Ярость демона
– Ты хоть соображаешь, что хрень несешь?
– Вы, равнинный народ, просто не понимаете. В такой войне – на ограниченной территории, с ограниченными ресурсами – просто убивать врагов недостаточно. – Он постучал окровавленным пальцем по виску. – Надо воевать с их рассудком. С их снами.
– А при чем тут оторванные головы?
– Да при том, что сомнения убивают людей, Сайлас. Сомнения и плохая физическая подготовка.
– Нет, людей убивают колющие и режущие предметы. Сомнения просто-напросто не дают спать по ночам.
– Вот именно. Квелых убивать легче.
Бершад пожал плечами, перевернул аколита 408 на живот, вытащил из-за пояса тесак и начал разрубать великану позвоночник – бережно, как мясник, разделывающий тушу, чтобы взять цену повыше.
– Значит, меня ты костеришь за оторванные головы, а сам крошишь серокожих в труху.
– Ты же знаешь, это другое. А головы – просто лишний груз, таскать их за собой я не собираюсь.
– Я их сам понесу. Поддержу себя в форме, потому что…
– …Недостаток физической подготовки убивает. Ага, слышал.
Симеон оторвал очередную голову, встал и глубоко вздохнул:
– Чуешь? Галамарской кровью пахнет. Она всегда так воняет, с душком. Как лежалое зерно.
Бершад принюхался:
– Чую. – Он еще раз втянул в себя воздух. – Кстати, где-то там еще тепленькая.
– Интересно… – с улыбкой протянул Симеон.
Бершад обернулся и посмотрел прямо на Ригара. Зеленые глаза бешено сверкнули.
– Погоди-ка.
В мгновение ока он пересек двор, крепко ухватил Ригара за запястья, выдернул из разрушенного сарая и бросил на землю.
– Как тебя зовут?
– Ри… Ригар. Боец Ригар.
– Откуда родом? – спросил Симеон.
– Из Паргоса.
На самом деле Ригар был родом из Корниша, галамарского городка на границе с Вепревым хребтом, где обитали племена скожитов. Естественно, сейчас не стоило об этом упоминать.
– Правда, что ли? – уточнил Симеон. – Ригар звучит не по-паргосски. У паргосцев все имена и названия мелодичные, Каллукстан какой-нибудь, Аклемель, Моллеван.
– Ну, наверное, я исключение.
Симеон пристально посмотрел на него, потом присел рядом на корточки. Только теперь Ригар увидел, что белый доспех сделан из драконьих чешуек, кое-где смятых и исцарапанных. Из-под чешуи проглядывали мелкие подвижные пластины, облегавшие тело, как змеиная кожа.
– А ты как считаешь, Сайлас?
– От паргосцев пахнет жасмином и пряностями, – ответил Бершад, – а от этого – пшеницей и страхом.
– Пшеницей? Тьфу, галамарцы и их поганая пшеница! – Симеон встал. – Все ясно. Из черепушки этого урода выйдет отличный ночной горшок.
Он сжал окровавленный кулак. Ригар лихорадочно нащупывал в кармане ракушку, но обмякшие пальцы не слушались.
– Погоди, – вмешался Бершад. – По-моему, от него и жасмином тянет. Точно, жасмином. Легонечко так. На выдохе. Мне вроде бы так почудилось.
– Да, задачка та еще, – сказал Симеон. – И как же ее решить?
– Ну, если со следующим выдохом прозвучат полезные слова, то решение, может быть, и найдется.
– Да-да! – торопливо закивал Ригар. – У Змиерубов контракт с Озирисом Вардом. Нам поручено отыскать и нанести на карту все драконьи логовища Дайновой пущи, потому что в них якобы есть какая-то хрень, которая зачем-то нужна Безумцу. Мы находим логовища, потом приходят аколиты и все зачищают.
– Это я и без тебя знаю, – сказал Бершад. – Расскажи-ка что-нибудь поинтереснее.
От страха Ригар совершенно перестал соображать.
– Ты давно со Змиерубами? – спросил Бершад.
– Месяц, – соврал Ригар, не ожидая ни малейшего сочувствия к ветеранам.
– А до того чем занимался?
– Был охранником, сопровождал торговые корабли в Таггарстан.
– И почему сменил работу?
Ригар пожал плечами:
– Командир Вергун брал на службу любого, кто умеет обращаться с мечом. Сулил хорошее жалованье – десять золотых в неделю. – Он сглотнул. – А за каждого убитого Ягуара – сотню.
– В награду?
