Нишати 2. Тайна необитаемых земель
Уверенности в эффективности такого лечения у меня не было. Одно дело приводить в требуемое состояние мягкие ткани внутренних органов и податливые кости, а другое лечить кариес. На Земле при всех достижениях современной медицины поврежденные зубы не восстанавливались. Речь все же идет об эмали, самом твердом материале в организме.
К текущему дню Сергей прошел несколько сеансов лечения. Опухоль заметно уменьшилась. Если кто не знал заранее, и не подумает, что у человека болел зуб. Наш горец сомневался в действенности моих усилий, считая улучшения временными, и далеко свои клещи не прятал, но я предпочитала верить в целебные свойства нишати.
Мы вчетвером вошли в общий зал. Здесь было светлее по сравнению с нашей комнаткой. Лияне даже пришлось прищурить глаза, и она слегка покачнулась. Гай и Сергей стояли рядом в готовности подстраховать ее, но этого, к счастью, не потребовалось.
Если в помещение входить снаружи, то, наоборот, можно ощутить полумрак. Небольшие отверстия под потолком не могли обеспечить нормальное освещение. Пара факелов, укрепленных на стенах, не сильно помогали. Они лишь выжигали кислород, что, скорее всего, и стало основной причиной головокружения Лияны.
Бросилась в глаза трещина, наклонно проходящая по внешней кладке снизу до верха – последствие падения огромной туши летучего ящера в непосредственной близости от крепости. Это далеко не единственное образовавшееся повреждение. Гай как-то показывал еще несколько трещин, хотя по его оценкам критического ущерба цитадель не получила. Крепкие гранитные колонны со сводами надежно поддерживали все части строения. Хорошо, что крылатое чудовище в падении не задело верхнюю башню. Иначе нам бы уж точно выжить не получилось.
Для нашей компании накрыли прямоугольный стол с длинными лавками по бокам. Там уже сидели Фангур с ближниками – все три сотника малой дружины: Ранхат, Тивлук и Чигрек, а также два шамана: Зорлаг и Зацзевог.
При всем дружественном отношении к нам вагров я не была до конца уверена, что мы у них гости, а не пленники. У вождя всех племен нет никакого резона расправляться с нами. Но кто знает, какие мысли засели в умах его приближенных?..
Из сидевших за столом во мне больше всего вызывали беспокойство шаманы, особенно Зорлаг. Уж как-то зло он на меня посматривал. Я это заметила еще в самом начале, когда он с другими представителями своей касты передавал мне нишати для лечения Лияны. С тех пор не покидало чувство, что я, мягко говоря, пришлась ему не по душе.
Возможно, дело в моем восприятии. Этот шаман внешне напоминал ранее убитого нами Зартога – был таким же дистрофичным и выглядел намного старше своих лет. Небольшое созвучие в именах невольно приписывало Зорлагу часть негативных качеств его погибшего коллеги. Во всяком случае, я старалась держаться подальше от этой персоны.
Сотники у меня такого подозрения не вызывали, хотя выглядели намного страшнее. Отдельного воеводы не предусматривалось. Фангур предпочитал командовать своей дружиной самостоятельно, и командиры всех трех сотен находились в его непосредственном подчинении.
Я раньше была далека от военного дела, но теперь, находясь среди воинов, мне довелось приобщиться к специфической для меня, как для земной женщины, терминологии. Когда постоянно слышишь слова: сотня, дружина, клин, линия обороны – то начинаешь поневоле вникать в их смысл. Начала я запоминать такие понятия с первых дней, как мне довелось оказаться в этом мире, то есть еще задолго до попадания в войско вагров. Все воспринималось на местном общем языке, хотя в русском легко удавалось найти аналоги почти каждому термину, которые приходилось здесь слышать. И это не удивительно – земной кинематограф перенасыщен военной тематикой.
Еще при первых наших совместных трапезах я обратила внимание на необычное расположение Фангура за столом. Он сидел с двумя шаманами на одной из длинных лавок. Напротив, спиной к нам, располагались сотники. Логично было бы видеть вождя всех племен во главе стола, но там даже место не предусматривалось.
