот вдруг неожиданно поддержал:
– Не, ну если тут вот такие штуки есть… – он достал из кармана мобильник. – И телевизор бывает. И этот… как его? Интернет! И машины на улицах ездят. Почему бы не быть и гробу-на-колёсиках?
– Резонно. – Дивий воин кивнул, и Тайка не стала их разубеждать. Вместо этого предложила:
– Хотите ещё про зелёные глаза расскажу? Жу-у-уткая история. Я сама, когда её первый раз услышала, потом три ночи спать не могла – бабушке приходилось свет включать. А мне всё казалось, что зелёные цветочки на обоях – это страшные зелёные глаза, которые пришли за мной.
– Помню-помню, как ты прибегала заплаканная и Семёновне в передник утыкалась, – Пушок состроил мечтательную мордочку. – Эх, были времена…
Он-то всех этих историй уже не боялся, потому что знал их вдоль и поперёк. Ну да ладно, не для него Тайка старалась:
– Так вот. У одной девочки была старая-престарая бабушка. И когда настало время умирать, бабушка подозвала к себе внучку и сказала: «Смотри, только не включай зелёную пластинку». «Но почему?» – удивилась девочка. Не то, чтобы она собиралась, но как-то странно было, что бабушка в такой момент о пластинке заговорила. Ответ она узнать не успела – бабушка умерла. Девочка, конечно, рассказала об этой странной просьбе своей матери, и та всполошилась: «Да-да, ни за что не включай зелёную пластинку, любые другие можешь слушать, а эту не трогай». С тех пор девочка, конечно, ни о чём другом и думать не могла. А уж когда мама из дома ушла, то руки сами зачесались. Решила она, что совсем немного послушает. Любопытно же, что там записано и почему её трогать нельзя. В общем – была не была – поставила она эту пластинку. Сперва раздавалось только шипение, а потом вдруг заиграла весёлая песенка, только слова у неё были очень странными: «Бегут-бегут по стенке зелёные глаза, сейчас они задушат тебя-тебя-тебя». И тут девочка увидела, что на обоях прямо над её кроватью проявились чьи-то зелёные глазищи и давай мелькать-бегать. Она очень испугалась и выключила пластинку, спрятала её подальше. А вечером с работы пришла мама и спросила: «Дочь, никак ты пластинку трогала». Девочка, конечно, стала всё отрицать. А потом заметила, что мама как-то очень уж бережёт руку. «Ты что, поранилась»? – спросила она. И мама кивнула: «Да, поранилась», а больше ни на какие расспросы не отвечала. Так они и легли спать. А наутро, когда девочка снова осталась одна дома, её руки сами потянулись к пластинке. Она подумала: «Ну и чего я испугалась, глупенькая! Там же просто приставучая песенка была. А глаза на обоях мне, наверное, померещились». В общем, не сдержалась: опять включила пластинку, начала слушать: «Бегут-бегут по стенке зелёные глаза, сейчас они задушат тебя-тебя-тебя». Глянула на обои – и поняла, нет, не померещилось. Вон они, мелькают, подмигивают даже будто бы потихоньку приближаются… Девочка взвизгнула, выключила проигрыватель и засунула пластинку в шкаф. А мама вечером уже пришла с двумя перебинтованными руками. И девочка снова давай отнекиваться, мол, всё нормально. На третий день история повторилась: не удержалась девочка, вытащила пластинку из шкафа, включила… Запись будто бы изменилась – если раньше песенка звучала весело и задорно, то теперь жуткий голос выводил с подвываниями: «Бегут-бегут по стенке зелёные глаза, сейчас они задушат тебя-тебя-тебя». И страшные глаза – хлоп – открылись на стене. Две костлявые руки потянулись к девочке, но та не растерялась и вместо того, чтобы кричать и плакать, покорно