Отечества славные сыны. Их подвиг бессмертен
32-я дивизия прибыла с Дальнего востока. Дивизией командовал полковник Полосухин. Тогда дивизия была включена в состав Северо-Западного фронта. 24 сентября ее части разгрузились в Волховстрое. Там она (в составе 52-й армии) готовилась к намечавшемуся прорыву блокады Ленинграда. А пятого октября ей было приказано начать погрузку в эшелоны на станции Званка и отправляться в Можайск. 32-я дивизия – была дивизией кадровой. В 1939 году ей пришлось участвовать в боях с японцами у озера Хасан. В состав дивизии входили 17-й, 113-й, 322-й стрелковые полки, а также 133-й артиллерийский, 154-й гаубичный полки и 65-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион. Всего в дивизии было до 15 тысяч человек личного состава. Было в дивизии даже 872 автомата, в то время редких для Красной Армии.
Дивизии было приказано: в течение трех суток, любой ценой, удерживать фронт шириной 30 километров, не допуская выхода вражеских войск к автостраде Минск-Москва. Нельзя было допустить также и прорыва немцев на Бородинском поле по старой Можайской дороге.
В полосе обороны Можайского укрепрайона (к моменту прибытия дивизии Полосухина, находились лишь 230-й учебный запасный полк (два батальона), один батальон 127-го запасного полка и батальон курсантов Московского военно-политического училища имени Ленина. В дивизию были включены и отошедшие от Гжатска остатки 18-й танковой бригады (7 танков).
Командующий 5-й армией генерал Лелюшенко расположил у населенного пункта Аксанова 19-ю танковую бригаду. На Бородинском поле были расположены три противотанковых артиллерийских полка – 121-й, 367-й и 421-й. Реактивную артиллерию он расположил на огневых позициях в районе Псарево – Кукарино – Сивково, планируя использовать ее для удара по скоплениям войск противника. В центре Бородинского поля занял оборону 230-й запасной полк. Сюда же намечался, после прибытия в последних эшелонах, 322-й полк. Командный пункт командира дивизии полковника Полосухина разместился неподалеку от Бородинского музея. На главном направлении ожидаемого удара немецкой мотопехоты, танков, на железной и шоссейной дорогах Минск – Москва, расположились: 17-й стрелковый полк, батальон курсантов военно-политического училища, дивизионы 154-го гаубичного артиллерийского полка и два противотанковых полка. Здесь же заняла оборону 18-я танковая бригада. Дороги были прикрыты минными полями, проволочными заграждениями, противотанковыми рвами. Разведка, на довольно широком фронте, была возложена на 36-й мотоциклетный полк. В своем резерве командарм оставил 20-ю танковую бригаду и 509-й противотанковый артиллерийский полк, расположив их в районе перекрестка дорог восточнее Артемки. Необходимой тактической плотности на 45-километровом фронте не было. Кроме того фланги армии были открыты. Разрыв между ее фронтом и Волоколамским укрепленным районом достигал 13 километров, Малоярославецким – 22 километра. Эти промежутки командование армии прикрывало, справа – отрядом особого кавалерийского полка, слева – небольшими подвижными истребительными отрядами.
Для того чтобы выбить немцев из Гжатска, была сформирована группа генерала Калинина. Она состояла из двух батальонов пехоты, двадцати одного танка и дивизиона реактивной артиллерии. Группа предприняла целую серию контратак против закрепившихся в городе батальонов полка «Дейчланд». С боями она даже доходила и до Туманова. Командование дивизии «Рейх», в этой связи, перебросило к Гжатску полк «Фюрер» с целью перехватить передвижение советских войск. Захватив обширную возвышенность в районе Слободы, полк прорвал советскую линию обороны и продолжил свое продвижение по автостраде, пока не вошел в непосредственное соприкосновение с Можайской линией обороны. Генерал Гепнер, командующий 4-й танковой группой, после захвата Уваровки решил без промедления двинуть войска на Можайск.
У деревни Ельня (не та Ельня, эта около Минского шоссе) разместились бойцы 17-го стрелкового полка. В дотах по обеим сторонам шоссе были установлены противотанковые орудия. Сапёры 467-го отдельного батальона взорвали мост через речку Еленку. Вечером двенадцатого октября показались первые немецкие танки. Они двигались на большой скорости, с открытыми люками. Видимо, немцы были уверены, что у русских после боёв у Гжатска не осталось сил. Едва они подошли к Ельне, как артиллеристы ударили по головному танку, застопорив движение. Так начались боевые действия моторизованной дивизии СС «Рейх» совместно с подошедшей к этому времени из Вязьмы 10-й танковой дивизией.