Когда мы подошли ближе, все степные воины, как обычно, привстали и поприветствовали нас кивком головы. Мы ответили тем же. Фангур каждый раз в таких ситуациях пристально смотрел мне в глаза, что вгоняло меня в краску. Остальные вагры, будь то приближенные вождя или простые бойцы, наоборот, завидев меня, старались отводить глаза в сторону. По мнению Сергея, это было проявлением особого уважения, но лишь отчасти. Они побаивались меня в буквальном смысле слова. Все началось после эксперимента с нишати, когда доброволец вагр, получивший от меня порцию этой субстанции, на откате стал каким-то уж совсем робким и старался всячески отгородиться от меня. Такой эффект спустя несколько часов прошел, но все запомнили необычное поведение своего соплеменника, и сделали соответствующие выводы.
– Рад приветствовать вас, друзья, Гай, Алия, Сергей, и особенно приятно видеть тебя, Лияна, во здравии, – Фангур расплылся в улыбке.
Вождь всех племен разговаривал на общем языке почти без того ужасного акцента, что прослеживался у основной массы вагров, но почему-то мое имя ему правильно произнести не получалось.
Несмотря на мучившие Лияну сомнения, она все же нашла в себе силы слегка преклонить голову в ответ на приветствие.
На широких деревянных подносах лежало жареное мясо в виде массивных узнаваемых частей техенов – у степняков, похоже, не принято разрезать их на мелкие куски во время приготовления. Когда орда переправлялась через Арагуйю, Фангур распорядился доставить в необитаемые земли небольшое стадо этих жвачных животных, отдаленно напоминающих нечто среднее между земными яками и коровами. Учитывая скудную фауну в этих горах, орду иным способом здесь не прокормить. Бóльшую часть стада уже съели, но нам много и не требовалось. Воинов, оставшихся к этому времени возле Аздабара, насчитывалось всего около трех сотен, и мы со дня на день все вместе должны были отправиться обратно на юг.
На столе также стояли специи, большие кружки со слабоалкогольным напитком и емкости поменьше с водой. Последняя предназначалась для нас девочек. Ту алкогольную бурду, что пили вагры, и к ним присоединялись Гай с Сергеем, я терпеть не могла и Лияне не советовала.
Больше на столе ничего не было, зато количество мяса поражало. Его бы вполне хватило человек на тридцать, и такое пиршество проходило по два раза на дню.
Степные жители предпочитали употреблять техенину немного недожаренной, что нам не очень подходило. Получив впоследствии мягкие намеки, дескать, не помешало бы выдерживать тушу на огне подольше, они быстро исправились, но все же у нас закрадывались подозрения, что на сторону стола вагров подавались менее прожаренные куски.
Еще в самом начале, как только мы обосновались с нашими новыми союзниками в Аздабаре, я осмелилась пожелать более нежной еды. Очень уж по нутру пришлись дикие утки, которые раньше готовил Гай. Вагры немедленно принялись добывать эту дичь. Складывалось впечатление, что ради меня они готовы сделать все, лишь бы угодить. Однако в ближайшем водоеме, знакомой нам реке, проложившей себе русло к востоку от крепости, водились удавы, подобные атаковавшему нас много дней назад при выходе из подземелья. Для степных воинов эти рептилии тоже представляли угрозу. Здесь ползучие твари на обилии пернатых вырастали довольно крупными.
Ваграм все равно приходилось ходить к реке за водой, но одно дело зачерпнуть ее у берега, а другое – лазить по глубоким местам за утками. От меня пытались скрыть факт нападения змей, но через Гая все-таки удалось узнать про такие инциденты. После этого я сразу же отказалась от дичи. Еще не хватало подвергать опасности воинов из-за моих гастрономических пристрастий.
Глава 2. Недобрые вести
Когда мы заняли свои места за столом, все приступили к трапезе. Сотники только того и ждали, как всегда накинувшись на еду, будто их много дней морили голодом. Небось, мысленно ругали нас за медлительность, пока мы собирались и отбрасывали последние сомнения. Брутальные вагры были так поглощены едой, что совсем не смотрели по сторонам. А я-то думала, они будут восхищаться внешностью Лияны, и представляла, как понаблюдаю за их реакцией. Вот уж эти дикие мужланы! Они ничего не смыслят в красоте. Недаром у них еще сохранились клыки.
