Легенды нашего края. Настоящий полковник, или Что хочет женщина
– М-да, – отмахнулась недовольным жестом моя квартирная хозяйка. – Ох, уж эти мне вояки.
– А сосед на вас глаз положил, – ляпнул я.
– Это Рыжов что ли? На кого он только его не ложил. Вот смотрите как в жизни бывает – не пьет, не курит, а не нравится бабам – хоть убей…
– А я, значит, нравлюсь вашим бабам?
– Вы – да. Они вас все называют – не мужчиной, а просто праздником женскому глазу, уху и сердцу… Молодой, красивый, к тому же с крутой машиной и не женатый…
– Ну, хорошо, сейчас я признаюсь сколько мне лет.
От моих слов Маргарита вдруг напряглась – что происходит?
– Сколько же тебе лет?
– Полных семьдесят шесть!
– Ой! – Марго попятилась прочь, вжимаясь в косяк. – Максим, ты кто?
– Я бывший военный летчик, теперь на пенсии.
– А почему так молодо выглядишь?
– Видимо, воздействие радиации сказалось в обратную сторону.
Маргарита замерла, оглушенная новостью. Все в голове смешалось. И только одна мысль светилась в широко распахнутых глазах: «Во что я опять вляпалась?» Потребовала от квартиранта:
– Немедленно покажи паспорт.
А на лице её читалось – ой, не об этом сейчас надо спрашивать.
Тем не менее, я сходил в дом и принес свою ксиву.
– Михайлов Максим Сергеевич, – нараспев прочитала Марго. – 23 сентября 1944 года рождения. Вот это да! Не фальшивый? Не краденый? На фотографии вроде похож – хотя в жизни моложе.
– Да, но теперь замечаю – процесс в обратную сторону движется.
– Быстро старишься?
– Не молодею. Видимо, вода хомутининская влияет.
– Я думаю, ты потому и катаешься по стране, что от ученых прячешься – не хочется быть подопытным кроликом. Так?
– Одно пойми, – я протянул к Марго руку, но она в панике отшатнулась. – Я тебе не враг. Сильно рискую, рассказав о себе. Но ты хорошая, добрая – не выдавай меня органам, Маргарита Степановна.
– Спасибо, что заметил, – нахмурилась квартирная хозяйка.
– Мне надоело прятаться и скрываться. Потому я тебе открылся. Пусть останется нашей тайной.
– Это уж точно, – сверкнула она глазами. – Кому же я выдам квартиранта такого – богатого и не пьющего. Впрочем, за конфиденциальность с тебя надо бы дополнительно брать.
Теперь мне казалось, что она совсем не испытывает нежных чувств к своему квартиранту, а скорее кипит – хотя не понятно с чего. Я и глаза опустил под её возмущенным взглядом.
Дождь совсем перестал. Наступила какая-то оглушительная тишина. Только компьютер палил, и взрывались снаряды пискливо, наполняя маленькое сердечко Юлички торжеством.
– Одно не пойму, – задумчиво сказала Марго. – Зачем ты мне все это рассказал?
– Общая тайна сблизила нас – мы перешли на «ты». Не заметила?
Женщина, между тем, продолжала:
– Благородным хочешь показаться? Ты мне сейчас свою тайну выложил, потому что «момент истины» наступил? Или чего-то хочешь добиться? Или всех нас захочешь убить, чтобы мы тебя не выдали?
– Богатая у тебя фантазия! – я обозлился.
– До тебя далеко! Скажи, как ты мое объявление о сдаче жилья выбрал – случайно или тонкий расчет?
– Это случайно вышло. Марго, но не о том сейчас надо говорить.
Однако женщину вдруг захлестнула обида. На жизнь проклятую! Казалось бы, здорово повезло – квартирант холостой, собой красавиц, богат, с машиной и не скупой. Чего ещё надо? Оказывается, не все у него в порядке – и даже не с головой, а со всем организмом. Интересно, а по сексуальной части он сейчас в каком возрасте? В первый день петушком наскакивал, а сейчас будто все отрезало…
– Ну вот что, дорогой, Наташа придет с работы, мы все обсудим и решим – нужен ты нам здесь такой или нет?
