Пьесы и пьески
Лиса:
– Да, мы и торт можем купить. Нам ничего не стоит. (Смотрит на Юру) Верно, милый?…
Юра мнется, то достает, то прячет кошелек:
– Да, можем. Что же не купить? (тихо) Рокфеллер – целых девять букв.
Вован, Леша, Лиса и Юра покидают комнату. По ходу, глядя на рисующего Стаса, перекидываются:
– Творит…
– Талант…
– Его оценят и признают…
– Потомки…
Лара качает обе коляски, напевает колыбельную:
Баю, баюшки, баю.Я вам песенку споюПро далекие леса,голубые небеса,Про красивых белых птиц,Про оранжевых лисиц,Про желтеющие нивы,Про зеркальные разливы,Про дороги и тропинки,Про черешни и малинкиЯ вам песенку спою.Баю, баюшки, баю…Стас, рисуя, подпевает:
– Про черешни и малинки… Про большой кусочек мяса… Про два пуда ананасов… Про ветчинку, буженинку, балычек, окорочек… Тьфу (бросает кисти) Кушать хочется… (замечает Лару) Лара, я есть хочу…
Лара:
– Из магазина скоро кто-нибудь вернется. С чем-нибудь… Жди. Терпи…
Стас себе:
– Жди и терпи. Терпи и жди. Я не желаю. Мне нужно все сейчас, сейчас, сейчас… (пытается продолжить рисование)
Лара, прислушиваясь:
– Который час? Не знаю. Я без часов (показывает свободное запястье, вздыхает) Счастливая должно быть… (Достает из-за пазухи и рвет какую-то фотографию) В картах, что ли, повезет… (смотрит в зал) Эй, кто б в казино сводил?… Ау-у…
Возвращается Лиса с цветами. Она в модной молодежной одежде. Кивает Стасу:
– Привет.
Стас, глядя на рисунок:
– Привет-привет. Ты принесла мне что-нибудь поесть?
Лиса:
– Нет, боюсь что это не съедобно. (отдает цветы Ларе) Прости меня.
Лара кивает:
– Бывает. Розы…(ставит цветы на стол)
Лиса:
– Прощаешь? Правда?
Лара:
– Чего уж там… Жизнь наша бабская такая… Сегодня – мой, а завтра – твой. А где он, кстати, этот фраер?
Лиса:
– Считает… (указывает на свою одежду) Во сколько ему это обошлось… Прощаешь…
Лара:
– Да, он такой… Прощаю…
Лиса:
– Ты просто прелесть, Лара. Сколько знаю я тебя, а вот не знала. Прелесть, прелесть.
Лара:
– Он тоже раньше думал также.
Лиса:
– Бог с ним. Ты лучше, лучше.
Лара стеснительно:
– Да, ладно уж…
Лиса:
– Правда-правда. В сто, в тысячу раз лучше… У тебя есть ум, честь, совесть… А какие глаза, а руки, ноги…
Стас, что-то пририсовывая:
– Руки, ноги, огуречек…
Лара, оглядывая себя:
– После двух-то разрешений…
Лиса:
– Да-да… (Обходит вокруг Лары) Ты прекрасна. Ты совершенна.
(рассматривает ее ногу, прикасается к ней)
Лара:
– Ой.
Лиса:
– Больно? Ты устала, мать-героиня. Стойкий оловянный солдатик матриархата… Хочешь, я сделаю тебе массаж? В какой-то постановке я видела, как нужно это совершать… (начинает эротично массировать Лару)
Лара:
– Ой, ой… Как хорошо, как хорошо…
Лиса:
– И мне… И мне…
Лара:
– Чудесно. Мир иной передо мной раскрылся разом.
Лиса:
– Прикосновения к тебе нельзя сравнить ни с чем. Ни одного мужчину мне так не хотелось… ласкать…
Лара:
– Да, женщины – другое дело.
Лиса:
– Тело…
Лара:
– Женщины – не грубы и понятливы.(обнимает Лису)
Лиса:
– И так похожи… (целуются)
Въезжает Вован с шампанским. Вместе с ним входит Леша со свечами. Оба в той же одежде, в которой выходили последний раз. Вован:
– Все, как заказывали.
Леша, гордо размахивая свечами:
– Красивые и раз-но-цвет-ные. (Смотрит на Лару с Лисой, потом на Вована)
Что это?
