Тайны Троссард-Холла

Глава 6. В которой почти все заняты исключительно учебой

На следующий день Артур с Тином едва разлепили глаза, ибо подъем был в шесть утра! Дейра, будучи убежденной в том, что развиваться нужно не только духовно, но и физически, настояла на том, чтобы каждое утро у студентов начиналось соответствующим образом. Сначала едва проснувшиеся школьники делали зарядку с тренером, которая включала в себя разные нехитрые упражнения, направленные на то, чтобы быстрее проснуться и согреться.

Кульминацией же спортивных мероприятий было следующее. Студенты переодевались в тонкие хлопковые халаты и выходили на улицу, где их уже в нетерпении ожидал тренер. Каждый подходил к нему и получал свою порцию обливаний – сначала несчастному на голову выплескивали ушат холодной воды, затем, из другого ведра, горячей. После чего мокрый студент должен был бегом возвращаться в свой спальный домик, интенсивно растираться сухим полотенцем и переодеваться, чтобы быть готовым, наконец, к завтраку. Первокурсники, еще не вполне привыкшие к таким экстремальным утренним мероприятиям, во весь голос жаловались друг другу. Действительно, для некоторых изнеженных домашних ребят, совершенно не привыкших к физической нагрузке, эти процедуры казались настоящим испытанием. Например, упитанный Треверс и так с трудом справлялся со своим телом, что уж было говорить о специальных упражнениях!

– Мои родители отдали целое состояние, чтобы надо мной тут так издевались! – в совершенном ужасе говорил Даниел Фук, который уже стоял в смешном хлопковом халате в ожидании обливаний. – Я хочу стать фармацевтом, но сомневаюсь, что после этой экзекуции вообще выживу. Скорее, мне самому понадобится фармацевт!

Девочки тоже стояли в очереди и возмущались не меньше мальчиков. Никому не пришлась по душе система, придуманная непосредственно Дейрой, согласно которой студенты Троссард-Холла должны были за три года превратиться в выносливых, сильных и готовых к любым трудностям молодых людей.

Некоторые девочки визжали во весь голос, когда им на головы выливали ведро с ледяной водой. В целом со стороны это было довольно забавное зрелище. Вот к тренеру медленно подошла Диана. Артур с неприкрытым интересом следил за девушкой, ибо ему хотелось знать, как она отреагирует.

– Сейчас еще одна будет орать, как недорезанная куропатка, – с едким смешком заметил Тод. Однако, ко всеобщему удивлению, красивая девушка без единого возгласа выдержала испытание; казалось даже, что обливания пришлись ей по вкусу, словно она искупалась в горячем термальном источнике. Диана грациозным движением руки закинула свои длинные мокрые волосы за спину и с насмешливым видом прошла сквозь толпу дрожащих от страха и холода ребят.

– Кажется, в этот раз куропатку вам придется наблюдать лишь в виде блюда в столовой. Не опоздайте на завтрак, мальчики, – заявила она, с лукавой усмешкой посмотрев Тоду в глаза.

Когда девушка скрылась в спальном домике, Тод восхищенно присвистнул.

– Вот это женщина! Ради такой можно претерпеть даже эти утренние унижения!

Закончив с необходимыми процедурами, ребята пошли в главное учебное здание – то самое, которое и именовали Троссард-Холлом. Оно было большим и немного устрашающим по сравнению с их спальными домиками – гигантских размеров замок с кривыми перевернутыми башнями, увенчанными бронзовыми вензелями с огромными буквами Т и Х. На первом этаже располагалась просторная обеденная зала, украшенная полотнами известных беруанских мастеров. Тут можно было увидеть копию знаменитой картины «Мир глазами птиц» Беруара Леше. Честно говоря, Артуру было невдомек, чем так прославилось это замечательное творение, которое казалось ему обыкновенной мазней – на желтом холсте были изображены темные грязно-зеленые полосы (наверное, так художник представил лес и поле с высоты древесного города Беру). Такому видению окружающего мира можно было только посочувствовать. Хотя куда уж Артуру, простому мальчишке из уездного городка, было судить великих гениев?

