Хроники семи королевств: Кости и цветы. Том 4

– Сам посмотри, – понуро сказал Джон.

– У меня башка трещит, как палуба в шторм, ты наклоняться ещё предлагаешь… – Рэксволд приблизился и поддел крышку мыском сапога. – Ма-ать твою…

– Зови Эрми… – Лайла устремила взгляд к каменным ступеням.

Краткий рассказ о ночном происшествии слушали уже все, кроме Шойсу, которого пока решили не беспокоить.

– Тебе не соврали… – пялилась в корзину сидевшая на лавке северянка. – Он из «Апофеоза». Эту мерзкую рожу с кольцом в носу я пару раз встречала. Зато теперь ясно, почему вчера, когда мы вернулись, Скарги на лестницу рычал… Я его не пустила. Сама потом осторожно проверила. Никого. Даже все окна изнутри защёлкнуты.

Ассасин бродил по залу, не находя себе места от переизбытка эмоций:

– Эту суку должен был прирезать я… Но был в хламину… пока в доме прятался убийца и чёрт пойми кто… Дерьмо… Всё. Я завязываю…

– Получается, любой лес сейчас безопаснее столицы, – сидевший на стуле Джон постучал пальцами по столу. – Нужны лошади и припасы.

– Видимо, мне тоже съезжать надо… – уронив взор на затёртые половицы, вздохнул Алан.

– За это не переживай, – посмотрела на него Эрминия. – Если ублюдок влез в дом, значит, намеревался вместо весточки с наводкой принести мою голову. «Апофеоз» не знает ни обо мне, ни об этом месте. Даже о том, что потеряли одного из своих. Правда, когда он перестанет выходить на связь, сюда пришлют другого. К тому моменту мы будем трястись в седле далеко от города, – она поглядела в окно, на искажённую пыльным стеклом улицу, где цветными пятнами плыли прохожие. – Конечно, глаз вокруг много. Ищейка может разнюхать, где я останавливалась, и заявиться. Под видом моего приятеля. Тогда уверенно скажешь: была такая, снимала комнату, потом уехала. Обязательно предложишь ему ночлег. Он откажется и свалит.

– А вдруг заподозрит чего, пытать станет? – робко предположил юнец.

– Без обид, малой, но внешне ты не тянешь ни на моего друга, ни на того, кому наёмная убийца станет болтать о своих планах.

– Как понимаю, этого дебилушку с собой берём? – указал глазами на потолок Рэксволд. – И как с ним ехать? Он же лошадей сторонится. Из-за него пришлось вторую карету брать.

– В столь скверной ситуации меня мало заботят его предпочтения. Я согласна помочь. Объяснить. Однако тянуть за собой насильно не стану, – неожиданно высказалась Лайла. Скрестив на груди руки, она стояла у стены: в противоположной стороне от корзины. Скарги же преданно сидел на плече.

– Сколько бы времени у нас ни было, выезжать надо сегодня. До полудня, – взгляд Джона облетел всех присутствующих.

– Жаль, что вы так скоро… – погрустнел парнишка.

– Кто ж знал…

– Я, – наконец остановился ассасин. – Мы в проблемы вляпываемся быстрее, чем моча с «вороньего гнезда» до воды долетает. Потому и выпнул вас свадьбу сыграть. Успели-таки… до нового приключения, – он обратил взор к Алану. – Может, к чёрту их, замки эти? Айда с нами. Вдруг в крепости взломщик понадобится.

– Не-не-не. Я за последние полгода уже сыт острыми ощущениями. На всю жизнь хватит. Да и зачем вам тот, кого вы будете с дерева снимать при виде каждой жуткой твари? Я верю, вы справитесь и без меня. А потом вернётесь с ворохом классных историй.

– Вернётесь? – на лице Лайлы застыло сомнение. – После того как мы тебе массу неудобств доставили? Начиная с ночного визита Леонардо и заканчивая палачом на втором этаже.