– Так значит, такой разговор пошел, – тоже ледяным тоном ответил я. – Не бойтесь, уважаемая. Я вас напрягать не буду. Сейчас соберусь и уйду отсюда, куда глаза глядят. Скажи Наташе – машина ей мой подарок. А тебе, – потрепав мелкую по головке и чмокнув в макушку, сказал. – Дарю эту игрушку…
Зашел в дом. Покидал личные вещи в спортивную сумку и вышел на крыльцо.
В мастерской дверь была закрыта. Должно быть, Юличка с моим подарком убежала в свою комнату. На веранде стояла Марго.
– Ты куда это?
– Прощай, хозяюшка. Освобождаю вас от своего присутствия.
– Хватит дурить. Тебя никто не выгоняет.
– Сам разберусь.
Вышел в калитку и зашагал по дороге.
Как назло снова пошел дождь.
Возле первого перекрестка меня догнала Марго под зонтом и с плащом в руке. Молча преградила мне путь.
– Иди домой. Там девочка одна. Близится ночь…
Маргарита стояла под зонтом, но босиком и протягивала мне плащ, прикусив губу и с упреком глядя.
– Да что ж ты творишь, твою мать! – выматерился я. – Туберкулез ищешь?
Перекинул ремень спортивной сумки через голову, подхватил Марго под коленки, взвалил на плечо и пошлепал обратно по асфальту мокрому.
– Отложим на завтра все разговоры, – хрипло сказала хозяйка, когда поставил её в центре веранды.
– Хорошо, – обреченно выдохнул я.
Она убежала на свою половину. Пошел к себе.
Когда Наташа приехала, они заходили проверить – не смылся ли я? Сделал вид, что сплю. А когда ушли, поднялся и подался на кухню. Сел на табурет у стены с соседней квартирой и стакан ухом придавил. Знаете такой прием прослушки? Некрасиво, конечно, но что делать – на кону, по большому счету, моя жизнь на свободе.
– Ты зря волнуешься, – говорила Наташа своей маме. – Максим Сергеевич вполне приличный человек и старательный мужчина: трудоголик, можно сказать. И всегда за собой убирает…
– А то, что ему по паспорту восьмой десяток, а выглядит только на тридцать пять, тебя не напрягает?
– Ничуть. Я бы замуж за него пошла.
После паузы Марго:
– Он вчера меня на руках принес.
– Не уронил? Вот видишь – мужчина хоть куда.
Я подумал – брак с Наташей даже лучше: меньший мезальянс, чем с Марго. Ведь мужчина должен быть старше своей жены.
Девушка продолжала:
– Давай на чистоту, мама, а то мы все намеками.
– Давай, Наташенька, давно пора.
– Максим Сергеевич – подарок действительно: не зря все бабы о нем говорят. Его надо брать в оборот и вести в ЗАГС. А ты его сегодня чуть не выгнала. Ты что, мама? Доиграешься в чувства. Давай решим, кто станет его женой, а другая пусть не мешает.
– А тебя не пугает, что ему 76 лет?
– Ни капельки – он выглядит моложе тебя.
– Говорит, облученный.
– А вот когда мы с ним целовалась, я чувствовала какая у него эрекция – закачаешься.
Маргарита Степановна, похоже, стушевалась.
– Он ведь мне сразу предложил плату за интимные услуги.
– И зря отказалась…
Проснулся поздно. Часы показывали одиннадцать. Разодрав слипшиеся ресницы, посмотрел в окно – яркое солнце напирало на стекло, обещая, что день будет ясным.
На кухонном столе стоял завтрак, прикрытый салфеткой. Аппетит появился. Сел покушать и взбодрить себя – ничего страшного пока не случилось. Не думаю, что девочки помчатся меня закладывать или в ЗАГС за шиворот потащат. По большому счету, им не за что на меня серчать – никому в любви не объяснялся, ни с кем ещё не переспал… Вот тогда бы была грусть-печаль точно. А пока в ситуации – сплошной плюс. Теперь они знают, кто я, и мне не надо ничего скрывать. А они, как я вчера понял, начинают тараканьи бега к моему сердцу…
Фу, как грубо про милых дам!
