Сборник рефератов по истории. 10 класс
Археологическая наука, положась на выводы историков-норманистов, шла доселе тем же ложным путем при объяснении многих древностей. Если некоторые предметы, отрытые в русской почве, походят на предметы, найденные в Дании или Швеции, то для наших памятников объяснение готово: это норманнское влияние. При этом не берутся в расчет два простейших обстоятельства: многие вещи одной и той же фабрикации с помощью торговли распространялись на весьма обширное пространство, помимо всяких политических влияний; многие сходные предметы встречаются нередко совершенно у разных народов, не находившихся никогда в сношениях между собой.
Дмитрий Иловайский подводит следующие итоги своей полемик с норманнской теорией и ее представителями:
"В подтверждение летописной легенды о призвании варягов и своей теории о происхождении руси из Скандинавии норманисты приводят разные свидетельства: но между ними нет ни одного несомненного.
1. Из массы византийских свидетельств норманисты нашли в свою пользу одно неясное выражение: «Русь, так называемые Дромиты, из рода Франков». Выражение это не имеет определенного значения; оно употреблено в смысле народа европейского, с чем согласны и сами норманисты. И притом оно принадлежит не Константину Багрянородному, не Фотию или Льву Диакону, а продолжателям Феофана и Амартола. И что может значить это выражение в сравнении со многими другими указаниями византийцев, что русь – народ скифский или тавроскифский? Можно ли говорить о франках после известных слов Льва Диакона, очевидца Руси Святославовой: «Тавроскифы, которые на своем языке именуют себя русь». Он же по поводу погребальных обрядов у руссов говорит, что эллинским таинствам научили их философы Анахарсис и Замолксис, и причисляет к тому же племени самого Ахиллеса.
2. Из массы арабских свидетельств о руссах норманисты отыскали только одно выражение в свою пользу: «В 844 году язычники, именуемые русью, разграбили Севилью». Но это явная ошибка, как уже давно доказано, и умеренные норманисты не стоят за такое странное свидетельство. Арабские писатели IX и X веков имели до того темные понятия о географии и этнографии северной Европы, что причисляли ее жителей к известному им ближайшему народу русь; а Балтийское море считали рукавом, соединяющим Черное море с Западным океаном, и потому слух о нападении каких-то северных варваров на Испанию, Аль-Катиб или его позднейший списатель отнес к Руси, т. к. имя народа около того времени сделалось громким вследствие набегов на берега Черного и Каспийского морей. Эта севильская русь теряет всякий смысл в ряду многих других арабских известий, указывающих на русь туземную и славянскую.
3. Из всех средневековых латинских хроник, упоминающих о Руси, норманисты извлекли в свою пользу два свидетельства, Лиутпранда и Пруденция. Лиутпранд, епископ Кремонский, замечает о руссах, что это народ, живущий к северу от Константинополя, между хазарами и булгарами, что греки по наружному качеству называют их руссами, а «мы, по положению страны, норманнами». Опять выражение, не имеющее никакого определенного этнографического значения. Лиутпранд получил сведения о руссах от византийцев, а последние причисляли русь к северным народам.
4. Известие Бертинских летописей (Пруденций) о руси «из племени Свеонов» невозможно толковать шведами. Само отсутствие золотых византийских монет того времени в кладах Швеции противоречит существованию шведской руси.
5. Путь из варяг в Грецию, описанный в летописи, не может подкрепить норманнскую теорию, потому что описание это относится не к IX, а к XI в. Константин Багрянородный, описывая тот же путь в X в., начинает его от Новгорода и о варягах нигде не упоминает. Приведенные им русские имена порогов не могут быть объяснены из скандинавских языков исключительно. Норманны могли плавать по Днепру только после основания Русского государства, находясь в службе русских князей или под покровительством, следовательно, тогда, когда русские имена порогов уже существовали.