Вован:
– Это, как тебе сказать, чтоб не по-военному и не спортивно…
Леша, сообразив:
– Похоже, мы тут…
Вован:
– Третий лишний…
Уходят, оставив принесенное у двери.
Стас рвет картину:
– Не то, не то… А может «боди-арт»? Я быстро, быстро стану популярным и признанным тусовкой. Настоящей… Тело, тело… Где тело взять? (Оглядывается и видит Лару с Лисой) Эй, хватит вам шептаться. Лиса! Лара! (машет рукой) Ну, их теперь водой не разольешь, трепаться будут до утра… Где тело взять? (Подходит к зеркалу и видит свое отражение) Так вот оно! (Сбрасывает куртку и рубашку, начинает разрисовывать себя) Так… Так… Вот так…
Входит Юра в потрепанной «тройке» с тортом в руке:
– Лиса! Лиса! (видит их) О, Лара! Лара! (Садится и плачет. Берет со стола одну из роз и щиплет лепестки) Лиса… Лара… Лиса… Лара… (Девушки не замечают Юру, встают и уходят в обнимку, укатывая с собой обе коляски.) Любит… Не любит… Плюнет… Поцелует… К сердцу прижмет… К черту пошлет… К черту пошлет…
Юра поднимает голову, озирается, останавливает взгляд на размалеванном Стасе:
– Черт… Стас? (Подходит к Стасу) Стас, это ты?
Стас:
– А кто ж еще? Чего тебе? Вновь верно, с Ларкой разругался?
Юра:
– Дай, обниму тебя, дружище.
Стас:
– Только осторожно, краска не засохла.
Юра:
– Дай, поцелую, ненаглядный. (целует)
Стас едва отрывается:
– Ну, не в засос же. Отвали. Рисунок смазал. Тьфу.
Юра, стирая краску с губ:
– Да-да. Прости. (уходит вместе с тортом)
Стас:
– А кушать хочется… (Принюхивается) Чем-то, кажется, съестным пахнуло.
Пирожным. Иль тортиком. А может пастилой? (Обходит комнату, находит у дверей свечи и шампанское, ставит их на стол) Черт знает что. Шипучка и луч света в темном царстве. Романтикою сыт не будешь… Куда все подевались? (стирает с себя краску) Так и никто не оценил. Хоть есть бы принесли… (садится в кресло) А может медитация от голода избавит и мне даст идею? Настоящую… Покой, покой и отрешенье…
Стас замирает. На сцене заметно темнеет.
Действие № 3
Въезжает Вован в выцветшем тренировочном костюме и офицерской фуражке:
– Стас. Ты знаешь, Стас?
Стас молчит. Вован подъезжает к нему, прислушивается, потом зажигает свечу на столе:
– Памяти ушедшего навеки товарища и друга, все бросившего на алтарь…
Входит несколько сгорбившись Лара, держит за руку Юру. В другой руке Юры – торт. Оба одеты не в новое, но в чистое. Лара:
– Вован, так это правда?
Вован кивает на свечу:
– Да.
Лара зажигает еще свечу:
– Эх, парень-парень…
Юра:
– Из шести букв. Па-рень… Па-рень… Па-рень…
Лара:
– Считай, Юра, считай.
Входит, прихрамывая, Лиса. В мини-юбке и черном платочке:
– Не уберегли, родимого. (зажигает еще свечу) «Господи, упокой душу раба божьего, Алексея…»
Лара – Вовану:
– А Стасу ты сказал?
Вован:
– Он то ли спит, то ли ослеп, да и оглох к тому же…
Лиса:
– Нет, я думаю, он так играл, что весь в себя ушел – никак не выйдет. Летаргия.
Стас шевелится, указывает на появившиеся от свечей тени:
– Случилось что-то? Бродят тени. И что-то говорят… Знак шлют мне? Значит, я дождался. Ну же, ну же…
Юра отпускает руку Лары, разглаживает скатерть, бормочет:
– Скатерть белая… Скатерть белая… Залита вином… Залита вином… (пытается зажечь еще одну свечу)
Стас сам с собою:
– Скатерть белая… Вино… Не то, не то…
Лара отбирает у Юры свечу:
– Сиди спокойно. Сожжет всех, глазом не моргнет.
Вован:
– Юрок, а помнишь Леху?
Лиса:
– Алешку – мальчика с пробиркой…
Юра:
– Скатерть белая… Скатерть белая… Залита вином… Залита вином…
Стас:
– Слова, слова, слова… Как тайный смысл их постичь?…
Вован – Ларе:
– Что с Юрой?