– Доброе утро! – окликнула меня Наташа, когда появился на веранде.
– Прекрасное утро, Натали!
– Как ваши дела с магазином?
– Думаю, что получится. В город смотаться есть повод?
– Всегда. А у вас, что за надобность?
– Ноутбук купить Юличке хочу, а свой забрать: постоянно нужен – там много схем нужных закачено для электроники магазина.
У Наташи рот непроизвольно открылся – такой штуки и у неё нет, а тут девочке четырех лет… Впрочем, мама вчера говорила, что Максим Сергеевич в пылу ссоры назвал подарком для неё свой джип. И не нашла, что сказать разумного. Но сморозила глупость (по её мнению):
– Современные дети акселераты. Знаете, что она зимой бабушке сказала за угрозу уши ей оборвать? Я их, говорит, на зло тебе отморожу.
– Нарочно не придумаешь, – похвалил девочку за сметливость.
После рассказа Маргариты Степановны о вчерашней размолвке с квартирантом и его внезапным решением их покинуть, Наташа не думала, что вот так сможет легко и свободно разговаривать с Максимом Сергеевичем. Но нет, все получилось непринужденно и без напряга. И настроение стало улучшаться. О причинах этого ей сейчас думать не хотелось.
И вздохнула – а если бы он вчера действительно уехал, у неё сейчас был собственный джип.
– Ноутбук я вам сейчас принесу. А в город поедем в другой раз.
Вчерашний дождь оббил вишневый цвет в садах. Округа была усыпана белыми лепестками. На смену вишням и сливам распускали свои бутоны яблони и груши, разнося по округе тонкий фруктовый аромат. Душа наслаждалась маем, свежестью, мягким солнышком и примирением с дамами…
Я вчера, ссорясь с Марго, совсем забыл про Мао. Этот прохвост забился куда-то, чтобы его с собой не позвал – шибко ему в этом доме понравилось: чисто, тепло, сытно и никто не обижает.
Теперь он, радостно повизгивая, крутился возле меня. Что сказать?
Попенял, конечно:
– Продал ты меня, брат – за кормежку сытную, за угол теплый… Поросенок ты, а не гордый пес! Нет тебе больше веры.
Мао заскулил, прося прощения.
– Ладно, хватит ныть. Пошли лучше побегаем, а то ты вон каким жирным стал…
Мао одобрительно чихнул.
Выйдя за околицу, мы пробежались вокруг озера километров шесть – не меньше. Вернулись веселыми, примирившись.
На вопрос мелкой: «Где вы были?» ответили дружно словами и тявканьем:
– Жирок растрясали.
Мне нужны были кое-какие деталюшки для автоматики магазина и в глазах ребенка светился вопрос – где обещанный ноутбук? Назавтра собрались в город.
Я выкатил джип из гаража и пижонски посигналил. У Марго дела какие-то. Наташа с Юличкой сели сзади. Поехали молча. Впрочем, звучала музыка бортовой аудио системы.
При выезде из Хомутинино на обочине увидели голосующую женщину.
– Давайте возьмем, – попросила Наташа.
Я тормознулся.
– Вы в райцентр? – женщина приоткрыла дверь. – Подбросите?
– Садитесь.
Она села на переднее пассажирское кресло. Машина плавно тронулась.
Видимо, зная кто я, пассажирка спросила:
– Как вам в наших местах живется?
– Ничего.
– Вы, говорят, из столицы приехали?
– Я по жизни путешественник. Родной город – Питер.
– Это вторая наша столица. Там мосты разводят красиво. А здесь сплошная глушь. Разбитое сердце или за экологией гонитесь?
– Экология – это наука, – буркнул в ответ не очень учтиво.
– А чем здесь занимаетесь?
