Извозчик душ: Вызов

ГЛАВА 8

Я вновь за рулём. Машина сверкает, будто только из автосалона. Чистенькая, гладенькая: ни пылинки, ни царапинки. Под действием таблетки восторга я чуть ли не восхищаюсь притягательностью своей тачки.

На перекрёстке меня подрезает знакомая Ауди, резко выезжает вперёд, тормозит, словно дразнит, сигналит и увиливает в поток машин. Ну что ж, хочешь погонять? Давай.

Жму на газ. Пока все водители неспеша едут по гладкой городской трассе, их с рёвом обгоняют два бешеных гонщика. Огненные следы остаются за их шинами, а прохожие в ужасе разбегаются, когда они заезжают на тротуар.

Судя по тому, куда ведёт меня Ауди, место финиша предельно ясно. Край плато позади Итальянского квартала.

Бешеный гонщик, позади я. Ауди впереди носится влево-вправо, стараясь не врезаться во впереди идущие машины. Она уверенно мчится к финишу. Я в таком же темпе совершенно спокойно за ней.

Вот уже скоро поворот на финишную прямую, Ауди уже собирается поворачивать налево, после ей останется только вдавить педаль в пол – и вот она уже победитель.

Но я сделал круче.

Резко сворачиваю раньше, на дугообразный мост, проходящий над той дорогой, которая тоже обрывается на финише, разворачиваю машину бампером к низким хлипким ограждениям, хорошенько буксую, выжидаю нужный момент и… по газам!

Я с грохотом рухнул на пустую трассу и вдавил педаль в пол.

В две секунды я достиг набережной и резко затормозил.

Каково же было удивление моей соперницы, когда она уже подумала, что окончательно оторвалась и, достигнув финиша, увидела там меня.

Я стоял, присев на капот своего железного коня и нахально смотрел, как она резко тормозит и выходит из машины. Чувство восторга от уличной гонки под действием таблетки было просто неописуемо. Я чувствовал себя героем кино, сошедшим с экрана.

– Артур! Ну это нечестно! – возмущённо крикнула она, быстро подходя ко мне.

– Это почему же? – улыбаюсь я своей сопернице, нахально рассматривая её стройную фигуру в обтягивающих чёрных лосинах и расстегнутой до декольте рубашки. Под действием эмоции восторга частично пробуждаются инстинкты живого человека. – Правила ты не устанавливала.

Её звали Анна, при жизни студентка юридического факультета МГУ. Сгубило её увлечение стритрейсингом, прекрасная девушка не вписалась в поворот и разбилась.

У неё была спортивная Ауди ТТ, но поскольку спорткары – удел Киллеров, то здесь ей приходится гонять на четырехдверной городской машине.

Она первая Слуга Смерти, с которым я познакомился. Именно в её машине я ехал на Страшный Суд. После того, как меня обрекли в Извозчики, я с ней, как и с Луцием, подружился, и временами мы играли в догонялки на просторах Города. Хотя, насчёт «подружились» я переборщил… Пару раз мы с ней даже условились купить по красной таблетке «эротик» и чуть не сломали её кровать в экстазе.

Последние пару месяцев мы это не повторяли. После процесса в этом мире не остаётся ни чувства влюблённости, ни привязанности, ни вожделения, и даже жёсткий секс под соответствующей таблеткой скорее просто акт ностальгии по былым ощущениям. Поигрались, и никакого осадка: ни положительного, ни отрицательного.

– Но, по дороге бы ехал хотя бы…

– Можно подумать, тебя так задела моя победа. – усмехаясь. – Ты же знаешь, что я не любитель гонять по Основным трассам. Даже в Мире Мёртвых всегда срезаю.

– И потом машина у тебя выглядит, будто в хлеву валялась. – огрызнулась она, но, поскольку сама была под действием восторга, выражение восхищения снова растянулось на её лице. – Всё-таки классно ты водишь! Прокатимся как-нибудь вместе? – она обняла меня за шею, глядя в глаза. Не влюбленно, а восторженно, будто на кумира.

– Ты точно приняла «восторг», а не «эротик»? – улыбнувшись уголком рта, приобнимаю её за талию.

– С тобой бы ещё раз. – она причмокнула меня в губы. Ощущения, будто меня поцеловала кукла – никакого человеческого тепла в нас, само собой, не осталось. И, видимо, Анка съела чуть больше таблеток восторга, поэтому голову ей снесло напрочь. – Боже, посмотри, как красиво! – воскликнула она, вырвавшись из моих объятий. Морской пейзаж позади нас был действительно потрясающий.