Лара:
– Склероз. Уж сколько за собой таскает этот торт.
Лиса:
– Да, старость, вам скажу, не радость. И у меня самой вот – ревматизм. Так крутит-вертит, нет покоя. И даже волочится одна нога. Но вычитала, не помню где, рецепт отменный. Почти-что излечилась. И с вами запросто могу я поделиться. Рецептом. Слушайте.
Лара:
– У меня ж нет ревматизма.
Вован:
– И у меня.
Лиса:
– Не важно. Будет непременно. Уж не сегодня если, то так завтра. Слушайте ж, вам говорю, а лучше – записывайте. Берете свежее дерьмо молодой коровы неотеленной…
Лара:
– Да, где ж его найдешь?
Вован чешет затылок:
– Был у меня дружок в деревне – бывший подполковник. Он строем каждый день коров гонял на выпас. Так вот, если не помер…
Юра:
– Все цыгане спят непробудным сном… Все цыгане спят непробудным сном…
Стас:
– О, небо, дай знак. Скажи заветное мне слово, я жду…
Лиса:
– Итак, берете свежее дерьмо коровы молодой неотеленной…
Юра вскакивает:
– Все цыгане спят непробудным сном… Все цыгане спят непробудным сном… (ставит торт на стол и молча уходит)
Лара окликает:
– Юра.
Вован:
– Юрка.
Лиса:
– Юрочка.
Лара встает:
– Я сейчас вернусь, лишь догоню его. А то опять умчится в вольные пампасы. Он же как: из дома вырвался и понесла его нелегкая. То на завод подастся – ноль вниманья на охрану – к своему цеху, где станок его стоял. Ему уж и стреляли в след, но промахнулись… А то еще до многоэтажки одной стремится… и там, где магазин, упрется и стоит, стоит часами на углу, хоть дождь, хоть солнце, хоть метель… Меня не слушает. Милицию, врачей шлет на три буквы. Лишь дети, плача, под руки едва уводят…
Стас:
– На три буквы? Три буквы…
Вован:
– На углу… Где магазин «Цветы»…
Лиса тихо:
– Там встретились мы с ним когда-то…
Стас – себе:
– Уж полночь близится… Три буквы…
Лара на пороге:
– Да, напасть такая: не доглядишь и канет. С концами. В люк какой залезет или до пригорода доберется. А там – поля, леса, граница с сопредельным государством. Коль иностранке в лапы попадется наш мужик, его потом ищи-свищи…(уходит)
Вован вдогонку:
– Ищи – лечи без промедленья.
Лиса вдогонку:
– Молилась ли ты на ночь?… (Вовану) Да, ей за Юру помолиться надо, как следует. (достает из-за пазухи бумажку и читает): «Два раза утром натощак, два после обеда, до ужина два и на ночь глядя». (Складывает бумажку) Мне бабка говорила, с молитвой этой любой склероз отстанет. Через три года. Или через четыре. Ну, в общем все зависит, с каким уж чувством станешь ты читать. Я для себя читаю и все помню. Почти. И ты – на, побубни… (Протягивает Вовану бумажку)
Вован стучит себя три раза по голове кулаком:
– Спасибо, мне без нужды. (кивает на свечу) И Лешке тоже…
Стас хватается за голову, говорит сам с собой:
– Три буквы… Хотя еще не очень понимаю, но чувствую, что близок, близок…
Лиса, пряча обратно бумажку:
– Вернется Лара, ей отдам. Пускай читает. «Утром натощак, потом после обеда, до ужина и на ночь глядя». А то мужик ее совсем уж не похож на мужика… которого я знала…
Вован:
– Я тоже уж Федот – не тот.
Лиса:
– И я, и я… немного… изменилась…
Стас выпрямляется в кресле:
– Да, я начинаю понимать…
Вован ставит рядом со свечами фужеры:
– Ну что, налить по существу?
Лиса:
– Конечно, разливай. А я быстрехонько туда-сюда-обратно… Мне только одно лекарство принять…
Вован:
– То самое, что на коровьем?