Под Можайском частям дивизии «Рейх» пришлось встретиться с сибиряками из состава 32-й дивизии8. По воспоминаниям зеленых (в отличии от черных) эсэсовцев: «… это были рослые, отлично вооруженные солдаты, одетые в широкие овчинные тулупы и шапки, с меховыми сапогами (вероятно, унтами или валенками) на ногах». Вспоминали немцы и «сталинские органы». Один из бывших офицеров тактического штаба дивизии «Рейх» много позднее вспоминал об эффекте, произведенном ими на германцев, в следующих выражениях:
«… Поскольку поблизости не было окопов, я укрылся за деревом, откуда наблюдал за рвущимися реактивными снарядами. Это был незабываемый фейерверк!».
Со своего импровизированного «наблюдательного пункта» он следил за советским огневым налетом, причем ему «врезались в память запах взрывчатки, а также черные, красные и фиолетовые отблески от разрывов воздушных мин, принимавших, если мне не изменяет память, форму головок тюльпанов».
В ходе огневого налета советских «Катюш» на Бородинском поле был тяжело ранен и «папаша Гауссер», командир дивизии «Рейх», потерявший глаз. Он был заменен Биттрихом, командиром полка «Дейчланд».
Проливные дожди также внесли свою лепту в общую картину боев. Как вспоминают очевидцы, их глазам представилась:
«… Ужасная картина: колонна техники, растянувшаяся на сотни километров, в которой в три ряда стояли застрявшие в грязи на автостраде грузовики, увязшие в глинистой жиже нередко по самый капот. Как обычно, не хватало бензина и боеприпасов. Обеспечение (в среднем по двести тонн на дивизию) доставлялось по воздуху. Ценой тяжелейшего, каторжного труда и неимоверных усилий „зеленым эсэсовцам“ удалось проложить пятнадцать километров дороги из кругляка».
Утром тринадцатого октября после мощной артподготовки немецкой пехоте и танкам удалось преодолеть эскарп у деревни Рогачево, но их тут же накрыло пламенем из 70 огнеметов, замаскированных на обочинах дороги. Вклинившись в оборону, немцы захватили Шевардино, Утицы и стремились создать угрозу окружения, и тем самым заставить 17-й полк откатиться назад. Но к этому времени подоспел 322-й стрелковый полк, который с ходу вступил в бой на участке 17-го полка. Батальон капитана Щербакова выбил немцев из деревни Шевардино, а батальон капитана Зленко завязал бой в Утицах. Потерпев неудачу у деревни Ельня, немецкое командование перенесло свои удары на соседние участки обороны. Началась атака на Логиново, с попыткой захватить переправы через реку Москва у Аксаново. Одновременно был нанесен удар на Юдинки (южнее Ельни), в стык 17-го стрелкового полка и батальона курсантов Московского военно-политического училища, с целью обхода 32-й дивизии, и выхода у нее в тылу на автостраду Минск – Москва.
На правом фланге 32-й стрелковой дивизии 521-й стрелковый полк еще не успел полностью занять оборону и немцы, прорвавшись на этом участке, устремились на Аксаново. Части 19-й танковой бригады контратакой совместно с 9-й стрелковой ротой 521-го полка отбросили врага к Беззубово. Положение на участке обороны 521-го полка было восстановлено. Танки и мотопехота немцев атаковали также Фомкино.
За ночь четырнадцатого октября выпал обильный снег. На рассвете позиции 17-го стрелкового полка подверглись шквальной бомбежке. К исходу дня немцам удалось прорвать оборону 17-го стрелкового полка на левом фланге. Деревня Артемки семь раз переходила из рук в руки. Стремительно редели ряды обороняющихся. От батальона курсантов военно-политического училища численностью 700 человек осталось в живых лишь 52 бойца.
В журнале боевых действий 4-й немецкой танковой группы четырнадцатого октября отмечается:
«… Дивизии начали прорыв в районе Бородинского поля. Германская артиллерия под командованием полковника Вейдлинга пробила брешь в советской обороне. Преодолевая полосу врытых в землю огнеметов с электрическим зажиганием, противотанковых препятствий всех видов, минных полей, проволочных заграждений, эскарпов и дотов, в брешь устремились штурмовые части, и первая линия обороны Можайской линии оказалась прорванной».