– Вот ещё. Ничего не поменялось. Вы – мои друзья. Мой дом, как и раньше, открыт для вас всегда. Просто на будущее прикуплю плащ с капюшоном… – взгляд голубых глаз застыл на северянке. – Но лучше сразу в нём приходи.

– Дело говоришь, – кивнула та. – Распущенных волос оказалось мало. И вот ещё что… Пусть мы малознакомы, я тоже склонна считать тебя другом. За спасённую шкуру. Скопытился бы Рэкс с Джоном от вдовьего плена, меня бы уже давно жрали черви. Сказала б спасибо ещё в Эльтароне, да узнала эту историю только вчера. Насколько смогла разобрать пьяное бормотание Рэксволда.

– Я ещё и байки травил? Н-да…

– Ну… мне тогда… – порозовел под уважительными взорами Алан. – А знаете, пойду еду погрею и чай поставлю, – он спешно удалился на кухню.

– Скромняга… – подытожила Эрминия, а затем бросила взгляд в корзину, на заляпанное кровью бледное лицо: – Бошку сожжём за городом. Чтоб не опознали.

* * *

Сборы проходили быстро. Сперва лошади. Затем перемётные сумы, куда сразу же отправились купленные по пути фляги и провиант. По наставлению Алана к вяленой баранине странники взяли сальдарский тофу с пряностями, за счёт которых соевый творог миновала плесень – он медленно, но верно превращался в сухарь.

А вот на этапе седловки возникла заминка. Шойсу пришлось знакомить с чалой кобылой. Иномирец её не боялся – брезговал. С горем пополам и фразой «сдался, наконец, дебил» воины усадили его верхом. Следующие десять минут Лайла водила лошадь в поводу, чтобы новоиспечённый всадник привык к ощущениям. Ещё столько же потребовалось на объяснение нюансов управления. Вроде как сообразил. Сам объехал клумбу и затормозил. Правда, руками шевелил, точно рыбу чистил. Все прекрасно понимали: шугнись кобыла от какой-нибудь вспорхнувшей птички, Шойсу окажется на земле и убедить его сесть обратно станет уже невозможно.

Солнце было почти в зените, когда странники остановились в безлюдном проулке, недалеко от главных ворот города, чтобы попрощаться с Аланом.

– Ну… спасибо, дружище… – Джон легонько стукнул кулаком о протянутый кулак.

– За гостеприимство, за помощь в сборах, за наставления, – с признательностью добавила Лайла. – Догадываюсь, сколько у тебя из-за нас работы накопилось.

– Да ладно… – по-простецки улыбнулся юнец.

– В общем, к следующему моему приезду твоё имя, как рукастого замочного мастера, должны знать даже столичные крысы. Лично проверю, – с усмешкой заверил Рэксволд.

– Ага. Вы давайте там… не пропадайте, – Алан обвёл всех взглядом, задержав его на сидевшем верхом Шойсу, что поправлял повязку на глазах.

– Ты тоже, – суровость Эрминии на секунду развеяло дружеское подмигивание.

Вставленные в стремена ноги. Натянутые путлища. Заскрипевшие сёдла. Шорох копыт по пыльной мостовой… До того, как все пятеро скрылись за углом арки, Лайла обернулась и помахала рукой. Ответив тем же, юнец грустно улыбнулся, ещё немного постоял да побрёл к мастерской. Раньше в ней господствовала тишина, которая помогала сосредотачиваться на делах, а теперь с распростёртыми объятиями ждала гнетущая пустота. Без друзей будет одиноко. Вдруг Алан вспомнил, что днём раньше видел у рынка щуплого щенка. Замедлил шаг. Остановился. И… бодро пошёл в другую сторону.