6. Некоторые имена первых князей и дружинников похожи на скандинавские. Это совершенно естественно при общности многих имен у славянских и германских народов, при долгом сожительстве готтов и руссов в Восточной Европе, а также при исконном сожительстве готтов и славян на южном берегу Балтийского моря. Но доказать, что они не только исключительно, но и преимущественно скандинавские, не могут никакие натяжки.
Вот и все доводы норманнской школы, заслуживающие сколько-нибудь внимания и набранные ею в течение более ста лет для подкрепления летописной басни о призвании варягов и своего мнения о происхождении государства Руси благодаря Скандинавии.
Что касается соображений норманистов о том, будто наше древнее государственное устройство имеет норманнские черты – это совершенно произвольные толкования. Общие черты найдутся – они неизбежны у всех европейских народов, но найдутся и отличия, которые ясно указывают на наше славянство.
В параллель с доводами норманистов повторим вкратце те основания, на которых мы отвергаем легенду о призвании варягов, а главное, утверждаем туземное происхождение Руси как государства.
1. Невероятность призвания. История не представляет нам примеров, чтобы какой-либо народ призывал на господство над собой другой народ.
2. Если можно найти некоторую аналогию для басни об иноземном происхождении народа русь, то аналогию только легендарную или литературную.
3. Русь была не дружина только или незначительное племя, которое могло бы незаметно для истории в полном своем составе переселиться из Скандинавии в Россию. Это был многочисленный и сильный народ. Иначе невозможно объяснить его господствующее положение среди восточных славян, его обширные завоевания и походы, предпринимаемые в числе нескольких десятков тысяч лет. А если бы русь была только пришлая дружина, то неумолимая логика спрашивает: куда же бесследно девался русский народ в Скандинавии, т. е. народ, из которого вышла эта дружина?
4. Существование в Восточной Европе многих рек с названием Рось. А известно, что народные имена часто находятся в непосредственной связи с именами рек.
5. Географическое распространение имени Русь к концу IX в. от Ильменя до нижней Волги делает совершенно невероятным его появление в Восточной Европе только во второй половине этого века. История не представляет тому ни малейшей аналогии.
6. Сарматский народ роксолане издавна жил между Азовским морем и Днепром. Известия о нем у греческих и латинских писателей, начиная со II в. до н. э., продолжаются до VI в. н. э. включительно и подтверждаются еще знаменитыми Певтингеровыми таблицами, или дорожной картой Римской империи. А в IX в. на тех же местах снова является в византийских известиях народ рос, или рось.
7. Название Пруссия есть то же, что Руссия, или собственно Порусье. Оно возникло, однако, независимо от нашей Руси, ибо литовский народ пруссы в течение всех Средних веков не был даже соседом наших руссов. Это имя, по всей вероятности, также находится в связи с названиями рек. Одно существование Пруссии ниспровергает всякую попытку выводить русь из Скандинавии; иначе пруссов надобно производить оттуда же.
8. Совершенное отсутствие названия русь между скандинавскими народами.
9. Давнее существование Руси Угорской, или Закарпатской, а также закрепление этого имени за Русью Галицкой или Червонной, которая сравнительно не очень долгое время принадлежала русским князьям. Такая крепость имени была бы невероятной, если б оно было не исконное, а пришлое.
10. Тяготение нашей первоначальной истории и самого имени Русь к югу, а не к северу.
11. Наши древнейшие документальные источники, договоры с греками, не делают ни малейшего намека, из которого можно было бы заподозрить иноземное происхождение Руси. Русь всегда относилась к варягам как к иноземцам и иноплеменникам.
12. Торговый характер Руси и ее торговые сношения с Византией и Хазарией, имевшие, по несомненным свидетельствам, постоянный и договорами определенный характер уже во второй половине IX в., были бы непонятны, если бы русь была народом, пришедшим к тому времени. Притом норманны в этом веке совсем не были известны в Европе как торговый народ.
13. Поклонение руссов славянским божествам, засвидетельствованное договорами с Византией. Только что прибывший народ, и притом господствующий, не мог тотчас же изменить своим богам и принять религию подчиненного племени.
14. Существование у них славянской письменности, доказанное славянским переводом тех же договоров.