Пятнадцатого октября немцы захватили Артемки. Возникла угроза прорыва по шоссе к Можайску и далее к Москве. С этого момента никому не известная деревня Артёмки вошла во все известные оперативные сводки – от штаба дивизии до штаба фронта и Ставки. Остановленный на Минской магистрали, противник изменил тактику. Не прекращая атак в этом направлении, он перенёс главный удар танками в центр Бородинского поля, то есть туда, где находился штаб 32-й стрелковой дивизии полковника Полосухина, с целью прорваться к Можайскому шоссе. От захваченной железнодорожной станции Бородино к центру Бородинского поля надвигались десятки танков. Заградительный огонь 572-го и 316-го артполков, а также гвардейских миномётных дивизионов заставил их остановиться. Танковая колонна противника сосредоточилась на шоссе между деревнями Горки и Татариново.
В течение ночи на шестнадцатое октября к фронту обороны подошли части немецкого 9-го армейского корпуса (78-я, 87-я и 267-я пехотные дивизии). Утром на передовой линии, на своем НП, был ранен командующий 5-й армией генерал-майор Лелюшенко. В командование армией вступил генерал-майор Говоров, бывший до этого начальником артиллерии Западного фронта.
40-й немецкий моторизованный корпус теперь совместно с частями 9-го армейского корпуса перешел в наступление. Ожесточенные бои развернулись на участке Шевардино – станция Бородино, а затем и на Бородинском поле. Немцы, массированно применяя танки, намеревались двумя ударами – на Псарево, Криушино, а также на Бородино, Горки – пробиться к Можайску и к автостраде, а также расчленить силы 5-й армии. На правом фланге началось продвижение 87-й и 78-й немецких пехотных дивизий, с попыткой форсировать реку Москва, на Гаретово, Бели, обороняемые 521-м стрелковым полком, от Артемок немцы пытались продвинуться вдоль автомагистрали.
Часть 4. Полковник Полосухин: биографическая справка
Полосухин родился 28 февраля 1904 года в Новокузнецке. В Рабоче-крестьянской Красной Армии с 1921 года: участвовал в борьбе с бандитизмом. Окончил 25-ю Томскую пехотную школу командного состава РККА в 1922 году. Прошел путь от рядового красноармейца до командира стрелковой дивизии.
Звания полковника удостоен в 1940 году. В Великую Отечественную войну командовал 32-й Краснознаменной стрелковой дивизией, которая была переброшена с Дальнего Востока.
Кстати. Воины этой дивизии показали свои лучшие боевые качества в боях с японцами на озере Хасан и Халхин-Голе.
Во время Московской битвы дивизия вела напряжённые бои на Можайском направлении. Под командованием полковника Полосухина 32-я дивизия на шесть суток задержала на омытом кровью далеких предков Бородинском поле части 40-го механизированного корпуса гитлеровцев, рвавшихся к городу Москва. Ведя неравные бои с превосходящими силами, воины дивизии уничтожили около 10 тысяч вражеских солдат и офицеров.
В. И. Полосухин погиб на Подмосковной земле, под Можайском, недалеко от села Семёновское, в местности, которая именуется сейчас Долиной Славы, захоронен у мемориала павшим в Можайске. Убит, как я понимаю, пулей фашистского снайпера, попавшего прямо в сердце полковника Полосухина.
За подвиг, совершенный на Можайской земле, В. И. Полосухин награжден Орденом Красного Знамени, разумеется, посмертно.
В Москве и Подмосковье помнят и чтят героя войны. Его именем названы улицы в Можайске, Москве и Новокузнецке, а также 538-я средняя школа в Москве.
Решением исполкома Новокузнецкого городского Совета народных депутатов от 18 октября 1989 года Полосухину В. И. навечно присвоено звание «Почетный гражданин города Новокузнецка».
Часть 5. Битва за Москву продолжается
Семнадцатого октября резко осложнилась обстановка в полосе обороны 5-й армии на стыках с соседними армиями. Было отмечено движение колонн танков и машин немцев в обход северного фланга. Южнее магистрали Москва – Минск, в обход южного фланга 5-й армии, продвигался, подошедший сюда 7-й немецкий армейский корпус (197-я, 7-я, 297-я пехотные дивизии). Им была захвачена Верея. От Вереи нависала угроза нашим частям удара с тыла и их окружения. Южнее, между Борисовом и Вереей, занимали оборону отошедшие за Протву части советских 50-й и 222-й стрелковых дивизий.