Мы стоим с ней у самого края этого небольшого пятачка на набережной. Перед нами обрыв, а внизу разъярённые тёмные волны с силой бьют о плато и качают величественные чёрные парусники. Сотни кораблей с черепами на рваных парусах и вечно довольным весёлым Роджером на флагах.

Если присмотреться, то можно увидеть не только средневековые парусники, но и небольшие ладьи викингов и египтян.

Однако не только старинные суда стоят на причале Города Смерти.

Я замечаю один громадный пароход, гордо стоящий в окружении знаменитого парусника Баунти и легендарного корабля Санта-Мария, на котором Колумб открыл Америку. Титаник во всём своём величии. Он грозно гудит на всю гавань, требуя разойтись, и уверенно держит курс на восток, туда, где небо залито ярким золотистым сиянием. В Рай.

Флот Смерти. Здесь только погибшие корабли. Они везут только осуждённые души по воде. Прежде чем стать Извозчиком и заслужить машину, каждый должен полгода отслужить в этом флоте, поработав матросом на одном из таких кораблей.

По «счастливой случайности» мне досталась наиболее ужасная посудина. «Летучий Голландец», флагманский корабль-призрак. Вон, эта громадина невозмутимо стоит в окружении крошечных на её фоне парусников. Здесь он в десятки, а, может, и сотни раз больше своего реального прототипа. Даже Титаник рядом с ним выглядит рыбацкой лодкой. Рваные серые паруса, весь покрыт неровным панцирем из раковин гигантских моллюсков. Нос, похожий на изогнутый меч, угрожающе наставлен вперёд. В вороньем гнезде (сравнимое по площади с детской площадкой) на вершине мачты я видел какое-то едва заметное шевеление. Это Шкипер. Пока внизу матросы в кандалах под кнуты Надзирателей драят палубу, он с гордостью стоит на верхотуре и любуется видом.

Да… Я там был, на этом судне, и полгода по моей спине со страшной силой бил кнут, пока я, скрипя зубами, драил палубу или грёб тяжеленным веслом. Тогда мне казалось, что я попал в Ад.

И, лишь потом, став Извозчиком, я узнал, что Ад больше похож на казарму, и мало что имеет общего с моей каторгой.

Если вы думаете, что морские пути Мира Мёртвых в отличие от автоперевозок безопасны, то серьёзно ошибётесь, ведь неспроста Мёртвая Верфь изо дня в день горбатится над строительством очередного судна, потому что на диких морских просторах наши корабли гибнут постоянно.

Причин масса: это и серьёзные шторма, вздымающие волны размером с небоскрёб, это и постоянные цунами, грозящиеся поглотить судно целиком в свой водоворот, это и грозно вырастающие из волн рифы. Также никто не отменял и легионы морских чудовищ, среди которых гигантский кальмар Кракен отнюдь не самый опасный и не самый крупный.

Помимо чудищ угрозу представляют стаи диких летучих русалок, которые в секунду могут оккупировать весь корабль. Обладая гигантскими когтями и острыми клыками, они способны с лёгкостью разорвать человека и буквально за пару минут обглодать весь экипаж.

Тела Мёртвых матросов не затеряются в пучине океана. Вода как железо к магниту принесёт их тела к Городу Суда, но восстанавливаться в Госпитале ребятам придётся очень долго, и собирать оставленный плавать по волнам груз из пассажиров тоже.

Чтобы судостроительный бизнес не был в убыток Смерти, суда ходят группами, и каждый корабль на протяжении всего пути охраняет кортеж из вооруженных до зубов всадников на касатках.

В основном они и помогают пресечь нападение диких русалок. Сами корабли не случайно оснащены целым арсеналом из пушек, баллист, мортир и катапульт; кроме того, каждый матрос обязан носить при себе небольшой лук со стрелами и кортик. Наличие оружия у матросов нередко становилось причиной бунтов, но Надзиратели их вовремя пресекают. Вооружить матросов необходимо. Всё дело в том, что дорога к Аду (на горизонте небо Ада сияло красным) проходит через Проклятые Острова. Сирены, зазывающие мореплавателей, не самое страшное, что там есть. Острова усеяны цепями пиратских морских городов, из которых наперерез одному кораблю Смерти может пойти иногда два и три судна корсаров.