Глава 4

Миновав зелёные луга и маленький перелесок, всадники вновь выехали на главную дорогу. Сидя на подласой кобыле, Лайла размышляла о жизненном пути. Ещё вчера она была на седьмом небе от счастья, а сегодня с отвращением превращала оторванную голову в обгорелый череп, какой с хрустом размозжил сапог северянки – остатки варёных мозгов забрызгали лесные ирисы. Еле удалось сдержать рвотный позыв. С того момента лошади отшагали уже милю, но запах жжёной плоти цепко ухватился за платье: пробивался даже сквозь благоухание цветов…

Эрминия косилась на притороченное к чалому боку копьё с длинным рядом вырезанных на древке символов. По-хорошему, стоило купить Шойсу другое, а это – сбагрить торгашам. Но оно притаилось в его комнате и совершенно выпало из головы. Пока иномирец сам с ним не вышел. Теперь напоминание о Грондэнарке резало глаз. Будто недостаточно болевших обрубков и гадливых мыслей, где помимо актуальных забот время от времени щёлкала нависшая над лицом пасть. Копыта гнедой кобылы застучали по бревенчатому мосту – медная серьга отправилась в полёт, закончив его тихим всплеском меж окаймлявших речушку водных лилий.

Рэксволду же, сливавшемуся воедино с вороным жеребцом, не давала покоя другая мысль: вчера он чуть не разменял жизнь любимой на выпивку. Подлая засада в, казалось бы, безопасном месте. Всё могло сложиться трагично. Да и вообще… со странным кашлем, оставлявшим на ладони капли крови, надо поберечься. Один чёрт с таким к целителю не придёшь. Объясни ему, что текущее по жилам проклятье сдерживает обрамляющая сердце магическая штуковина. А слечь с болезнью – стать обузой для Эрми и бросить друзей на произвол судьбы. Всё хорошо. Главное – не паниковать. Само собой пройдёт. Наверное…

Проезжая по мосту, Джон глядел на водяные лилии. Золотые. Точно висевшее над головой солнце. В Эльтароне таких не водилось. Как и ядовитых лягушек, о которых предупреждал Алан. А ещё он крайне не рекомендовал пробовать жёлто-оранжевые плоды, насколько приятно они бы ни пахли. М-да. С поправкой на возвращение магических существ и чужбину, собранные по крупицам знания изрешетились пробелами. Их ужасающие размеры отлично продемонстрировал север. Выжив там, помереть в цветущем королевстве даже обидно. Хотя бы потому, что здесь не было войны и лютого мороза. И тем не менее следовало держать нос по ветру, а ухо – востро. У бедра висел меч, за спиной – щит, на седле – лук с колчаном. Правда, былой уверенности весь этот набор уже не вселял.

Когда стучавшие по брёвнам копыта вновь зашуршали по дороге, Шойсу поднял взор к синему небу. Шаль на глазах позволяла видеть белоснежные облака, порхавшие стайки птиц и даже яркое светило… отчего в его голове разлилось целое озеро мыслей, более тёмных, чем подземные глубины.

Один лишь Скарги, незримый, как ветер, беззаботно парил в небесах: наслаждался солнечным теплом. Наверное, потому, что не мог представить, какие испытания ждали его двуногих спутников.

* * *

Виверхэльские ночи осенью сыры и холодны. Сегодняшняя тоже не была исключением. Однако в богатых покоях замка господствовало тепло. За кованой решёткой в виде сплетения ветвей трещал камин. Свет канделябров искрился на золотом изголовье кровати. На пуховой перине лежали двое. Девушка и мужчина, слегка прикрытые красным шёлком простыни. Она – молода и прекрасна. Он же, невзирая на увенчанные серебром виски, всё ещё статен и благороден.

– Тебе понравилось? – убрав с лица растрёпанные волосы, брюнетка подпёрла голову рукой.

– Безумно, – посмотрел на неё мужчина. – Не каждый день встретишь на балу таинственную незнакомку, пылкую и стройную, как свеча. Так откуда ты? Может, наконец, утолишь моё любопытство? Я всё же король.

– Король, а не ведаешь, кто находится подле тебя, – лукаво улыбнулась девушка.

– На моём балу собираются лишь избранные. Мне не так важен твой титул, как край, где всё это время от меня скрывалась такая красота. Клянусь короной, с твоим уходом он померк и даже солнцу не вернуть ему прежнего великолепия.

