– Ты так и не понял, Мастер?
– Нет…
– Вспомни, как мы встретились в первый раз. Не в бою, а так как сейчас. – Я отвязал от пояса кошель с жемчугом. Распустил тонкий шнурок из воловьей кожи и достал одну из жемчужин. Молочно белую. Совершенно круглую и стал греть ее в ладонях.
Серая Пустошь растворилась в ярких сполохах жемчуга. Вместо багрового неба возник белый потолок, аккуратно расчерченный на плитки. Журнальный столик из витой бронзы с двумя чашками остывающего кофе. Диван, на котором сидел я и глубокое кресло напротив. В нем сидела молодая девушка, нервно комкала в своих руках носовой платок и с интересом оглядывалась по сторонам. Это был уже двенадцатый претендент на должность дизайнера в мой журнал и я сильно устал разглядывать каждые двадцать минут лица… лица… лица… Они были разными и я давно научился определять по выражению глаз не только квалификацию, но и характер и мысли. Я осмотрел нового претендента с ног до головы и стал прислушиваться к собственным ощущениям. Они почти никогда меня не обманывали. Этот ничего не умеет. Эта пришла просто потому, что указана высокая зарплата. Эта пришла досидеть до декретного отпуска. Эта.. Эта… Эта…
У этой было молочно белая кожа. Шапка кудрявых черных волос. Аккуратный, красивый нос. Высокие скулы. Острый подбородок. Огромные серые глаза. Она вдруг, посмотрев мне в лицо, радостно улыбнулась. Улыбка была столь очаровательной, что я почувствовал в себе единственный отклик. – Я умер.– Я положил жемчужину в кошелек и крепко завязал шнур. Серая Пустошь затянула мир вокруг. Багровые привычные тучи едва пропускали свет белого солнца. Мы снова сидели рядом на черном обломке прибрежной скалы
– Ты хочешь сказать?
– Да, Мастер. Я была твоей любовницей долгие, двенадцать лет, и ты давно привык к моим ласкам.
– Значит, ты и была моей второй жизнью?
– Да, Мастер. Да.
–Зачем ты искала меня?
– Ты носишь на спине знак огня из древней книги восточного предела. Вечный Ши не просто так нарисовал его. Твой свет был виден издалека. Я пришла для того, чтобы не замерзнуть в ледяном мраке среди теней. Я задавалась теми же вопросами, какими задавался и ты. Мне нужен был проводник, и ты стал им. – Я тяжело вздохнул.
– Вечный Ши. Откуда ты знаешь это имя? – Диана, без всякого смущения, сбросила черный меч на песок, сняла через голову платье и повернулась ко мне спиной. Я закрыл глаза. Мне показалось, что я ослепну от красоты ее тела.
– Мастер! – Я открыл глаза и посмотрел на спину обнаженной Дианы. На ней от начала ее черных кудрявых волос до самой впадины между упругими ягодицами, завивая в кольца тугое тело, опускалась белая змея. Символ вечности. Символ смерти. Символ холода и мрака.
– Это работа Вечного Ши, Мастер. Он выбрал меня задолго до того как я легла с тобой в постель. – Диана, вдруг смутившись, неловко оделась. Накинула перевязь меча и села передо мной на корточки. – Ты не мог видеть ее, Мастер. Ты был слеп, как слепы все влюбленные.
– Ты могла отказаться от метки Ши. – Диана вдруг взвилась как пружина, и ее лицо исказилось бешенством. Я рефлекторно потянулся рукой за спину.
– Отказаться от метки?!! Прожить одну короткую непонятную жизнь слабого немощного существа?!!
– А сейчас ты живешь? – Диана склонила голову и заговорила звонким, натянутым как струна голосом.
– Да, Мастер. Я выбрала метку, и меня нет ни за истоками жемчужного ручья ни за северным берегом белой реки. Я стала частью Хартленда, частью Терры. Частью мира, вокруг которого ты не можешь построить стен. Но барды и пилигримы приносят дурные вести. Тучи над серой пустошью сделали солнце кровавым. Война шла всегда. Но у меня никогда не было столько работы.
– Я слышал, что эта война может стать последней… – Диана подняла ладонь, не желая, чтобы ее прерывали.
– Среди желтых болот на юге и в кварцевых садах севера за белой рекой могут бывать только люди. Да! Вы! – Она сверкнула глазами так, словно хотела испепелить меня взглядом. – Только вы рождаете проводников и учителей, только среди вас могу родиться такие как ты. Живущие многие жизни и скользящие среди теней. Только вы порождаете титанов и иерархов. Слабые. Смертные. Обычные люди… Кто же еще?