В роли пиратов в этом мире выступает агрессивная цивилизация орков, грозных существ и отличных воинов. Они выглядят получше гномов, даже похожи на людей: ходят прямо, имеют волчьи клыки и крепкое телосложение. Средний рост орка около двух метров, и он прекрасно владеет холодным и метательным оружием. Их огненные стрелы и копья могут соперничать по эффективности только с магическим арсеналом демонов.

Надо сказать, и морской бой орки ведут хорошо. Как-то раз их три бесстрашных корабля пытались взять на абордаж Голландец, но куда им поймать такую посудину? Бой длился несколько минут. Вражеские суда были разнесены в щепки шквалом из сотен орудий, но и Голландцу потом пришлось долго заштопывать раны.

Так что сложно сказать, что опасней в нашей практике: плыть по воде на громадном вооружённом до зубов судне или в одиночку маневрировать между опасностями на суше.

А, пока я стоял, обняв девушку сзади за шею, и наблюдал за невероятным морским пейзажем. Он словно поделен на три части. Посередине, за кораблями, грозные волны и черное колыхающиеся небо. Слева Ад, там клубились красные пылающие тучи, а справа Рай. Золотистые облака нежно смешивались друг с другом как йогурт с желе. Красиво.

И вся эта гамма медленно перетекает друг в друга…

ГЛАВА 9

Разъехавшись с Анькой, я неспеша ехал к тому месту, на котором ныне сосредоточено всё внимание Слуг. Завод. Громадный ангар, на месте которого могло бы поместиться целое поселение. От закрытых дверей ангара до края плато, а дальше по ещё одному недавно отстроенному мосту, стелилась железная дорога такой ширины, что, если на неё поставить поперёк какой-нибудь старинный локомотив, то он запросто бы поместился между шпалами. А, судя по высоте ангара, детище оттуда должно было выйти нешуточное.

Слышался шум и треск внутри – строительство шло полным ходом. Железная дорога в Мире Мёртвых. Грандиозный проект, который готовили вот уже свыше ста лет.

Слышал, что строительство дороги до Рая взяли на себя ангелы и поставляли своих тружеников выстраивать длинное заколдованное от магического вмешательства полотно, демоны же использовали рабский труд каторжников для строительства и накладывали на полотно тёмные чары.

Слуги Смерти, само собой, взяли на себя строительство Поезда. На такой грандиозный проект требовалось колоссальное количество времени и магической энергии, поэтому для его реализации впряглись сразу все три Силы.

Я слышал, что уже завершаются последние приготовления, и совсем скоро Поезд, стуча колёсами, выйдет на железнодорожное полотно.

Ждал ли я этого дня? Нет, но отчего-то хотелось посмотреть эту громадину в деле. Всё-таки даже смерть не смогла уничтожить в человеке самую главную эмоцию, которая всегда остаётся при нём. Любопытство.

Отчего-то мне всё ещё хотелось чего-то знать…

Закат медленно угасал, а мой путь лежал домой. Здесь, на шестнадцатом этаже небоскрёба, я стоял у окна своей тёмной норы и наблюдал за тем, как ночь окутывает Город Суда. Я не раздевался. На мне по-прежнему был этот, словно въевшийся в плоть, полностью чёрный костюм и удушливая петля белого галстука.

Рекс ещё какое-то время поносился по кровати и, запрыгнув на постель, задремал. Я же по-прежнему стоял бледной и неподвижной фигурой у окна.

Ночью Город Суда преображается до неузнаваемости. Чёрные озлобленные тучи расползаются, уступая место звёздному небосводу, а прожектор полной луны заставляет сиять слепые окна зданий бледным мертвенным блеском.

Температура здесь резко падает, и можно видеть, как по городу тенью проносятся чьи-то призрачные силуэты, словно напыляя лёд на всё. Буквально за час леденеют дорожки, сосульки свисают со столбов, и целые ледяные глыбы сковывают горгулий на крышах домов.

Ночью Слугам Смерти запрещено выходить на улицу. Кроме Извозчиков, которые смогли добраться до Города только ночью. Действует комендантский час. Каждые пару минут под окном лениво проезжает громыхающий броневик с Надзирателями на борту. Слугам не положено одиноко гулять по улицам ночью. Потому что выйти на улицу ночью ты сможешь только в одном случае: подумать.

А думать тут явно под запретом. Это очевидно и без советов Луция. Единый стиль одежды, одинаковые цвета и механическое следование правилам – всё это явные признаки тоталитаризма. Я знал это. Многие знали, но, кому до этого было дело, когда вечная жизнь по одному шаблону была вполне комфортной, и что-то менять было просто лень?

