Я знаю, где умирают бабочки

В первый момент умирать всегда страшно, точнее даже не момент, а несколько секунд, которые растягиваются, словно они не имеют ничего общего со временем, превращаясь в километры. Километры пустынной дороги, по краям которой ничего не растёт, да и навряд ли вырастет когда-нибудь.

А потом, когда в мозгу появляется мысль, что всё изначально не имело конца, дорога заканчивается и невидимому взору открывается новое рождение. Куколка, пройдя долгую спячку, эволюция которой предусмотрела все мельчайшие детали, ломает свою оболочку, рождаясь на свет прекрасной бабочкой.

Главное – не вмешиваться в природу. Ведь если помочь бабочке выбраться из куколки раньше времени, то она никогда не сможет летать, и просто-напросто погибнет.

Важно уметь ждать, потому что, ничто в мире не сравнится с таинством рождения.

Эти слова, Джен рассказывал на ночь девочкам, которых он держал у себя. Мужчина свято верил, что простое взросление ребёнка может испортить его. Его портят сами родители. Они не дают своему чаду двигаться, как того требует эволюция. Нет. Мамы и папы бесконечно указывают, как должны жить их дети. Во что одеваться, куда ходить. У ребёнка нет права выбора стать тем, кем он хочет. Его внешний образ жизни, ломают, как кокон бабочки, не давая вырваться самому в этот прекрасный мир.

Джен верил, что если переродить ребёнка, как бабочку, то он будет совершенством.

Замуровав очередную куколку в стене дома, он больше никогда не возвращался к ней и старался не вспоминать. Девочка сама должна выбраться наружу, став совершенным человеком. Прекрасным человеком.

– А где Сьюзан? – спросила Энни, когда проснулась без своей подруги.

– Сегодня у неё знаменательный день, она наконец сможет умереть, чтобы возродиться вновь в мире бабочек.

– А я, когда туда отправлюсь? – спросила девочка, явно не понимаю, что происходит на самом деле.

– Скоро. Уже очень скоро.

Джен сидел на краю кровати, нежно гладил бархатную щёчку Энни, и думал о бабочках, которых ему довелось увидеть. Думал, о своей загубленной жизни, о прекрасном голубом создании, подарившем веру во что-то большее, чем простое существование человека.

– Можно мне перед сном увидеть бабочек? – Энни протянула ручку, чтобы получить ожидаемую таблетку бирюзового цвета.

– Думаю, ты заслужила совсем иное чудо на сегодня.

***

В маленьком домике, стоявшем на отшибе, редко загорался свет. Окна всегда были плотно занавешены, почту не доставляли, да и соседи редко видели, чтобы туда кто-то заходил. Палисадник зарос сорняками, которые уже во всю ползли по стенам дома. Крыльцо рассохлось и две ступеньки проломились внутрь.

От главного входа, пройдя через обшарпанную дверь, вели два узких коридорчика. Один из них сворачивал направо к гаражу и пристройке, а другой тянулся вдоль всего дома. Пройдя кухню, ванную и гостиную, можно упереться в небольшую жёлтую дверь, за которой происходило много непонятного.

Среди трёх металлических кроватей, среди обоев, висящих лохмами со стен, в полумраке сидела девочка. Тело её замерло, слегка наклонившись в бок, а глаза вращались так, словно жили своей отдельной жизнью.

– Бабочки, – шептала Энни, – я не успеваю за вами. Подождите, меня!

Потом, в какой-то момент, глаза остекленели и остановились, пронизывая пустоту перед собой.

– Мамочка! – хрипло вырвалось из горла.

Судорога прошла вдоль всего тела, заставляя ручки и ножки, сжаться в неестественные формы. К горлу подошёл комок и вырвался белоснежной пеной.

Энни лежала на полу и билась в конвульсиях. Её мозг отключился. У него не было сил функционировать даже в пол силы.

Пышное розовое платье металось из стороны в сторону. Судорога прекратилась, пальчики разжались и замерли. Белые пузырики собрались на губах и шипя, лопались.

Ничто не нарушало тишины, которая воцарилась в комнате. Лишь в слабом свечение ночника, появилось маленькое чудо. Нежные, бархатные крылышки рассекали застоявшийся воздух. Большая бабочка появилась из неоткуда и зависла над распростёртым телом девочки. Присев на едва тёплую щёчку и погладив длинными усиками по дрожащим ресницам, голубая бабочка вспорхнула и растворилась во мраке.