Ригар кивнул.
Бершад нахмурился:
– Где Валлен Вергун?
Ригар замялся:
– Ну… он нигде долго не задерживается. Так же, как и ты. Я… я не знаю, где он.
– Угу, галамарцы никогда и ничего не знают, – буркнул Симеон и снова занес окровавленный кулак.
– Погоди! Погоди же!
Кулак Симеона замер в воздухе, на лицо Ригара упали капли крови. Ригар попытался вспомнить хоть что-то, неизвестное этой парочке.
– Каждое логовище помечают тайным кодом, в зависимости от того, насколько вход в него зарос лианами. – Ригар вывел на земле цепочку символов. – Вот этот – для небольших логовищ, этот – для средних, а вот такие – для самых крупных. Наш отряд так и не обнаружил ни одного большого, но я слыхал от бойцов, что в крупные логовища командир Вергун приезжает лично, следит за зачисткой, чтобы все шло по правилам.
Бершад присел на корточки и вгляделся в символы.
Симеон почесал в затылке, оставив в волосах кровавые ошметки:
– Гм, так он галамарец или кто?
Бершад внимательно осмотрел раны на теле Ригара:
– Ты истекаешь кровью, в джунглях тебе не выжить. Ты вряд ли доберешься домой, сдохнешь по дороге медленной и мучительной смертью. Может, лучше тебя убить? Из милосердия?
Он чуть-чуть приподнял копье – не угрожающе, просто поясняя, что именно предлагает.
Ригар уставился на наконечник копья, перевел взгляд на аккуратное отверстие в голове аколита 408, а потом – на трупы, разорванные в клочья Симеоном. Конечно же, быстрая смерть предпочтительнее, но место, куда прибудет очередной неболёт, находилось всего в десяти лигах отсюда. Вот бы туда добраться.
– Я лучше в джунгли уйду, – сказал он наконец. – Если можно.
Бершад кивнул:
– Похоже, это все-таки паргосец. Они все упертые сволочи.
– Ох, Сайлас, ты у нас такой милосердный, аж противно, – со вздохом сказал Симеон.
– Хм, такого мне еще никто не говорил, – ответил Бершад. – Может, это ты у нас слишком кровожадный?
– Все может быть. – Симеон сплюнул, холодно посмотрел на Ригара и указал на восток. – Вали отсюда.
Опасаясь подвоха, Ригар проворно отполз назад, потом поднялся и захромал в чащу. Ныли переломанные ребра, кровь заливала исцарапанное лицо, босые ноги болели, но Ригару было все равно. Он дойдет, он обязательно дойдет.
– Эй, Ригар! – окликнул его Бершад.
Ригар покорно обернулся, ожидая, что копье вот-вот пронзит ему грудь, но Бершад все еще сидел на корточках. Утренний свет четко очерчивал синие прямоугольники на щеках.
Бершад ткнул пальцем вверх:
– Ты поосторожнее. Здесь драконов до фига.
2. Вира
Галамар, город Аргель
Край наплечника больно давил в подмышку. Вира взбиралась на башню аргельского замка; следом карабкался Гаррет. Солнце закатилось минуты три назад.
Они направлялись в покои аргельского правителя. Еще недавно Гарвин был обычным бароном – Вира помнила его по тем временам, когда в Аргель прилетел красноголов и разрушил город. Судя по всему, с тех пор Гарвин существенно упрочил свое положение.
Для начала он стал графом.
Вместе с титулом он получил и деньги, отстроил замок по последней баларской моде, то есть в два раза выше, из стальных балок, украшенных шестеренками, чтобы продемонстрировать приверженность императору Мерсеру Домициану, который вскоре был убит.
Так что Гарвин недолго нежился под ласковым светом империи. Озирис Вард потребовал, чтобы новоиспеченный граф отправил в Незатопимую Гавань все свое войско для участия в зачистке Дайновой пущи. Гарвин изо всех сил оттягивал отправку, надеясь выторговать условия получше, поскольку Варду были очень нужны новые бойцы.
Вместо условий получше Озирис послал к Гарвину Виру и Гаррета.
В приоткрытые окна покоев на самом верху башни врывался свежий морской ветерок. На столе Гарвин лежал ничком, а две светловолосые галамарки делали ему массаж. Горели свечи, пахло благовониями. Женщины втирали в тело Гарвина ароматические масла, ритмично водя ладонями по коже и что-то напевая. Зрелище было бы красивым, если бы правитель не был так волосат. Слушая шорох промасленных волос, Вира брезгливо поморщилась.
