На развалинах старого мира

После бани у Женьки появилось такое ощущение, словно заново родился. Счастливый, он улёгся на чистую постель и сразу уснул. Даже не уснул, а провалился в тёмную яму сна. А во сне к нему пришёл Он. Кто это был, Женя не знал. Тёмный силуэт на фоне бесконечной круговерти каких-то пятен, вспыхивающих и мигающих огней и непроглядной тьмы. Разозлившись больше на свой страх, парень резко, почти без перехода, вошёл в волколачье состояние и приготовился к прыжку. Он захохотал и вытянул руку, от чего Женьку свернуло в клубок и придавило к земле. Волколак в голове парня забился в панике и тихонечко заскулил.

– Вот так, – пронеслись в голове чужие слова. – Бойся.

Он ушёл, а Женька проснулся весь в поту, сел на постели и долго сидел, бездумно пялясь в темноту за окном. Казалось, этот Он недалеко. Где-то рядом. Так и стоит на улице, сверля парня своим взглядом сквозь стекло.

– Ты, Жека, посиди пока в трактире, пивка попей, – предложил Кот, когда они забирали у Пельменя лошадей.

– Почему?

– Уж больно лошадки на тебя реагируют. Придерётся Петрович, что кони нервные, ещё цену сбросит. Я за тобой потом заеду. На базар пойдём.

Кот угнал лошадей, а Женька устроился в уголке и стал потягивать принесённое официантом пиво. Из головы не шёл сон, виденный ночью. Вроде, чего заморачиваться? Сон есть сон. Мало ли что приснится? Но всё было настолько реальным, словно не сон это, а просто провал в другой мир. Мир неземной, нездешний. И там, в этом мире живёт и ждёт своего часа огромное и всесильно нечто.

– Оп-па! – голос рядом заставил вздрогнуть. – Какие люди!

К столику развинченной походкой подходил Шакал в сопровождении двух личностей, которых он уже видел на пустыре.

– Смотри, сидит, пиво пьёт. А из-за него хороший человек мучается, даже ложку ко рту поднести не может.

– Это боров, что ли, хороший человек? – поинтересовался Женька.

– Ну не ты же, мразь, – Шакал старательно взвинчивал себя и явно нарывался на драку.

– Слушай, тебе прошлого раза мало было? Хочешь, как Боров?

– Ты что сказал? Побеседовать не хочешь?

– Нет. Не хочу. Я сегодня не убиваю. Поживи пока.

– Ах ты тварь!

– Так, что тут у вас? – раздалось за спиной.

К столику неспешно подошёл коренастый мужчина средних лет с пышными усами. За ним переминались с ноги на ногу трое здоровых парней с самострелами в руках.

– Ты, шериф, не лез бы не в своё дело, – ощерился Шакал.

– Уж без тебя решу, где моё дело, а где не моё. Даю минуту на то, чтобы убраться отсюда. Через минуту арестую.

– Ещё увидимся, сопляк, – прошипел Шакал и, кивнув своим, поспешил на выход.

– А ты, молодой человек, задержись, – Шериф придержал начинающего вставать Женьку.

Парень опять плюхнулся на стул и выжидательно уставился на мужчину.

– Ты, видать, новенький здесь. Так?

– Да. Третий день.

– И уже успел отметиться. Не ты Борова покалечил?

– Я. Только не покалечил я его. Ключицы срастутся и опять нормально всё будет.

– Да тут как раз всё нормально. Не дребезжи. Меня зовут Игорь Михайлович. Я – шериф в этом городе, то есть человек, который следит за соблюдением порядка. Поэтому специально пришёл к тебе, чтобы провести инструктаж по правилам поведения в населённом пункте. Правил не особо много, но они все должны соблюдаться неукоснительно. Запомни: в городе запрещено грабить, воровать и убивать. За это сразу смертная казнь через повешение. Не приветствуется тунеядство. Всех побирушек сразу выкидываем из города. За дебош и драку можем задержать и посадить под арест или отправить на принудительные работы на благо города. Запрещено носить оружие в заряжённом виде. Вот за такой арбалет, – он кивнул на самострел в руках одного из своих сопровождающих, – можно неделю пахать на принудительных работах. Если переносишь его, тетива должна быть спущена, а все стрелы в колчане. Понял?