15. Отсутствие пришлой скандинавской стихии в русском языке; а также отсутствие всякой борьбы между русской и славянской народностью прежде их предполагаемого слияния. Если бы руссы были скандинавским народом, то они не могли бы так быстро превратиться в славян.
16. Совершенное отсутствие известий о призвании князей или о пришествии руси из Скандинавии во всех иноземных источниках. Особенно важно умолчание о том Константина Багрянородного, который сообщил о руссах наибольшее количество сведений и сам лично входит в сношения со вторым поколением (якобы пришедших из Скандинавии) русских князей.
17. Византийцы нигде не смешивают руссов с варягами.
18. Исландские саги, которым было бы естественнее всего говорить о необыкновенном счастье норманнов в Восточной Европе, ничего не знают ни о норманнском племени руссов, ни о Рюрике, ни о плавании норманнов по Днепру. Саги говорят о русских как о великом туземном народе Восточной Европы.
19. С отсутствием исторических свидетельств об этом плавании согласуется и физическая невозможность норманнских походов по греческому водному пути прежде политического объединения южной и северной Руси.
20. Расстояние около 250 лет (даже по расчету норманистов) между призванием варягов и составлением нашей начальной летописи само по себе делает предание недостоверным, что и подтверждается его вполне легендарным оттенком.
Можно было бы еще продолжить этот перечень доводов и сопоставление исторических данных"[11].
Такие доводы против норманнской теории приводит Дмитрий Иловайский.
ЗАКЛЮЧЕНИЕИтак, попытаемся подвести итоги.
Норманнская теория, т. е. версия о том, что Русское государство образовалось благодаря властителям-варягам, или норманнам, имела огромную популярность в XVIII–XIX вв. Доказательства этой теории нельзя назвать бесспорными, хотя опровергнуть их окончательно также не удается, по большей части за недостаточностью информации. Тем не менее существуют многие доказательства независимого развития и образования Русского государства. Как уже сказано выше, образование государственной системы – событие внутреннее, не могущее насаждаться извне. Иными словами, норманнскую теорию вполне можно признать несостоятельной.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ1. Державин Н. С. Славяне в древности.
Культурно-исторический очерк. М.: изд-во «Высшая школа», 1982.
2. Иловайский Д. И. История России. Начало Руси. М.: изд-во «Алгоритм», 1996.
3. История России с древнейших времен до 1861 года / под ред.: Павленко Н. И., Андреева Н. Л., Кобрина В. Б., Федорова В. А… М.: изд-во «Высшая школа», 1998.
4. Карамзин Н. М. История государства Российского. Изд-во «Золотая аллея», 1993.
5. Пузицкий В. А. Родная история: Учебное пособие для младших и средних классов. Саратов: Региональное Приволжское изд-во «Детская книга», 1994.
ТЕМА 3. БОРЬБА НОВГОРОДА И КИЕВА КАК ДВУХ ЦЕНТРОВ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ НА РУСИ
ПЛАН1. Предыстория противостояния Новгорода и Киева
2. Становление государства
3. Об источниках древней истории
4. Вещий Олег
Заключение
1. ПРЕДЫСТОРИЯ ПРОТИВОСТОЯНИЯ НОВГОРОДА И КИЕВАДревнее Русское государство, оформившееся во второй половине IХ в. на территории Восточной Европы, имело характер многоэтнический. И, прежде чем говорить о первом подлинном строителе Русской державы князе Олеге, следует хотя бы кратко рассказать о племенах, которые были объединены под властью Киевского князя (поскольку наше первое Древнерусское государство образовалось не на пустом месте).
Если группировать древние племена по их географическим областям, то мы увидим, что в каждой из них проживали определенные местные, славянские (которые позднее соотнесут с русскими) племена. Так, юго-западную область (правобережная Украина без Волыни и Галиции и Бессарабия) населяли поляне, улигчи, тиверцы. Юго-восточная область (территория к югу от реки Угры и ее продолжения, реки Оки, ограниченная на западе течением Днепра, на востоке – течением Дона и на юге – Черным морем; сюда же входит территория Азовского региона и дельта Кубани) принадлежала северянам, радимичам и вятичам.