ожидая своей участи, позвонила в полицию, а пока участковый не приехал, ловко уворачивалась, чтобы не попасться в костлявые пальцы. Ей повезло: полицейский приехал очень быстро, ворвался в квартиру, а, увидев зелёные глаза и тянущиеся из стены руки, не испугался. И как давай палить из табельного оружия! Раз – промахнулся. Другой – промахнулся, а на третий попал – да так удачно, прямо в зрачок. Тут послышался душераздирающий крик – глаза пропали, и руки вместе с ними. А вечером с работы вернулась мать. Её волосы были всклокочены, из-под бинтов торчали страшные кости, и одного глаза не было, а оставшийся горел зелёным огнём. «Ну почему ты меня не послушалась!» – взвыла она страшным голосом, набросилась на дочь и стала её душить. Так бы и сгинула девочка, но доблестный полицейский, что спас её днём, к счастью, оказался поблизости и выстрелил в злую ведьму, которой стала мать. Та взвизгнула и сгорела в зелёном пламени, а страшная пластинка раскололась пополам, и больше её никак нельзя было завести. С тех пор девочка больше никогда не слушала музыку, но до самой старости видела во сне бегающие по стенке зелёные глаза, а в её голове нескончаемо крутилась одна и так же мелодия: «Бегут-бегут по стенке зелёные глаза, сейчас они задушат тебя-тебя-тебя»… Всё. Конец.
Похоже, эта история не произвела на гостей особого впечатления.
– Всё ясно, проклятый предмет, – вынес свой вердикт Яромир, а Лис добавил:
– Самые обычные чары. Довольно-таки слабые – только детей пугать и годятся.
Ну вот, на них не угодишь.
– Тогда давайте я вам про метро расскажу, – предложила Тайка. – Знаете же, что в городе есть метро? Там в туннелях, выкопанных прямо под землёй, по рельсам ходят огромные поезда, которые перевозят людей. И вот, говорят, ровно в полночь на одной из веток появляется поезд-призрак. Он выглядит как обычный, но, если присмотреться, можно увидеть, что люди в нём сидят странные. Не по сезону одетые, в старомодных пальто. Если зазеваешься и войдёшь в этот поезд, то останешься там навсегда, так и будешь ездить до конца своих дней, пока сам не станешь призраком. И вот однажды одна девочка возвращалась домой с вечеринки… дело было летом, погода стояла хорошая, тёплая, поэтому девочка была одета в лёгкое платьице, а на ногах у неё были босоножки. А надо сказать, что прежде она никогда не возвращалась домой так поздно, поэтому очень боялась встретить маньяка или ещё какого-нибудь нехорошего человека. Тогда одноклассник, с которым она была на той вечеринке, вызвался её проводить. Он был в неё влюблён, конечно, но девочке этот парень не особенно нравился – потому что мало кому нравятся зануды. Когда они вошли в метро, девочка стала прощаться. Сказала: «Ладно, дальше я сама». «Но мама будет тебя ругать, если ты вернёшься домой так поздно, ещё и одна…» – возразил мальчик. «Да всё будет в порядке, отстань!» Так стоя на платформе и пререкаясь, они пропустили несколько поездов, а тут как раз наступила полночь. Девочка не сразу заметила, что все люди со станции куда-то подевались – только что здесь были, и вдруг всё опустело, а из тоннеля повеял холодный ветер. Тут как раз подошёл поезд. «Надо же, старый состав, – с умным видом заметил мальчик. – Я думал, у нас такие уже не ходят». Вагоны были полупустыми, и люди, сидевшие на скамьях, показались девочке какими-то странными – словно сошедшими со старинных чёрно-белых фотографий. Все они были одеты в серые пальто, довольно-таки старомодные: обычно бабушки и дедушки похожие носят. «И