Наступая от Бородинского поля немцы прорвали оборону 322-го полка и овладели Кукариным. Таким образом, они отрезали от основных сил 32-й дивизии 17-й стрелковый полк, 18-ю и 20-ю танковые бригады, защищавшие автостраду Минск – Москва в районе Артемки – Тетерино. Там они должны были закрепиться, с тем чтобы не допустить выхода противника на северный берег Москвы-реки.
Переправившиеся через Протву разведывательный и пехотный батальоны немцев захватили Борисов. Так как этим самым создавалась угроза выхода немцев на Минскую автостраду с юга, 36-й мотоциклетный полк, бывший в резерве, получил боевой приказ выбить противника численностью до полка захвативший Борисов. В 19.00 полк охватил противника с флангов, а группа из двух танков Т-28 и пяти бронемашин захватила мост через Протву, отрезав путь к отступлению немцев в Заречье. Немецкий полк был разгромлен. Вместе с подошедшими подразделениями 17-го стрелкового полка мотоциклетный полк удерживал Борисово до 20 октября.
18 октября командующий 5-й армией Говоров отдал приказ оставить Можайск. Ночью 19 октября 32-я стрелковая дивизия совместно с 18-й бригадой отошли и заняли оборону на левом берегу реки Москва, на рубеже Гаретово, Аксаново, Тихоново, Тетерино. Батальон 17-го полка, и приданные ему подразделения пехоты и артиллерии, а также курсанты отошли за реку Мжут, южнее Можайска. Они заняли оборону по ее восточному берегу. Минское шоссе на перекрестке дорог, южнее Можайска, удерживали автоматчики и пять танков 18-й танковой бригады. Между Борисовом и Вереей, в обороне за Протвой осталась 222-я дивизия. 50-я стрелковая дивизия вела бой под Вереей. 19-го числа ей было приказано срочно перейти в район Шаликово, для перекрытия Минского шоссе перед Дорохово. В Шаликово до этого находился штаб 5-й армии. Совершив ночной марш, к утру 20-го дивизия вышла в район Шаликово. Командующий 5-й армией придал 50-й дивизии два дивизиона 154-го гаубичного артполка, 999-й, 154-й, 316-й противотанковые артиллерийские полки. Однако все эти полки были малочисленны. К примеру – в 316-м полку было всего 6 пушек. Еще дивизии придавалась 20-я танковая бригада.
После отхода 5-й армии из Можайска, немецкое командование решило окружить в треугольнике Аксаново – Можайск – Вандово все советские войска, находившиеся севернее Можайска, и уничтожить их. Из Можайска был выдвинут сильный отряд пехоты и танков. Быстро продвигаясь по дороге на Вандово, немцы заняли дорогу, на всем протяжении от Можайска до Ратчино и Клементьево, тем самым они упредили отход 32-й стрелковой дивизии на указанный командармом новый рубеж. Располагая крайне незначительным резервом, Говоров всеми имевшимися в его распоряжении силами, принял срочные меры к выводу дивизии из окружения. Полосухину было приказано прорываться на восток. Его части стали пробиваться по двум направлениям: 521-й стрелковый полк наметил прорыв через Клементьево, 322-й полк, часть 17-го полка, 230-й запасный полк и 113-й легко-артиллерийский начали прорываться от села Вяземского.
Весь остаток дня двадцатого октября и всю ночь продолжался ожесточенный бой за дорогу Можайск – Клементьево. Порой казалось, что сил для прорыва через бронированную стену, стоявшую у них на пути не хватит. К рассвету 21-го октября 521-й стрелковый полк прорвался на участке Вандово – Новинки, остальные части дивизии – на участке Ратчино – Тетерино. После этого они, ведя арьергардные бои отошли на восток, за реку Искона. 521-й полк был оставлен для прикрытия города Рузы – на рубеже Никулино – Константиново (северо-западнее Рузы) с приказом оборонять Рузу. Однако двадцать пятого он был уже за рекой Руза. Город Руза перешел в руки немцев. Полк, состоящий из двух батальонов, сдерживая натиск 78-й пехотной дивизии, отступил на рубеж Коковино – Орешки, а потом стал отступать далее – в направлении на Колюбякино. В этом районе он был позже включен в состав 144-й дивизии.