Лиса встает:
– Нет-нет, другое, на курином… (уходит)
Вован морщится:
– На курином… Что ж, надо долг отдать последний (открывает шампанское, разливает в фужеры). Алексею, Ларе, Юре, Лисе, мне… (хватается за сердце) Вот прихватило не во время, не к месту… Скорей на воздух, подышать минут пяток. Пройдет, пройдет все, оглянуться не успеешь… На воздух, нужен кислород… (с трудом выезжает за дверь)
Стас решительно вскакивает:
– Я понимаю… Я понял, чувствую, я знаю, я уверен – великий режиссер во мне живет. И я поставлю пьесу, каких весь мир не видел, каких никто и никогда не ставил. И я прославлюсь, я себе воздвигну, я войду в аналы. Я студию свою…, да что там – свой театр… Так (расхаживает и напряженно думает) Есть режиссер, (оглядывается) зал, зрители. А труппа? Где артисты? (ходит по сцене) Что такое? Как не надо, так все вокруг пасутся, лезут, пристают с беседами и поцелуями (вытирает губы). Тьфу… Ну, а как потребуются: где они? Где эти лоботрясы? Ленивцы, разгильдяи, где вы? Скорей сюда, скорей пока дано мне. Дано пока… Дано, дано… Да, но… (хватается за живот) Живот… Желудок… Кажется, отъелся… А так хотелось лишь недавно на завтрак – устриц, на обед – фазана, на ужин – лобстера с бутылкой «Шардонэ»… Ой, ох… (садится за стол, на сцене еще больше темнеет) Врача! Врача! (заметно движение у дверей. Стас под свечей лихорадочно листает справочник) Стомато… Психоло… Сек-со-па-то-ло-го-ана-том… Не то…, не то…, не то… А это, это что такое? (достает из справочника листок, читает) «Свечи, торт, шампанское, фужеры, цветы, скатерть… У Стаса – день рождения…» (смотрит на стол) Свечи, торт, шампанское, фужеры, цветы, скатерть… (опускает справочник на стол) У Стаса – день рождения?…
Вспыхивает яркий свет. У дверей стоят Лиса, Лара, Юра, Леша, Вован, все – в той же одежде, что была на них в самом начале пьесы. Они поют, улыбаясь:
– Хэппи бездэй ту ю, хэппи бездэй ту ю, хэппи бездэй, диа Стас…
КонецТЫ БЫЛА, ТЫ ЕСТЬ, ТЫ БУДЕШЬ
Он – в белом. На бритой голове – замкнутая разметка красным пунктиром.
Она – в белом.
Все происходит в почти пустой комнате: кровать, стул, тумбочка, дверь.
Он (сидит на кровати, играет в «ладушки»). Ладушки– ладушки, где были? У бабушки. Что ели? Кашку. Что пили? Бражку… (Задумывается.) Бражку… Хочу бражки. Мама, хочу бражки! Мама…
Входит Она с тюльпанами в вазе и с сумкой через плечо. Ставит цветы на пол, кладет сумку на тумбочку, сама присаживается на стул рядом с ним.
Она. Ну, что ты раскричался. Я здесь. Рядом. (Обнимает его и гладит по голове.)
Он. Мама, хочу бражки.
Она. Еще чего выдумал.
Он. Хочу, хочу…
Она. Тебе нельзя алкогольных напитков. Особенно сегодня.
Он. Мам, а я хочу…
Она (качая головой, достает из кармана пакетик). Если бы ты так хотел лекарства…
Он (эхом). Лекарства?
Она (показывая на часы). Да, пора принять лекарства.
Он. Эти горькие, противные лекарства…
Она. В этот раз они будут сладкие.
Он. Их сделали на кондитерской фабрике?
Она. Да.
Он. Специально для меня?
Она. Да, и только что привезли. Держи.
Он подставляет ладонь, и Она высыпает несколько таблеток.
Он. Правда, еще теплые. Желтые, красные, зеленые. (Расставляет их на ладони.) Этот длинный – командир. Пухленькая – его кухарка. Эти – верные солдаты. Они смелые ребята. Готовы воевать. Готовы отправиться в любой поход, в любой полет. (Он приподнимает ладонь и собирается дать щелчка таблеткам.)
Она (мягко ловит его руку, опускает ее). Проглоти их.
Он (вздыхает). Хорошо. (Отдает таблеткам свободной рукой честь.) Прощайте, отважные герои фронта. (Закидывает их в рот одну за одной и прячет за щекой.) И ты, пухленькая, славный труженик тыла…
Она поднимает с тумбочки стакан воды, протягивает ему.
Он берет стакан.
Чай с малиновым вареньем?
Она… Нет.
Он. Значит с медом?
Она… Нет.
Он. С лимоном?
Она… Нет. Следующий раз будет чай с лимоном, а сегодня просто вода. Пей.
