Есть ли жизнь после Дани

4

Я совсем забыл, что обещал вам нескольких персонажей. Неудобно познавать что-то только с одной стороны. Для того чтобы действительно увидеть всю картину, нужно сменить точку зрения. Вот и попробуем познакомиться с еще одним участником. А точнее, с очаровательной участницей нашей истории.

Она жила в большом и уютном доме. Спальня ее находилась на втором этаже и была не простая, а с видом на море. Правда, не большое, но очень доброе и спокойное.

Она часто приходила на берег и стояла. Ждала, что ее кто-то встретит. Или не ждала, а просто размышляла. Размышляла о своем одиночестве, сидя на желтом мелком песке. Созерцала небольшие, но очень шумные зеленоватые волны из раза в раз гулко накатывающие на берег в попытках его поглотить. Или выбраться из своей ямы наружу, тут можно двояко рассудить. И если бы море могло думать, как океан на одной отдаленной планете в одной отдаленной галактике, то точно решило бы выбраться. И это совсем не удивительно, когда понимаешь, что все находится над уровнем тебя. Всегда хочется расти в своих начинаниях.

В аккуратном кирпичном доме было тепло и светло. Прибрано, и в холодильнике всегда было много еды. Всегда горел очаг, и мягкий стеганый плед, накинутый на кресло-качалку, был почти новым. Но, кроме нее, там никто не жил.

К ней всегда все приходили, но никто не задерживался. А если и были рядом, то с таким видом, что лучше бы их тут не было. А ведь она была очень доброй и любила их всех. Даже несмотря на то, что все пытались ее любыми способами избежать.

Нет, это не то, что вы подумали. Она была очень красивая и умная. К тому же у нее была стройная талия, и возраст ее был где-то средним и, кстати, вполне себе детородным. В некоторых народностях и после некоторых глобальных катаклизмов такие функции очень ценятся у населения.

А вот ум у девушки, как правило, везде ценится не очень. Всем очень нравится, когда на приеме девушка бархатным голосом произносит что-то по-латыни. Латынь вообще всем нравится, кажется, что вы прикоснулись к искусству. Но не все готовы радоваться тому, что девушка действительно поняла, что сказала. И еще попыталась растолковать им значение.

На море сегодня налетел шторм. Не сразу налетел. Сначала медленно собирались большие темные тучи, словно огромные мешки с углем, сталкивались и накатывались друг на друга. Затем, как по команде, молния, словно палочка дирижера, разрезала воздух и грянул гром, а за ним второй. Поднявшийся сильный ветер оповестил о своем присутствии скрипом деревянных перекрытий. А обильный дождь оркестром застучал свою партию по покатой крыше.

Море радовалось приходу дождя и отплясывало в диком первобытном танце. Ритмично, огромными волнами, родившимися из самых глубин, из недр этого зеленого гиганта, наступало на берег. То усиливая удары, в попытке разбить все, что в зоне досягаемости волны, в песок, то затихая. Море словно наблюдало несколько мгновений над проделанной работой и, не удовлетворившись, нападало вновь с удвоенной и неистовой силою.

Естественно, нашей героине не оставалось ничего более, чем просто оставаться дома и заняться насущными делами.

Насущными делами сегодня было: принять ванну, прибраться в гостевой комнате, приготовить еду на завтра, сесть почитать. Затем вспомнить еще пару дел, когда станет понятно, что книга не интересна. Принять горячую ароматную ванну можно два раза, в качестве поощрения. Не забыть полить цветы.

Очень хотелось бы поприсутствовать за дверью ее душевой. Посмотреть и в подробностях описать читателям, как юная дева, мягчайшей пенной губкой прикасается и проводит по своей шее, плечу. Слегка поднимая ручку в грациозном повелительном жесте, спускается ниже, к груди. Сочной спелой груди, с… Все, все! Заканчиваем с этим безобразием. Пока она моется при свечах, гораздо полезней будет немного рассказать вам о ее мире.

Попробуем начать повествование совсем не так, как с попытками понять Ничто. Начнем с конца. Прежде всего со свечей. Нет, это совсем не древний мир, но традиции званых приемов тут очень чтят. Тут полно энергии, и в ванной есть очень даже хорошее, последней модели освещение. Просто свечи ароматизированные, а их мерцание завораживает и успокаивает. Море тут зеленое, потому что в нем процветает определенный вид планктона, который и окрашивает воду в изумрудный цвет. А два раза в году, когда луна совсем не появляется в ночном небе, поверхность моря вспенивается и начинает испускать мягкое мятное свечение.