Какие же они огромные! И это неудивительно – командиры вагров часто превосходят размерами своих подчиненных, которые и сами обладают немалыми габаритами. Все же сейчас с нами элита их войска. В малую дружину вождя всех племен отбираются лучшие из лучших, а по сложившейся у вагров традиции чаще всего в таких случаях определяющим фактором является мышечная масса. Это я несколько утрирую. Конечно, любой воин должен обладать разными качествами, и ум среди них далеко не на последнем месте. Только у степняков почему-то разум и сила зачастую находятся в прямой зависимости.
Соответственно своим антропометрическим данным каждый сотник уплетал за один присест столько еды, сколько мне при том ритме, что мы прожили последние дни, хватило бы минимум на полтора десятка дней.
На нашей части стола все бы выглядело куда культурнее, если бы идиллию не нарушал Гай. Он подобно ваграм набрасывался на еду, даже позабыв про свою бороду. В результате после трапезы ему приходилось ее подолгу отмывать.
– Вчера ушел к переправе последний отряд орды, – нарушил тишину Фангур. – Здесь осталась лишь моя личная дружина. Если Лияна уже в состоянии перенести долгое путешествие, то можем завтра отправляться и все мы. Наконец каждый из нас вернется в свои земли, а уважаемые представители див и чудей смогут поведать своим соплеменникам обо всем, что произошло в этих горах: об уничтожении летучего ящера и моем предложении мира.
Вождь многозначительно посмотрел на Гая и Лияну. Те кивнули головами. Жест у дивы ожидаемо получился менее выразительным.
– Для наших женщин подготовлены носилки, – продолжил он.
– Спасибо за заботу, уважаемый Фангур, но я предпочитаю передвигаться на своих ногах, как все воины, – сухо возразила Лияна.
Тот в ответ уважительно приклонил голову.
Дива сидела с серьезным выражением лица дальше всех от вагров и к еде почти не притрагивалась. За все время нахождения за столом она отрезала своим кинжалом лишь пару небольших кусочков мяса. Кстати, очень запоминающейся особенностью стола являлось абсолютное отсутствие на нем столовых приборов – не было ни ножей, ни вилок. Каждый приходил к столу со своим кинжалом. Не будешь же руками отрывать мясо от жареной туши?! Далее отрезанный кусок рукой направлялся в свою пасть, это если речь шла о ваграх. Мы же оружие использовали еще и в качестве импровизированных вилок.
После долгих блужданий по горам я уже спокойно относилась к подобным неудобствам, но полагала, что стол вождя всех племен могли бы обустроить более цивилизованно. Возможно, Фангур, не желая излишне выделяться на фоне рядовых воинов, намеренно не использует в походах разные излишества. Тогда этим бы все объяснялось. По мнению же Сергея такое положение продиктовано соображениями безопасности. Использование за столом личных приборов исключает возможность кому-то из посторонних нанести на них яд. В степном обществе борьба за власть наверняка ведется не менее грязными методами, чем это было принято в земных средневековых королевствах.
Тот факт, что приходится отрезать мясо от общей груды, имеет те же цели. Никому, по крайней мере, из присутствующих за столом в таких условиях нет резона предварительно делать с едой что-нибудь нехорошее.
Нашу трапезу нарушил один из караульных, стоявших у внешнего входа. Он неожиданно подошел к столу. Сотники зло взглянули на бойца, но тот не стушевался и что-то тихо произнес вождю на ухо. Совсем беззвучно у воина не получилось – Лияна наверняка все прекрасно расслышала – но Фангур и не собирался от нас ничего скрывать:
– Пусть заходит. У меня нет секретов от моих новых союзников.
В помещение, тяжело дыша, вошел невысокий вагр. Выглядел он так, будто только что пробежал не один километр, но старался стоять чуть ли не по стойке «смирно». И это у него, надо сказать, почти получалось. На острие его шлема, который висел позади на ремне, не замечалось черных ленточек. Отсутствие этих знаков свидетельствовало о том, что боец не входит в состав малой дружины, а относится к обычным войскам орды. После ухода днем ранее последнего отряда, таких бойцов в Аздабаре больше не оставалось.
– Воин Снарвог, сотня Риверига из племени восточных степей, – переводя дыхание, представился вошедший.