– Понял.

– Ну, раз понял, то моя миссия выполнена. Теперь, случись чего, ты не сможешь сказать, что не знал. Ладно, бывай. И не шали.

Шериф поднялся и так же степенно вышел из трактира. Женька отставил в сторону кружку со ставшим вдруг невкусным пивом. Только настроение испортили. Теперь жди, когда этот шериф опять заявится и спросит с него за смерть Марты и её людей. А Женя, ведь, и не скрывал, что их всех перебил. Видать, до шерифа ещё не дошло это известие. А как дойдёт, так и поведёт парня на виселицу. Чёрт! А как хорошо всё складывалось! Теперь нужно бежать из города.

– О чём задумался? – голос Кота заставил Женьку вздрогнуть.

– Шакал приходил, подраться хотел.

– А ты?

– А я не хотел.

– И что, он так и отстал?

– Шериф его прогнал.

– Так тут ещё и шериф отметился? Неплохо ты время провёл, пока я за твоих лошадок с Петровичем торговался!

– Ага. Шериф мне тут правила поведения в городе озвучил. Короче, за убийство – петля. А я людей Марты всех, как котят передушил.

– И что?

– Как, что? Узнает он об этом и всё. Буду на виселице болтаться.

– Так, вот ты от чего расстроился? – расхохотался Кот. – Расслабься. То, что происходит за стенами города, его не касается. Хоть всех перебей. Главное, чтобы в городе был порядок. А, вот, Шакал тебя точно подставить хотел. Он же понимал после вчерашнего случая, что с тобой не справится. Значит, хотел подставить под тебя одного из своих людей. Ты же, ведь, не знал здешних законов. Убил бы кого-нибудь во время драки и всё. Виселица. Вовремя шериф пришёл. Очень вовремя.

– Кот, расскажи мне о городе, – попросил Женька, подозвав официанта и заказав ещё пива себе и Коту.

– Да что рассказывать то? Город, как город.

– Ничего себе! Вон, большой какой!

– Ну, по сути дела, это только часть того города, который был здесь до Ужаса. И очень маленькая часть. Если за восточную стену выйти, там увидишь остатки. На многие километры тянутся вымершие улицы, полуразрушенные и целые дома и следы пожаров. Люди просто освоили только эту территорию. Страшно подумать, сколько народу раньше там жило. Мы на тех развалинах тоже шарим. Там до Ужаса много добра было. Говорят, в каждой квартире можно было много чего набрать. Но, за столько лет всё растащили. На моей памяти всё вокруг уже голое было. Но, если покопаться, под развалинами ещё много чего есть. Только, знать, где искать. Ладно, пошли на рынок. Тебя переодеть надо. Держи свои деньги за лошадей. Не сомневайся, копейка к копеечке. Всё в лучшем виде.

Рынок встретил гомоном и людской толчеёй. На грубо сколоченных прилавках продавалось всё. Тут тебе и одежда, и обувь, и оружие, и бытовая утварь. Кот сразу потащил Женьку куда-то в глубину и, после долгого лавирования между покупателями и просто зеваками, остановился возле прилавка, за которым стояла дородная женщина с толстой косой, обёрнутой вокруг головы.

– Вот, Ирина, покупателя к тебе привёл.

– А у меня такого товара и не было никогда, – проговорила продавщица, окинув взглядом одежду парня.

– Да нам такого и не надо. Давай то, что я тебе вчера заказал.

– Пройдите туда, за загородку. Там Валюха выдаст. Сразу и померите.

За дощатой загородкой молодая девчушка вытащила из шкафчика свёрток и развернула его.