Обеденная зала была единственной комнатой, выполненной в классическом стиле. Здесь студенты могли поесть за длинными столами, украшенными пузатыми самоварами ручной работы. Ребята, проголодавшиеся после утренних разминок, спешно принимались набивать себе рты едой. Повсюду слышалось заговорщическое перешептывание и бормотание, изредка прерываемое громким чавканьем. На завтрак подавали блюда не менее изысканные, чем на ужин. Причем саму подачу и оформление можно было сравнить разве что с лучшими ресторанами Беру. Так, например, паштет из гусениц следовало аккуратно намазывать на хлеб, поверх чего нужно было непременно положить чайную ложку варенья из древесной коры и, наконец, присыпать все это сушеным маком.

О произошедшем ночью говорили вполголоса. Как и следовало ожидать, крик Артура не остался незамеченным. Однако, разумеется, никто не подозревал, какие причины в действительности вызвали этот крик. Первокурсники были убеждены, что именно старшие студенты решили выкинуть такую шутку – кричать посреди ночи единственно для того, чтобы напугать других. Старшекурсники же, напротив, считали подобную глупую выходку делом рук первокурсников, которые вместо того, чтобы пораньше лечь спать перед своим первым учебным днем, всю ночь шумели и балагурили. Единороги-охранники так и не обнаружили истинных виновников произошедшего, следовательно, решительно никто, кроме Тина, Артура и Триумфии, не подозревал о том, что на территории школы находился незнакомец, по какой-то немыслимой причине напавший на студента Троссард-Холла.

Дейра Миноуг несколько раз показывалась в обеденном зале. Она выглядела, как всегда, опрятно и строго. Ее глаза спокойно обозревали столовую, а губы время от времени растягивались в вежливую доброжелательную улыбку. Однако наблюдательный человек сразу бы приметил кое-что странное. Из гладкого черного шиньона директрисы торчала шпилька! Это могла бы позволить себе любая женщина, но не Дейра, в мире которой не существовало подобных непростительных небрежностей. Разумеется, ни Артур, ни Тин не обратили на это внимания.

Однако они заметили кое-что другое. Директор школы выглядела весьма уставшей; на это указывали черные круги под ее глазами, которые могли появиться только вследствие длинной бессонной ночи. Мальчики, уже невольно начавшие подозревать Дейру во всех странностях, происходивших в школе, отметили про себя этот факт. Сложно было сказать, какие именно причины спровоцировали подозрения ребят. Они рассуждали следующим образом: кем бы ни был этот незнакомец, он пытался напасть на одного из учеников, что уже само по себе говорило о его незаконном нахождении на территории школы. Так как только одна Дейра отвечала за тех, кого приглашали в Троссард-Холл, то, вполне вероятно, именно она была виновницей всего произошедшего этой ночью. Поэтому Артур, Триумфия и Тин с невольным подозрением косились в сторону директрисы, когда она важно проходила мимо столов. Теперь этих троих объединял общий, пусть даже совсем маленький секрет.

Сегодня утром Дейра у себя в кабинете собрала всех преподавателей, которые после этой встречи выходили испуганно, практически на цыпочках, словно боясь расплескать какую-то тайну вокруг ночного происшествия. Учеников, конечно же, в известность не поставили. О чем говорили на секретном заседании, осталось за завесой молчания.

– Ее волнует, похоже, только репутация школы, а не здоровье студентов. Ведь иначе рассказали бы нам. Вряд ли студент ночью кричал ради шутки! – раздался голос Дианы, и Артур с Тином переглянулись.

Ничего не подозревающая девушка, возможно, оказалась недалека от истины. Дейру Миноуг действительно весьма заботила репутация школы – заведения, которое до сего момента считалось самым престижным и безопасным во всем Королевстве, даже несмотря на близость с Дорожным лесом. Дело в том, что Дейра очень не хотела тратить свое бесценное время, отвечая на письма родителей, озабоченных благополучием своих чад. Несанкционированные ночные похождения студентов по территории школы могли стать причиной различных неприятностей, о которых директриса пока старалась не думать. В действительности Дейра являлась человеком, способным решительно на все ради своего детища – Троссард-Холла. И если бы для осуществления этого плана понадобилось отчислить проказников, гуляющих посреди ночи, она бы сделала это с легкостью. И вряд ли Артур стал бы исключением из этого правила. Поэтому мальчик не ошибся, когда решил ничего не говорить директрисе.