– Надеюсь, причина, по которой ты, Снарвог, сейчас здесь, достаточно серьезная и оправдывает твое решение покинуть свое подразделение, – грозно глядя на бойца, прорычал Фангур.
– Великий вождь, – продолжил тот, несколько смутившись. – Я вернулся сюда с согласия Риверига и с важным донесением. На нас напали. В сотне уцелело едва лишь треть воинов – все, кто успел достичь окончания южной расщелины. Остальные погибли.
– Что-о?! – протянул Фангур.
– Мы ничего не смогли противопоставить врагам. Это были чудовища какие-то. Мне удалось под покровом ночи незаметно пройти обратно, чтобы предупредить тебя, великий вождь. За ордой уже посланы гонцы. Ривериг со своими воинами остался за южным хребтом и готов поддержать прорыв дружины.
– Кто на вас напал?
– Я не знаю, как они называются, никогда таких раньше не видел. Они умеют летать или, может, просто далеко прыгать. Эти существа выше нас, вагров, и очень проворные. Они с большой скоростью ударялись в строй наших воинов, сбивали с ног и с оторванной головой одного из бойцов быстро уносились прочь.
Сотники за столом недоуменно переглянулись. Шаманы озадачились.
– Садись за стол, Снарвог, – несколько смягчившись, произнес вождь, указывая на место с краю, напротив себя.
От Фангура не укрылось, что воину удается лишь ценой неимоверных усилий продолжать удерживать себя в вертикальном положении. Нелегкий путь, проделанный в течение всей ночи по гористой местности, кишащей свирепыми тварями, давал о себе знать.
Сотникам пришлось сдвинуться в нашу сторону.
– Можешь подкрепиться, и рассказывай, как выглядели напавшие на вас, – в одной тональности продолжил вождь. – Опиши их в подробностях.
Снарвог вынул кинжал, смущенно отрезал от окорока немалый кусок мяса и, прежде чем засунуть его в рот, заговорил:
– Мне не удалось хорошо рассмотреть нападавших. Когда мы были атакованы, начинало темнеть. К тому же двигались они быстро.
– Ближе к делу, – прервал его Фангур.
– Они полностью покрыты густым темным мехом, – зачастил воин. – Их маленькие глаза еле просматривались. На руках огромные когти. На голове я заметил костяной нарост в виде толстого невысокого гребня. Похожие образования виднелись и на плечах.
Мне сразу припомнились когти и необычный череп в штольне, возле которой мы приняли бой с отрядом Лурцага и Зартога.
Воин тем временем продолжал:
– Крыльев у этих существ нет, но когда они отводят руки в стороны, между конечностями и туловищем натягивается что-то широкое, позволяющее им парить в воздухе.
Фангур прослушал речь с таким выражением лица, будто говоривший нес какую-то ахинею.
– Ты со страху ничего не напутал?
– Я рассказал то, что видел своими глазами, великий вождь.
– Мы находили скелет такого существа, – осмелилась я поддержать воина.
Вагры с удивлением посмотрели на меня.
– Когда мы были далеко на севере, нам попался на глаза странный скелет. Там был череп с подобным наростом, – подтвердил Гай. – По поводу крыльев ничего не скажу, но остальное из описанного совпадает.
Вождь принял более деловитое выражение лица, обвел взглядом стол и произнес, обращаясь ко всем присутствующим:
– У кого-нибудь есть идеи, что это за создания, и откуда они тут взялись?
Все вагры отрицательно покачали головами.
– У нас, чудей, есть поверье об огромных прыгающих существах, – снова подал голос горец после возникшей паузы. – Его иногда используют как детскую страшилку – кровожадные чудовища прилетают и отрывают головы непослушным детям. Это все, что я могу сказать.
Я попыталась представить, как любящие родители рассказывают ребенку на ночь нечто подобное. Неужели после такого малыш способен уснуть?!
Снарвог, видя, что его пока оставили в покое, начал уплетать аппетитную техенину.
– Когда-то в древности существовало дикое племя óча, произносится с ударением на «о», проживавшее в равнинной части необитаемых земель, – нехотя подключилась Лияна. – Затем они ушли на север в горы, и с тех пор о них никто не слышал.
– Откуда ты это знаешь? – удивился Фангур.