И да, это действительно другой мир. Не измерение, не параллельная Вселенная. А другая. Ведь Вселенные прежде всего не линии. Вселенные подобны налетевшим на этот берег моря тучам. Иногда они даже могут пересекаться. Пересекаться временем, пространством, веществом или энергией. И, аналогично тучам, эти пересечения не могут проходить бесследно. Вселенные постоянно меняются сами и меняют друг друга. Клубятся в потоке бытия. Или небытия…

Мы могли бы заметить эти миры, эти Вселенные. Могли бы, но – мы не хотим. А когда нам хотеть? Вся фирма гордилась семейным положением менеджера Степана. И он действительно был счастлив: жена – красавица, сын планирует поступить на бюджет в институт. Да и сам он очень даже ничего. Лучший работник месяца три месяца подряд!

И одним вечером Степан был как никто близок к просветлению и не в шутку, а серьезно задумывался о своих предчувствиях и ощущениях. Он был уверен, что в его мире есть то, чего он не видит, но чувствует. Но пришел сын и все испортил, сказал, что он эмо.

И все бы ничего, но эта субкультура и пятнадцать лет назад (От написания этой книги) была не особо популярной и вызывала лишь жалость.

На следующий день на работе он понял, что именно не видел, но ощущал. Это были руки молодой стажерки на своих коленях. Предчувствие в этот раз его не подвело, и переживания по поводу сына отодвинулись на второй план спелыми чреслами стажерки. Однако предчувствие подвело Степана вечером. Жена про все узнала. И до сильнейшей боли в голове от тяжелого предмета, банально – по помаде на воротнике.

Но оставим Степана со своей головной болью и вернемся в тот мир, который я хотел создать с целью описать его во всей красе своим мечтателям, читающим эти строки.

Вот изумрудов, в цвет которых окрашено море, в этом мире нет. Не, не так. Изумруды есть, но вот понятие драгоценных камней отсутствует напрочь. Понятие драгоценности сильно опошлено в той реальности, которую мы с вами создаем. Очень много людей мечтают обладать тем, чего в нашем мире очень мало. Тем самым проводят дни и ночи в мечтах о холодном и твердом камне, совершенно не замечая, что точно такие же, а местами намного прекрасней вещи находятся прямо вокруг них. Совсем под ногами лежат, никому не нужные.

Или того хуже, не замечая, что драгоценность всегда находится в них самих. Глубоко внутри. И только того и ждет, чтобы ее действительно заметили, дали раскрыться и расцвести.

В этом ином, отличном от нашего мире все – драгоценность. Все прекрасно. Но, к сожалению, не у всех. Там тоже есть те, кто недоволен существующим порядком вещей. Хоть порядок тот и весьма не сложен. Ты просто есть в мире, а мир есть у тебя. Ты берешь и создаешь то, что хочешь. А самое главное, что никому это не мешает.

Это весьма странно и очень непонятно для обитателей последовательного мира, вроде нашего. У нас все постепенно. Утро плавно переходит в день. Гора поднимается в небо. Океан спускается, и чем ниже, тем меньше туда проникает солнечный свет. Мороженое, если его достать из морозилки, тает медленно и с краев (но это скорее плюс, можно смаковать его слегка подтаявшим). А если подключить к батарейке лампочку, то она разрядится. И не лампочка, а именно батарейка.

А в придуманном мире батарейки попросту не нужны. И не нужны весьма недолговечные светодиодные лампочки. И потому нет сговоров производителей делать их перегорающими. Да и производителей совсем нет. Есть только мир, и ей нужно лишь захотеть освещение в ванной – и оно будет. Ей интересно было посмотреть на зеленое море, освещающее небо до самого горизонта, – и вот оно. Прекрасное море, прекрасный небосвод, усеянный придуманными звездами в придуманных созвездиях.

И все это тянется в бесконечность, которая никогда не была против подобного рода экспериментов. И только я хотел написать, что она здесь не одна, как понял, что нет понятия «здесь» в этом мире. Но придется его ввести на время, чтобы просто попытаться объяснить, самому себе и вам, как там все выглядит. Немного, так сказать, измерить в длину то, что нужно было взвешивать.

Все, кто там существуют, сами создают себе мир. Пусть, для наглядности, это будет этакое общежитие. Вы бывали в общежитиях? Там такие длинные коридоры. И еще в какую комнату ни загляни, ее обитатели будут этим крайне недовольны, потому что именно в этот момент начали переодеваться и уже задрали блузку.