– Вот, смотрите, – заявила она высоким писклявым голосом. – Всё, как ты, Кот, заказывал. По твоему проекту, как говориться, – девчонка прыснула в кулачок.

– Давай, меряй, – Кот подвинул вещи Женьке. – Должно быть в пору. У меня глаз – алмаз.

– И когда ты успел?

– Дурное дело нехитрое. Меряй, давай.

Парень осмотрел одежду. Грязно-зелёные штаны из грубой ткани со множеством карманов, толстой вязки серый свитер, кожаная куртка неопределённого грязного цвета, неожиданно тяжёлая, и кожаная шляпа с мягкими полями, пристёгивающимися к тулье.

– Меряй, не боись, – подбодрил его Кот. – Как Валюха говорила, мой проект. Опытным путём подобрал самый удачный вариант. Штаны – почти брезент. Видишь, задняя часть и колени укреплены дополнительными накладками? Карманы лишними не бывают, а значит, много чего необходимого туда положить можно. Свитер баба Маша вяжет. Знатные у неё свитера получаются. И греют и тело не преет. А куртка – вообще песня. Думаешь, почему она такая тяжёлая? Вставки там металлические сзади и спереди. Ни в спину, ни в грудь, ни в живот стрела из самострела не пробьёт. Про нож и говорить нечего. Плечи тоже пластинами укреплены. Предохраняют от удара дубиной или саблей. На левом плече крепление для ножа. На груди справа гнёзда для стрелок.

– Каких стрелок?

– Сейчас самострел для ближнего боя на оружейных рядах подберём. Там маленькие стрелки используются. Сантиметров по пятнадцать. Сам увидишь. На левой стороне крепления для метательных ножей.

– Да у меня нет их. И метать не умею.

– Научу. А ножи купим. Зря я похвастался, что у меня глаз – алмаз. Всё в пору пришлось, а вот в плечах великовато немного и рукава широковаты. Может, отдадим на переделку?

– Не надо, – Женька вспомнил, как бугрятся и раздуваются мышцы в момент обращения в волколака. – Нормально всё.

– Ну, тебе носить. Сейчас повседневную одежду тебе подберём и к кожевникам пойдём. Ремни подобрать надо.

Совсем рядом, у хмурого бородатого мужика купили холщовые штаны, рубаху и суконную куртку. По городу ходить – самое то. Одежда удобная и лёгкая. Женька сразу же переоделся, с облегчением скинув свой кричащий наряд, и тут же продал его мужику. Даже, в прибыли остались. Только шляпу оставил. Добротная шляпа, хорошая.

– Ещё бы эти ботинки тесные сменить, – неуверенно произнёс парень.

– После кожевников к сапожникам пойдём. Я там знаю, у кого брать.

У кожевников подобрали пару поясных ремней прекрасной выделки, один попроще, на повседневку, другой – помощнее, с кольцами, на которые много чего подвесить можно, на выходы за добычей. Сапожные ряды пестрели своеобразной обувью. Чего только там не было! И простая обувь, не блистающая изысками, попадались, даже не крашеной кожи, грязного цвета, и расфуфыренные сапожки с цветной аппликацией, и мужская обувь и женская. Аж глаза разбегаются. Однако Кот равнодушно прошёл мимо всего этого великолепия и направился прямиком к высокому мужчине с широкими лопатообразными ладонями.

– Привет, Григорьич!

– О, Кот! Привет. За ботинками пришёл?

– Да. Вот мой новый напарник. Женькой зовут. Ему обувь хотим взять.

– Какую брать будете?

– Одну пару боевых, одну повседневных.

– Вот, померь эти, – мужик протянул Жене пару ботинок. – Кожа мягкая, подошва многослойная, с металлическими вставками, чтобы ногу не пропороть на развалинах.