Она выжидала. Через несколько минут одна из галамарок шлепнула Гарвина по ягодице, и он перевернулся на спину, по-прежнему не открывая глаз. Одна женщина начала массировать ноги Гарвина, другая – грудь. Мало-помалу обе добрались до гениталий правителя. Одна стала ласкать его яйца, другая – постепенно твердеющий елдак. Стоны возбужденного Гарвина заглушили все остальные звуки.
Вира покосилась на Гаррета. Он кивнул.
Она приоткрыла окно пошире и скользнула в покои.
Галамарки, занятые своим делом, заметили Виру, лишь когда она выволокла кресло из угла на середину комнаты и уселась на него.
Одна из женщин вскрикнула и зажала рот руками, выпустив елдак, шлепнувший по внушительному брюху правителя. Гарвин выругался по-галамарски и привстал, но тут же замер, увидев Виру.
– Так, вы обе, марш к стене! – приказала Вира на галамарском. – Не кричать и не шуметь – останетесь живы.
Женщины послушно отошли и прижались к стенке. Елдак Гарвина скукожился в паху. Вира ткнула в его сторону кинжалом и улыбнулась:
– Ни разу не видела, чтобы стояк так быстро пропал. Я тебе что, не нравлюсь? Или брюнетки не в твоем вкусе?
– Ты кто? – просипел Гарвин.
– Ты знаешь, кто я. И знаешь, зачем я здесь.
– Безумец требует бойцов?
– Ты обещал прислать войско две недели назад. А в казармах Незатопимой Гавани до сих пор пусто.
– В небе над Аргелем тоже пусто, – ухмыльнулся Гарвин. – В чем дело? У Озириса кончились летучие корабли? Ему нечем мне пригрозить?
Он был прав, но Вира не собиралась подтверждать его предположения:
– Озирис не хочет бомбить город, полный здоровых солдат. Пока его интересует только причина задержки.
Гарвин осклабился:
– Альмирские дикари разрывают в клочья всех, кого Безумец отправляет в джунгли. Если он хочет послать туда моих бойцов, пусть платит больше.
Значит, им движет обыкновенная алчность, подумала Вира.
– Нет. Либо ты исполняешь обещанное, либо я тебя убью. Прямо здесь.
Зрачки Гарвина сузились, плечи напряглись, и Вира поняла, что он готов на нее прыгнуть. Как только он подался вперед, Гаррет набросил на шею правителя удавку, затянул петлю и вздернул его вверх, будто тюк сена к стропилам амбара. Вира откинулась на спинку кресла и пинком чуть сдвинула массажный стол. Гарвин задрыгал ногами в воздухе и захрипел. Одутловатое лицо побагровело. Наконец пальцами ноги он нащупал стол, оперся на него, выпятив волосатое брюхо, и застыл, голый и беззащитный.
Великолепно.
– Эх, Гарвин! – протянула Вира, похлопывая кинжалом по ладони. – Не умеешь ты вести переговоры.
– Сука! – прохрипел он.
Вира пожала плечами:
– Предлагаю новую сделку. Утром отправишь Озирису Варду все свое войско. За это ты не получишь никакого вознаграждения, но сохранишь себе жизнь. Если ты не исполнишь этот приказ, то я вернусь и убью тебя. – Она встала, сделала шаг вперед и кончиком кинжала приподняла елдак Гарвина. – И сдохнешь ты не смертью героя на поле боя, а в страшных и долгих мучениях. А потом прибудут имперские неболёты и уничтожат всех жителей Аргеля – и мужчин, и женщин, и детей. Ясно тебе?
От злости и напряжения на висках Гарвина вздулись вены, но он угрюмо кивнул.
– Ну как, теперь будешь послушным, граф?
– Да.
– Отлично.
Вира отвела кинжал в сторону и махнула рукой Гаррету. Он ослабил удавку. Гарвин тяжело шлепнулся на мягкий паргосский ковер, потер горло и со свистом втянул в себя воздух.
Вира перевела взгляд на галамарок у стены. Одна рыдала, вторая дрожала, хотя ночь выдалась душной и жаркой.
– Никому ни слова, – сказала Вира. – Или я к вам в спальни загляну. Понятно?
Обе кивнули, со страхом глядя на нее.
– Вот и славно. – Вира присела на корточки, чтобы Гарвин видел ее глаза и лучше слышал. – Что ж, спокойного тебе моря и неба на пути в Альмиру.
Она отошла к окну.
