Бабушка из деревни

Наконец-то каникулы!

Еще один, самый обыкновенный, учебный год прошел. Тусклые дни стали полностью солнечно-летними, и я был рад окончанию 4-го класса школы с забавным не креативным названием "Школа номер 272".

Мой дом хоть и расположился далековато от Кремля, но все-таки находится внутри московского кольца – МКАДа, что считается невероятным везением со слов моей мамы. Она безумно хочет, чтобы я поскорее вырос и выбрал офисную профессию, ну либо стал каким-нибудь государственным служащим, что считается у нас «гарантом финансовой стабильности в будущем». Мой отец же, наоборот ненавидел "белых воротничков", так он называл всех тех, кто не зарабатывает на жизнь честным трудом, поэтому я старался лишний раз избегать общения с ним. Хотя, если честно, в общем и целом я не могу сказать, что мне что-то не нравилось в нем, так что я был самым обычным московским мальчиком с района Бескудниково.

Очередные утренние наставления от школьных учителей, крайний звонок в этом году и я с неестественно натянутой улыбкой попрощался со своим учителем, не забыв передать родительские деньги на краску и шторы. Выйдя на улицу, воздух истинной свободы тут же наполнил мою грудь, и я неторопливо пошел домой, где меня ожидали 3 месяца безмятежности и счастья – компьютерные игры.

Всю дорогу до дома я тщательно обдумывал как именно мне лучше распределить собственное свободное время. Каким играм лучше отдать предпочтение утром, в какие играть днем и какие оставлять на вечер. Ведь допоздна мне играть все равно не разрешат. Видите ли, в нашем доме действовало идиотское правило – никаких громких звуков после 22:00.

Как только я вошел домой, мне сразу же бросилась в глаза отцовская обувь, которой не должно быть днем, ведь он работает до самого вечера, и старые, даже старинные женские туфельки с неровно истертым набок каблуком.

"Очень странно" – подумал я и сильнее хлопнул дверью, чтобы меня услышали.

– Виталик, это ты? – прокричала с кухни мама, громыхая посудой.

– Да, – буркнул я в ответ и постарался быстрее пробежать в свою комнату, не имея никакого желания встречаться с гостем.

– Ну-ка выйди-ка на кухню! Покажись нам какой ты стал! – строго приказал отец, голос которого слегка дрогнул, словно он был чем-то взволнован.

Нехотя я вышел на кухню и увидел, что за столом в нашем доме была гостья, причмокивая попивающая заваренный черный чай с блюдца так, как это делают старики в детских сказках.

Взгляд пожилой женщины в старом наряде тут же блеснул, как только она заприметила меня, и она протянула в мою сторону свои коротенькие ручки, резко отставив блюдце в сторону, – Ох, какой ты стал, Виталик! Такой уже большой и красивый! Девочки, небось, штабелями падают и бегают за тобой в учебном заведении…

«В учебном заведении?» – повторил я фразу бабки про себя.

– Ну, че встал как истукан? Иди, обними родную бабушку! – приказал отец, – Совсем уже одичал тут в городе. Не то, что мы в свое время в деревне.

Ох, как я ненавижу все эти «обнимашки» с родственниками, когда тебя прижимают к себе, а если еще и необычные запахи деревенских жителей, но делать было нечего. Я посмотрел на грустный взгляд моей мамы и послушно шагнул прямиком в объятия бабули, которую совсем не знал и, казалось, что вижу впервые в своей жизни.

Она быстро схватив меня за руки, притянула к себе и сжала так крепко, что в моем сознании проскочила на секунду мысль, будто меня раздавят. Слава Богу, что все закончилось достаточно быстро, как только она отодвинула меня от себя на расстояние вытянутых рук.

– Какой ты красивый и крепкий! То, что нужно, Владимир, – закрехтела бабушка и повторила сквозь зубы, – То, что нужно! Отличный отрок!

«Отрок?» – подумал я. Неужели еще кто-то так может разговаривать в современном мире?

Отец улыбнулся и ободряюще хлопнул меня по плечу, – Я же тебе говорил, ма! Он уже вырос, но вот мужских навыков ему не хватает. Гвоздь забить не может, не то чтобы полку повесить, или починить что-то в доме. Да, времена сейчас и вправду другие: мальчики перестают быть мальчиками, а девочки девочками.

– Володя, – попыталась перебить моего отца мама, – пожалуйста, не начинай.

– А что я не так говорю, Надя? – скрестив руки на груди, рассуждал отец о моей никчемности, – Ты вспомни, как воспитывали нас в детстве! Мы всегда были при деле и регулярно помогали родителям по всяким там важным делам. Чтобы я ослушался своего отца в детстве? Он бы в миг меня высек! Да что там?! Если бы я просто не додумался бы в детстве что-то сделать, что входило в мои обязанности, он бы даже за это меня б высек как следует.