Студенты довольно быстро позабыли про ночное происшествие, а первыми – Морские львы. Никто из них толком ничего не слышал, так как все спали, словно младенцы. А признаться самим себе, что они дрыхли в своих кроватях, в то время как снаружи произошло нечто интересное, – нет, лучше уж притвориться, что ничего серьезного не случилось. Львы усиленно делали вид, что заняты просмотром учебного расписания. Даниел Фук, читая план занятий, все время морщил свой маленький носик, чем необычайно раздражал одногруппников. Диана и Триумфия искренне радовались «лекарству, или науке о цветах», а Милли Троуд, сидящая рядом с ними, вообще ничему не радовалась, так как считала учебу пренеприятнейшим времяпрепровождением. Данные мысли подтверждало не только выражение лица, но и внешний вид девушки – одна косичка у Милли была растрепана, что придавало ее облику чрезвычайную неряшливость. Сейчас она развлекалась тем, что сосредоточенно ковырялась в носу.

Расписание у всех первокурсников было одинаковым.

– В шесть подъем… Зарядка и обливание, – уныло начал читать Тин, когда они благополучно покончили с завтраком. – Так… Девять… Искусство борьбы с гномами, русалками и сиренами. – Мальчик громко засмеялся. – А с ними-то зачем бороться? Гномов уже смрадней двести никто не видел, а русалки, говорят, самые прелестные женщины на свете, – с видом знатока провозгласил Тин.

– Это интереснее, чем наука о цветах, – сказал Артур, показывая на следующий предмет. Тин поморщился и покрутил в пальцах свой длинный чуб.

– И это – расписание для перваков! Ты смотри, весь день забит! – огорченно протянул он.

Пузатый Треверс, сидевший рядом с ними, тоже охал, подперев курчавую голову обеими руками. Ему тоже не хотелось учиться.

После лекарской науки была алгебра, затем никому неинтересная кулинария. Ну а последним уроком стояла философия.

– Что, малыш Тин боится перезаниматься? – язвительный голос пропел у ребят над ухом, и Тин увидел свою сестру Стурцию. Она была одета в строгую школьную форму с брошью Лекарей на воротничке, а ее блестящие волосы, аккуратно убранные в прическу, являли собой образец прически прилежной девочки (что было совсем уж нехарактерно для ее образа). Впрочем, надо отдать девушке должное, выглядела она гораздо лучше, чем обычно.

– Артур… – Она резко изменила свой голос от насмешливо-пренебрежительного до тихого влюбленного. – Если тебе вдруг понадобится помощь по учебе, можешь обращаться ко мне. По цветам я уже прочла кучу книг и могу дать тебе совет…

– Э-э-э… Хорошо. Спасибо, – пожал плечами Артур, отчего-то сразу почувствовав себя неловко.

– Вообще-то, я тоже могу иногда нуждаться в помощи, моя дорогая сестрица, – напомнил ей о себе Тин, чувствуя недовольство. Сестра, по его мнению, вела себя как-то очень уж странно. Затем он помахал рукой полной девушке-лекарю, которая, с трудом протискиваясь между столами, разыскивала Стурцию, выкрикивая ее имя на всю столовую.

– Извините, вы, кажется, ищете мою сестру? – крикнул Тин, обворожительно улыбаясь. И в тот же момент Стурция гневно толкнула его в бок.

– Я от нее все утро не могу отделаться! – быстро проговорила она и скрылась в толпе учениц.

– Порой сестрица бывает просто невыносима, – наигранно-сокрушенным тоном сказал Тин. – Да еще и увлекается этими цветочными предметами…

– Ну, это вполне логично, она ведь Лекарь, – встал на защиту Стурции Артур.

– Именно так. Представляешь? Позор для семьи! Про любителей цветочков говорят «пустаки»…

– Э-э… Пустаки? Глупцы, что ли? Разве так легко варить всякие отвары из лепестков и корневищ?

– Да конечно! Покрошил, поплевал, помешал, и напиток – пальчики оближешь, – убежденно ответил Тин.

Артур улыбнулся, и они пошли искать нужную аудиторию. Ребята отбились от группы, и посему эти поиски затянулись. Узкие коридоры потрясали воображение замысловатыми цветами и формами; в некоторые проходы ученикам приходилось протискиваться с большим трудом. Наконец по маленькой карте, которая прилагалась к расписанию, они смогли отыскать нужную дверь и при этом умудрились не опоздать на первый урок.