Западные земли (т. е. земли Западной Волыни и Галиции) были местом проживания дулебов и хорватов.
В лесном районе Припяти жили дреговичи (к северу от реки) и древляне (к югу от Припяти).
Северные и северо-западные земли были заселены двумя главными племенами – кривичами и словенами. Эти северные земли имеют особенное значение для развития будущей государственности Русской державы, поэтому о них нужно сказать несколько больше, чем о других географических территориях Восточной Европы.
Племя кривичей заселяло верховья Днепра, Западную Двину и Волгу и таким образом контролировало важное пересечение речных путей. Двигаясь на север от среднего Днепра, словене достигли берегов озера Ильмень не позднее VI в. Историк Вернадский Г. В.[12] высказал предположение, что город Новгород в шестом веке уже существовал.
Анализ археологических свидетельств, обращение к византийским хроникам и русским летописям позволило Вернадскому сделать некоторые выводы относительно колонизации северных территорий. Он (Вернадский) выделил общее направление миграции южнорусских племен: улучи, поляне, северяне, радимичи и вятичи двигались с юга на север. Это было отступлением, вызванным натиском мадьяр и кочевых народов. Для миграции северных племен (начиная с VII в.) было характерно движение в направлении с запада на восток, и это было не отступление, а наступательная экспансия. Это было движение от новгородских и смоленских земель к русскому междуречью (между верхней Волгой и Окой). Кривичи-переселенцы достигли верхней Волги. Словенские переселенцы поднимались по реке Мсте, затем, используя волок, двигались к верхней Мологе; оттуда добирались до Сити и Кашинки.
Первоначально территория Ростово-Суздальского региона была заселена финноугорскими племенами. Но слияние в Ростово-Суздальском регионе двух потоков колонизации – словенского и кривичского – обернулось созданием здесь многочисленных славянских поселений.
Раскопки курганов в этом регионе, произведенные графом А. С. Уваровым и П. С. Савельевым в середине ХIХ в., позволили обнаружить смешанную финно-славянскую культуру; во многих курганах были найдены предметы скандинавского происхождения.
Вернадский Г. В. полагал, что скандинавы «шли по пятам славянской колонизации, которая проторила им дорожку»[13].
В течение тридцати лет (с 1972 г.) в Ленинградской области производились раскопки в районе Старой Ладоги. Здесь работала (и продолжает работать!) Староладожская археологическая экспедиция Института истории материальной культуры Российской академии наук под руководством док-ра исторических наук А. Кирпичникова. Многочисленные и разнообразные скандинавские вещи, а также обнаружение во время раскопок целого городского квартала, распланированного на стандартные участки, прилегающие к реке (так, как это делали жители Дании, а позднее Норвегии), не только еще раз подтвердили «норманнскую теорию» о происхождении Древнерусского государства, но и позволили точно расшифровать: Ладога была первой государственной столицей Руси, а датский выходец, приглашенный на княжение объединившимися славянскими и финскими племенами (северных территорий), положил начало династии Рюриковичей, которые правили на Руси до конца ХVI в.
2. СТАНОВЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВАМногоэтническая держава с центром в Киеве не была создана выходцами из Скандинавии в одночасье. Все необходимые к этому предпосылки государственного образования в славянском обществе уже сложились: племена проживали на определенных территориях; важные вопросы решались на коллективных собраниях племени (или племен) – вече было своеобразным предшественником институтов власти; славянские племена имели представление о дани-налоге: на дань всегда претендовало более сильное племя; были племенные объединения; существовали в отдельных случаях военные организации горожан; наконец, были князья – вожди племен – и князья с дружинами (представляли собой военную демократию).