– И только мы, слабые простые, смертные люди оставляем следы на песке… – Я посмотрел ей прямо в глаза.
– Я ненавижу тебя, Мастер!!! – Диана отвернулась и уронила лицо в ладони. Мне показалось, что она плачет и вновь стала живой и теплой, как, когда то сотни лет назад. Я облизал губы. На них все еще оставалась ее слюна, сладкая до головокружения.
– Я тоже оставляла следы, и ты учил меня этому. – Я поднялся на ноги и не спеша вытащил ее меч из ножен. Взмахнул пару раз, проверив баланс и удобство рукояти. Нет. Это не мужской меч. У дев другая рука и другая сила. Я вернул меч в ножны Дианы.
– Ты ненавидишь меня за то, что я всегда прав, Диана. – Я вытащил свой клинок и со свистом разрезал воздух круговым движением. С удовольствием вернул его за спину. Разговор не был закончен. Диана повернулась ко мне лицом и придвинулась совсем близко.
– Я слышала, что Перевозчик просил тебя пойти на север и спросить у богов о том, что будет с Хартландом. Что будет с Террой…
– Да, я обещал ему это. Но, у Мастера есть еще дела. – Диана вдруг встала на одно колено, и быстро выхватив меч, воткнула его перед собой в песок. Я вздрогнул. Если это поединок, то она смертельно уязвима, хотя мой меч и не может нанести ей ран. Если это клятва? То… Я не знал, что скажет Диана дальше. Я просто стоял в напряженном ожидании и ждал.
– Я, Диана – хранительница границы между жизнью и смертью, носящая знак белой змеи и владеющая черным мечом из струистого тумана клянусь. Клянусь, что до той поры, пока Мастер, живущий четвертую жизнь, скользящий среди теней, учитель и проводник, мечник Хартленда оберегающий его правду, оставляющий следы на песке, не дойдет до оракула богов второго перехода – Хрустальной Эо и не спросит, что будет с Хартландом, Террой и со мной. До тех пор пока, он не вернется обратно, и я не услышу слова Эо. Мой меч не коснется его тела. – Диана, помедлив, встала и посмотрела мне в глаза. Клятвы на оружии священны и мне нужно было отвечать Великой Диане, хранящей границу между светом и тьмой тем же. Я вытащил из-за спины свой клинок, встал на одно колено и воткнул лезвие перед собой.
– Я, Мастер, мечник Хартленда, клянусь, что найду хрустальную Эо и спрошу ее о судьбе Терры. Ответы Эо я принесу, той, которая носит на спине знак белой змеи. – Я встал и вернул оружие в ножны.
– Тебе страшно умереть, Диана? – Диана, усмехнулась горько. Такой я ее еще не видел. – Я не могу умереть, Мастер. Ты же знаешь. Мне страшно НЕ БЫТЬ. – Она собрала свои крылатые брови на лбу. – Но потом я все-таки убью тебя, Мастер. – Меня это ни разозлило, ни потревожило, ни расстроило.
– Откуда ты знаешь о существовании Хрустальной Эо? И о том, что она оракул богов второго перехода? – Диана пожала плечами. – Барды и пилигримы носят по Терре разные вести.
– Перестань, Диана. Об этом могут знать только проводники. И то не каждый из них.
– Вечный Ши, Мастер. Он сказал, что ждет тебя за белой рекой. – Все оказалось гораздо хуже, чем я предполагал. Боги не призывают людей для того, чтобы просто выпить вместе чашу хорошего вина. Диана подошла ко мне совсем близко и словно юная девушка стала теребить на груди колечки стального доспеха.
– И еще я должна знать. – Знать что? Диана.– Я злился на нее. Она не знала что такое призыв Ши. Терра могла погибнуть. Это правда. Но, что могло быть еще хуже?
– Ты собирал искры Жемчужного ручья и складывал их в кошелек. Есть ли я в других жемчужинах, кроме той, которую ты мне уже показал? – Я глубоко вздохнул. Кем бы ни была Диана сейчас, она все равно оставалась девой. Владея несокрушимой властью и силой, она по-прежнему была частью той, которая когда то делила со мной ложе. Мужи Хартленда всегда будут любить своих дев, умирать за них, но никогда не смогут понять, ни их порывов, ни желаний, ни мыслей. Это можно было только принять. Принять так же как песок под ногами или небо над головой.