Искусство по борьбе с гномами, русалками и сиренами преподавала высокая красивая девушка, которая была сама ненамного старше выпускников школы. По крайней мере, так можно было подумать, глядя на ее изящное, аристократически бледное лицо. Артур и Тин разочарованно посмотрели друг на друга. Им казалось, что само слово «борьба» предполагает что-то серьезное, мужское. А тут вместо сурового, внушающего уважение мужчины перед ними стояла молоденькая особа.

Зал был наполовину заполнен, здесь сидели ребята всех групп. Студенты с интересом и любопытством посматривали друг на друга. Как только Артур с Тином заняли свои места, начался урок, и молодая преподавательница обворожительно улыбнулась.

– Меня зовут Дельфина, – скромно представилась она, очаровательно наклонив красивую головку с копной блестящих черных волос. На ее бледном, словно присыпанном мукой лице алели маленькие аккуратные губки, которые улыбались независимо от ее глаз, смотревших строго и непреклонно. Она походила на фарфоровую куклу. Казалось, все ученики влюбленно смотрели на нее, и Артур тоже почувствовал какое-то неудержимое влечение к этой девушке. А Тин вообще готов был, высунув язык, сделать все, что она скажет. Она очаровала и влюбила в себя всех присутствующих.

Но юная преподавательница, казалось, не замечала восхищенных взглядов. Говорила она вежливо и очень тихо; вскоре всем пришлось оставить болтовню, чтобы различить хоть одно ее слово. Чуть слышимый ее голос, как волшебная музыка, ласкал слух, да и вообще она казалась почти неземным существом. Ее глаза странного серо-лилового цвета внимательно изучали каждого студента.

– Я попрошу вас взять в школьной библиотеке две книги, – почти ласково пропела она, и все, словно заколдованные, кивнули головами.

– Я напишу вам их названия на доске. Ну а теперь… Кто сможет мне ответить на вопрос: по каким причинам русалки могут покинуть места своего привычного обитания?

В аудитории воцарилась тишина – никто не знал ответа. Артур вообще до сегодняшнего дня не знал, что русалки существуют, он думал, это все выдумки писателей. Дельфина весело засмеялась, и ее чарующий смех волшебной трелью пронесся по залу.

– Неужели никто? Не стесняйтесь, я не кусаюсь! – Впрочем, в последнем никто и не сомневался – слишком уж милой была их преподавательница. – Я уверена, кто-то знает ответ…

И точно, спустя минуту послышался страдальческий вздох – девочка в огромных черепаховых очках, убедившись, что решительно никто не хочет проявить инициативу, нехотя подняла руку. Казалось, она делает всем огромное одолжение.

– Я знаю ответ, – безапелляционно заявила она, впрочем, не добавив к этой реплике ни слова. Дельфина улыбнулась и кивнула, разрешая ей сказать.

– Они уплывают со своих привычных мест обитания, когда в океане появляются хламидии лацеперус.

Дельфина ободряюще кивнула:

– Совершенно верно, а точнее, русалок прогоняют не сами микроорганизмы, а ядовитые вещества, которые выделяют эти хламидии в процессе своей жизнедеятельности. Умничка, очень хорошо. Вы с какого факультета?

– Морские львы, – высокомерно бросила Триумфия, и Тин невольно скривил рожицу в ее сторону.

– Отлично. Вы освобождаетесь от домашнего задания. А все остальные к завтрашнему дню должны прочитать пять параграфов книги Трэффика «Жизнь под водой», – с садисткой улыбкой произнесла молодая учительница. Тут уж Тин не сдержался и недовольно фыркнул.

– Вы имеете что-нибудь против, молодой человек? – невозмутимо спросила его Дельфина. Тин покраснел и попытался объяснить:

– Я просто думал, что на уроках… Э-э… Мы будем заниматься практикой.

Дельфина весело засмеялась, закинув назад изящную головку. Потом она неожиданно встала со своего места. Плавной походкой, слегка покачиваясь на высоченных каблуках, она приблизилась к нему и наклонилась очень близко. Тин недоуменно посмотрел на нее. Странная учительница улыбнулась и приблизила к его лицу свое – такое прекрасное и совершенное. Тин, не зная что делать в сложившейся ситуации, тоже улыбнулся, правда, его улыбка вышла несколько глуповатой. Он, как под гипнозом, смотрел в ее глаза, которые напоминали сейчас морскую бездну. Неожиданно она запела – сначала прекрасным тонким голосом, потом он становился все ниже и ниже и, наконец, стал таким неприятным, что все стали закрывать уши. Ее прекрасное лицо исказилось и сейчас выглядело почти отталкивающим и даже грубым. Бледные полупрозрачные губы приобрели вмиг кроваво-красный оттенок, а глаза стали пугающе черными. Ужасный звук, который она издавала, сводил с ума. Тин сильно побледнел; он силился произнести хоть слово, но ему это не удавалось.