как им только не жарко, – подумала девочка. – Лето ведь на дворе». И вдруг заметила, что электронные часы встали. Время шло, а они по-прежнему показывали ноль часов ноль-ноль минут. Поезд не доехал до обычной отметки, остановился раньше, двери распахнулись прямо перед девочкой, будто бы приглашая войти. Изнутри повеяло землей и сыростью, будто из могилы, и ей совсем расхотелось ехать на этом поезде. К несчастью, девочка стояла слишком близко к краю платформы, и холодный ветер начал затягивать её в вагон. «Помогите!» – закричала она, беспомощно взмахнув руками. Её спутник и сам уже понял, что происходит нечто ужасное и попытался схватить девочку за подол, но не успел. Несчастную втянуло в вагон, двери захлопнулись, на перроне осталась только левая босоножка с оторванным ремешком… А поезд заскрежетал, набирая скорость. Мальчик успел пробежать за ним несколько шагов, колотя ладонями в окна, но свою подружку уже не увидел: она смешалась с серой массой, стала одним из призраков в унылых серых пальто… Конечно, девочку потом искали, но не нашли. А рассказу мальчика никто не поверил – списали на стресс. Даже лечить пытались, таблетки давали, чтобы он вспомнил правду, но так ничего и не добились. Говорят, потом он каждый год в тот же день приходил на ту же самую станцию окрест полуночи и всё ждал, ждал, не покажется ли снова поезд-призрак – и никому не говорил, зачем его ждёт. То ли чтобы спасти свою первую любовь, то ли чтобы уехать вместе с ней неведомо куда… Однажды он тоже не вернулся. А поезд-призрак люди порой до сих пор встречают. Поэтому в метро говорят: не стойте у края платформы… Вот и всё, конец истории.
Тайка уже закончила говорить, а Яромир ещё некоторое время заворожённо смотрел на неё, и даже недоверчивый Лис тихонько выдохнул:
– Вот это да!
А она уже поняла: чтобы гости не воротили нос, а слушали, затаив дыхание, нужно рассказывать про те вещи, которые они сами считают чудесными, – и разошлась на радостях: в ход пошли автомобили-убийцы, роботы и инопланетяне. Тут очень пригодились фильмы и сериалы, которые она смотрела долгими зимними вечерами. Вот только Пушок – известный киноман – то и дело узнавал сюжеты и хихикал под одеялом, сбивая весь настрой.
– Как, оказывается, опасно жить в мире людей, – выдохнул Яромир, дослушав очередную историю. – Никогда бы не подумал! Не зря я всё-таки с собой собак взял, когда в магазин пошёл. А Марьяна ещё такая: да зачем тебе меч, оставь дома. Не нужно было ей верить…
– Ну, такое всё-таки нечасто случается… – теперь Тайке было немного неловко признаваться, что всё это ерунда – истории, которые люди выдумывают для развлечения, чтобы пощекотать нервы. – Так что ты вполне можешь ходить за молоком без оружия.
Кажется, её слова дивьего воина не убедили. А Лис ещё подлил масла в огонь: потянулся и как бы между прочим заметил:
– Как хорошо, что мои чары всегда со мной. Ты, ведьма, не бойся – если на Дивнозёрье нападут эти… как ты их назвала? Клингоны? В общем, я с ними запросто справлюсь. Ты зови, если что.
– Угу, – тут Тайка, не удержавшись, всё-таки прыснула в кулак.
М-да, кажется, она немного переборщила.
Зато Пушок перестал трястись как осиновый лист. Даже бушевавшая снаружи гроза его больше не пугала, он уже и от отсветов молний не шарахался, как раньше.
– Давайте я вам тоже что-нибудь расскажу, – он вспрыгнул на стол, устраиваясь поближе к вазочке с конфетами.
– Давай только не из фильмов, – шепнула ему Тайка. – Мне кажется, мы им и без того мозги загрузили.