– Так сказано в наших летописях. Правда, описание сделано в основном со слов водных жителей – лесному народу редко доводилось встречаться с óча. Те были настолько дикими, что даже не умели разговаривать. Водяные их опекали, снабжали рыбой, но племя дичало все сильнее. Вскоре эти загадочные создания отдалились от Арагуйи. Большинство наших мастеров склонялось к мысли, что они вымерли в горах.
– Что еще известно про этих óча? – поинтересовался вождь, переводя взгляд с Гая на Лияну.
Тем добавить было нечего.
– Да-а, Снарвог, – Фангур посмотрел на воина, – ты принес недобрую весть, но мы теперь хотя бы знаем об опасности.
Боец пытался быстрее прожевать кусок мяса, чтобы суметь ответить на дополнительные вопросы вождя. Тот не спешил.
Снарвог встретился взглядом со мной и, будто испугавшись, тут же отвел глаза в сторону.
Тягостная тишина продолжалась недолго.
– Выходит, дорога к нашим землям закрыта, – раздался голос Зорлага.
– Если эти существа уже добрались до южных расщелин, то и на крепость могут напасть, – с трепетом в голосе подхватил Зацзевог.
– Снарвог, вы хоть как-то пытались дать отпор этим óча или в штаны наложили, как только их увидели? – произнес Тивлук презрительным тоном.
Командир второй сотни выглядел самым массивным среди своих коллег. Голос его звучал басом под стать габаритам.
– Мы, конечно, нечета вам, воинам малой дружины, но наше подразделение далеко не последнее в орде, – с обидой в голосе проговорил боец.
– Уймись, Тивлук, – рявкнул Фангур, затем озабоченно поднял брови на Снарвога: – Говоришь, на вашу сотню напали в конце расщелины?
– Да, великий вождь. Спаслись лишь те, кто успел выбежать на широкое пространство.
– Оча атаковали сходу, не дожидаясь, пока совсем стемнеет, чтобы не упустить добычу, – начал рассуждать вслух Фангур. – Им удобно набрасываться в темноте, и следующей ночью они нападут на нас. До вечера мы в безопасности и за это время можем спокойно уйти…
Сергей, сидевший рядом со мной, поднял указательный палец вверх:
– Я бы не стал рассчитывать, что эти существа будут атаковать только ночью.
– Это почему еще?
Во взгляде вождя читалось недовольство. Он с уважением относился к нашей четверке, но Сергей меньше всего вызывал у него доверия. Как и все степняки Фангур оценивал любого разумного, прежде всего, с точки зрения воинских способностей. У вагров необходимо доказать свою состоятельность на поле брани, чтобы к твоему мнению начали прислушиваться.
Справедливости ради следует признать, что в бою с воинами малой дружины мой соплеменник вряд ли бы мог сражаться на равных. Зато среди остальных бойцов орды он бы точно не затерялся, а то и посоперничал бы за лидерство. Фангур должен помнить, как, будучи еще неопытным в части смертельных единоборств, Сергей смог в честном поединке победить Готзу, одного из лучших бойцов северного племени. Но, похоже, для вождя всех племен эталоном воинского мастерства являются только представители его дружины, до которых нашему человеку еще нужно дорасти.
Даже тот факт, что именно представитель Земли произвел решающий выстрел в летучего ящера, не впечатлил Фангура. Без моей нишати Сергей никогда бы не смог так точно угодить арбалетным болтом в пасть громадины, и вождь понимал это.
– Судя по описанию, у напавших на сотню Риверига маленькие глаза, – начал свои пояснения Сергей. – У ночных существ обычно наоборот, глаза выделяются своими размерами. Широкий зрачок способен собирать больше света, что очень важно для охоты в темноте.
– О чем ты говоришь? – Фангуру явно не хотелось вникать в такие детали. – Эти создания атаковали, когда уже начинало темнеть…
– Они набросились еще засветло, похоже, в сумерках. Недаром же Снарвог смог неплохо их разглядеть. Позже бойца никто не тронул, когда он пробирался обратно по темноте. Или ты, вождь всех племен, полагаешь, что ночные обитатели, для которых горы стали их домом, не способны выследить при свете звезд тучного вагра?! С маленькими глазами я бы предпочел воевать при хорошем освещении, а сейчас как раз день. Если мы двинемся немедленно, то во время марша рискуем попасть под атаку этих óча.