– Что правда, то правда, – покачала головой бабушка, – Вольдемар был очень суровым человеком, но по-своему справедливым.

– Царствие ему небесное, баба Рая, – поддержала разговор моя мама, подливая горячий чай гостье, – Очень жаль, что мне не удалось с ним познакомиться.

Я заметил, что взгляд моего отца стал каким-то ненавистным, а бабушка слегка дернулась, но тут же сумела взять под контроль собственное тело. Взгляд ее на секунду стал мрачным, но уже через мгновение она снова любезно заулыбалась и принялась попивать крепкий черный чай, не обращая на меня никакого внимания.

О внимании. Я уже привык, что взрослые обычно меня игнорируют на подобных кухонных посиделках, так что молча слопав свою порцию борща, я жестом показал маме, что буду в свой комнате и, не привлекая внимания взрослых, удалился. Я настолько привык быть незаметным среди взрослых, что вполне был доволен таким положением вещей. Если попытаться вспомнить мои дни рождения, то сразу же всплывают застольные посиделки, на которых я отчетливо помню соседей, друзей отца, подруг мамы, коллег с работы обоих, да кого угодно, только не моих друзей, которых, кстати, было не так уж и много.

"Наконец-то!" – подумал я и, сбросив школьную форму, я переоделся в мою любимейшую домашнюю одежду – пижаму. Через минуту я уже сидел за угловым компьютерным столом с выдвижной полкой для клавиатуры.

***

Сраженные моим героем монстры падали на виртуальную землю, а союзники восхищались моей виртуозной игрой, и действительно, сегодня я был, как говорится, в ударе! Система управления казалась легче обычного, а азарт побед заставлял меня играть снова и снова, повергая моих соперников в ужас.

Время шло незаметно… Каникулы… Самое прекрасное, что меня нельзя было заставить что-либо делать, ведь я на законных правах требовал отдыха.

– Виталик, ты там до сих пор играешь? – в комнату вошла мама с грустным видом и опавшими плечами.

Мне это показалось странным, ведь обычно, со мной общались в приказной форме, а никак не в вопросительной форме, если дело касалось игр.

– Ну, да, мам. Играю… – ответил я, кликнув мышкой в меню паузы, чтобы не потерять весь наработанный прогресс.

– Виталь, пожалуйста, отвлекись. Нам с папой нужно серьезно поговорить с тобой.

После этих слов в комнату с виноватым взглядом вошел доселе суровый отец, которого таким подавленным я видел впервые в своей жизни. Обычно он был всегда с широко расправленными плечами и величаво расхаживал из стороны в сторону, разбрасывая ноги перед собой, но тут я видел нечто иное. Признаюсь, что от этого мне стало тут же как-то не по себе, и я всем своим нутром почувствовал, что что-то плохое ожидает меня в будущем. Слушать их не хотелось, но делать было нечего.

– Володя, – мать слегка повернула голову, обращаясь к отцу, – Ты рановато. Я еще не успела его подготовить перед…

– Да, чего уж там, – буркнул папа, – Давай вместе все возьмем и вывалим на него. Он уже мужчина и сможет достойно принять наше с тобой решение. Разве не так?

– Какое решение? – растерянно отодвинув клавиатуру от себя, спросил я, – Что вы хотите мне сказать?

Мама обхватила теплыми ладонями мою руку, – Виталик, ты уже взрослый мальчик и мы пришли с папой очень серьезно с тобой поговорить. Ты знаешь, что иногда не все бывает так, как мы этого хотим? Не всегда удается удержать то, что имеешь и мы вынуждены принимать некоторые вещи, как бы нам этого не хотелось.

– Угу, – кивнул я в ответ, бросив растерянный взгляд на отца.

– Понимаешь, Виталь, жизнь очень сложная штука и мы с твоим папой решили, что не можем больше быть вместе. Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Ты не подумай, что кто-то из нас тебя бросает или отвергает, – Неожиданно поддержал маму отец, усевшись на кровать, будто ноги перестали его слушаться.

– Да, Виталь, не подумай так. Мы с папой решили, что раздельная жизнь будет для нас всех благом. Мы уже давно живем вместе только ради тебя и только ты сохранял раньше и сохраняешь до сих пор нашу семью в целости. Мы думали, что сможем что-то изменить, но…

Я увидел, что на глазах матери наворачивались слезы, но никак не мог заставить себя промолвить хоть одно словечко. Да что там, я даже не мог произнести звук, или пошевелиться, так что весь вечер я был невольным слушателем баллад собственных родителей о том, как я им дорог и каким мужественным я вырос. Впервые они между собой не ругались, а действовали словно сообща, проговаривая все плюсы раздельной жизни, и это меня бы искренне порадовало, но только не в этот раз.

