Мне показалось, что сквозь прищур я вижу двор детства, только вместо храма старая водонапорная башня у колхозного рынка.
– И что?
– Ничего определённого. Всего понемногу, как… в оливье!
– Браво! Точнее не скажешь! – Мне показалось, что не меня несколько раз опустили бетонную плиту – так комиссар похлопал меня по плечу. – Вот это и есть Чёрный Квадрат! – Тут он обдал меня таким перегаром, в сравнение с которым исчадие ада – невинный дымок от спички! – И вы – его Председатель! Чёрный Квадрат, как истинное этическое воплощение солнечной стороны жизни! Каково!
– Весомо и однозначно, как приговор! – честно признался я. Нет-нет, серьёзно, его слова глубоко запали мне в душу! – Тогда вопрос!
– Валяйте!
– Если я – этическое воплощение, то зачем тогда вы?
– А мы, извините, только фильтруем. Если что – по балде! Так что всё теперь в ваших руках! Рулите правильно и когда-нибудь куда-нибудь доедете!
21.
Не знаю, откуда это, но меня не покидало ощущение, что богатырь всё время произносит чужой текст – так не вязалось всё сказанное им с его сногсшибательным, эпическим раздолбайством!
Добрыня Никитич вернулся к столу и всё-таки осушил стакан, в результате чего количество пятен на рубашке увеличилось вдвое.
– Слева по коридору бывший спортзал. Теперь это ваш офис. Ваше министерство. Ваш командный пункт. Ваша звёздная пристань, чёрт вас всех задери! Могу перечислять ещё полчаса. Могу, но не буду! – И повторил, как-будто кто-то сильно настаивал на перечислении, – Не буду и всё!
– Ну и правильно, – поддержал я Комиссара. – И не хер тут!
Видно, в знак особого расположения, он собирался дать мне по морде, но я увернулся, при этом больно ударившись головой об оконный косяк!
Он с трудом нашёл рабочий стол, а на нём – уже только исключительно на ощупь – нужную бумагу.
Я всё ещё находился возле окна и видел, как Площадь Вздохов пересёк духовой оркестр, исполняющий марш Лейб-гвардии Преображенского полка. Виду того, что сильно фальшивил бас-кларнет и ещё сильнее – почти все медные, включая литавры, мотив угадывался с трудом. Музыкантов это, впрочем, совсем не беспокоило, ребята были, как один, веселы и бодры, не сомневаюсь, что каждый из них смертельно бы обиделся, назови вы его Сальери, а не Моцартом!
Я хотел спросить, кто они и по какой нужде в столь поздний час отпечатывают по брусчатке, но, трезво оценив возможности Комиссара, понял, что до ответа не доживу. Добрыня Никитич поманил меня рукой, передал распечатку и, удостоверившись, что я крепко держу её в руке, бессильно склонил буйну голову на стол. Читай – на плаху!
Пока за мной не придут, сам я решил никуда не двигаться. Доел салат, глотнул вина и принялся изучать бумагу. То был крайне важный и любопытный документ, выданный мне Важным Специалистом. Прочтём его вместе!
Для служебного пользования.
РЕКОМЕНДАЦИЯ.
(Дана для вступления в члены ВКП(б)пациенту Дзержинскому З.Ф. )
В результате предварительного собеседования с пациентом Д.З.Ф, были выявлены следующие основополагающие аспекты его личности: как положительные, так и отрицательные.
Положительные:
Характер мягкий, но неуравновешенный. Легко поддаётся убеждениям в случае их убедительности.
Темперамент средний, временами вялый и мизантропический.
Лоялен и общителен. При этом не способен к проявлению глубоких чувств, таких, как любовь, ревность и ненависть. Скорее всего, следствие воспитания в сочетании с генетической предрасположенностью.
Полное отсутствие каких-бы то ни было личных привязанностей.
Эмоциональная и экзистенциальная зависимость от конкретных климатических условий. Крайняя неустойчивость политических взглядов и низкая социальная активность.
Склонность к самопожертвованию. Смутное целеполагание. Проникновение в суть вещей на инстинктивном уровне. Отсутствие персональных потребностей и рефлексии в анализе событий и явлений.
22.
Возраст максимальной дееспособности и невозможность обнаружения точек приложения энергии.
И, наконец, самое важное качество данного пациента: спонтанное амёбно-улиточное миросозерцание, открывающее неограниченные возможности несистемного порядка.
Отрицательные (см. пункт 1).
Подпись: Важный Специалист.
Прочитанное не произвело на меня никакого впечатления, может, потому и дали почитать. Узнал ли я что-то новое о себе? И да, и нет. Слова могли быть такие, а могли и другие, суть оставалась одна: лучшей кандидатуры на роль Председателя ЧК не найти. Об этом мне позже сказало моё «Я» – типа, как нельзя быть чуточку беременной, так невозможно сойти с ума наполовину. Но твой случай особенный, вернее – наш случай. Если его использовать с умом, можно хорошо навариться! Такая вот у них логика!
Алконост подоспела вовремя, а как иначе? Зашла тихонько, покашляла в кулак.
Тихо так, чтобы, не дай бог, не разбудить вулкан:
– Идём?
Я смутился – не знаю, куда бумагу сунуть!
Оркестр как раз стих и остался один только храп, да посвистывание.
– Вы на стол её положите, – предложила девушка. – Она ж для служебного пользования. У меня примерно такая же была. С тем же содержанием. Как сейчас помню: «Отсутствие персональных потребностей и рефлексии…
Забыла!
– В анализе событий и явлений».
– Точно!
И мы пожали друг другу руки. Мне это, помню, так понравилось! Понравилось держать её руку в своей! И приятно и страшно – она же всё знает, о чём я думаю! Это как держаться за оголённый провод!
– Персональные потребности есть у каждого, – сказала Алконост, – это неправда. Вот вы, например, мечтаете о мягкой подушке и скрипучему одеялу, не так ли?
– Именно, скрипучему, – согласился я.
– Что ж, попробую приблизить этот счастливый миг! Только не отставайте, держитесь ко мне поближе. Хорошо?
– А то?
– Очевидное-Невероятное не любит новичков и вы об этом прекрасно знаете! И потом, вы сейчас на пике событий, тут важно не свалиться вниз!