– Твои речи сладки, словно мёд. Но столь ли тверды? Скажи мне, король, ты ещё помнишь своё обещание? Расплату за полную страсти ночь?

– Так скажи, куда мне отправить пять тысяч воинов? – хитро прищурился монарх.

– Пустыня у предгорья примет их как родных.

– Значит, ты из Аль Херона? – взор проскользил по изящным изгибам молодого тела. – С глазами цвета лаванды и светлой кожей?

– Не выдавай свои догадки за мои слова. Там, откуда я родом, только тени. Бесчисленное множество теней. Иногда меня нарекают их владычицей. Однако это не меняет сути. Король Вантергаус хон`Кольдэ, ты должен мне пять тысяч воинов, – развратный взгляд из-под полуприкрытых век дополнил воздушный поцелуй.

– Интригуешь. Я готов послушать про диковинный край теней.

– Не стоит уходить от беседы. Твои уста дали обещание, мои – подарили тебе блаженство. И не только уста. Я старалась всем телом. Не хочешь ли ты сказать, что солгал? – в лиловых глазах блеснуло что-то враждебное.

– Шутка кажется забавной до поры, пока не становится дерзостью, – нахмурился монарх.

– Шутка? Вчера твои слова звучали иначе. Были тверды и горячи, как клинок в руках кузнеца.

– Ты серьёзно решила, что я отдам целое войско за ночь с какой-то… – вовремя пригашенный пыл позволил избежать оскорбления. – Собирай свои вещи и…

– Меня зовут Хризальтера, – сев в кровати, спешно изрекла девушка. – Полагаю, я была недостаточно убедительна. Позволь попросить тебя иначе: так, как никто тебя ещё не просил, – почти промурлыкала она. – Если после этого ты не изменишь своего решения, я больше не стану утомлять тебя бессмысленными разговорами.

– Вряд ли ты способна меня чем-то удивить, – недовольство и любопытство сошлись в жестокой схватке.

– О, ты будешь потрясён… – с придыханием ответила Хризальтера, соблазнительно ведя ступнёй по мужественному бедру, всё ближе и ближе к укрытому шёлком бугорку.

– Хорошо, – наконец смягчился король. – У тебя одна попытка.

Нагая девушка спустила ноги на мягкий ковёр и встала:

– Тебе придётся подойти.

– Что ж, – откинув простыню, поднялся монарх. – Я весь твой.

– Тогда закрой глаза и отдайся темноте, – Хризальтера зашла ему за спину. – Она сделает иллюзию осязаемой. Не подсматривай, – нежные ладони укрыли благородное лицо.

– Твои руки такие тёплые… будто ты их держала у огня.

– Это кипящая страсть рвётся утолить твою жажду новых ощущений. Садись… – небольшое усилие направило короля вниз, но ладони по-прежнему пленяли взгляд.

– Куда? Хох. Это что, пень? – пятки изучали непонятную округлую поверхность. – Откуда ему здесь взяться?..

– Не просто пень, а обмотанный цепью. Далеко на севере есть клан женщин с… особым отношением к мужчинам.

– Почитают?

– Поражают редких гостей своей изобретательностью. И всегда уделяют внимание тому, что болтается без дела.

– Вот это мне уже нравится… – от прикосновения к паху король улыбнулся. – Только не понимаю, как… Ведь… Неважно. Продолжай. Да, я чувствую… как ты ласково помещаешь их… в углубление?..

– Таковы традиции, – томно шепнула на ухо Хризальтера. – Как иначе мир услышит славную песнь непреклонного мужа? – ловкий хвост выдернул из боковины пня топор, и сомкнутая щель сплющила плоть в живую лепёшку.

От истошного вопля задребезжали оконные стёкла и стоявшая на столе хрустальная посуда. Опрокинув пень, монарх свалился на пол. Орал. Катался по ковру. Пытался разжать древесный капкан. Но тот был неумолим.