78-я немецкая пехотная дивизия, наступая от Рузы по дороге на Звенигород, подошла вплотную ко второму рубежу обороны Москвы. 195-й и 215-й ее пехотные полки захватили плацдарм к западу от Локотни, примерно в 65 километрах от Москвы. Но и тут в условиях распутицы продвижение дивизии было остановлено.
Бои по направлению на Кубинку длились уже неделю. По замыслу фон Бока, это были отвлекающие бои, но окружения у него не получалось. 78-я пехотная дивизия была остановлена перед Звенигородом. 7-й немецкий армейский корпус наступал южнее Дорохово. 26 октября, после того как Жуков переговорил по телефону с Рокоссовским, он принял решение начать наступление на Дорохово, чтобы ослабить давление немцев на 16-ю армию Рокоссовского.
В этот день Жуков получил донесение, что на подходе первые эшелоны двигавшейся по железной дороге из Сибири 82-й мотострелковой дивизии полковника Карамышева. Дивизия была передана в состав 5-й армии. Говоров, чтобы ускорить ее продвижение к фронту, направил навстречу дивизии офицеров штаба. В результате принятых мер выгрузившийся первым мотострелковый полк дивизии прибыл в район Крутицы. 82-я дивизия и 25-я танковая бригада, также только что прибывшая, с ходу вступили в бой. Нанося удар вдоль Можайской дороги и автострады на Дорохово. Немцы были оттеснены к центру Дорохова и южнее, к перекрестку дорог. В это же время атаковали врага 50-я стрелковая дивизия, 22-я и 20-я танковые бригады. Они нанесли удар по немецким войскам, захватившим Тучково. В результате немцы были отброшены на 10 километров. Впоследствии, налаженное взаимодействие 20-й, 22-й и 25-й танковых бригад с пехотой 82-й мотострелковой дивизии обеспечило прочную стабилизацию обороны 5-й армии в этом районе. И далее подступов к Кубинке армия уже не отошла.
7-й армейский корпус, наступающий южнее Минского шоссе, пытался охватить Кубинку с юга. 7-я и 292-я немецкие пехотные дивизии овладели районом Крюково, перед самой второй линией Можайской обороны Москвы. При попытке атаковать укрепления обе дивизии увязли в грязи. Пришлось отказаться от попытки штурмовать главные позиции Красной Армии по реке Нара. Танкам, по замыслам Гудериана и других теоретиков «блицкрига», полагалось двигаться впереди мотопехоты, расчищая ей путь, а мотопехота, должна была следовать за танками, развивая достигнутый теми успех. Теперь же мотопехота сплошь и рядом оставалась моторизованной лишь по названию, превращаясь в обычную пехоту, вследствие необходимости бросать свои грузовики, увязшие в грязи, а также из-за отсутствия горючего. Таким образом, стратегический план наступления на Москву фон Бока оказался не состоявшимся.
К концу октября противник выдохся и был остановлен. Войска 5-й армии к тому времени обороняли широкую полосу, а 32-я была передислоцирована на левый фланг армии и заняла оборону на участке Аксаково – Маурино, южнее автострады, по восточному берегу Нарских прудов и реки Нары. Район этот был превращен в мощный оборонительный узел: отрывались окопы, траншеи, ходы сообщений, строились блиндажи, укрытия для лошадей и боевой техники. Вдоль шоссе создавались минные поля, по обочинам дороги устанавливались огнеметы, в полотно дороги закладывалась взрывчатка. Огневые позиции пушечных батарей разместили на опушках леса, окаймлявшего Акуловское поле, а гаубичные орудия – на лесных полянах. Вдоль ручья Песочный, впадающего в реку Нара, громоздились огневые завалы из хвороста и соломы.
Часть 6. Лелюшенко: биографическая справка
Поскольку с Лелюшенко в этой книге читатель еще не раз будет сталкиваться (так судьбе было угодно), постольку считаю оправданным представить этого командира более обстоятельно.