– Магазин Маргарите Степановне строю.
– Вам что больше заняться нечем? С природой надо сливаться.
– Работать тоже полезно. От безделья мужчины тупеют.
– У нас замечательный воздух и вода целебная. А в колодцах – минеральная. Пьешь и здоровеешь. Наташа, у вас есть колодец? – повернулась соседка.
– У нас скважина.
В город дорога идет через райцентр. В нужном ей месте случайная пассажирка попросила остановиться.
– Сколько я вам должна?
– Ничего не надо. Вас назад подвезти? – спросил я.
– Если увидите на остановке – я буду не против.
В городе купили Юличке ноутбук. И ещё заглянули в несколько магазинов по просьбе Наташи. У крыльца последнего встретилась ей одноклассница. Увидев мелкую в машине с мужчиной, быстро сообразила:
– Это не твой?
– Да, квартирант.
– А у тебя с ним…
– Нет. Просто привез в город за покупками.
– Не старый ещё, – одноклассница улыбнулась лукаво. – Но этот не женится. У меня нюх на таких. Держись от него подальше – поматросит и бросит, а тебе страдать.
– Ну, а если в сердце не пускать, то не придется страдать – пусть матросит.
– Гляди-гляди… Быстро вы на курортах учитесь мужиков обирать.
Хотелось крикнуть Наташе, что она не права – да разве против правды попрешь?
На глазах у одноклассницы Юлина мама села на переднее сиденье…
На премьерную пробу магазина Марго пригласила всех ближайших соседей. Вымыла пол в «тамбуре» – так назвали пространство для покупателей между «витриной» и входной дверью. Испекла булочки, которые станут первым, но бесплатным пока товаром…
В назначенное время в «тамбуре» стало тесно и шумно. Мао, обычно настороженный к посторонним, тоже суетился под ногами, в знак дружелюбия виляя тощим хвостом.
Пусковая проба прошла прекрасно. Невидимый продавец говорил всем «Здрасьте».
Я указал на глазок кинокамеры и сказал, что завтра он всех будет узнавать в лицо и называть по имени. Булочки разошлись и понравились всем. Потом Маргарита Степановна пригласила гостей к столу, хлебосольно накрытому во дворе. Праздник получился на славу!
А когда закончился, Маргарита Степановна с Юличкой вышли за калитку провожать гостей, а мы с Наташей убирали посуду со столов.
В какой-то момент хмель мне ударил в голову, и я не сдержался – рванул девушку к себе. Крепко прижал одной рукой, другой зарылся в её волосах. Губы мои коснулись её уст. Далее поцелуй получился просто на разрыв – отчаянный и нагловатый, нескромно говорящий обо всех скрытых желаниях. До головокружения, до дрожи в коленях, до пробуждения первобытных инстинктов – горько-сладкий вкус страсти. И Наташу саму потянуло прижаться, и ответить на все порывы, глотнуть из чаши наслаждения, не оглядываясь, позабыв обо всем на свете.
Я отпустил её так же внезапно, как начал целовать, и отступил на шаг. Минуту раскрасневшиеся мы смотрели друг на друга.
– Что вы делаете? – возмутилась Наташа, округляя глаза.
– Это тебе месть за ваш сговор. Я знаю, что вы поделили меня с Марго – тебе машина, а ей меня.
Развернулся и ушел к себе.
Наташа с горящим лицом постояла немного во дворе у столов, чтобы успокоиться. Мысли хаотично скакали в голове. «Ну и что это было? Он действительно знает о нашем уговоре с мамой? Откуда? Наверняка, подслушал. Вот ситуация, блин. И что теперь делать? Надо маме все рассказать – посоветоваться»…
Два дня спустя, с Маргаритой Степановной мы съездили в налоговую инспекцию и зарегистрировали её индивидуальную деятельность. С офисом торговой сети «Пятерочка» связались по инету…
3
Марго предложила:
– А давайте устроим праздник для самих себя – что, мы не люди? Ты, Максим Сергеевич, как на счет мангала, специалист?