Коловерша подмигнул, мол, понял, всё будет в ажуре, – и заговорил страшным шёпотом:
– Вот вы знаете, что даже обычный холодильник может быть опасен? Нет? Так я сейчас расскажу. Одна девочка была очень ленивой и не любила заниматься домашними делами. Ей мама скажет: подмети там или пропылесось. Она в ответ: «Ага», – а сама до вечера играет в компьютерные игры. А вечером говорит: «ох, что-то уже поздно, завтра всё сделаю». А сами знаете, что завтра никогда не наступает. И вот однажды мама уехала в командировку и велела дочке разморозить холодильник, а то там уже льда наросло, как в Арктике. Девочка, как обычно, сказала: «Ага», – а сама и не подумала взяться за дело: то гуляла, то играла, в общем, всегда находила дела поважнее. А лёд в морозилке всё нарастал и нарастал…
В этот момент Тайкин холодильник, словно по заказу, громче заурчал мотором, и Яромир, слегка побледнев, покосился на него с подозрением.
– Эй, дивья царевна, а ты сама-то давно свой холодильник размораживала?
– На той неделе, кажется, – Тайка беспечно отмахнулась.
Пушок погладил лапкой усы, чтобы скрыть улыбку, и продолжил:
– А в холодильнике у девочки лежала пачка старых вареников с картошкой. Никто уже не помнил, зачем их купил и когда. Их стоило съесть ещё полгода назад, но они всё ждали того часа, когда маме девочки будет лень готовить ужин, да так и не дождались, слиплись между собой и начали обрастать льдом.
– Ненавижу лёд. И зиму, – буркнул Яромир, бросив гневный взгляд на Лиса. Упрёк был понятен: это ведь Кощеевич однажды наслал на Дивь северные ветра, и холода воцарились там на долгие годы.
Тот в ответ сделал невинные глаза:
– Да, я тоже весну как-то больше люблю…
– Неужели? А так ведь и не скажешь. Может, вы с этой морозилкой… родичи?
Лис скривился, как будто у него заболел зуб.
– А ты столу, за которым сидишь, не родич ли? Он тоже дубовый…
– Не ссорьтесь, – шикнула на них Тайка. – Дайте дослушать.
Она примерно понимала, к чему клонит Пушок, но ей и правда было интересно, куда заведёт фантазия коловерши: он ведь эту историю явно на ходу придумывал.
– И вот до приезда мамы остался всего один день. Девочка поняла – отступать некуда, коли не выполнит она поручение, опять её будут ругать. Она протянула руку и выдернула вилку из розетки. Лёд начал таять…
Тут, словно по заказу, из носика умывальника закапало. Он давно уже прохудился, и Тайка всё собиралась купить новый, да руки никак не доходили. От звона капель по металлической раковине вздрогнул даже Лис. Тайка не без злорадства заметила, как он подтянул ноги, поглубже забираясь на печку. Ага, не всё-то ему потешаться!
– И когда ледяные наросты совсем растаяли, все вареники, слипшиеся в один большой вареник, отогрелись и ожили! Страшная белая масса из сырого теста росла на глазах, она подкрадывалась к девочке, а бедняжке было совсем некуда бежа-а-ать, – страшно провыл Пушок, вращая глазами.
– Никогда больше не буду есть вареники, – буркнул с печки Лис.
– В общем, ужасное чудовище набросилось и сожрало девочку. Всё. Конец истории, – коловерша цопнул из вазочки конфету. – А это мне за труды. Мораль: не забывайте размораживать холодильник вовремя.
Тайке было совсем не страшно, она даже хотела рассмеяться, но в морозилке вдруг что-то зашуршало. Нет, у неё точно не было там никаких старых слипшихся вареников, но смеяться отчего-то вдруг расхотелось. Яромир подвинулся на диване – теперь он сел так, чтобы в случае чего оказаться между Тайкой и возможной напастью. Впрочем, псы у его ног мирно посапывали, не чуя никакой опасности, и это немного успокоило дивьего воина, однако суровый взгляд от холодильника он так и не отвёл.
Пришлось Тайке кашлянуть, чтобы привлечь его внимание:
– Кхм… Яромир, теперь твоя очередь.
– А? Что?
– Ну мы же договаривались, что все будем рассказывать истории. Я вот уже несколько подряд рассказала, Пушок тоже одну. Теперь ты.
– А почему не этот?.. – дивий воин кивнул на Лиса, но тот сложил руки над головой.