Женька примерил ботинки и остался доволен. Действительно, удобные, хоть и слегка тяжеловатые. Вторую пару приобрели для повседневного ношения, тоже, неплохую. Лёгкие удобные ботинки мягкой кожи, сидели на ногах, словно тапочки. У оружейников приобрели самострел для ближнего боя, маленький, величиной с две ладони, стрельба из которого ведётся с одной руки навскидку в упор. Вещь коварная, поэтому нужная. Сразу к нему приобрели набор стрелок и у этого же продавца – комплект метательных ножей. Походили ещё по рынку, набрали ещё по мелочи и, довольные покупками, вернулись домой. Катерина собрала на стол, и они присели обедать.

– После обеда пойдём в архив, – с набитым ртом проговорил Кот. – Покопаемся там.

– Что искать будем?

– Да вот, хочу по развалинам пройтись. Должны там склады быть.

– Ты же сам говорил, что от туда за столько лет всё уже вынесли.

– Есть один райончик. Там зверья полно. Одни крысы чего стоят. В город прорывались несколько раз, детей прямо из колыбели утаскивали. Вот туда особо не лезут. А если у тебя такие волколачьи способности, то сам Бог велел туда сунуться. Только сначала надо архивы прошерстить, чтобы наверняка идти.

Охранник в мэрии ещё издалека узнал Кота и приветливо помахал ему самострелом.

– Что, Кот, опять пришёл в бумажках порыться? – засмеялся он.

– Работа такая.

– Иди. Там до тебя Шакал рылся. Тоже что-то искал.

– Ушёл?

– Ага. Недовольный такой.

– С чего это ему довольным быть? Боров даже штаны самостоятельно снять не может. Всей банде печаль: то с ложечки кормить, то в туалет водить и задницу ему подтирать.

– Слышал уже. А кто его так?

– А вот он, – Кот кивнул на парня. – Познакомься. Это Женька. Мой новый напарник.

– Это вместо Шила? Да, жаль мужика. Жестоко его медведь.

– Да уж.

– Что-то не верится, что этот паренёк Борова покалечил. Хлипкий он какой-то.

– Борову уже так не кажется, – засмеялся Кот. – Ты не сомневайся. Это всё на моих глазах было.

– Ладно, идите, сказочники.

Архивом оказалась довольно большая комната, сильно заставленная шкафами, буквально ломившимися от папок с бумагами. Кот прошёлся вдоль шкафов, что-то бубня про себя. Наконец, он остановился возле нескольких, объединённых малопонятной надписью: «Ворошиловский р-н» сверху.

– Вот здесь и будем искать. Я смотрю бумаги, а ты наблюдай и учись. Сначала нужно определиться с папкой. О! Например, вот эти. Видишь? Написано: «ТОО «Спорттовары». Тут может быть кое-что интересное. Я уже наталкивался на склады, где были неплохие вещи в упаковке с такой маркировкой. Вот теперь смотрим накладные. Видишь, вот эти бумаги? Так и написано: «Накладная».

– И что это означает?

– Где-то был большой склад, на котором хранился товар. А оттуда он развозился по складам поменьше. Как-то так. Брали вот такую бумажку и писали, сколько, чего и куда везти. Понял? Вот сейчас и посмотрим. Так, спортивная форма. Что за ерунда? Не нужно. Ещё форма, кроссовки какие-то, футболки… Всё не то. О! Котелки туристические, кружки алюминиевые, ножи… То, что надо. Выписываю адрес. Следующая накладная. Вот так это и делается.

– И что, сейчас пойдём по адресам и всё соберём?

– Ох, быстрый какой! Не всё так просто. Во-первых, этот адрес найти ещё нужно. Это раньше, говорят, на каждом доме табличка висела. Улица, там, номер дома. Легко было отыскать. А сейчас нужно отыскать этот адрес на старой карте города, понять примерно, где это находится, а потом уже кружить по заброшенным домам, отбиваясь от зверья. И, даже, если найдём, не факт, что оттуда уже давно всё не вынесли. Это тяжёлая и кропотливая работа.