Возникла небольшая пауза. Все обдумывали услышанное.
– Ты уверен в сказанном? – уже менее категоричным тоном произнес Фангур.
– Гарантий не дам, что óча обязательно нападут на нас днем, но такая опасность существует. Я бы не стал ее игнорировать.
Вождь всех племен пристально посмотрел на Сергея, буравя его взглядом.
– Ну что ж, посмотрим, так ли хорошо ты разбираешься в особенностях нашего мира.
Речь Фангура приобрела деловой стиль. Затем он повернул голову в сторону стоящих у входа стражников, и скомандовал:
– Объявляю тревогу! Усилить наблюдательный пост на верхней башне!
Один из караульных тут же бросился за дверь, передавать приказ по всей дружине.
– Ранхат, Тивлук, Чигрек, – обратился вождь к своим сотникам, – подведите своих воинов к цитадели, и всем быть готовыми быстро подняться на стены для отражения атаки! И еще, техенов подгоните ближе к входу, иначе рискуем остаться без провизии.
Фангур перевел взгляд на Снарвога и спросил, явно вспомнив какой-то эпизод:
– Не о тебе ли ходатайствовал Ривериг, когда предлагал мне нового бойца?
– Да, великий вождь, обо мне. Служить в твоей дружине – это моя главная мечта.
Тот оценивающе посмотрел на бойца.
– Маловат ты для воина дружины.
Снарвог понуро опустил голову.
Глава 3. Оборона цитадели
Всю первую половину дня я чувствовала себя неспокойно, и виной тому не столько страх перед загадочными óча, сколько слишком самоуверенное, как мне показалось, поведение Сергея. Как он мог додуматься оспаривать мнение вождя всех племен?! Аргументы по поводу приспособленности органов зрения к определенной освещенности вполне логичны. Но что бы впоследствии сказал Фангур, если бы отряд просто потерял драгоценное время с подачи нашего умника?!
Поэтому, когда сразу после полудня дозорные засекли движение в нашу сторону, я даже обрадовалась. Сергей оказался прав. Для этих странных óча совершать активные действия при дневном свете – вполне обычное дело.
Поднявшись на площадку, расположенную над первым ярусом цитадели, я смогла разглядеть лишь группу точек с юга, со стороны расщелин, через которые нам всем отрядом предстояло пройти к переправе. Если бы мы покинули крепость и оказались на открытой местности, то пришлось бы принимать бой в невыгодных для нас условиях.
Я обернулась на шум. Десяток вагров в быстром темпе выбегали из помещения, куда подводила лестница снизу. Первые несколько воинов, увидев меня буквально в трех метрах перед собой, резко затормозили. Бежавшие следом едва не налетели на передних. Вагры быстро отвели глаза в сторону, обошли меня по большой дуге, пятясь боком у самой стены, и устремились дальше занимать свои места в обороне.
Мне пришлось уйти с оживленного участка, чтобы не препятствовать передвижению вооруженных групп.
Фангур находился здесь же неподалеку и давал последние указания. В доспехах, которые пролежали без дела несколько дней, вождь всех племен стал походить на настоящего командира. На верхней части его шлема красовался красный обвод, чего не наблюдалось у других воинов. Вставки из желтого металла на плечах также выделяли его из всей дружины. Командир будет заметен в бою!
Почти три сотни хорошо обученных, морально подготовленных бойцов готовились отстоять цитадель. Малая дружина Фангура, элита вагрского войска, смотрелась солидно. Вождь не растрачивался на пафосные речи. Все его приказы были конкретны и лаконичны. Каждый воин знал, где ему находиться и что делать.
Внешне бойцы выглядели спокойными. Это выгодно отличало дружинников, например, от отряда Лурцага и Зартога, с коими нам раньше пришлось иметь дело. Те перед боем проявляли нетерпение, демонстрировали ярость и просто излучали уверенность в своем успехе. Все это закончилось для них плачевно.
Тревожное чувство все же не проходило. Снарвог описал неприятелей как очень сильных, быстрых и ловких. Сотня степных воинов не смогла им нанести никакого вреда. Тем немногим, кто остался в живых, всего лишь повезло. Они бы не спаслись, если бы не наступившая темнота и не особенность этих странных óча избегать в ночное время открытых пространств.