– А я в домике. Кажется, так у вас принято говорить, да? Это ведь работает?
– Сегодня работает, – улыбнулась Тайка и снова уставилась на Яромира. – Ну, давай, мы ждём!
Дивий воин вздохнул, задумался.
– Даже и не знаю, что вам такого рассказать, чтобы прямо страшного. Вот разве что легенду про Птицу-Юстрицу, если вы её ещё не слышали.
Лис опять скривился, а Тайка побыстрее, пока тот не вздумал что-нибудь ляпнуть, вмешалась:
– Нет. Даже не знаю, что это за птица такая. Она страшная?
– Очень, – Яромир свёл брови к переносице. – У неё девять голов со змеиными шеями и человечьими лицами, а тело – ну больше всего напоминает вашего тетерева. Только размером с добрую лошадь.
– Да, неприятная птичка, – представив такое чудище, Тайка нервно дёрнула себя за кончик косы. – Не хотела бы я с такой встретиться.
– Никто бы не хотел. Этой пакости вообще не должно было появиться на белом свете. Но послушай, как всё было, – дивий воин откинулся на спинку дивана. – В стародавние времена – так давно, что даже сам Кощей ещё не вошёл в силу, – на навьих землях жили разрозненные кочевые племена. Они постоянно воевали с соседями и друг с другом, совершали набеги на дивьи сёла, всё предавали огню и мечу, и не было от них никакого спасения. Впрочем, наше царство тогда уже стояло, хоть и было поменьше, чем нынешнее. В столичном Светелграде правил царь Радислав – дед твоего деда. Часто приходили в его владения погорельцы, жаловались на навьих кочевников, просили защиты. И тогда повелел царь собрать всех богатырей и полениц.
– А поленница-то ему зачем? – фыркнул Пушок. – Дров, что ли, не хватало?
– Не поле́нниц, а полени́ц, – терпеливо поправил Яромир. – Ты же вроде книжки читаешь, а таких простых вещей не знаешь! Поленица – это богатырь-девица. Нынешние воительницы уж им не чета. Но сперва богатыри не захотели прийти к царю…
– Как это «не захотели»? – ахнула Тайка. – Я думала, они царю служат.
– Нет, что ты! Богатыри всегда были сами по себе, а если кто и приносил личную присягу, это было его дело, других оно не касалось, – дивий воин вздохнул, и Тайка поняла: ему самому хотелось бы родиться в те легендарные времена. Ну да: это местные мальчишки хотят быть то мушкетёрами, то гардемаринами, а дивьи, конечно, о богатырях грезят.
Яромир тем временем продолжил:
– Богатыри-то хоть и сильны были все как на подбор, но им больше нравилось друг с другом поединки устраивать во чистом поле – в том они видели больше славы. В общем, пришлось царю предлагать щедрые дары, чтобы те согласились. Казна стала истощаться. А кочевникам хоть бы хны – богатыри одних победят, другие тут же приходят, и снова горят сёла, гибнут люди. Так и было, пока не появилась Царь-девица. Сказывали, что отец её был из навьих кочевников, а мать – из дивьих – нечистая кровь, гремучая смесь.
– Опять ты за своё? – обиделась Тайка. – Мы же, кажется, уже выяснили, что ваше неприятие полукровок – расизм чистой воды. Сам же говорил, что понял – кровь ни на что не влияет. И бабушку мою как царицу принял.
– Да я ничего такого не имел в виду, – Яромир, смутившись, опустил глаза. – Просто все так говорят.
– Мало ли, что все. А ты не говори!
– Правильно, так его! – поддержал Лис, свесившись с печки. – Молодец, ведьма!
– Ты бы уж помолчал, – дивий воин злобно зыркнул на него.
– А с чего бы мне молчать? Я тоже, так сказать, лицо заинтересованное. Матушка моя, Василиса, если помнишь, из смертных была.
– Вы хотите слушать дальше или нет?! – вспылил Яромир, и Тайка кивнула.