– Стража!! Стража!! – от бессилия король лупил кулаком по дереву: костяшки покрывались ссадинами, а из перстня даже выскочил рубин. – Стража!!!

– Куда делось твоё величие? – на качавшийся от дрыганий пень опустилось копыто. – Вместе с ним угас и разум? Неужели ты думаешь, что стража всё ещё жива?

– Я знаю, кто ты… – взгляд выпученных глаз поднялся на рогатую девушку, за спиной которой шевелились крылья. – Демон… Оракулы… предсказывали твоё появление…

– Тогда ты знаешь, что со мной можно заключить сделку, – Хризальтера смотрела в красное, перекошенное от боли лицо. – Пять тысяч жизней в обмен на твою.

– Нет… – процедил сквозь зубы монарх.

– Какая стойкость… – брюнетка взошла на поваленный пень – у короля аж дыхание спёрло. – Подумай как следует. А я пока станцую для тебя, – она начала грациозно извиваться, гладя ладонями обнажённое тело. – Где же улыбка? Я больше не радую твой взор?

– Тебе… не сломить меня… – простонал тот.

– Какое соблазнительное утверждение, – демонесса опустила игривый взгляд на копыта и вдруг, расправив крылья, подпрыгнула на месте: от приземления по сторонам разлетелись мелкие щепки, а из древесной щели брызнула кровь. – Скажи ещё что-нибудь, милый…

– Сдохни!!! – от оглушительного рявка Хризальтера даже зажмурилась. – Сгори в пекле Кардахора!!! – надрывно проорал побелевший король.

– Какие громкие слова… – нахмурившись, девушка спустилась на пол. – Думаешь, боги защитят тебя? Нет, – отрицание прозвучало суровым приговором. Она со всей силы лягнула пень, и тот, вместе с зажатым куском плоти, отлетел к стене, с грохотом опрокинув канделябр.

Вскрикнувший монарх попытался зажать окровавленный пах руками, но толку было мало – ковёр напитывался багрянцем, вокруг ширилось тёмное пятно.

– Из славного властелина в жалкие евнухи… Однако тебе ещё есть что терять. Жизнь, – на грозном лике мерцали отсветы разгорающегося пожара. – Я спрошу в последний раз: готов ли ты вверить мне пять тысяч воинов?

Ответом стал плевок под ноги: бордовый из-за прокушенного языка.

– Ты неподвластен чарам влечения. Тебе неведом страх. Тобой движет лишь любопытство и фанатичная преданность стране. Прорицатели постарались на славу. Меж тем возомнившие себя титанами – моя слабость. Всякий раз отрадно видеть, как скалы обращаются в пыль…

По комнате пронеслась тень – под звон бьющегося хрусталя на ковёр рухнул перевёрнутый наоборот стол. Когтистая рука схватила короля за горло и подняла, словно невесомого. Оторванные от пола ноги туго стянул хвост.

– Я напрасно потратила целую ночь. Нанизывалась на твёрдый кол ради чужого удовольствия. Предлагаю поменяться местами.

Набежавшие тени стиснули рот и сковали руки за спиной. Хвост же отвёл окровавленные ноги, управляя мужчиной, точно марионеткой. Усаженный на резную ножку мог только мычать. От попыток освободиться та входила всё глубже. Иссекала плоть бугристым узором. Прорывала внутренности, что не то трещали, не то чавкали. Совсем тихо, по сравнению с тем, каким оркестром вибрировали голосовые связки. Человек бы не услышал, но демон мог оценить всю музыку страшной смерти.

Хризальтера не спешила. Держала жертву за горло, медленно опуская для пущих страданий. А потом начала с улыбкой напевать:

«Ах, не сказали королю,

Что облик я менять люблю.

И день прихода не назвали.

Прозрей, слепец, тебя предали.

Чтоб войско целым сохранить,

Чтобы престол освободить.

И где-то там звучат смешки,

Пока здесь кол бурит кишки».