– Да, Виталик, и еще! – Выходя из комнаты за расстроенной мамой, неожиданно повернулся отец, – Чуть не забыл! Мама, ой, то есть твоя бабушка сказала, что с удовольствием приютит тебя на неделю, другую, пока мы тут не утрясем все дела с разводом.

В моем горле совсем пересохло, но я все же смог протолкнуть застрявший ком, – Бабушка?

– Да! – Взгляд отца снова стал суровым и предельно строгим, – И это не обсуждается! Утром я отвезу тебя в деревню к бабушке…

Скрывать не буду, бабушка вселяла какое-то странное чувство страха, пронизывающее до самых костей, но спорить с озлобленным отцом было нельзя, иначе, как мне казалось, он готов был отхлестать меня, хоть никогда раньше этого не делал. Я быстро откинул все свои мысли о побеге к друзьям, ведь нас сразу же выдали бы их родители, да и буду откровенен, скрываться было совершенно негде в моем то возрасте.

Ночь тянулась долго. В те короткие мгновения, когда мое сознание уходило в небытие, я очень скоро с ужасом просыпался в холодном поту из-за ночных кошмаров, которые все никак не отпускали мой разум. Мне снилось, что меня выбросили за борт, и я отплывал куда-то в океан на самодельном плоту. Боль разочарования повторялась снова и снова, нагнетая тоскливое состояние. Родители всегда оставались на корабле, но в последний момент мама бросалась за мной в воду, входя все глубже и глубже. Я пытался кричать, но ничего не получалось и я с ужасом просыпался. Опять!

Утром я вкусно позавтракал творожными оладушками, которые были фирменным завтраком моей мамы, и послушно собрав с собой книжки, комиксы, да портативную приставку, с неохотой сел в машину к отцу.

За всю дорогу до деревни отец не проронил ни слова. Я же полностью утомленный дорогой принял единственное верное решение – поспать на переднем сиденье авто. Не знаю, сколько мы ехали, но очнулся я совсем далеко от Москвы, на сельской грунтовой дороге, по которой двигалось наше авто.

– Скоро приедем? – спросил я, потянувшись.

– Почти приехали, Виталь. Смотри, ты только с бабушкой не спорь и слушайся. Не заставляй нас краснеть за тебя.

– Да, ладно, я понял. Я буду слушаться.

– Хорошо. О смотри, – не отрывая взгляд от дорожной колеи, отец выставил руку в сторону лесного массива сбоку, который был окружен железным забором, – Кладбище нашей деревни.

– Кладбище? – припав к боковому стеклу, переспросил я, – Правда, кладбище? Там прям мертвецы лежат?

– Да. Ты, наверное, еще не видел никогда такого? Вот как Москва тебя испортила. Я в твоем возрасте уже на ночь приходил сюда, – впервые за несколько дней улыбнулся отец.

– Ночью? Зачем?

Улыбка тут же пропала с лица главы семейства, – А, не бери в голову. Дурачились. О, вот и дом, в котором тебе предстоит провести пару недель.

Мне показалось очень странным, что воспоминания о чем-то страшном вызывали приятные чувства у моего отца. А как иначе? На кладбище. Ночью. Улыбаться лично я бы точно не стал…

– У самого кладбища? Самый первый дом? – вопросы возбужденно срывались сами по себе, – Бабушка, что здесь одна живет? А она не боится?

– Ну да. Ой, да чего тут бояться? Кладбище рядом, подумаешь. Погоди, ты что? Боишься?

Я не хотел, чтобы отцу показалось, будто я струсил, и я попытался отвести лишние подозрения, – Нет, я подумал о бабушке. Как она не боится здесь жить одна, без дедушки?

Взгляд отца переменился и стал слегка отстраненным, – Дедушка Вольдемар…

– Угу, – с неохотой пробубнил я, – А он тоже здесь похоронен?

Отец резко бросил газ и машина заглохла. Я почувствовал, что он словно отстраняется и уходит мысленно куда-то далеко, как только я начинал спрашивать про дедушку.

– Нет, – он завел машину и, выдвинув рычаг переключения передач в положение «1», отпустил сцепление, слегка подгазовывая, – Его не стали здесь хоронить. Нельзя было…

Поднимающаяся пыль с деревенской дороги плотно окутывала нашу машину так, что ничего больше не было видно, и очень скоро мы оказались возле крыльца.

– Мама! Выходи! Я тебе Витальку привез! – крикнул отец, доставая из багажника сумку с моими вещами, – Мама! Ну, ты где? Встречай гостя!

– Может она ушла в магазин? – предположил я, всматриваясь в участок через дыру покосившегося забора.

– Может, – кивнул отец, – Ну, ладно! Ничего не будет, если мы сами войдем.

Он положил сумку и пакет на лавочку из сгнивших досок и просунул руку между двумя ржавыми трубами, к которым крепились забор с одной стороны и калитка с другой, – Сейчас покажу тебе, как можно попасть домой, если хозяина нет дома.