В ту ночь я тоже вышел на улицу, кутаясь в чёрный плащ, зачем-то валявшийся в шкафу. Вышел не потому, что я был бунтарём, не потому, что я решил бросить вызов системе, а потому, что мне просто было любопытно.

Слова Луция о некой библиотеке, которой в принципе не должно быть в этом Городе, где вместо книг только газеты, не давали мне покоя.

Не знаю, что в ту ночь заставляло меня стелиться, как тень, у стен домов и прятаться в подворотнях от патрулей, но перед глазами отчётливо были образы людей, которые в ночи, как и я, в чёрных костюмах, в тусклом сиянии свеч сидят за книгами. По-любому там одни престарелые возрастом, но молодые телом Слуги, что проводят своё время за чтением древнейших трудов, пока остальные люди просто живут от дозы до дозы. Это было бредом сумасшедшего, но, видя, как Луций не работает и живёт припеваючи, я начинал верить в это.

Восточный угол квартала Рима. Едва разбирая дорогу в темноте и временами поскальзываясь на обледеневшей дороге, я шёл туда.

Ночной город приходил в движение, и мне уже становилось куда проще прятаться. Пока Слуги дремлют в своих ячейках, сам Город суда просыпался, чтобы до рассвета пожить своей уникальной жизнью.

Гул ветра напевал какую-то свою то заунывную и тихую, то, наоборот, звонкую и громкую мелодию. В угасающем свете обледеневших фонарей на тротуаре начали бешено отплясывать чьи-то человеческие силуэты.

Ночь. Никого. Пустая улица, не слышно даже криков чаек, даже патрули куда-то подевались, а на асфальте остывшей трассы с каждой секундой становится всё больше и больше теней. Они берутся за руки, прыгают через невидимые препятствия, кружатся в хороводе и даже занимаются любовью. Когда они заполняют своим чарующим танцем весь асфальт, их тени возникают на стенах, мелькают причудливыми отражениями белых обнажённых тел на стёклах.

Духи-тенеплясы. Никто не знает их природы и происхождения. Известно лишь, что с начала времён каждую ночь их тела вечно танцуют на этом плато.

С радостным воем завопила довольная метель: её снежинки закручивались в вихрь, обретая очертания новых танцующих силуэтов, а самые сильные духи выстраивали себе плотное снежное воплощение. Их грациозные тела с полным отсутствием лиц на плоских головах беззаботно кружились, не замечая ни меня, ни происходящего. Они жили в каком-то своём особенном, недоступном никому мире. На границе бытия и небытия. Реальности и иллюзии.

Украдкой я подходил к римскому кварталу и уже готовился выискивать в ночи очертания библиотеки. Интересно, как она выглядит? Величественное здание с колоннами из чёрного мрамора или замаскированный подпольный подвал?

Вдруг пространство вокруг меня заколыхалось, а тенеплясы прекратили танцы и вежливо отступили в сторону, когда в окружении чёрного вихря по дороге шла Она.

Воплощение холодной красоты в одеянии из тьмы плыло по небу ко мне навстречу. Заворожённый, я не мог отвести взгляд от неё: от её стройной как статуэтка фигуры в обтягивающем платье с открытым декольте, от её чёрных, сверкающих как алмазы больших глаз, от её ровного овала белого лица, от россыпи тёмных как июльская звёздная ночь блестящих волос.

Богиня редко снисходила до простых Слуг, но сейчас она лично шла в мою сторону. Окружающая улица ещё больше сковывалась глыбами льда, а я стоял на месте, как кролик, загипнотизированный удавом.

Мара, богиня смерти, что курировала славянских Извозчиков.

За каждой этнической группой был закреплён свой Бог смерти, что следил за каждым Слугой у него в подчинении.

Но я был настолько пленён красотой богини, что не сразу сообразил, почему она здесь…

– Что ты забыл здесь, Извозчик? – осведомилась она, чуть приподняв бровь. Её холодный, но в то же время обжигающий взгляд словно смотрел в самые глубины моего сознания и тщательно вычитывал его содержимое.