Я плечами пожал:
– Была бы команда.
Наташа:
– Шашлыки это долго. Давай в «пятерочке» сардельки возьмем – чем не жаркое?
Благо теперь магазин под боком. Вошла девушка в него со двора, а вышла и с помидорами.
Хозяйка поморщилась:
– Ах, тепличные совсем не то – ни запаха от них, ни вкуса: трава-травой.
Наташа:
– На воздухе все за милую душу сметем. Максим Сергеевич разжег мангал возле беседки в огороде. В теплице укропчик есть. Я сейчас принесу.
Укроп был ещё совсем маленьким.
– Вот сейчас покрошу помельче и можно картошечку присыпать.
Картошку на кухне варила Марго. Я сосиски вертел на мангале. Толстые, они с важным шипением роняли на угли аппетитный жир, распространяли мясной аромат и показывали подрумянившиеся бока. Мао, утратив степенность, путался под ногами, шмыгая носом и поскуливая.
Стол накрыли в беседке. Обозревая его, Наташа спросила:
– Никого приглашать не будем?
Марго отмахнулась:
– Семьей посидим.
Бальзам на душу – ну как сказала! И вдруг мелкая предательски пропищала:
– А мама с дядей Максимом целовались. Я видела.
– Как это? – Марго опешила с вилкой в руке.
– Ничего подобного, – возмутилась Наташа и дернула девочку за край платьишка. – Тебе показалось.
– Ничего не показалось, вы… – договорить ей не дала мама, надвинув панамку на голове до самого подбородка.
– Поня-атна, – протянула Марго и уронила тело на стул.
Видя её расстройство, малышка попыталась утешить:
– Бабушка, он хороший и добрый, дядя Максим. Я его тоже всегда целую.
Маргарита Степановна вздохнула грустно:
– Ты его в папы себе хочешь?
Наташа хотела что-то сказать, но промолчала, рот приоткрыв.
Марго это заметила и рукой махнула:
– Да ладно уж.
– А давайте есть, – с рациональным предложением в дискуссию влез я.
Кое-как инцидент замяли и принялись за картошку с сардельками. Выпили домашней настойки.
Подгадав минутку, Марго подобралась к моему уху инкогнито:
– Кавалерист, значит? И насколько у вас все серьезно?
Я вздохнул с печалью:
– Настолько серьезно, что не знаю, как быть – и ты мне нравишься, и она.
– Да ну? – хихикнула Марго. – Спали уже?
– Нет ещё.
– Ну, это не страшно. За поцелуи в тюрьму не сажают.
– За что же меня в тюрьму?
– За совращение малолетних – Натка по возрасту тебе в правнучки годится.
– А ты, стало быть, во внучки? Один хрен педофилия…
Потом стал случайным свидетелем нелицеприятного разговора Марго и Наташи.
– Ну, рассказывай, дочь.
Натали сбивчиво:
– Мы целовались три раза всего. Первый раз, когда он меня с работы довез. Об этом я тебе говорила. Второй раз, когда мы магазин обмывали. Все вышли со двора, а он набросился словно зверь – думала, изнасилует. Должно быть, спиртное ударило в голову. А вчера он был очень нежен. Взял за руку, привлек к себе, но не тискал, не шарил руками по заднице – мы целовались: так было приятно…
– У ребенка-то на виду.
– Нет, это шпионка где-то таилась.
– И что будем делать?
– Не знаю, мама.
– Он сегодня признался, что в меня тоже влюблен. Но так не бывает!
– Пойди, пойми этих мужиков…
– Дочь, ну нельзя же в твои годы быть наивной такой. Что хотят от нас мужчины? Только лишь одного – в постель затащить. Проще простого.
– Нет, – упрямо сказала Наташа, – Максим Сергеевич порядочный человек, и в нем чувствуется душа. Если он в нас в обеих влюблен, то и страдает больше нас.
– Мне бы такие страдания!
– Вот мы в чувствах запутались, а ему нужна женщина – как ты этого не поймешь?
– Пожалей.