И тут так, только коридора нет, а комната обитателя – отдельный созданный им мир только для него самого. Всегда можно выйти из него и сходить в гости к соседке, просто захотев. Для этого не придется пробираться через заваленный чужой обувью, детскими колясками, развешанным на веревках постиранным бельем и орущими кошками коридор.

Вы сразу, как подумаете, окажетесь в ее мире. И прекрасно то, что вы при этом не появитесь в клубах дыма сразу рядом с ней, в ее ванной. И не застанете девушку в неглиже. Хотя многие мужчины сейчас со мной не согласились бы. Вот и в том мире были недовольные сложившимся положением вещей. Тем, что приходится сначала оказываться у входа, сообщить о своем прибытии и ждать, пока вас впустят.

Звонок в дверь раздался сразу, как она влезла внутрь просторного вязаного пуловера. В него бы влезли две таких, как она, но женщины они, хоть об этом не признаются, но очень любят места, куда, кроме них, может поместиться еще кто-то. Это утверждение с некоторыми исключениями применимо во всех мирах.

– Дорогая, входи. Я сейчас закончу и спущусь, – сказала она прямо из ванной своей подруге, стоявшей у входной двери.

И подруга услышала. Подруга поняла, услышать она не могла из-за завывания ветра и тарабанящего по крыше веранды дождя. Дверь тихонько скрипнула и открылась, впустив в дом насквозь промокшую подругу и сопровождавший ее прохладный и весь пропитанный брызгами ветер.

Огонь в камине замерцал, но, оправившись от шока, продолжил мирно потрескивать и пускать в трубу ленивые искры. Его отражение растеклось по лакированному паркету, рисуя на нем свои неповторимые и недолговечные пейзажи.

– Дести, а ты дашь мне полотенце? – сказала она с порога, как только закрыла за собой дверь.

– Да, конечно. Я уже спускаюсь, – вместе с шагами на лестнице, послышался и бархатный голос Дестины. – Аци, а что тебе дома не сидится в такую погоду?

Они с Ацидент – давние подруги и частенько захаживают друг к другу в гости. Бывает и недопонимание, как и у всего сущего. У людей так у самих с собой большое недопонимание, что говорить обо всем остальном. Но это совсем уж редко происходит, в большинстве случаев девочки очень любят друг друга и всячески поддерживают.

Вообще-то, чисто формально подруг тоже можно считать людьми. У них два глаза, две руки, десять пальцев на ногах. На каждой. Шучу. Выглядят они совершенно как и мы. А точнее, нам их гораздо легче увидеть, представив себе подобными. Так людям всегда легче. Так всегда и все странное объясняется.

Если звезды удаляются друг от друга при взгляде из телескопа, то проще это визуализировать исходя из своего чувственного опыта. Достаточно заглянуть в свои воспоминания и увидеть, как надувался в детстве воздушный шар. Как сильно тогда папины щеки раздувались от напряжения, и родинки у него на лице разъезжались в стороны. Вот и готов ответ – расширение щек… ой, расширение Вселенной.

– У меня сегодня слишком жарко. – Аци выхватила поданное полотенце и накинула на голову. – Сделаем чаю?

– Да, дорогая, он только что вскипел.

Это нам с вами пришлось бы долго искать заварочный чайник, мыть его от скопившейся пыли и доставать с самой дальней полки элегантные чашечки (ну не подавать же гостям чай в той кружке из магазина приколов, что подарили на прошлый Новый год коллеги). А перед этим всем желательно будет еще сходить в магазин за сластями.

Девочкам только и нужно было, что просто пройти в прихожую и сесть перед камином у журнального столика, чтобы насладиться прекрасным терпким чаем. Давайте вы тоже прикоснетесь к созданию этого мира? Пускай чай будет из лепестков того, что вам самим сейчас придет в голову.

Пусть к треску поленьев в камине еще добавится умиротворяющая музыка, льющаяся откуда-то сверху и обволакивающая все в комнате приятными, нежными мотивами. А скрипучие завывания ветра и неугомонный шум больших сочных капель дождя слегка поутихнут.

– Как ты сегодня? – начала хозяйка дома.

– То тут, то там. Как обычно. А ты?

– Я решила сегодня не гулять и заняться собой.

– Собой – это прибраться в гостевой комнате? – Аци хихикнула, явно довольная тем, как ей удалось подшутить над подругой.

– Отстань.

– Сколько бы ты там не прибиралась, в ней все равно никто не гостит.