– Если бы я знал… – всё ещё не в силах оторвать от неё глаз, ответил я. Странное чувство было внутри меня: беспокойство и холод, и в то же время некое вожделенное удовольствие. Поразительно, как божественная энергия способна вызывать чувства даже у мертвецов…

– Оставь это! – строго сказала она, подойдя совсем близко. – Ты ещё не знаешь, чего хочешь, но именно эти желания могут тебя разрушить. Тебе не стоит пытаться терзать себя сомнениями, присущими живым… Этот путь приведёт тебя к борьбе, жестокой и тяжёлой борьбе… Но, ты можешь остановиться сейчас.

– Что… Что это значит? – смутился я, словно утопая в омуте глаз богини.

– Ты сам всё поймешь.

Она нежно гладит меня своей ледяной рукой по щеке, а в её глазах я читаю искренние переживания за мою судьбу. В этот момент чёрный вихрь хлопаньем тысяч вороньих крыльев окутывает меня, очертания Мары теряются в нём, крылья сильно хлещут по мне, а затем я оказываюсь снова в своей квартире. Словно и не выходил. Рекс недоумённо поднимает морду, изумлённый моим внезапным появлением.

Я ещё долго стоял посреди квартиры, не понимая, что происходит, и почему богиня, встретив меня в комендантский час на улице, хотела о чём-то предупредить, а не сдать патрулям… Всё очень и очень странно.

Пока в Городе Суда одинокий Извозчик в тяжёлых размышлениях о неизвестности сел на кровать рядом с собакой и понял, что лучшим окончаниям его мучительных раздумий будет выпить таблетку покоя, Ад рвало на части.

Их было всего пятьдесят, но каждый из них пылал ярче солнца, заставляя слепнуть, даже привыкших к виду пламени демонов.

Это были далеко не ангелы, а особи в разы лучше их, в разы сильнее, они подобны карающим звёздам, спустившимся на землю. Их нельзя победить, нельзя ранить; целый легион демонов не мог даже задержать их.

Они просто шли вперёд, к свету. В их лицах лишь искренняя радость и свобода, никакой ярости. Демоны сотнями ложились у их ног со сломанными шеями и вырванными рёбрами, захлёбывались в своей крови и стонали от боли, а они всего лишь спокойно двигались своей дорогой. Словно дети, выбежавшие на лужайку в солнечный день, бунтари просто беззаботно неслись к воротам, лёгкими движениями сокрушая всё на своём пути. Для них словно и не было преград в лице военной техники и разъярённых чертей с автоматами.

Всё вокруг было лишь игрой, забавным рядом угрожающих картинок перед ними.

Половина сотни солнечных брызг неслись к свободе…

ГЛАВА 10

Кирилл Сотник не верил в любовь, не верил в честь, не верил в порядочность. Его идолом были деньги, и в выборе кумира он был отчасти прав. За свои восемнадцать лет ему не раз и не два приходилось наблюдать, как нравственность обращается в прах под чарующий шорох купюр.

Ему было не в чем себе отказать. Эдакий элитный мажор, ярко выраженный представитель вида московской золотой молодёжи. Ареал обитания: трёхэтажный особняк на Рублёвке, перемещается на подаренном отцом Бугатти, оперение – одеяния «Гуччи» и «Прада». Сила – в кредитной карточке и ломящемся от бумажек кошельке.

За стеклом спорткара проносится ночная Москва, сбоку на правом сидении улыбается миловидная девушка с блестящими русыми волосами и игриво поблёскивающими глазами. Он видел её впервые: она не была проституткой, но, увидев его машину, тут же прыгнула к нему, и, вот, уже похотливо лезет своими ботоксными губами к нему в трусы.

Деньги решали всё, и он ни раз в этом убеждался. За деньги он заставлял людей терять честь, творить непристойные вещи, изменять любимым, предавать друзей, выставлять себя на позор перед публикой, опускаться ниже уровня грязных животных. Время от времени он делал это для забавы, предлагая простому прохожему сделать какую-нибудь грязную низость за несколько цветных бумажек.

Всё в этой жизни покупается и продаётся, и для него это было печальной истиной, загнавшей его в тупик.

С рождения у него было всё, за что простой столичный работяга вкалывал до седьмого пота, лелеял эту мечту до последнего, и так и не получал, заливая своё горе дешёвой водкой. Деньги, море красивых женщин, дорогие иномарки, личная яхта у берегов южных островов, лучшие деликатесы мира на завтрак. Все его мечты сбылись уже когда он родился: богатство, комфорт и почтение окружало его на протяжении всей жизни.

Прожигая своё счастливое существование в ночных клубах и дорогих барах, куда никогда не попасть простому смертному, к шестнадцати годам он однажды с ужасом понял, что у него нет мечты.