– Так же нельзя, – ужаснулся я.

– Да, не бойся ты, Виталька, в деревне так можно, – ковыряясь просунутой по ту сторону рукой, приговаривал отец, – Я тебе даже больше скажу, что здесь так принято, особенно если ты родственник хозяину дома. Никаких проблем с этим… О, поймал!

Что-то отщелкнуло с металлическим звоном со стороны двора. Калитка с противным скрипом полностью распахнулась.

– Ну, – улыбнулся отец, глядя на меня, – Чего встал? Пошли!

– Угу, – я послушно взял свой рюкзак с лавки и понес внутрь.

Мы бросили вещи на деревянное крыльцо дома, где обычно оставляют галоши и принялись искать ключ от дома, входная дверь которого оказалась запертой.

– Странно, обычно она не запирала дверь. Посмотри в почтовом ящике, а я тут гляну, – отец принялся засовывать поочередно руку в разные отверстия надкрылечной крыши с шифером, до которой мог достать только взрослый человек на цыпочках.

Я посмотрел на старый почтовый ящик и никак не мог сообразить, как именно мне нужно было в него залезть по указанию отца. Верхняя крышка, через которую просовывались газеты и письма, была слишком узкой и рука в нее не пролазила, а нижняя створка приржавела так крепко, словно ее не открывали уже лет сто.

– Эх, черт, тут тоже нет! – выругался отец, – А ты че? Нашел ключ?

– Я открыть не могу.

– Хм, ну ладно. Дай-ка я попробую.

Он со всей силы ударил по ящику, с обратной стороны которого вылетела связка ключей, – А, точно! Я и забыл уже.

– Это как? Я же крышку не открыл снизу.

Отец рассмеялся, – Да, понимаешь, Виталь, моя мама женщина довольно хитрая и у нас был свой собственный секрет. Если что-то прячешь, то прячь на видном месте, но совсем не там, где станут искать.

– Не понимаю.

– Ну, вот посмотри на ящик. Видное место, верно?

– Да, – угукнул я, почесывая затылок.

– Сам ящик проверять будут очень даже, а вот за ящиком посмотреть даже не додумаются. Вот так мы в детстве все и прятали, – вставляя слегка проржавевший ключ в старую замочную скважину, поучал себе под нос отец, – Надо слегка надавить, чтобы ключ встал в пазы и…

Прозвучал неприятный скрежет деревянной двери и как только мы попытались войти, то сразу же услышали за своими спинами до боли знакомый голос.

– Вы уже приехали, мои хорошие? – обрадовалась бабуля, бросив на землю плетеную корзину с какими-то грибами и травами, – Как доехали, Володя?

Недолгий разговор возле крыльца, которым сопровождаются все без исключения встречи с родственниками, быстро перетек в посиделки на кухне с чаем и пряниками. Не могу не признаться в том, что не люблю пряники.

Пока я уплетал варенье, свесив ноги с дубового стула, бабушка рассказывала о последних событиях в деревне: кто куда сходил, кто что приобрел, кого удалось вылечить от хвори. Но и сама она жадно и с удовольствием вслушивалась в городские рассказы моего отца о последних достижениях человеческого прогресса. Это было не удивительно, ведь бабушка Рая всю свою жизнь, а она у нее, думаю, не короткая, прожила в этой деревеньке, рядом с кладбищем возле леса.

Я совсем не придавал внимания разговору двух взрослых людей, и привычно для себя, залипал в подаренный на день рождение смартфон. Слушать их не было для меня никакого смысла и вся моя концентрация была только на одном предмете.

Неожиданно для себя, звучащие на фоне, словно телевизор, звуки переплетенных голосов, стали проясняться пока окончательно не сформировались в членораздельную речь. Я приподнял голову с мыслью о том, что это наверняка, какая-то очередная глупая просьба, и я не ошибся в своем предположении.

– Ну-ка, Виталик… Виталик! Оторвись ты уже от своего телефона, – слегка повысил голос отец, чтобы его, наконец-то, услышали, – Нам с бабушкой надо поговорить немного наедине. Иди да прогуляйся что-ль.

– Где тут гулять? Это же деревня и тут нет ничего, – возмущенно ответил я, слезая со скрипящего стула, – Что мне тут смотреть? Забор или туалет?

– У меня есть козлики, они свободно ходят по внутренней части двора. Сходи-ка, миленький, посмотри на зверушек за калиткой, – Баба Рая активно жестикулировала руками, указывая мне направление, – Выходишь, значит, и идешь налево, там амбар. Вот тебе через тот самый амбар и нужно пройти, а потом выйти через дверку. Сходи, Виталь, посмотри, а мы с папой поговорим на взрослые неинтересные темы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.