– Я так и знал, что после смерти Окину вдовы переметнутся к Безумцу. Вы изображаете из себя отважных и верных телохранительниц, а на самом деле вы просто служите тому, у которого больше власти, – внезапно заявил Гарвин. – Ты попрекаешь меня алчностью и запугиваешь, а сама ничем не лучше меня. И все вы такие, вдовы!
Вира посмотрела на него:
– Все мои сестры погибли, Гарвин. Я – последняя папирийская вдова. И я никогда не считала себя лучше других.
Вира и Гаррет покинули Аргель знакомым путем: спустились по крепостной стене и крадучись пробрались по темным переулкам.
Конечно, лучше было бы подвести «Синего воробья» к самой башне и соскользнуть по канату, потому что ходить по городу было очень опасно, но Озирис хотел показать Гарвину, что может достать его не только неболётами, но и убийцей в ночи.
Такие намерения были вполне резонны, но пробираться в укрепленный замок пришлось не Озирису, а Вире с Гарретом. Они выломали ржавую решетку клоаки и по сточной трубе проникли в город. Предполагалось, что из города они выйдут той же дорогой.
И все бы ничего, но у выломанной решетки теперь стояли четверо копейщиков.
Вира и Гаррет присели на корточки в тени дома на узкой улочке, шагах в ста от сливного отверстия.
– Соглядатаи Варда докладывали, что входы в клоаку не охраняются, – шепнул Гаррет.
– Врали, наверное. Или ошиблись. А у нас теперь проблемы.
– А если в обход?
Для этого надо было пробраться на противоположную сторону города, к одной из башен, откуда оповещали о приближении драконов. Башню охраняли два стражника, которые, по словам соглядатаев, каждый вечер выпивали бурдюк вина, а к концу караульной смены опустошали и второй.
Сверившись с часами на запястье, Вира покачала головой:
– Слишком далеко. На «Синего воробья» мы попадем только к рассвету, а Вард велел нам оставаться незамеченными.
Гаррет кивнул и снова посмотрел на копейщиков:
– Тогда надо действовать без шума.
– Да.
Они изучили местность. Заросли папоротника слева, шагах в двадцати от решетки, скрывались в густой тени. Справа, чуть подальше, высились штабеля черепицы.
– Я зайду справа, а ты слева, – предложила Вира.
– Согласен.
Они разделились и медленно, с опаской, двинулись к своим позициям, стараясь не привлекать внимания четырех копейщиков, которые особо не дергались, но зорко посматривали по сторонам. Кто-то небрежно сплевывал, кто-то бормотал себе под нос, однако все следили за обстановкой.
Вира добралась до штабеля черепицы, вложила в пращу свинцовую пульку, достала еще одну и легонько стукнула по кривому гвоздю, торчавшему из деревянной плашки. Негромкий звук не вызывал подозрений, но Вира знала, что Гаррет наверняка распознает в нем условный сигнал.
Правой рукой Вира покрепче сжала пращу, а левой натянула ее, что сберегало полсекунды во время броска.
Тишина. Один из копейщиков пернул. Потом сплюнул и ногой растер плевок по земле.
Тут пеньковая веревка туго обвилась вокруг шеи караульного, и Гаррет стремительно уволок его в тень.
Как только оставшиеся трое уставились в ту сторону, Вира выпрямилась, крутанула пращу над головой и выстрелила.
Свинцовая пулька пробила затылок ближайшего копейщика. Вира выхватила из ножен Овару и бросилась вперед. Сраженный копейщик, качнувшись, повалился на землю. Двое караульных обернулись и тут же наставили копья на Виру. Видно, попались хорошо обученные.
Отшатнувшись, Вира обманным движением занесла Овару над головой, а другой рукой сорвала с левого бедра Кайсу и метнула в горло ближайшего копейщика. Он погиб без единого звука, но Вира открылась для последнего бойца, который уже готовился пронзить ее насквозь.
Из тени выступил Гаррет, пырнул копейщика в шею, крепко зажав ему рот, и медленно уложил тело на землю. Потом выдернул клинок из раны, тремя быстрыми движениями вытер его о накидку убитого, спрятал в ножны и посмотрел на Виру.
– Свяжем их вместе и оттащим в сточную трубу, – сказала она. – Их никто не найдет, пока не завоняют.
Гаррет кивнул и начал привязывать трупы друг за друга.
Сточная труба выходила в поле близ обрывистого берега реки, где можно было укрыться. Вира с Гарретом осторожно пересекли поле, спустились к воде и засели под откосом.