Исторически сформировались два центра государственности: Новгород и Киев. К середине IХ в. южная часть будущего Древнерусского государства (вместе с Киевом) платила дань хазарам. Северная Русь контролировалась варягами. А год 862-й и вообще вошел в русскую историю как год призвания варягов на княжение: для государственных объединений приглашение иноземцев на «роли» первых правителей было явлением характерным.
Поскольку предпосылки образования государства в славянском обществе уже сложились, Рюрику надлежало лишь сделать завершающий шаг – наладить новый механизм властвования. И Рюрик, бывший датский феодал (скандинавом датского происхождения Рюрика считал и Вернадский Г. В.), сделал это. Вообще можно отметить, что выбор Рюрика в качестве князя в военном и организаторском отношении себя оправдал. «Основатель династии и его продолжатель (имеется в виду князь Олег), – считает доктор исторических наук А. Кирпичников, – придя к управлению в чужой стране, поняли, что следует сохранить и расширить доступ Руси к Балтике и осуществить внутренние задачи молодого Русского государства». Что касается организации внутреннего обустройства Северной Руси, то, «проведя большую часть своей жизни на западе, Рюрик, должно быть, хорошо был знаком с зарождающейся феодальной системой и, видимо, был готов приложить ее принципы к своим новым владениям на Руси»[14].
О том, как была организована Северная Русь под властью Рюрика, сказано в резюме Татищева (по материалам Иоакимовой летописи): «Рюрик насадил во всех городах князей либо варяжского, либо славянского происхождения, а сам был известен как князь великий…» То есть в других городах в качестве своих наместников или вассалов он (Рюрик) посадил кого-то из своих родственников или последователей (сторонников).
Заслуга Рюрика видится и в том, что «вплоть до конца Х в. скандинавы не нападали на области Ладоги и Новгорода, предпочитая торгово-транспортные и межгосударственные связи»[15].
3. ОБ ИСТОЧНИКАХ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИЧтобы подойти к вопросу о том, как новгородский центр государственности одержал победу над центром киевским, обратимся к концу VIII-началу IХ вв., т. е. к тому времени, когда эти два центра сформировались.
Ранее, чем у других племенных союзов, признаки государственности обнаружились у племени полян. Это было результатом наиболее быстрого экономического, политического и социального развития восточнославянских земель. Развитие ремесел, земледелия, торговли, прекрасное лесное укрытие от степей с кочевыми народами, контроль над всей днепровской магистралью – все вместе это способствовало тому, что в Поднепровье создаются важные предпосылки государственности, складывается княжеская власть (заменившая власть племенных вождей и старейшин). При поддержке дружин киевские князья уже могли определиться с основными военно-стратегическими интересами, связанными с интересами торговыми, а также с защитой освобожденных от хазарского влияния земель.
Поселения северо-западного района, группировавшиеся вокруг озера Ильмень с центром в Новгороде, являли собой второй центр государственности. Общность экономических интересов, сходство поверий, поклонение одним и тем же языческим богам, развитие торговых связей, необходимость скоординировать военные усилия, чтобы противостоять внешним врагам, объединило племена ильменских словен, финноугорских народов и всех тех, кто нашел свою родину в северо-западных землях Восточной Европы. Новгород становится центром и потому, что новгородские земли (как и Киев) располагались вблизи ключевых пунктов пути «из варяг в греки», что позволяло контролировать всю торговлю. Многочисленные ремесла, а всего более – широкие масштабы пушного промысла – пушной охоты – делали Новгород городом особенно привлекательным. Таким образом город Новгород наряду с городом Киевом выделился в сильный государственный центр к 60-м гг. IХ в.
Уж так устроен человеческий разум, что разгадку всего он ищет в мифах, различных преданиях старины. И чем невероятнее легенда о некогда происходивших событиях, тем более она притягательна для потомков. Те, кто всерьез интересуется историей родного отечества, не однажды обратится к русским летописям. А летописи, как известно, включали в себя не только точную запись событий по годам – «из лета в лето», – одновременно в них записывались различные авторские замечания. Это могли быть вставки переписчика летописи; например, целые куски текста иногда являются не чем иным, как нравоучительными сентенциями, которыми монах-переписчик счел необходимым дополнить переписываемую летопись. Подобные вставки, равно как и умалчивание летописей о событиях, которые происходили в действительности, только затемняют настоящую картину прошлого. Правильная картина складывается из сличения разных летописных документов, из археологических свидетельств и из знакомства с историческими трудами ученых – И. Беллярминова, Соловьева, Г. Вернадского, А. Кирпичникова, В. Демина (а также с книгами наиболее ярких противников «норманнской теории», например Д. Иловайского и других).