В архиве просидели довольно долго. Женька, от осознания своей бесполезности, сначала терзался угрызениями совести, потом стал откровенно скучать, а потом уже вообще стал клевать носом. Наконец, Кот захлопнул блокнот, убрал его в карман и с хрустом потянулся.

– На сегодня всё. Предлагаю пойти в трактир и отметить наш первый совместный рабочий день. А завтра с утра займёмся обработкой того, что сегодня отыскали.

– Слушай, а Боров тоже вот так сидел в архиве? И Марта?

– Нет. На них специалисты работают. Одни в архиве сидят. Вот, как Шакал до нас сегодня. Другие данные обрабатывают. А они в это время по кабакам гуляют. А, как результат появляется, уже выходят на поиски. Это я, сначала с Шилом, а потом один. И в архиве порыться, и данные обработать, и на поиски отправиться. Вот, теперь с тобой.

И, всё-таки, Женька не так представлял работу барахольщика. Он думал, что будет повеселее. Быстренько подумали, пошли и взяли. А тут столько сложностей. Но осваивать надо. Не в привычках у Женьки бросать начатое дело. Конечно, поначалу кажется всё сложным и непонятным. Но, Кот же справляется.

Трактир встретил напарников гомоном голосов. День клонился к вечеру, и народу уже набралось достаточно. На небольшом возвышении терзал гитару какой-то парень, а мужик, рядом с ним, закусывал только что выпитую стопку самогонки, используя поставленную на пол гармонь вместо столика.

– Блин! – возмутился вдруг Кот. – У нас в городе что, один трактир, что ли?

– Что случилось?

– Да вон, Шакал с компанией гуляет. Ого! И Боров здесь?

Женька посмотрел в дальний конец зала и действительно увидел довольно примечательную компанию. Хмурые лица и злые взгляды. А во главе всего этого великолепия восседал Боров со свирепым лицом, валиками под мышками и подвешенными и примотанными к телу руками. Возле него суетился остроносый мужичок, то заливая ему в глотку самогон, то протягивая вилку с огурцом, то ложку с картофельным пюре. Картина была настолько комичной, что Женька рассмеялся.

– И что будем делать? – спросил он, отсмеявшись.

– Да ничего. Сядем вон туда и будем расслабляться.

И расслабились. Отдохнули неплохо. Кот взял себе самогонки, но Женька пить не рискнул. В деревне у себя он ничего крепче пива не пил и не знал, как подействует самогон на его организм. Так что и здесь решил ограничиться пивом. Тем более, что оно ему нравилось. Домой вернулись поздно вечером, почти ночью, нарвались на укоризненный взгляд Катерины, и Женька быстренько юркнул к себе в комнату. Уже засыпая, он слышал, как выговаривала Катя Коту, и как он оправдывался, что-то говоря в ответ.

А наутро всё было нормально, словно никакой размолвки между супругами не было. Напарники уселись за стол, и Женька опять хлопал глазами, наблюдая за священнодействиями Кота. А Кот весь закопался в свои записи, пытаясь что-то ещё объяснить напарнику. На стол легла карта города, каким он был до Ужаса, и Женя поразился тому, каким действительно огромным был город. Маленький участок на самой окраине, обведённый красным карандашом, вот и вся территория, где сейчас живут люди. Наконец, поводя пальцем по карте, Кот ткнул в одну точку.

– Идём туда, – провозгласил он.

– Почему туда?

– Я же тебе объяснял. Чем ты слушал? Наибольшее количество перемещений товара в этом районе именно в эту точку. Там должен быть склад.

– А если там уже пусто. Может, Боров уже там порезвился. Или Лихо.

– Район слишком опасный. Я специально такой выбирал. Если то, что ты говорил про свои способности, правда, то мы туда залезем, куда остальные и сунуться боятся. Короче, завтра с утра выходим.