Вслед за улыбкой, обнажившей четыре длинных клыка, демонесса подпрыгнула и обвила торс монарха ногами, удерживая себя в воздухе мощными взмахами крыльев, что стремительно раздували взбиравшееся по шторам пламя.

– Каково это, умереть глупцом? – глядя в широко раскрытые глаза, она провела языком по мокрой от пота щеке, а затем резко сложила крылья.

Под весом двух тел ножка пронзила сердце, распёрла горло и теперь, красная, как мак, торчала из разинутого рта.

– Хрип. Бульканье. Последние трепыхания. Разве это не восхитительно?.. – Хризальтера обняла свою жертву и положила подбородок на вялое плечо. – Однако мне по-прежнему нужны пять тысяч воинов… Придётся навестить бедуинов…

* * *

Из цветущих лугов в лазурь небес вспорхнули розовые птички. Их напугала плотно скачущая тройка лошадей. Лайла с Джоном с обеих сторон страховали напряжённого Шойсу. Если не научить его ездить верхом, путешествие затянется на месяцы. Прямая дорога до холма давала возможность поэкспериментировать. Пока только с рысью. До галопа ещё далеко: иномирец плохо держался в седле.

– Опять руки задираешь, – Джон демонстративно встряхнул удерживаемый над холкой повод.

Скосив глаза на следопыта, Шойсу буркнул что-то смазанное шумевшим в ушах ветром, и положил запястья на переднюю луку.

– Слишком наклоняешься, – Лайла похлопала себя по спине.

Тот постепенно выровнялся.

– Пусть передохнёт, – бросил взгляд на травянистый склон Джон. – Шагом, Шойсу, шагом.

Натянув поводья, иномирец сбавил скорость. Как и его спутники, что притормозили и стремя в стремя поехали следом.

– Могли бы разочек и уронить, – раздался сзади голос ассасина. – Я послушал бы хоть, как у них там ругаются.

– Успеешь ещё, – ответил Джон. – Ездок из него так себе. Равновесие вообще не держит. Не было б стремян, давно бы сполз. Притом дело явно не в силе. Либо в подземельях они передвигаются пешком, либо как-то хитро пристёгиваются.

– Пристёгиваются? – из-за плеча следопыта чёрным пятном выплыл Рэксволд. – Они что там, на огромных пауках по стенам скачут? – он уставился на Джона в ожидании новых предположений.

– Ты меня спрашиваешь? Я-то почём знаю.

– Какой бестолковый проводник у нас… Едем-то хоть правильно? Три часа прошло, а леса и в помине нет. Одни поля. Карту дай.

Следопыт на секунду поднял взор к солнцу:

– Во-первых, только два. Во-вторых, не леса, а лесадки. Так здесь называют мешанину рощ. В-третьих, сразу за холмом.

– Толковый всё-таки, значит. Я бы даже сказал: больно умный.

– Ну так, – усмехнувшись, кивнул на вампиршу Джон. – Статус обязывает, – он посмотрел на конец поползшей вверх дороги, где вдруг выросли человеческие головы. – О, а вот и первые путники. Я уж думал, всё королевство вымерло.

С холма спускалась телега с крупной клеткой из толстых жердей и верёвок, которую сопровождали шесть всадников.

– Охотники, – сразу сказал следопыт. – С уловом. Незапланированным. Иначе бы не поскупились на железо.

– Существо, видать, сцапали, – откинув тугую косу за спину, поравнялась с друзьями Эрминия.

– Молгдока, – хоть встречное дуновение и поведало Лайле ответ, она не отводила пристального взора от приближающихся всадников.

– Ты ж понимаешь, что мне интересно? – поглядел на её насупленный профиль Рэксволд.

– Трёххвостый змей с двумя головами. Размером с человека. Дальний родственник гидр. Как понимаю, они везут его в город на продажу. Только, если он там сбежит, жертв не миновать. Насколько молгдоки миролюбивы, настолько и пугливы. А укус их смертелен. По крайней мере, без чар Жизни…

– Можно выкупить да отпустить, – задумчиво мял поводья Джон.