Вира вспомнила, что, когда на Аргель напал дракон-красноголов, тут прятались горожане, а теперь и ей пришлось воспользоваться этим укрытием. Странно, как иногда замыкается круг.
Двумя пальцами она нажала на циферблат в наруче, ощутила четырехкратную прерывистую пульсацию: недавнее изобретение Озириса Варда теперь позволяло узнавать время даже в темноте.
– Осталось семнадцать минут, – сказала Вира.
– Понял.
Вире очень хотелось выкурить трубочку, но это наверняка привлекло бы внимание какого-нибудь дракона, или случайного прохожего, или обоих сразу. Точить кинжалы сейчас тоже не стоило. Вместо этого Вира попыталась поправить сползший левый наплечник, который нещадно давил в подмышку.
Гаррет вытащил из котомки пузырек масла, обернутый черным лоскутом, и начал смазывать любимую удавку.
Каждый молча занимался своим занятием. Наплечник Виры в свое время пострадал от меча скожита при переходе через Вепрев хребет, но ни в одной оружейной мастерской Бурз-аль-дуна не нашлось умельцев, способных удовлетворительно починить доспех из акульей кожи. Работа с таким материалом требовала специальных умений и навыков.
Химейские оружейники смогли бы подправить наплечник, но в столице Папирии никого не осталось в живых. Все обитатели города погибли. В общем, теперь так и приходилось носить покоцанный доспех.
Из раздумий ее вывел голос Гаррета:
– Ты уверена, что больше никто из папирийских вдов не уцелел?
Для них это было уже седьмое совместное задание, но сейчас Гаррет впервые задал Вире вопрос, не связанный с исполнением приказа.
– Почти все погибли при бомбежке Химейи, – ответила Вира. – Несколько вдов, из тех, кого Окину послала на помощь Эшлин, оставались в Альмире, но я убила последнюю.
– За что?
– Она предала Каиру.
– А вдруг есть еще кто-то? Что, если кому-нибудь удалось укрыться в темном уголке?
– Нет.
– Откуда ты знаешь?
Вира вздохнула:
– Потому что сейчас я служу человеку, который уничтожил Папирию. Если бы кто-то из вдов остался в живых, меня уже постарались бы убить.
– Резонно.
Он плеснул масла в ладонь и снова занялся удавкой. Похоже, закончил разговор. Вира не настаивала на продолжении.
Через несколько минут Гаррет снова заговорил:
– Мне нравится с тобой работать.
Вира фыркнула, решив, что он шутит, но потом увидела его серьезное лицо и удивилась:
– Почему?
– Гарвина ты захватила врасплох, так что он совершенно не контролировал происходящее. С четырьмя охранниками у сточной трубы было непросто разобраться, но ты не запаниковала и очень чисто сработала. – Гаррет взглянул на нее. – Тебе надо гордиться своими умениями. Я впечатлен.
– Чтобы запугать голого графа, особых умений не требуется.
– Да я не о том. – Двумя пальцами он ощупал плетеную удавку. – Для того чтобы чисто выполнить задание, нужны определенные навыки. Ты делаешь это красиво. Это настоящее искусство.
Вира промолчала, не зная, как воспринимать такое заявление. У Гаррета явно не было привычки хвалить всех подряд. Может быть, ей сейчас удастся выведать побольше об этом загадочном человеке, с которым она провела уже, считай, два месяца, но почти ничего о нем не знала.
– Тебе безразлично то, что мы делаем? – спросила она.
– Результаты нашей работы не имеют значения.
– Вряд ли с этим согласятся убитые копейщики, которых мы оставили гнить в клоаке.
Он заморгал:
– Дело в том, что в данном случае любой результат не имеет значения. В конце концов кто-то выиграет эту войну. Может статься, что ее выиграет Озирис Вард. С другой стороны, война в джунглях тяжела и непредсказуема. – Он подрезал ножом обмахрившиеся концы удавки. – Однако все закончится одним и тем же. Какое-то время будет мир. Терра залечит раны. Бабы нарожают новых солдат для новой бойни. И лет через десять-двадцать начнется новая война. А после нее – еще одна. И еще, и еще. Такой вот замкнутый круг, бессмысленный и бесконечный. Куда легче искать красоту в мелочах.
– Я с тобой не согласна, – сказала Вира. – Если есть люди, которые важны для тебя, ты можешь их оберегать.
– А, ну как же, – вздохнул Гаррет. – Твоя раненая императрица Каира. Ты когда ее видела?