– Знаешь, – Дес сегодня была чересчур серьезна, – я начинаю жалеть, что рассказала тебе об этой комнате.

Гостевые комнаты действительно существуют, чтобы эпизодически вытирать в них пыль. Сначала в детстве мы мечтаем о том месте, куда всегда можно приводить друзей. И оставлять их там, без необходимости спрашивать разрешения у родителей. А потом вырастаем и забываем об этом. Но из глубин подсознания что-то нам всегда напоминает о той детской и очень наивной мечте. А потому мы всеми силами стараемся реализовать ту наивную фантазию. И только когда нам удается-таки заполучить гостевую комнату в полное свое распоряжение, мы осознаем, что наши друзья уже выросли и у них в домах есть точно такие же места. Ну или они очень заняты, зарабатывая себе на дом, где тоже будет гостевая комната, и только поэтому не смогут у вас погостить.

– Ну полно тебе, я ни в коем разе не хотела тебя обидеть. Хочешь, я тебе помогу с уборкой?

– Ты вчера помогала, спасибо, – сказала, подобрев не от слов подруги, а после второй конфеты, Дес.

– Может, тебе уже выключить дождь и пойти ждать?

– А зачем?

– Ты сейчас меня действительно пугаешь. Как зачем? Так всегда было.

И тут Дес поставила свою элегантную фарфоровую чашечку с золотистым и очень ароматным чаем на стол. Потупила взор. Вздохнула. Сжала руки в кулачки и, подняв голову, быстро встала. Стул скрипнул и прокатился по блестящему полу, оставив за собой еле заметные полоски. А огонь в камине снова разволновался и посыпался многочисленными искрами.

– Во-о-от! Так действительно было всегда. Я давно думала об этом. Всегда об этом думала. Может, мне нужно что-то менять?

5

В просторном холле больницы яблоку негде было упасть. И ладно, что яблоки всегда падают. И иногда на голову… Так за ними закрепилось стойкое мнение, что падать они могут везде, просто для этого у них недостаточно места на данном конкретном участке Вселенной.

Особенное оживление наблюдалось возле двух справочных терминалов, установленных у стены. Люди толпились перед ними в надежде узнать номер своего кабинета или записаться на прием. Три женщины в белых халатах, дежурные администраторы, приставленные заведующим поликлиники к терминалам, с целью обеспечения безотказной работы нововведения пытались разобраться, какую кнопку тот или иной посетитель должен нажать, чтобы попасть на прием к своему врачу.

– Скажите, пожалуйста, в каком кабинете принимает терапевт по седьмому участку? – спросил Даня у одной из них.

– Дождитесь своей очереди и посмотрите номер кабинета через терминал.

– Но я не умею.

– Я вам помогу.

– Может, вам проще сказать мне номер кабинета?

– Нет, не может, – ответила женщина и указала на терминал: – Введите или отсканируйте номер своего страхового полиса.

Он достал полис, поднес к сканеру на торце терминала, тот заморгал и протяжно пикнул.

– Лучше введите вручную, – подсказала дежурная, – считыватели иногда тормозят.

– Зачем же вы мне тогда сказали его отсканировать? – произнес шепотом, чтобы она его не расслышала, Даня и начал вводить номер.

– Теперь в поле слева введите номер талона записи к врачу. – Вообще-то, она его услышала, но это была далеко не самая обидная придирка от посетителей за сегодняшний день, и она решила просто ее проигнорировать.

– У меня нет талона.

– Вы без записи? Тогда вам надо выбрать специалиста, к которому хотите попасть. Вот справа нажмите кнопку. Теперь слева в списке смотрите. К кому вы хотите на прием?

– К терапевту.

– Он внизу списка. Поднимайтесь. Да нет же, надо нажать стрелку внизу.

Простите, я тут отвлекусь: а вас тоже знобит, когда человек воспринимает списки на компьютере таким образом? Есть практика опуститься по списку, но некоторые поднимают списки, чтобы увидеть на экране его конец. Кто-то из людей словно опускает камеру, чтобы увидеть то, что их интересует, а кто-то оставляет ее статичной и поднимает все остальное. Ох уж эта точка зрения…

– Вот терапевт. Какое у вас прикрепление?

– Седьмой участок.

– Выбирайте. Подождите, не так быстро, сейчас загрузится календарь приема. Да, сегодняшняя дата. Выберите «Без предварительной записи». Возьмите талончик.