Из города вышли рано утром. Только первые солнечные лучи осветили крыши домов, охранник отворил скрипучие ворота, и напарники выехали из города. Сразу за забором потянулась древняя улица, когда-то мощённая чем-то серым, крошащимся под копытами лошадей и островками попадавшимся между зарослей кустов и густой травы. По сторонам возвышались полуразвалившиеся бревенчатые дома и каменные, в гораздо лучшей сохранности, слепо глядящие на путников провалами окон.

Женька мерно покачивался в седле, придерживая притороченный самострел и оглядываясь по сторонам. В окне одного из одноэтажных домов мелькнул силуэт, и напарники напряглись. Кот пропустил Женьку вперёд, взвёл тетиву и, полуобернувшись, поехал следом, удерживая окна под прицелом.

– Что это было? – поинтересовался парень, когда они отъехали достаточно далеко.

– А кто его знает? Может, зверь, какой. Тут, какого только зверья не бывает. Места-то пустынные. Зверью раздолье. Правда, здесь город рядом. Дальше побольше будет.

Улица вела дальше, одноэтажные дома сменялись двухэтажными, двухэтажные – трех и пятиэтажными, да и улица расширилась. Кое-какие дома были в состоянии разной степени разрушения, словно с ними поигрался какой-то исполин, сминая стены, словно песочный замок. Стая крыс ростом с собаку выскочила на кучу битого щебня и, увидев барахольщиков, с пронзительным писком, скрылись в развалинах. На одном из перекрёстков Кот притормозил коня и, сверившись со своими записками, повернул налево. Опять потянулись мёртвые кварталы и зияющие пустотой многочисленные окна, несколько раз в окнах опять мелькали тени, но никто на свет так и не вышел.

Подъехав к достаточно просторной будке, сложенной из ровных прямоугольных камней, Кот открыл железные ворота и зашёл внутрь. Женька прошёл следом и с любопытством огляделся. Внутри помещение было почти пустым, если не считать ряда железных шкафов, стоящих у дальней стены. По всей видимости, шкафов изначально было больше, о чём говорили многочисленные невысокие постаменты и куски железных прутьев, торчащие из них.

– Вот здесь мы коней и оставим, – удовлетворённо проговорил Кот.

– А почему именно здесь?

– А где же ещё? Место хорошее. Я, как-то, присмотрел. Это граница более-менее безопасной зоны. Дальше мало кто ходил. С лошадями непросто будет. На них по развалинам не поездишь. А оставить, для того, чтобы в какой-нибудь подвал залезть, так пока лазить будешь, съедят лошадок. Пусть, лучше, тут постоят. Целее будет. А, если найдём чего, недолго за ними и вернуться.

Кот завёл лошадей в будку, плотно закрыл ворота, продев в петли металлический штырь, и, взяв наизготовку самострел, пошёл вперёд. Женьке ничего не оставалось, кроме, как, пойти следом. Пошли уже не по дороге. Кот свернул во двор пятиэтажки и стал продираться сквозь густой кустарник. Добравшись до следующего дома, вошли в дверной проём, в котором не было двери, поднялись по лестнице и вошли в одно из помещений. Уверенно, словно, сто раз был здесь, Кот провел через комнаты и показал на окно.

– Нам туда. Прыгай и сразу в право. Я прикрою. Потом возьмёшь на прицел вон те окна, пока я выбираться буду.

Женька выпрыгнул из окна и, отскочив за куст, вскинул самострел. Шорох за спиной оповестил о том, что Кот тоже выбрался из дома.

– Теперь бежим туда, – шепнул напарник и побежал первым.

– Слушай, а что мы так таимся? – поинтересовался Женька, поравнявшись с Котом.

– Зверья здесь полно. Не стоит привлекать внимания. Твой дар, ещё, не понятно, сработает, или нет. Рисковать не будем.

Дворами проскочили дальше, миновали основательно заросшую рощицу, в глубине которой были видны металлические конструкции. Уже обходя её, вдруг услышали за спиной рык. Кот обернулся и побледнел. Из кустов выходили собаки. Большие, по пояс среднему человеку, поджарые, с оскаленными клыками и высунутыми чёрными языками, с которых на землю тягуче стекала слюна.

– Блин! – зашипел Кот. – Как же я не люблю собак!

– Кто бы сомневался, – отозвался Женя, целясь в псов.

А псы всё прибывали. Если, сначала, было только четыре особи, то теперь не менее пятнадцати собак плотно сжимали кольцо.

– Не отобьёмся, – мрачно бросил через плечо Женька. – Эх, жаль саблю не взял. Можно было бы помахать неслабо.

– Ты же говорил, что зверьё твоего запаха боится, – заметил Кот.

– Эти, видать, не боятся, – в груди парня медленно стала закипать злость.

Вперёд вышел огромный, почти чёрный кобель с широкой грудью и мощными лапами, и глянул на напарников, почти по-человечески умными, глазами, словно говоря: «Что, много вы своими железяками сделаете? Может, по старинке, на зубах?» Злость в груди вспыхнула огненным шаром, мышцы привычно налились силой, а из горла вырвался хриплый рык. Собаки заскулили и резко сдали назад. Только вожак упорно глядел в глаза, нервно подёргивая хвостом.

– Ну, что ж, – вслух прорычал Женя. – Один на один, так, один на один.

Слегка расставив в стороны руки и ссутулившись, он двинулся навстречу. Пёс напрягся и рыкнул, готовясь к бою. И вот тут всё вокруг опять окрасилось в розовый цвет. Несмотря на звериную злость, охватившую сознание Женьки, он с удивлением наблюдал, как вокруг всё резко замедлилось. Вот, вожак медленно, тягуче, оттолкнулся от земли и не спеша поплыл по воздуху в направлении парня. Женя спокойно отошёл в сторону, пропуская пса мимо, себя взял его за холку и хвост и запустил им в стенку. Всё, схватка закончилась. Вожак с расколотой об стену головой упал у фундамента. Обернувшись к остальной стае, парень неожиданно для себя утробно зарычал. Собаки, поджав хвосты, ринулись наутёк. Розовая пелена спала с глаз, Женька обернулся и увидел ошарашенного Кота с открытым от удивления ртом.

– Всё. Кончились собаки.

– Что это было? – наконец заговорил Кот.

– Вожака замочил, что ещё?

– Как у тебя получилось?

– Что получилось?

– Ты на этого пса пошёл, а он прыгнул. Он же тебе прямо в горло целил. Тут без вариантов. И вдруг ты оказываешься сбоку и швыряешь пса в стену. И такие волны от тебя идут, что все волосы дыбом встали. Ну, а когда ты на остальных собак зарычал, тут даже мне захотелось в кусты сигануть.

– Я же тебе говорил, что во мне волколачья кровь. Вот, временами так и проявляется. Я в эти минуты сам себя боюсь.

– Ну, по крайней мере, отбились. Пойдём дальше.

К месту вышли уже ближе к обеду. Напарники встали перед мешаниной полуразрушенных зданий, и Кот опять полез в свои записи.

– Где-то здесь. Под завал лезть надо.

– Ну, раз надо, то полезем, – согласился Женька.

Вход вниз нашёлся под наклонной плитой. Четыре ступеньки вели вниз и окончились низенькой дверцей. Кот потянул дверь на себя, и она рассыпалась в руках на трухлявые куски. Дальше тянулось тёмное большое помещение, длину которого из-за темноты определить было невозможно. Кот достал из кармана пузырёк, ловко ввинтил в горлышко фитиль и добыв с помощью огнива огонь, зажёг импровизированную масляную лампу. Темнота сразу немного отдвинулась, позволяя, по крайней мере, передвигаться, не рискуя переломать ноги о разный хлам, валяющийся на полу. Помещение прошли насквозь и вышли к такой же низенькой двери на другом конце.