Дмитрий Данилович Лелюшенко родился в Ростовской области, в семье бедного крестьянина. По национальности украинец. В 1919 году добровольцем вступил в отряд С. М. Буденного и всю гражданскую войну находился в Первой конной армии. В 1925 году окончил военно-политическую школу, в 1927 году – кавалерийскую школу, а в 1933 году – Военную академию имени М. В. Фрунзе. В дальнейшем занимал ряд ответственных командных постов.
В годы Великой Отечественной войны Д. Д. Лелюшенко командовал общевойсковыми и танковой армиями. Принимал участие в разгроме немецко-фашистских захватчиков под Москвой, под Сталинградом.
…Герой Советского Союза генерал-майор Лелюшенко командовал механизированным корпусом, когда гитлеровские войска вторглись в пределы нашей Родины. Теоретически образованный воин, Дмитрий Данилович был одним из тех советских командиров, кто уже имел боевой опыт ведения современных боев. Механизированный корпус, которым командовал Лелюшенко, в июле 1941 года еще не закончил формирования, не получил необходимой техники и вооружения.
– Как быть? – встревожились товарищи по службе, когда корпус, сосредоточенный на Даугавпилсском направлении, был поднят по тревоге.
– Драться! – жестко отрезал Лелюшенко.
Он был обеспокоен создавшимся положением не меньше своих подчиненных. Но не время было вести пустопорожние разговоры. Исходя из наличия вооружения, создал маневренные, подвижные полки сокращенного состава, включавшие подразделения всех родов войск.
Корпус получил задачу удержать рубеж по Западной Двине. Фашистские войска уже захватили город Даугавпилс. Лелюшенко упорно контратакует противника. Но не во всех дивизиях контратаки проходят успешно.
– Вражеская авиация давит. Житья не дает, – пожаловался как-то командир дивизии полковник Н. И. Воейков.
– А вы врезайтесь в боевые порядки фашистов, затрудняйте вражеской авиации определять, где свои, а где чужие, – ответил Лелюшенко, а потом добавил. – Не лезьте в лоб, бейте врага в тыл, во фланги, смелее используйте ночь, совершайте диверсии.
Такие действия то и дело заставляли противника разворачивать войска, нести потери, вводить новые силы. Корпус под командованием Лелюшенко сорвал планы фашистов по срокам и рубежам на этом направлении, дал некоторый выигрыш времени для подготовки обороны Ленинграда. Позднее гитлеровский генерал Манштейн в связи с задержкой у Даугавпилса признается: «Цель – Ленинград – отодвинулась от нас на далекое будущее».
Прошли четыре месяца тяжелых боев. На западном направлении фашисты приблизились к Москве. Угроза нависла над Тулой. Дмитрий Данилович Лелюшенко в это время командовал 1-м гвардейским особым корпусом. Ответственная задача поставлена перед войсками: надо сдержать три танковых корпуса противника одним своим, еще не полностью укомплектованным.
Гитлеровцы рассчитывали быстро проскочить к Туле, а там и к Москве, но застряли в лабиринтах обороны из опорных пунктов и рубежей с целой системой артиллерийских и танковых засад. А тут еще дерзкие контратаки танкистов по флангам и в тылу. Фашисты несли огромные потери в людях и танках, долгое время не могли преодолеть рубеж обороны корпуса по реке Зуше. К середине октября вражеские войска создали серьезную угрозу Москве с запада. Они захватили Вязьму, устремились к столице по Можайскому шоссе. На этом направлении Д. Д. Лелюшенко командовал 5-й армией.
Ожесточенные, упорные бои разгорелись на Бородинском поле. В результате очередной атаки фашисты прорвались к командному пункту армии. Генерал Лелюшенко собрал все возможные силы и нанес удар с фронта, а подоспевшую танковую бригаду Т. С. Орленко направил во фланг прорвавшимся гитлеровцам. В этой короткой, но жаркой схватке командарм получил пулевое ранение, однако продолжал руководить боем. И только после того как Дмитрий Данилович потерял сознание, его эвакуировали в госпиталь.
Мучительно переживал генерал свой выход из строя. Целый месяц заживала рана. С тревогой следил Лелюшенко за скупыми сообщениями газет, торопил врачей с выпиской.
В середине ноября фашисты вторично перешли в наступление на Москву. Их план – взять в мощные клещи наши армии, обороняющие столицу. Для этого немецко-фашистское командование выделило 51 дивизию, в том числе 13 танковых и 5 моторизованных. Разгорелись невиданные по своей ожесточенности бои на фронте от Волжского водохранилища до района Тулы.