Из терминала с шумом выскочил прямоугольный клочок бумаги, на котором большими буквами было написано «Живая очередь». Даня при беглом осмотре среди многочисленных мелких надписей не заметил номера кабинета.

– Все, вы можете идти, – сказала ему, удовлетворенная своей проделанной работой дежурная.

– А в каком кабинете он принимает?

– Ох, что же вы сразу не сказали.

– Я сразу и сказал.

– Поднесите талончик к считывателю…

Не знаю, как вы, но я больше не могу выносить этот диалог.

Есть отличное правило, лучшее – враг хорошего. До того как установили эти терминалы, за информационной стойкой работали два администратора, при этом одна из них всегда находилась где-то на обеде. И очередей не было, они великолепно справлялись со своей работой. Но, прогресс не стоит на месте. Все постоянно обновляется. К сожалению, новаторы забывают главное правило нововведений. Люди должны говорить «Ой, как стало удобно», а не «Ерунда, привыкнем».

Даня после непродолжительного петляния по многочисленным лестницам и коридорам подошел к нужному кабинету и спросил:

– Кто последний?

– За мной мужчина занимал, – отозвалась женщина с до того туго собранными на затылке волосами, что казалась удивленной его вопросу.

Она огляделась вокруг и указала на мужичка в клетчатой рубашке.

– Вы последний? – обратился Даня к нему, явно удивленному.

– Женщина за мной занимала, – и он, тоже оглядевшись вокруг, указал на удивленную даму с волосами, собранными на затылке.

– Как это я? – дама, как оказалось, смогла еще сильнее удивляться. – Вы же после меня подошли и за мной заняли.

– Следующий! – вмешался в спор голос из-за двери.

Очень молодой голос, симпатичной девушки в белом халатике, едва прикрывавшем ее стройные ножки. Так мог бы думать Даня, если бы не был занят решением вопроса, которым он задался, чтобы понять, кто за кем занимал очередь и после кого именно он пойдет на прием к этой прекрасной незнакомке.

– А я думал, за мной вы.

– Нет, за мной вы.

– Тогда кто же будет за мной? – недоумевал мужчина и все еще оглядывался по сторонам в поисках поддержки.

– Я буду, можно? – Вставил свое слово Даня.

– Если женщина не против.

И очень хорошо, что вопрос решился, мужчина не стал долго настаивать на своем и согласился с утверждением женщины. А почему хорошо – так все достаточно банально. Оставаясь каждый при своем мнении, они сильно рисковали создать очередную петлю и взаимно аннигилироваться. Как те мельчайшие частицы и античастицы, что бесконечно появляются и исчезают в пространстве. И тогда на том человеке, за которым занимала и одновременно не занимала та женщина, разорвалась бы не только очередь к врачу, а сама вселенская причинно-следственная связь. Не одна и даже не две, а бесчисленное множество Вселенных пало в неравной схватке с человеческим безумием.

Можно бы было считать Даню спасителем Вселенной, но нет. Такое происходит с завидной регулярностью, и обычно кто-то оказывается рядом, чтобы разрешить возникшую дилемму. И исключить один или оба противоположных положения, исключающих друг друга, из полемического довода.

Да и у Вселенной тоже имеются кое-какие ресурсы. Никто же не хочет исчезнуть по чужой глупости. Глупость должна быть своя собственная. Всегда же приятно обладать чем-то, пусть это что-то и очень глупое. Потому Вселенная, как правило, держит таких аморальных субъектов на почтительном удалении друг от друга. Как по расстоянию, так и по времени.

Но о них, о ресурсах Вселенной, немного позже. А сейчас, стоя в очереди, Даня размышлял. В моменты ожидания люди всегда размышляют. Кто лучше, кто хуже, но с неизменным постоянством, стараются сделать все, чтобы этот момент прошел как можно незаметнее. Ожидание тоже не плошает и часто бывает очень навязчивым, долгим и мучительным.

Но не у Дани. Он что-то нащупал. И, казалось, вот-вот все поймет. Его даже почти не трогало это расставание по телефону. Хотя должно было. Но все, по его мнению, должно было измениться. И вот начало меняться именно так. Сейчас остается только смириться и ждать. Плыть по течению этой бурной реки под названием жизнь и смотреть, куда она его приведет.

Чаще всего такие реки приводят людей к водопадам. Но бывает, что и к лазурному берегу теплого океана. Только вот просто так, откинувшись на спину и созерцая небо над головой, плыть по ним не получается. Реки всегда кишат всякими хищниками, желающими полакомиться лентяем.