– Сорок семь дней… – Вира взглянула на часы в наруче, – шесть часов и пятнадцать минут назад.
– А секунды ты тоже отсчитываешь?
Вира зыркнула на него, но ничего не сказала.
– Наверное, именно из-за нее ты воюешь на стороне зла, – продолжил Гаррет.
– Помнится, ты говорил, что не веришь в добро и зло.
– Мне безразлично добро и зло. А тебе нет. Вряд ли ты считаешь, что Терра стала лучше, после того как Озирис Вард захватил небо над ней.
– Вард – единственный, кто способен исцелить Каиру. Она осталась жива лишь благодаря его стараниям.
– Мы с тобой вот уже несколько месяцев работаем бок о бок и, выполняя приказы Варда, побывали почти во всех уголках Терры. По-моему, он не очень-то торопится исцелять Каиру.
Вира помотала головой:
– К моему возвращению Каире должно полегчать. Ее можно будет отключить от всех аппаратов Варда. Он сам мне обещал.
– Ты веришь его обещаниям?
– Я никому не верю.
– Тогда почему ты не захотела вернуться раньше? – спросил Гаррет.
Вира рассеянно ковырнула струп на пальце – оцарапалась, карабкаясь на башню аргельской крепости.
– Потому что Каире не будет никакой пользы, если я стану денно и нощно торчать у ее постели.
– А ей есть польза оттого, что ты служишь Озирису Варду?
Вира содрала с костяшек пальцев запекшуюся кровь.
– Вроде бы да.
На самом деле она согласилась отправиться в длительное путешествие по Терре вовсе не из-за этого, но не хотела ничего объяснять Гаррету по прозвищу Палач, ведь вместо души у него была бездонная черная пропасть.
Гаррет свернул удавку в тугую петлю и прицепил ее к поясу.
– Значит, как только Каира выздоровеет, ты больше не будешь исполнять никаких заданий.
– Да.
– Жаль. Мы с тобой отлично сработались.
Гаррет был прав. Они не только помогли Озирису Варду получить власть над всей Террой, но и проделали это весьма успешно. Единственным небольшим проколом стало то, что случилось при уходе из Аргеля. Однако же от осознания всей этой успешной помощи Озирису Варду Вире становилось еще горше. А вот Гаррету, судя по всему, нет.
Издалека донесся гул работающих двигателей «Синего воробья». Через несколько секунд из-за южных скал появился неболёт и двинулся к месту, где ждали Вира и Гаррет.
У «Синего воробья» не было ни оружия, ни тяжелой брони, поэтому Озирис и отправлял его на подобные задания. Остальные неболёты неустанно патрулировали захваченные государства, сбрасывали десанты в Дайновую пущу или зависали над каким-нибудь городом Терры, подавляя возможный бунт населения.
Гаррет направился к летучему кораблю. Вира шла следом, втайне удивляясь тому, что напарник впервые решился оставить ее за спиной.
Как только они поднялись на борт, Децимар спросил:
– Ну как, уговорили?
– Да.
Децимар кивнул и быстро отдал приказ своим подчиненным. Спустя две минуты неболёт взмыл в воздух и взял курс на Незатопимую Гавань.
Солнце еще не взошло, так что в темноте их отбытия никто не заметил.
3. Бершад
Заповедный Дол
Головы, собранные Симеоном, начали смердеть еще по дороге в Заповедный Дол, так что громадный скожит подошел к городским воротам, окруженный целым облаком черных трупных мух. Симеон не обращал на них внимания, зато воины, разбившие лагерь у городских стен, громко возмущались.
Керриган должна была привезти очередную партию провизии из Данфара, поэтому разрозненные отряды, составлявшие Воинство Ягуаров, вернулись в Заповедный Дол, чтобы пополнить запасы съестного, а потом снова уйти воевать в джунгли. Собираться в одном месте было опасно, но в окрестностях Заповедного Дола водилось столько драконов-дуболомов, что ни один неболёт не мог приблизиться к городу, а добираться туда пешком было еще труднее. Воины-ягуары передвигались тайными тропами, поросшими вьюном-захлестом, от которого дуболомы старались держаться подальше.
Покамест Заповедный Дол был самым безопасным местом во всей Терре, но все переменится через несколько месяцев, когда дуболомы улетят на новые гнездовья.
Воины играли в кости у костра, на котором жарился кайман. Увидев среди бойцов Виллема, Бершад направился к нему. Близ кострища рядком выстроились глиняные болванчики, повернутые лицами к лесу и утыканные стальными стружками.