– Есть, Диана, есть. Конечно, же – есть.
– Как они выглядят и горят ли они до сих пор? Что в них?
Я отстранил Диану от груди и развязал шнурок кошелька из тонко выделанной воловьей кожи. Вытащил две жемчужины. Одну не очень ровную с зеленоватым оттенком. Вторую идеально круглую. Молочно белую. Искристую словно ее напитали белым пламенем.
– Смотри… – Я взял жемчужину с зеленью по краям и согрел ее в своей ладони. Мир вспыхнул. Развернулся синими волнами по небосклону. Опустился под ноги бегущим полупрозрачным пенным прибоем и ударил заходящим солнцем прямо в глаза.
– Садись. – Я пригласил Диану снова присесть на камни.
Перистые облака поднялись высоко, освободив бездонную глубину предзакатного неба. Яркий шар солнца уже лизнул водную гладь. Опускался все ниже и ниже.
– Что мы должны увидеть, Мастер? – Диана схватила меня за руку как когда то сотни лет назад.
– Просто смотри. – Ленивые теплые волны лизали ступни. Звуки стихли. Солнце опускалось все ниже и ниже, распластываясь желтым сиянием по всему горизонту. И вдруг, когда оно совсем было готово нырнуть в море. Из самой середины клубка из желтого огня и серой воды выстрелил в небо тонкий как игла зеленый луч. Мы еще долго сидели на остывающих камнях и смотрели на то, как море съедает остатки солнечного света.
– Мастер – Диана повернулась ко мне и посмотрела умоляющим взглядом. – Это твой жемчуг. Объясни мне, что я должна была увидеть из того, что ты счел самым важным.
– Я взглядом показал ей на сцепленные руки, сжимавшие пальцы друг друга объятием настолько желанным, что побелели костяшки.
– Не всегда важно слышать и видеть, Диана. Важно понимать, что происходит на самом деле. – Диана вспыхнула алым румянцем. С трудом вырвала свои пальцы из моей ладони и прижала ее к груди.
– Я не могу забрать эту жемчужину себе? – Она посмотрела на меня вечно серыми огромными глазами и почти прокусила себе губу до крови.
– Нет – Я аккуратно убрал светлый камушек в кошель и затянул узкий засаленный ремешок. – Это мои искры. Ты не сможешь их разбудить. Когда ты встала на границу теней Пустошь отторгла тебя и песок под твоими ногами и копытами Цезаря остается нетронутым. – Диана молчала. Так бывает с теми, кого любишь. Можно просто молчать. Молчать о чем то. Молчать о море, закате, о лунной дорожке под ногами, о листьях сброшенных кленами, о прошлом, о будущем. Мы сидели рядом и молчали. Просто смотрели вдаль. Чувствовали тепло друг друга. Сладкое что-то, абсолютно вечное грело в груди. И весь мир казался твоим. Абсолютно бездонным. Любые цели казались достижимыми. Любые желания казались исполнимыми. Жизнь не имела ни границ, ни пределов. В ней не было ни страха, ни ошибок, ни боли. Это было. Но было… Да, было очень и очень давно.
– Я хочу посмотреть остальные жемчужины, Мастер. – Диана выпрямила спину и смотрела на меня, как часто делала это. Наклонив голову вперед, словно предполагая отказ и заранее отвергая его. Я не стал противиться. Тайны сердца одни из самых глубоких тайн. Не каждый желает открывать их даже себе. Не говоря уже о том, чтобы показывать их кому то еще. Но, тем не менее, это тайна, и она будет жечь тебя, съедая душу до тех пор, пока ты все-таки ее не откроешь. Наверное, душа у Дианы все-таки осталась. Хотя откуда об этом знать Мастеру?
– Хорошо. Смотри – Я взял в руки яркую белую горошину и стал греть в ладонях. Жемчуг открывается быстро. Но иногда приходится самому гнать кровь через пальцы для того, чтобы его разбудить.
Небо разлилось от края до края, сменив алую хмарь на бездонную глубину синевы. Солнце огромное, желтое, яркое слепило глаза и грело плечи. Ни одного облака не закрывало взор. На ней был легкий кожаный доспех. Круглый шлем с серебряными крыльями. Высокие сапоги для верховой езды, закрывавшие колени. За спиной в узорчатых ножнах удобно устроился легкий палаш дев Хартленда.