Он (пьет). Сладкие… С кондитерской фабрики…
Она… А теперь ты поспишь. Тебе нужно набраться сил.
Он. А я уже спал.
Она… Чем больше будешь спать, тем лучше.
Он. А зачем?
Она… Что зачем?
Он. Зачем лучше?
Она… Что это у тебя за щекой?
Он. Ничего.
Она (снова подает ему стакан). Ну-ка, быстренько глотай таблетки.
Он послушно пьет.
Она укладывает его и укрывает простыней.
Все. А теперь спи. Тебе обязательно нужно набраться сил. Сегодня нам придется поработать…
Он. А сказку про Змея Горыныча?
Она… В следующий раз.
Он. А про трех богатырей?
Она… После змея Горыныча…
Он. А тогда, тогда…
Она (вздыхая). Никаких тогда. Спи давай…
Она встает, тихо выходит за дверь, но не закрывает ее полностью. Следит за ним из-за двери.
Он (оглядевшись, свешивается с кровати и выплевывает таблетки или то, что от них осталось). Тьфу, тьфу… Нет, я никогда не выздоровею. Я буду лежать так год, два, три, четыре… Нет, я буду лежать так сто лет, и мама будет приносить мне чай с малиновым вареньем, и с медом, и с лимоном. А еще мандарины и арбузы. Купит мне пистолет. И саблю. И будет обнимать меня и говорить: «Славный мой, славный»… А еще будет рассказывать сказки. Про Змея Горыныча. Про трех богатырей. Про Али Бабу. И петь песни тоже будет. (Напевает) «Баю-баю-баю-бай… Баю-баю-баю-бай…» (Покачивается, свесившись над полом. Потом медленно сползает под кровать, целится из воображаемого оружия в зал.) Боевому расчету занять свои места. Приготовиться к бою. Эй, вы! Я держу вас на мушке. Сдавайтесь! Встать! Руки верх! Сначала те, что справа. Потом…
Она (выходит из-за двери). Опять?
Он замирает.
Она вытягивает его из-под кровати, усаживает.
Хорошо. Не хочешь пить лекарства, не хочешь спать, тогда, может быть, все-таки немного позанимаемся?
Он (эхом). Позанимаемся?
Она… Да, давай еще раз попробуем. Еще раз. Итак, все, как в школе.
Он. Не хочу в школу. Не хочу в школу.
Она… Я сказала, как в школе. На самом деле будем заниматься здесь, по нашей индивидуальной программе, как раньше. Я снова буду твоим учителем. Договорились?
Он. Договорились?
Она… Тогда начнем. Займемся… Чем мы сегодня займемся?
Он. Чем мы сегодня займемся?
Она… Чем-нибудь серьезным. Литературой или языком. Склонением, спряжением…
Он. Спряжением?
Она… Как скажешь. Спряжением, так спряжением. Итак, мы занимаемся спряжением глаголов.
Он. Глаголов?
Она… Да, спряжением глаголов во времени. Возьмем и проспрягаем, например…, например, глагол «быть». Слушай меня внимательно. Итак: я… была, я… есть, я… буду. Прошлое, настоящее и будущее время. Была, есть и буду. Теперь ты…
Он молчит.
Конечно, это не просто, но попробуй. Ты… был…
Он. Ты был.
Она… Ты… есть.
Он. Ты есть.
Она… Ты будешь.
Он. Ты будешь…
Она… Хорошо, продолжим. Но теперь каждый о себе. Я… была.
Он. Я была…
Она. Нет, ты был…
Он. Ты был…
Она. Не я, а ты был…
Он. Ты был…
Она… Ладно. Пусть так. Будем считать, что сегодня нам не до спряжения глаголов… Может быть, считалочки?
Он. Считалочки.
Она. Пятью пять? Двадцать пять.
Он. Двадцать пять.
Она. Шестью шесть? Тридцать шесть.
Он. Тридцать шесть.
Она. Восемью восемь?
Он. Восемью восемь.
Она. Допустим… Хорошо, считалочки мы тоже пропустим. А что ты скажешь о чтении? Может, у тебя появилось желание почитать?
Он (эхом). Почитать?
Она… Да, почитать. У меня сегодня книжка есть просто замечательная. (Достает из сумки книжку, дает ему.) Думаю, она тебя увлечет. Читай.
Он листает страницы одну за одной, не останавливаясь.