– А ты?
– Он мне при знакомстве предлагал, а потом ни разу не целовал и не тискал. В отличии от тебя.
– Ты предлагаешь мне самой к нему в спальню сходить? А знаешь, я бы пошла, но боюсь не его, а тебя.
– А чего тебе бояться меня? Ты ведь не девица, а сама мать. Тебе с ним спать, вот и решай. Только головы не теряй – не вздумай влюбиться. Не дай ему петлю у себя на шее затянуть.
– А ты, мама?
– А я, когда насмелюсь, тогда и пойду – и тебя не спрошу.
Наташа считала свою мать аристократкой по жизни – утонченной, манерной, но временами жесткой и даже стальной. И главное – она не напяливала этот образ на себя: так жила. И при этом очень любила свою дочурку – маленькую и глупенькую, по её мнению, в двадцать лет. Наташе казалось – мать ради её счастья готова пожертвовать своим. Но она не была эгоисткой и тоже желала счастья своей маме.
Женщины потянулась друг к другу, обнялись, роняя слезы.
– Все будет хорошо, мама.
– Все будет очень замечательно, доченька.
Но пикник ещё не закончился. Видя упадническое настроение дам – мелкая тоже переживала за своё ябедничество и обиду матери – решил резко сменить тему.
– Послушайте, милые, мне не нравится ваша теплица – май на дворе, а у вас дохлый какой-то укроп: ни помидоров, ни огурцов… Давайте сделаем настоящий зимний сад из пластика и стекла. Отапливаемый, вентилируемый, поливаемый – все на автоматике чтобы. И будут круглый год на столе свежие овощи.
– У вас опять идея-фикс?
– А что? Захотели магазин и сделали – он теперь прибыль приносит. А назвать мы его хотели «Зеленый Рай» – помнишь, Рита? Вот и будем сами себе поставлять свежие овощи без всяких «пятерочек». Как думаете, девочки?
– Здорово! – пискнула Юля. – Хочу зимний сад.
– А давайте чайку попьем, за ним и поговорим, – предложила Марго. – Дело-то к вечеру. Перед сном – самое то.
И за чаем мы обсуждали, каким замечательным у нас будет Зимний Сад. Только Юличка считала меня волшебником, а взрослые дамы – работящим мужчиной, человеком слова и дела. Никто даже не усомнился, что здесь скоро вместо теплицы с полиэтиленовым покрытием появится в пол огорода Зимний Сад из пластика и стекла.
Совсем стемнело.
– Пойдемте спать, – подвела итог пикнику Марго.
Мне не спалось. Что-то нашло – ворочался-ворочался и решил: поеду-ка я искупаться, как прежде бывало. Потом вспомнил, что ключи у Наташи и выглянул на веранду. В кухни у них горел свет, и окно нараспашку. Пошел за ключами, но услышав разговор, не удержался – подкрался поближе и сел на пол, вытянув ноги, подслушивать.
– Скажи мне правду, – требовала Марго от дочери. – Ты в него влюблена?
– С чего ты взяла?
– И слепой заметит. «Ах, он такой хороший». – твои слова?
– Он и правда замечательный человек.
– «Я бы за него замуж пошла».
– И пошла бы.
– Так что ж ты сидишь здесь, а не идешь к нему?
– Женщине это неудобно.
– А я вот сейчас возьму и пойду, наплевав на все неудобства. Как думаешь – что он сделает?
– А если выгонит?
– Утрусь и уйду. Что же мне делать, доченька, что же делать? Не могу я без него – он мне сразу понравился. Бывает же такое – вошел человек и сразу понравился. Хотя, может он и не такой уж идеальный. Может, мне переносицу розовые очки давят? А на самом деле он бабник и не женится никогда. Я все понимаю, Наташ, все понимаю. Но так мне без него одиноко, так плохо. А тебя иногда придушить хочется из ревности – вот правда! Наверное, я плохая мать…
Дальше, судя по звукам, мать и дочь уткнулись друг другу в плечо и дружно захлюпали носами…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги