– Игдрассиль. Нда, если бы мы с вами изучали
скандинавскую мифологию, то, несомненно.
А что вы знаете о славянском Древе?
– … … …
– Ну вот смотрите, вы же помните,
оно соединяет три мира:
Небесный, Земной и Подземный.
Оно дает жизнь, значит это…
– А, дерево жизни.
– Идите, три.
– Ну почему три-то?…
(На экзамене, который большинство
студентов не сдали)
Рано утром мы шли по дорожке, которая раскатилась-развернулась перед нами через лес по мановению руки Василия. Кроны над головами дышали зеленой солнечной жизнью, тропка как будто помогала идти, мир казался прекрасным.
– Ну, и кто это был? – Вопрос поставил верного помощника в тупик, поэтому пришлось пояснить: – Ну, тот мужичок странненький вчера.
– Шип? Он же сказал, банник он.
– А кто это?
– Знаешь, для студентки, изучающей историю славянской культуры, ты ужасающе невежественна.
– Да ты… ты вообще… откуда знаешь?!… – зашипела я возмущенно.
На небо вдруг неизвестно откуда наползли тучи, подул ветер, бросил нам в лица песок и листья.
– Стой-стой, не сердись, не хотел тебя обидеть! – попытался утихомирить меня Василий. – Я расскажу про банников, только успокойся.
Вдалеке послышался раскат грома, но странные погодные перемены меня сейчас мало волновали, было почему-то ужасно обидно.
– Знаешь, я не просилась на эту работенку – всяких чудиков через свой дом таскать, могу и уйти!
– Ну, во-первых, твоя работенка не только в этом будет состоять. А во-вторых, боюсь, уйти уже не получится, – Василий остановил меня за руку. – Правда, не сердись. Видишь – уже грозу накликала. Это тоже теперь твоя работа.
– Еще и синоптик. Прекрасно! – Я вырвалась и зашагала по дороге дальше.
– Не переживай, я буду обо всем рассказывать, и еще потом дома кое-что в помощь дам, – помощник хитро улыбнулся, – тебе точно понравится.
Тучки разбежались вместе с гневом. Вот еще, не хватало, чтобы от меня теперь погода зависела. Хотя… может, и не так плохо, если подумать. Придется на всякий случай себя держать в руках, а потом проверить. Дорожка пошла вверх по склону холма.
– Ты так и не сказал, куда мы идем.
– Да, точно! – Василий был рад сменить тему. – Мы идем за яблоками.
– Что за бред! Сейчас апрель, какие яблоки в лесу? Подснежники, и то больше в тему.
– Это особенная яблоня. Сама увидишь.
– А! Это и будет «еда нашего мира» для перебежчиков? – догадалась я.
– Давай будем называть их путниками или гостями, а то обидится еще кто.
– Давай. А что это за яблоки. Вкусные? Не молодильные? А то я бы пару лет сбросила!
– Зачем, вроде и так молодая?
– Мужчинам не понять!
– Да уж, – Василий надолго задумался.
Впереди наметился просвет, и я устремилась туда, как будто на встречу с давним другом. Перед нами открылась поляна. Дорожка подкатилась к огромному раскидистому дереву и окончила бег у гигантских корней. Как зачарованная, я ходила вокруг, не имея сил оторваться от этого вида: лучи солнца просачивались сквозь крону теплыми иглами, сильные ветки были похожи на скрученные руки, поддерживающие небесный свод.
В листве, казалось, гомонили, щебетали и копошились все лесные обитатели разом. Эта древесная вселенная держалась на стволе – он соединял небо и землю, а дальше уходил вниз, в темные сырые дали корнями, черпая оттуда силу и мощь. Василий тронул меня за плечо и заставил очнуться.
– Я должен объяснить. Это Древо – особое. К нему в мыслях надо обращаться очень уважительно, оно слышит тебя, а вот на Той стороне…
До меня плохо доходил смысл слов, потому что дерево заняло все мысли и не оставляло свободы для общения с другими, менее важными собеседниками.
… ты должна набрать плоды…
Я только что заметила одну странность: на ветке, ласково коснувшейся моей щеки, трепетал пучок маленьких бело-розовых цветков. А рядом скромно алело одним бочком почти спелое яблоко.
– КАК ЭТО? – мой голос гремел неуместно в цветочно-жужжащем мире, однако Василий ответил:
… да, оно такое. Просто попроси Древо о помощи и возьми яблоки. А потом поблагодари…
Вокруг медленно падали осенние листья, кружились снежинки и лепестки отцветающих душистых бутонов, наливались соком на солнце тугие плоды. Я протянула руку к одному из них и начала вдруг рассказывать дереву все, что накопилось в душе за последнее время: что я боюсь всяких бородатых банников, что здесь очень классно и я хочу на самом деле остаться, что родители, наверное, и не вспоминают уже обо мне, что я много прогуляла и поэтому меня все равно выгонят из универа, что Василий очень крутой и без него я бы тут совсем пропала, и что я не понимаю, почему я теперь Яга и очень не хочу костяную ногу…
… хватит! Все, нам хватит. Можно идти…
Корзинка, которую мой помощник прихватил из дома, оказалась полной. Яблоки алели в полутени, как будто светились изнутри. Мне хотелось только одного: свернуться калачиком у теплых корней и не уходить отсюда никогда.
… мы должны идти!
Я не знала, что еще сказать моему новому знакомому дереву, поэтому просто прошептала про себя: «До свидания. Благодарю!» и вступила на дорожку.