Она (качает головой). Все как обычно: гляжу в книгу, вижу фигу…
Он. Фигу…
Она. (делая фигу и рассматривая ее). Образы… Картинки…, картинки… (Достает из сумки листок бумаги, рисует на нем животное с рогами и подписывает крупными буквами «КОЗЕЛ». Показывает ему.) Посмотри и читай то, что написано ниже.
Он смотрит на рисунок и молчит.
Она… Повторяй за мной по буквам. (Тычет пальцем и читает.) «К»…
Он. «К»…
Она… «О»…
Он. «О»…
Она… «З»…
Он. «З»…
Она… «Е»…
Он. «Е»…
Она… «Л»…
Он. «Л»…
Она… Ну?
Он. Ну…
Она… Хорошо. Теперь читаем по складам. «Ко»… Повторяй. «Ко»…
Он. «Ко»…
Она… «Зел»…
Он. «Зел»…
Она… Отлично. (Дает ему листок с рисунком.) А теперь сам прочитай все целиком.
Он (смотрит на рисунок). Целиком?
Она… Давай-давай. Сам. Ты можешь. Итак, ко-зел…
Он (читает по складам). Ба-ран…
Она. (берет рисунок и рассматривает его). В чем-то ты, конечно, прав… Баран… Ну, а теперь, а теперь… (Смотрит на него.) Будем учиться дальше или отдохнем?
Он (эхом). Отдохнем.
Она… Хорошо. Пусть у нас будет перемена. Можешь поиграть…
Он (соскакивает с кровати, ходит по комнате, расправив руки как крылья). Я лечу, лечу, лечу над долинами, лесами, над широкими морями к чужедальней стороне, где… (Вздрагивает и отшатывается в сторону.) Мы попали в зону зенитного поражения противника. Экипажу осмотреться и доложить о возможных неисправностях. Стрелок-радист? (меняет голос) Жив. Оружие в полной боевой готовности… (прежним голосом) Борт-механик?… (меняет голос) Жив. Пробоина в правом топливном баке. Горючее перекачано в левый. Можем продолжить полет… (прежним голосом) Отлично, борт-механик… Штурман?… (меняет голос) Жив. Пора заходить на боевой курс… (прежним голосом) Есть пора. Заходим. Цель в перекрестии. Сброс!.. (делает вираж)… Штурман? Штурман, ты меня слышишь?… (голосом штурмана) Да, командир, цель поражена… (прежним голосом) Молодцы, ребята. Домой. Нас ждут горячие девчонки. Сначала танцы, а потом – кому как повезет. Кому – блондинка, кому – брюнетка. Кому – скромница, кому – кокетка… Кому – такая (рисует рукой силуэт), кому (делая неприличный жест) – облом… Заходим на посадку. Выпустить шасси… (Падает на кровать. Лежит некоторое время без движения.)
Она. (качает головой). Надо же, ты ходил на танцы…
Он. Да, мама.
Она… И?
Он. Это было здорово. Играла музыка. Быстрая-быстрая. И у меня билось сердце быстро-быстро. Потом была медленная музыка. Но мое сердце все равно билось быстро-быстро. Та девушка у окна. У нее такая, у нее такая… И она смотрела на меня. Я сначала думал, что не на меня. Рядом было много других парней. А она смотрела на меня. Точно на меня. И я смотрел, я смотрел…
Она. Ты смотрел на нее?
Он. Да, мама.
Она. И ты…
Он. Да, я… И она да. И мы, мы…
Он встает и, закрыв глаза, начинает пританцовывать, держа воображаемую партнершу за талию.
Она тоже встает, обнимает его, и они танцуют вместе. Некоторое время молчат.
Он открывает глаза и спрашивает.
Сколько тебе лет?
Она… Воспитанные кавалеры не задают дамам таких вопросов.
Он. Прости… А мне…
Она… Сколько?…
Он. Шестнадцать.
Она… Врешь, наверное.
Он. Пятнадцать. Почти.
Она… Пусть будет так.
Он. У тебя такая…
Она… Фигура? Знаю…
Он. А я так хотел тебя пригласить, но боялся.
Она… Хорошо, что я сама догадалась к тебе подойти. А то так бы и простоял весь вечер один.
Он. Ты не из нашей школы?
Она… Нет.
Он. Но я видел тебя где-то раньше.
Она… Возможно.
Он. Возле кинотеатра?
Она… Скорее всего.
Он. Ты была с этим… с высоким…
Она… Почему бы и нет…
Он. И вы ходили в кино…
Она… Что ж такого?
Он. А потом он провожал тебя домой?