– Ага, цену заломят и торгуйся тут на солнцепёке до потери сознания. Проще им сразу морды набить.

– Я сама всё улажу.

– Как? Вежливо попросишь? Да-а-а, они тебя, конечно, послушают.

– Не нужно насилия, Рэкс, – Лайла поглядела на спину Шойсу, какой молча ехал первым. – Всё намного проще.

– На ушастого обменять?! – радостно воскликнул ассасин. – Вот тут я тебя поддержу. Главное, чтоб доплачивать не пришлось… Что за осуждающий взгляд? Вчетвером поедем, как в старые добрые времена.

Повозка приближалась. Тихо скрипела старыми колёсами. Вот уже стали различимы лица охотников. Их немое удивление. Ещё бы. Жителей пустыни в Ардонэйзию заносит невероятно редко, и то они не настолько смуглы. Да и оттенок у них – глинисто-земляной. Никак не глубокая синева вечернего моря. И тут такое чудо навстречу едет. С важным видом. А за ним четвёрка всадников стройным рядом. Отнюдь не темнокожих.

Пока проезжавшие мимо охотники таращились на Шойсу, Лайла косилась на клетку, где за свежеобтёсанными прутьями шевелилось буро-зелёное существо. Детально изучала верёвочные крепления. Потом же прикрыла глаза.

– Видывал? Мордень чернявая, будты по горнилу ей елозил, – раздался позади насмешливый голос.

– Если целюком такой, ночью и не смочиться. Писюх не углядишь! – задорно добавил другой.

За спинами грянул хохот, а следом – стуки жердей. Все, включая Лайлу, обернулись. Из развалившейся клетки выскочил буро-зелёный ком и, распластав на дороге три хвоста, снарядом баллисты спружинил в поле.

– Славливайте падлюку! – завопил первый из шутников, грубо разворачивая лошадь. – Я чаго с псицей полдня в засаде сижывал! Славливайте!!!

Охотники поскакали в поле. С руганью наворачивали круги по высокой траве, едва не врезаясь друг в друга. Странники же продолжали спокойно восходить на холм.

– Не найдут, – довольно промолвила Лайла. – Молгдоки несказанно проворны. А этот ещё и осторожничать будет. Даже приманку стороной обойдёт, – она чуть качнулась и с улыбкой посмотрела на плечо: – Великолепная работа, Скарги, – протянутая ладонь погладила невидимую головёнку.

– Я уж и забыл про него, – признался Джон. – Думал, ты использовала магическую проекцию.

– Вслепую предугадать траекторию повозки, её скорость движения и удержать огонь на множестве постоянно смещающихся координат? Я пока не столь искусная. А при зрительном контакте мне потребовалось бы слишком много времени.

– Ты ж молчала… – уставился на вампиршу Рэксволд. – Как чертяка тебя понял?

– После объединения энергетических потоков со Скарги, в моей голове стали иногда всплывать странные образы. Лишь в Ардонэйзии я поняла, что это не вызванный морозом бред: фамильяр пытался общаться. Как оказалось, мысленные иллюстрации желаемого идеальны для сложных манипуляций.

Джон снова оглянулся на охотников, что теперь ссорились на дороге у подножья холма:

– Неважно как. Ты сделала благое дело. Может, даже спасла чью-то жизнь.

– Капля в море, – печально вздохнула Лайла. – И всё же хоть какое-то искупление…

– Ой, только не хандри, – закатил глаза ассасин. – Давай расскажу тебе забавную историю. Жил на свете несразимый воин с хорошим чувством юмора. Однажды он решил устроить друзьям свадьбу по эльтаронским традициям и для этого скупил все зелёные ковры в столице. Воин планировал сдать их обратно за полцены, но часть торгашей, зажравшихся скотин, сразу сказала, что им пыльное и потоптанное не нужно. И дабы добро не пропадало, велел воин собрать ковры и привезти своему голубоглазому другу. К вечеру. Все сорок пять штук.