В «Повести временных лет», написанной Нестором в ХII в., рассказывается о призвании варягов. Летописец сообщил об этом примерно так: случились между новгородцами однажды раздоры: все хотели повелевать, и никто не желал повиноваться. Чтобы прекратить беспорядки, они решили выбрать князя, который владел бы ими и судил по праву. Выбор пал на варягов (норманнов), живших на Скандинавском полуострове и известных в VIII–IХ вв. всей Европе опустошительными набегами. Неустрашимые мореплаватели и отважные воины, норманны являли собой образец воинского братства. Хорошо вооруженные, с четкой военной организацией, варяги на судах вторгались по рекам внутрь европейских государств и брали города. Бывало так, что варяги (норманны) угрожали и Константинополю, в который они ходили через славянские земли водными путями (Финский залив, Нева, Волхов, Ильмень, Ловать и Днепр).
Вот среди этих варягов новгородцы решили найти себе князя. Новгородская летопись сообщает, что инициатором приглашения Рюрика был новгородский старейшина Гостомысл. Отправленные в Скандинавию послы сказали варягам: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет; идите княжить и владеть нами». И пришел Рюрик с родственниками и дружиной и «срубил Ладогу», сделав ее своей столицей. Из Ладоги Рюрик перебрался в Новгород, и, как сказано выше, началось удачное правление, правление, которое полностью себя оправдало в организационном и военном отношении.
Племя варяжское называлось русью, и это название позднее переходит и на его (Рюрика) владения.
Варяги из дружины Рюрика, Аскольд и Дир, пошли на Византию. Идя вниз по Днепру, они овладели Киевом и стали владеть полянами. В поход на греков Аскольд и Дир отправились в 866 г. Они совершили набег на Царьград: войдя в Константинопольскую гавань, варяги перебили много христиан и на 200 кораблях обступили город. Император и патриарх всю ночь молились в церкви, где хранилась риза Богородицы. На следующий день вынесли ризу Богородицы из храма и погрузили ее в море.
Рассказывали, что поднялась в то же мгновение сильная буря, встали волны и разбили варяжские лодки. И только очень немногие варяги смогли возвратиться в Киев.
Рюрик продолжал править в Новгороде, и в 879 г. он умер, оставив после себя малолетнего сына Игоря.
4. ВЕЩИЙ ОЛЕГПоскольку Игорь был слишком мал, чтобы заниматься делами государственного управления, все дела в Новгороде взял в свои руки князь Олег, родственник Рюрика.
Во все времена – и в этом нет разночтения исторических событий прошлого – князя Олега признавали первым подлинным строителем Русского государства. Как верховный правитель и предводитель дружины, князь Олег расширил пределы Русской державы. Отстояв легитимность Рюрикова престолонаследника, он утвердил власть новой династии в Киеве. Произошло это так: князь Олег собрал большое войско и отправился в поход на Смоленск, город кривичей. Овладев Смоленском, взяв Любеч, он отправился по Днепру на юг. Подплыв к Киевским горам, князь Олег скрыл часть своего войска в лодках, а сам с несколькими воинами высадился на берег. Он велел сказать Аскольду и Диру, что идущие от Олега и Игоря варяжские купцы (по пути в Грецию) желают увидеться со своими земляками.
Когда же Аскольд и Дир пришли, Олег, взяв Игоря на руки, сказал: «Вы не князья и не княжеского рода, а вот ваш князь!» Воины князя Олега убили Аскольда и Дира, отнесли на гору и погребли там.