Глава 3

Детектив Нита сидела за своим столом в участке и не сводила взгляд с фотографии, которая лежала перед ней.

– Может, выпьем кофе? – предложил Браски, – Ты так сидишь уже почти час.

– Я не знаю. Чёрт, я всё никак не могу выбросить из головы те детские трупы. А эта фотография усложняет всё ещё больше. Кто её сделал? Зачем? – Нита опустила голову на руки перед собой и тяжело вздохнула. – Эти девочки не кажутся напуганными. Тощие и уставшие – да, но страх в их глазах отсутствует. Они словно за одно с Дженом. Почему?

– Взяла бы ты выходной и провела его со своей дочерью.

– И оставить это дело глупым и самовлюблённым полицейским? Когда придёт отчёт по телам?

– С минуты на минуту.

Зазвонил стационарный телефон. Браски взял трубку.

– Да. Понятно. Что-нибудь сказала? А врачи? Хорошо, скоро буду.

– Кто это был? – оживлённо спросила Нита.

– Звонили из больницы. Джинне Доус стало лучше и у врачей есть кое-что для нас.

Пока детектив говорил эти слова, женщина, сидевшая с ним рядом и разглядывающая фото, резко вскочила и схватив куртку со стула, направилась к выходу из участка. У неё не было права медлить, если в деле появилась зацепка.

***

За рулём сидел Браски, вёл машину и молча курил сигарету. На соседнем сиденье детектив Нита продолжала держать в руке снимок с девочками.

– Как думаешь, зачем он это делает? – спросил Браски после нескольких минут молчания, напряжённо уставившись на дорогу.

– У нас слишком мало информации о нём. Ллойд уже шерстит базу данных о его родственниках. Жетон даю на переплавку, что тут какие-то детские травмы. Возможно, не обошлось не без насилия со стороны отца, и извращенной любви матери.

– Ну, я думаю всё дело, в каком-либо физическом недостатке. Тут сразу появляются школьные нападки сверстников до самого взросления, которые слишком сильно травмируют подростковый мозг. Мы приехали.

Браски ловко припарковался на стоянке больницы и вместе с напарницей вихрем ворвались в двери приёмного покоя.

Около палаты Джинны Доус их ожидал рядовой офицер. Ещё совсем юный и неопытный, но старался выглядеть как важно, словно ему поручили охранять английскую королеву.

– Давай, только по-быстрому, что тут? – спросил Браски на ходу.

– Э-э-э, врач что-то говорил о каких-то метилах и ещё какая-то фигня, – смутился под напором офицер и начал отвечать, словно маленький ребёнок.

– Ллойд номер два, – выдохнула детектив Нита. – Где этот доктор?

– Сейчас я его позову! – зашевелился парнишка и побежал прямо по коридору.

– Куда смотрят при приёме таких людей в полицию?

– Хочешь сказать, ты с самого первого дня была такой же, как и сейчас? – с улыбкой спросил Браски.

– Разумеется, – уверенно ответила Нита и вошла в палату.

Джинна Доус, лежала под капельницей и выглядела ужасающе бледной. Её мать спала рядом в кресле, накрывшись больничным покрывалом.

– Привет, – ласково произнесла детектив и подошла вплотную к койке, – Как ты себя чувствуешь?

– Уже намного лучше, – ответила девочка слабым голосом и шмыгнула носом.

– Я пойду встречу доктора, – и Браски вышел из палаты.

– Ты не поверишь, что я сейчас видела, – загадочным голосом начала детектив.

– Что? – шёпотом спросила девочка, и начала приподниматься на локтях.

– Когда мы ехали сюда на машине, то заметили, что сегодня на улице слишком много бабочек. Правда, это странно?

– Нет. Ведь их начали спасать. Им давно пора было появиться.

– Откуда? – Нита хотела задать ещё несколько вопросов, но проснулась мать девочки и нагло выставила детектива за дверь с угрозами. Миссис Доус можно было понять, поэтому детектив решила, не противилась.

В коридоре Браски в это время разговаривал с доктором.

– Вы уверены?

– Это моя работа, – ответил мужчина в белом халате и вытащил пиликающий пейджер. – Мне нужно в операционную.

– Ясно. Пойдём Нита, отчёты о вскрытии уже в участке.

Детективы молча вышли из больницы. Каждый думал о том, что им удалось узнать, но сев в машину Браски закурил и заговорил первым.

– Удалось что-нибудь узнать у девочки?

– Безусловно, ей что-то известно, на мать помешала. А, что у тебя?

– Ну, судя по всем анализам, в крови ребёнка присутствует значительная доза, неизвестного наркотика.

– Так тот случай с болезнью – передозировка?

– Она самая, – кивнул головой детектив, – или скорее можно сказать – отравление токсинами.

– Значит, теперь помимо похищения и убийства, Джену приписывается ещё и распространение наркотиков? Надо проверить родителей девочек, вдруг они тоже замешаны. Как можно не заметить, что твой ребёнок под кайфом?!

– Ты свою-то дочку давно видела? – вклинился Браски.

– Она под хорошей защитой. С ней Лизи, – грубо вставила Нита, – А врач может сказать по анализам крови, с какого времени Джинна начала принимать наркотик?

– У меня тут в папочке, полный отчёт.

– Тогда веди машину, а я займусь этим самым отчетом.

Нита углубилась в бумаги, стараясь не думать о том, что она опять бросила свою дочку на попечение сестры. И, что все эти действия не делают её хорошей матерью.

За окном машины мелькали такие же металлические звери, которые неслись с бешеной скоростью в какой-то непонятной погони. Яркая пёстрая зелень закрывала половину обзора, деля мир на две части. Так же, как и у детектива было две реальности. Одна нежная и сладкая, в которой присутствовали дочь Элайза и сестрёнка Лизи. А другая, полная жестокости, насилия, ненависти и смерти. Ту, другую, очень сложно было отделять от нежной, ведь стоит их совместить, и разум в момент потеряет контроль.

***

– Ничего такого, что могло бы нам помочь подобраться к Джену. Судя по всему, девочка начала принимать наркотики две недели назад, но у неё непереносимость одного из компонентов, который вызвал аллергическую реакцию схожую с передозировкой, – сказала Нита, захлопывая дверь машины, около полицейского участка.

– Вот почему он не забрал её.

– Вполне себе версия.

– А, что по наркотикам? – спросил Браски.

– Пять из семи компонентов нам известны, два оставшихся, лаборатория до сих пор изучает.

– Новый наркотический препарат в нашем штате, а мы до сих пор о нём ничего не слышали?! Как бы ФБР не отобрали у нас это дело. Нита, ты пока иди в кабинет и забери отчёты по вскрытиям, а я сбегаю за кофе. Сейчас только чуть больше полудня, а я уже с ног валюсь.

– Я буду американо, – попросила женщина, входя в здание.

Детектив вошла в участок и первое, что бросилось в глаза, это был маленький телевизор, по которому в новостях транслировалась та самая комната с бабочками на обоях, в стене которой нашли четырёх девочек.

– Твою мать! – громко ругнулась Нита, – Ллойд, и давно это крутят по местному ТВ?

Офицер привстал со своего места и что-то промямлил насчёт всего утра, но он ничего не смог бы поделать. Потому что у него нет связей в СМИ.

На плечо женщины опустилась тяжёлая рука и по-дружески немного его сжала.

– От прессы ничего не скрыть. Все соседи видели, как мы взламывали тот дом. Конечно, кто-то вызвал репортеров. А идти на попятную уже не было смысла, – устало проговорил начальник полиции Харинт.

– Шеф, он снова будет от нас на несколько шагов впереди, – разозлилась детектив.

– Это всё потому, что мы надеялись взять его сразу.

Нита подумала, что до этого её шеф никогда не признавал поражение. Да, они не самый лучший участок во всём штате. И убийства у них бывает раз-два за десятилетие, и они привыкли к мелким нарушениям и парковочным штрафам. Поэтому-то их и выбило из колеи это дело с исчезновением девочек.

А по телевизору всё продолжали крутить отрывки видео, а также фотографии проломленной стены. Хорошо ещё, что к тому времени, тела уже увезли.

***

Отчёт лежал на столе в уродливой бежевой папке, и Нита совсем не хотела его открывать. Фотографии, которые наверняка лежали внутри, лишат её сна минимум на неделю.

– Ты, что так и просидела все двадцать минут, что я бегал за кофе? – стукнув картонными стаканами о стол, произнёс Браски, взял папку в руки и тут же её открыл.

– Мне нужно собраться с мыслями.

Помимо жутких фотографий в папке находились десять листов, распечатанных на чёрно-белом принтере, в которых говорилось о том, как умерли четыре девочки, какого они были возраста и, что с ними происходило за несколько недель до смерти.

Опознать смогли пока всего лишь одного ребёнка. Ею оказалась Мегги Смит, восьми лет от роду, пропавшая полтора года назад со штата Мичиган. Девочка была сиротой и находилась при детском приюте Святой Девы Марии.

Последние семь недель перед смертью девочка получала большую дозу наркотического вещества, а также находилась в сильном истощение, о чём говорил налёт на зубах, и немного не пропорциональное телосложение.

Перед смертью ещё живую девочку завернули в ярко-красный шёлк и затем, зашили ткань, чтобы она не могла двигаться. Хотя следы сопротивление не были заметны.

Причина смерти удушье.

Остальные девочки были примерно того же возраста, точно также были под наркотическим опьянением и умерли от удушья. Тела трёх оставшихся девочек пока не опознали, они могли быть из разных концов света.

– Браски, там тот же наркотик что и у Джинны Доус?

– Да, – детектив закурил стоя у окна.

– Я не понимаю, он приехал в новый дом, познакомился с соседями, а затем похитил четырёх девочек с разных штатов? Я уверена, что три оставшиеся девочки будут не с нашего штата. И в итоге, убил их и все эти месяцы, жил как ни в чём ни бывало рядом? Он не просто серийный маньяк, он психопат! И вполне возможно, что Джен Ларсон, это его ненастоящее имя. Нам нужно поискать химика или лаборанта, с неустойчивой психикой, который вылетел с работы или с института. Если он создал новый синтетический наркотик, он должен хорошо разбираться в химии.

– Нита, то что он химик, нам мало, чем поможет. Нужно больше улик. Нужны факты, на которые опираясь словно на ступени лестницы мы могли бы подняться и взять его, – Браски глубоко вздохнул, и продолжил, – Я конечно обзвоню все университеты и медлаборатории, но на это уйдет слишком много времени. К тому моменту Сьюзан и Энни будут в большой смертельной опасности.

– Значит, будем обзванивать быстрее! – решительно произнесла Нита и уселась за рабочий стол.

***

Спустя два дня Нита всё так же сидела за своим рабочим столом в полицейском участке, перед её глазами лежала фотография девочек с Ларсоном, под левой рукой папка с телефонами университетов, а пальцы правой руки зажимали рычажок на стационарном телефоне.

За эти два дня они не продвинулись ни на йоту. Долгих два дня, за которые возможно пропавшие две девочки уже погибли. Поиски не привели ни к каким зацепкам. Под описание, которое они давали, не подходил ни один из работников химических лабораторий.

– Чёртов сукин сын! – вскричала детектив, вскочила, перевернув стул и руками сбросила все бумаги со стола. – Он играет с нами!

– Что? – не понял Браски, сидящий на подоконнике и курящий в открытое окно.

– Это ОН прислал нам эту фотографию. Ему стало скучно просто так убивать девочек, он решил заявить об этом на весь мир. Вот почему он прислал эту фотографию. Это ОН звонил анонимно с наводкой на самого себя.

– Нита, ты просто устала. Сходи домой, прими душ, прогуляйся с дочкой по парку.

– Неужели ты не понимаешь? Он больной псих, таких нужно сажать на электрический стул. Мы даже приблизительно не можем узнать, о его прошлом. Мы ведь за это время так ничего и не нашли!

– Я тебе ещё раз повторю, ты устала, тебе нужно домой. Давай, собирайся я тебя отвезу, – Браски спрыгнул с подоконника и по-дружески обнял напарника за плечи.

Нита ещё немного повозмущалась, но, в конце концов, покорно вышла из участка, села в машину и отправилась домой. Помощь она не приняла.

Браски остался сидеть в окружении фотографий и документов, которые были словно маленький глухонемой ребёнок, не в силах объяснить взрослому, где у него болит.

***

Машина свернула влево, и женские пальцы со сгрызенными под корень ногтями, начали тарабанить по рулю. Мозг пытался сосредоточиться на дороге, глаза жмурились непонятно от чего, сердце словно филин, ухало в груди.

– Так, Нита, соберись. Ещё два поворота и один перекрёсток. Урод! Ты взрослая женщина, ты отличный детектив, у тебя есть маленькая шикарная дочурка. А ещё сестрёнка, которая заботится о тебе, хотя всё должно быть совсем наоборот, – детектив говорила сама себе, периодически поглядывая, на отражение в зеркале заднего вида. – Надо будет не забыть посмотреть рисунки, которые нарисовала Элайза. Она уже пару дней рассказывает про какие-то сказки, которые ей снятся.

Дорога повернула вправо, и руль последовал к повороту. Солнце почти село и опустились прохладные сумерки. Нита наклонилась вперёд, чувствуя, как мокрая спина прилипла к кожаному сиденью. Ещё один поворот и машина остановилась у дома.

Детектив на автомате закрыла машину, обошла дерево, растущее у дороги, и не заметила голубую бабочку, пролетевшую у правой руки.

– Не забыть посмотреть рисунки. Нита, не забудь, про рисунки. – бубнила женщина, поднимаясь в свою квартиру.

Ключ повернулся в замке, дверь открылась, но детектива встретила тишина.

– Девочки, я вернулась пораньше! – крикнула Нита, на ходу снимая ботинки. – И чем это тут пахнет?

Свет горел во всех комнатах, но квартира была пуста. Как бы не держала себя в руках детектив, но сердце моментом ёкнуло, а рука достала из кобуры пистолет.

С огромной скоростью, женщина пронеслась по всем комнатам, но нашла лишь подсохшее кровавое пятно, под столом на кухне.

– Нет! Нет! Этого не может быть! – начала она повторять, как заведенная. – Они должны быть здесь! Или просто пошли на прогулку. Так не бывает. Я могу защитить своих родных. Лизи! Элайза!

Она раз за разом пробегала по всем комнатам, заглядывала в шкафы и под кровати. Но никого не находила.

Ей хотелось кричать снова и снова, и в какой-то момент в голове словно повернули рубильник и голос пропал, а тело обессилело. Женщина просто сползла по стене, рука уронила пистолет, а по щекам побежали слёзы.

– Милая, милая моя девочка Элайза, где, ты?

На холодильнике под магнитиками висели листки бумаги с нарисованными бабочками. На одном из них красовались цветные куколки, так напоминающие мёртвых девочек из стены. Те самые рисунки, про которые часто говорила дочка. Те самые, которые Нита должна была заметить и понять происходящее. Но она слишком глубоко увязла в деле, забывая о семье и её защите.

Глаза Ниты застлала чёрная пелена, рассудок погрузился во тьму, не оставляя ни единого проблеска на внятные решения. Человеческая кукла с пустым взглядом лежала посреди кухни, издавая слабые завывания. Лишь спустя минут сорок детектив смогла подняться на ноги. Она набрала номер Браски и услышав родной тембр, не выдержала и разрыдалась в голос.

– Он забрал мою девочку!

Глава 4

Темнота была неполной. Её разделял на две тёмные части тонкий луч света, в котором пылинки кружились и медленно оседали. Воздух казался спёртым, не давая сделать полноценный вдох всей грудью. Лизи очнулась от острой головной боли в левом виске. Это словно раскаленная игла с загнутым концом вонзалась в мозг и поворачивалась там на сто восемьдесят градусов. От этой боли девушка зажмурилась и с силой сжала зубы.

Когда разум начал осознавать, что происходит, то подал команду телу встать, но не получил никакого результата. Девушка было связана по рукам и ногам. Только губы были свободны, но какие бы движения они не делали, из горла не донеслось, ни звука. Лёгкие резко выталкивали воздух из груди, сопровождаясь только слабыми хрипами. Этот факт напугал Лизи ещё больше, чем непонимание того, где она и почему здесь оказалась.

В панике девушка начала биться, как рыба, выброшенная на сушу, по лицу потекли слёзы. Плечи и колени ударялись об узкие стенки по бокам. Желание освободиться путало мысли. Минут десять спустя, когда силы на борьбу почти закончились, она вспомнила, о том, что говорила ей старшая сестра.

«Холодный рассудок и твёрдые решения помогут в любой ситуации, какой бы гадкой она не сложилась».

Первое – нужно перестать паниковать.

Второе – нужно освободить руки и ноги.

Третье, постараться вспомнить, как она сюда попала, и что произошло с её племянницей.

Четвёртое, оценить противника и понять, как можно сбежать.

Этих четырёх пунктов пока хватало, поэтому Лизи вдохнула как можно глубже, несмотря на то, что это было очень сложно, и попыталась расслабиться.

«Так, – подумала Лизи, – теперь нужно аккуратно пошевелить руками, и понять в каких местах верёвка слабее».

Самое сложное всё ещё оставалось в первом пункте. Паника так и подбиралась со стороны затылка, хватала холодными пальцами за голову и проникала острыми иглами в мозг. Дыхание сбивалось, если бы девушка могла кричать, то от её крика переполошились бы даже в аду.

И в какой-то момент, удача повернулась к ней лицом, и правая рука девушки освободилась, чем её несказанно обрадовала.

"Главное – не поддаваться панике" – думала Лизи. И чем больше она старалась успокоиться, тем сильнее её накрывало беспокойство. Ведь племянница была такой маленькой, а тот человек, который похищал детей, мучил их, убивал ужасной смертью. То, что именно он похитил её вместе Элайзой, она не сомневалась. А также, было ясно, что теперь время не на её стороне.

Правая рука вывернулась из-под спины и принялась ощупывать лицо, всё было в порядке кроме маленькой странности на горле. Это был порез с несколькими швами, успевший прилично затянуться.

"Что он со мной сделал?" – в панике дёрнулась девушка, чуть не вывихнув себе плечо.

Прямо над головой послышался стук, и чьи-то тяжёлые шаги немного потоптавшись, отправились дальше, совершенно не зная, что всего в нескольких сантиметрах, в надежде застыла Лизи.

Наскоро освободив вторую руку, девушка принялась стучать по доскам над головой, которые служили кому-то полам.

– Чарльз! Чарльз! – послышался хриплый голос старухи. – Чарльз, отзовись уже наконец. Почему ты мне не отвечаешь?

– Чего, мам? – ответил ей в тон такой же брюзгливый голос.

– У нас опять под полом трубы стучат.

– И, что мне сделать, мам? Как будто, от того, что ты постоянно орёшь на меня, эти чёртовы трубы перестанут стучать.

– Чарльз, меня раздражает этот звук.

– Что тебе сказал мастер? Что это здание слишком старое и ему нужен капитальный ремонт. Но ты же не хочешь проститься со своим Ретро кафетерием?! Нет! Ты хочешь сгнить вместе с ним!

Снова появились шаги, и послышался звук плевка.

Пыль, сочащаяся вместе со светом, через тоненькую щёлочку, затанцевала в ещё более диком танце. Лизи принялась колотить изо всех сил, и даже пробовала мычать, но кто-то включил музыку. Попытки быть замеченной, сводились к нулю.

Девушка развязала ноги и попробовала сесть, но голова упёрлась в потолок, что делало эту позу совершенно неудобной. Узкая, не высокая, как будто могила. Паника с истерикой снова атаковали девушку. Её немые рыдания, казалось, услышат теперь только черви, которые придут попировать на брошенное тело. И никто, и никогда не найдёт её здесь.

Руки в нервном припадке рвали пучками волосы на голове. Ноги упёрлись в потолок и стены, пока земля не начала сыпаться со всех сторон. Страх полностью подчинил себе разум. Теперь всё казалось таким бессмысленным и в тоже время важным.

«Не хочу умирать. Мамочка. Помогите!»

Лизи закрыла глаза, сосчитала до десяти и сделала несколько глубоких вдохов. От духоты футболка прилипла к спине, а волосы к лицу. Голова снова отозвалась дикой болью, спровоцировав тем самым защитный барьер.

«Нужно выбраться и найти Элайзу».

Девушка начала медленно ощупывать пространство окружавшее её. Стенки по бокам были земляные, такие же, как и пол, на котором она лежала.

«Земля не такая плотная, как будто её недавно капали» мелькнуло в голове у Лизи. Маленький островок надежды, разворачивался перед ней целым материком в царстве мёртвого океана. Руки девушки начали неистово копать с правой стороны, совершенно не обращая внимание на сломанные ногти и порезанные пальцы о мелкие стёкла.

"Меня сюда как-то поместили, а значит отсюда должен быть выход. Найду его, найду Элайзу, и пусть с этим маньяком разбирается Нита. Она ему не даст просто сгнить в тюрьме».

Земля осыпалась под пальцами, словно только и ожидала того, чтобы кто-то её распотрошил. Воздуха становилось всё меньше, но Лизи, как помешанная, совершенно не обращала на это внимание. Музыка над головой становилась все громче, и звучало что-то похожее на кантри.