– Хватит! – крикнул Артур, не в силах наблюдать беспомощность друга. И Дельфина сразу же стала прежней.

Ученики во все глаза смотрели на нее.

– Вы… Русалка? – робко спросил кто-то с последних рядов.

Она очаровательно улыбнулась.

– Считайте, что это была практика, – сказала она, не отвечая на вопрос, и добавила, обращаясь непосредственно к ошеломленному Тину:

– Не бегите впереди единорога, юноша. Не лучше ли сначала понять, с чем вы столкнулись, прежде чем пытаться что-либо делать? Так что прочитайте книгу, будьте добры. И уже завтра вы сможете опробовать на мне советы автора по борьбе с сиренами. Нам выделили всего месяц на эту тему. Кстати, если бы вы изучали труды достопочтенного Трэффика, то не задавали бы подобных вопросов, – строго добавила она. – Даже дети знают, что русалки не могут жить на суше. Разве только в исключительных случаях.

С этими словами она поправила свою прическу, которая и так находилась в идеальном состоянии, и презрительно хмыкнула – что, видимо, тоже относилось к бедному Тину.

Наконец прозвенел звонок, и обескураженные студенты вывалились из аудитории.

– Ты видел ее? Не удивлюсь, если под юбкой она прячет хвост! – сказал Тин Артуру.

– Она же говорила, что не русалка.

– Да врет она все! – с жаром возразил Тин. – Спорим, она…

– Если вам так интересно, – послышался сзади ребят строгий, но вместе с тем ласковый голос Дельфины, – то я отвечу. Я сирена. И ненавижу воду, она мокрая. До свидания, молодые люди. – Деликатно подвинув ребят, она плавно прошла вперед, чуть покачиваясь на каблуках. Все остальные расступались, подобострастно пропуская неординарную преподавательницу.

– По-моему, ты ей понравился, – подшутил над своим другом Артур. – Значит, говоришь, все русалки хорошенькие женщины?

Тин фыркнул.

– Нормальные – да, но не она, это уж точно. А еще и эта всезнайка – «они живут до тех пор, пока не появляются хламидии», – тоненьким писклявым голоском передразнил он девчонку в черепаховых очках.

Ребята шли на следующий урок. На лекарской науке, как они и предполагали, было невыносимо скучно, за исключением одного неожиданного и вместе с тем просто вопиющего случая. Кто-то подложил Тину на стул детскую игрушку-«пукалку», а он, ничего не подозревая, смачно плюхнулся на сидение. Когда характерный звук раздался в полной тишине, одна парочка – парень с девчонкой из группы Энергетиков – захохотала на всю аудиторию. Правда, к большому облегчению Тина, они единственные участвовали в этом веселье. Затем, однако, профессор Лист решила поддержать шутку и во весь голос провозгласила:

– Я смотрю, у вас проблемы с пищеварением, молодой человек. В следующий раз будем готовить для вас лечебный отвар!

После этих слов смеющихся было уже гораздо больше, а Тин, сильно сконфузившись, покраснел как рак. Артур не мог спокойно терпеть насмешки в адрес своего друга, поэтому он громко спросил, глядя прямо в глаза профессору:

– А какой отвар надо готовить тем, у кого проблемы с чувством юмора?

Все замолчали, опешив от такой непростительной дерзости. Впрочем, это секундное промедление сменилось на радостные перемигивания студентов. Если бы профессор Лист хоть немного разбиралась в тонкостях детской психологии, то она, вероятно, похвалила бы Артура за остроумие и представила его лучше и умнее других, принизив при этом остальных ребят. Тогда ученики непременно возненавидели бы его и посчитали всезнайкой, что помогло бы профессору отомстить дерзкому ученику за его неуместную реплику. Однако госпожа Лист, которая, кстати, ужасно не любила непослушных студентов, предпочла сделать ученику выговор.

– Обращаясь к преподавателю, надо поднимать руку. А обращаясь ко мне, надо начинать фразу словом «профессор»! – пробурчала она недовольным голосом.