Ему не к чему было стремится. Лавры шоу-бизнеса, куда ему был свободный вход, его не интересовали, а другого призвания он себе не нашёл. Да, и не видел смысла. Железобетонный пресс бабок способен был даже без его участия пробить ему ковровую дорожку, куда он скажет, и обеспечить его любыми регалиями. Смысл стараться достичь мастерства в чём-то отпадал, да и его друзья твёрдо внушили ему, что это полный бред, и нет ничего лучше, чем жить для себя.

И всё же он пытался найти себя в благотворительности и помогать людям, но вскоре понял, что даже благородные дела замешаны на бабках, и везде найдутся люди, желающие нажиться даже на его чистых устремлениях. Он пытался помогать детским домам, инвестировать в медицину и фонды помощи пострадавшим от войны, но потом обнаруживал, что его деньги так или иначе перетекали в чью-нибудь дачу или дорогие машины. Его изнеженное с детства воспитание не дало ему необходимых волевых качеств, чтобы продолжать помогать людям, вопреки всем неудачам, и вскоре он опустил руки. И снова предался разврату, шумным тусовкам до утра и наркотикам.

Пока девушка под сиденьем изо всех сил старалась ему угодить, как сотни других до неё, он смотрел на опустевший ночной город. Такой дорогой, сверкающий и мигающий, но пустой. Как и он сам.

С тоской в душе он осознал, что дошёл до точки. Он понял, что не может найти и никогда не найдёт свою мечту. Он лишь пустая кукла, обмотанная дорогим тряпьём. Его жизнь удалась. Но, в его случае «удалась» – значит «закончилась». Он не знал, к чему стремиться…

Как в калейдоскопе, кадр его однотонной жизни снова сменился, и, вот, спустя несколько часов он уже стоял на параде в его честь.

Закрытая вечеринка к его совершеннолетию. Дьявольский парад из электронной светомузыки, армия его колбасящихся под неё псевдодрузей, кто был псевдорад его видеть. Он улыбался с ними, пил и изображал такую же «искреннюю» радость, но всё это было лишь пустой картинкой. Он хотел уйти от неё, сбежать из этого душного клуба, но не мог. Все взоры были обращены на него. Ведущий обращался к имениннику, говорил какие-то лестные слова в его адрес и дружески хлопал по плечу.

Дело шло к утру, туса его друзей уже расползалась трахаться по туалетам или бегать носами по дорожкам Карибского кокса, и уже совсем забыли про именинника. В эту ночь он тоже хотел забыть про себя, про опостылевшую и наскучившую жизнь, про легион из вечно тусующихся зомби его окружения.

Он закинулся. Наконец-то принял таблетку, которую ему весь вечер предлагал его друг-иммигрант из Колумбии. Реальность плавно поплыла перед его глазами, волна блаженства стирала былые очертания окружающего мира, а, самое главное, стирала самого Кирилла. Он уносился прочь, в красочные глубины своего подсознания, рисовавшего ему новую, непознанную картинку реального мира.

На время лишившись разума, он успел сохранить одно лишь чувство: желание уединиться, покинуть это шумное, многолюдное, но такое пустое место.

Сам того не ведая, он вышел на трассу. Светало. Солнце лениво выползало из-за спящих домов, обдавая улицы первой порцией лучей. Всё вокруг казалось таким прекрасным, таким нереальным. Кириллу казалось, словно лучи – это радостные девушки, что обволакивают его тело своими тёплыми и обильными объятиями, а солнце – огромная светящаяся дверь к его мечте.

Искренне улыбнувшись и вытянув к нему руки, как ребёнок протягивает их к матери, он медленно зашагал к ней. Вот она! Так близка, так ощутима, и, наконец-то, так достижима. Он медленно на ватных и неумелых, как у ребёнка, ногах шагал всё ближе и ближе к ней, всё дальше заходя на проезжую часть. Впервые за столько лет он почувствовал себя счастливым – всё, решение всех проблем, коими он терзался последние годы, было прямо перед ним, дразня его, как влажный сосуд с водой измученного жаждой путника.

Он в последний раз протянул к нему дрожащие от радости руки, прежде чем его оглушил разрывающий реальность звуковой сигнал автомобиля. Он резко повернулся в его сторону и увидел, как на него со страшной скоростью прёт безобразный чёрный внедорожник с шипами и клыками на бампере, а за его рулем безликая фигура в тёмном плаще и шляпе.