Увлеченный своими думами, он не заметил, как уткнулся носом в стоявшего впереди человека.
Процессия, достигнув кладбища, остановилась. Гроб, обитый ярко-бордовой тканью, поставили на два стареньких стула.
Пришедшие проститься с Морисом, окружили его со всех сторон. Среди этой толпы, находясь как можно дальше от гроба, и затерялся Патрик.
– Сегодня в свой последний путь отправился Преподобный Морис, умерший после тяжелой болезни, – начала свою речь настоятельница.
От этих слов Патрика несколько покоробило: он-то знал, что сам того не желая, приложил к этому свою руку. По коже юноши пробежали мурашки, в горле предательски встал ком.
– Мы все очень любили его. За годы, проведенные рядом с ним, я не встречала человека светлее и добрее него. Он ушел, но дело его, благодаря нам, живет и будет жить! Хоть сегодня и самый печальный момент для нас за последние десятилетия, но я думаю, что он бы очень хотел услышать эти слова: Преподобным, по желанию покойного Мориса, назначается Патрик Адвего, – с некой торжественностью, не присущей обыкновенным похоронам, произнесла Ирма, пытаясь глазами отыскать в толпе ошарашенного юношу.
На самом же деле Патрик почти не слушал речь настоятельницы, он находился в своих мыслях, пока его слух не уловил собственное имя.
Молодой человек ошарашенно посмотрел на монахиню, усиленно искавшую его глазами. «Явно не просто так она хочет, чтобы я вышел», пронеслось в голове Патрика. Он пригнулся и, теряясь среди людей, быстро направился к выходу.
Пока настоятельница пыталась отыскать взором лицо будущего Преподобного, он уже во всю прыть спешил к стенам монастыря.
Юноша во что было то ни стало решил именно сейчас покинуть двадцатилетнее пристанище. У него словно было какое-то свое, верное, чутье.
Однако как только Патрик добрался до дверей монастыря, он понял, что попасть в него не сможет, потому что все до единого находились на кладбище.
Молодой человек негодующе сплюнул на землю и злобно пнул массивную дубовую дверь, мешавшую ему совершить побег.
Тяжело вздохнув, Патрик присел на большой камень, лежавший неподалеку. К нему тут же поспешил кот черно-белого окраса – любимец монастыря, и радостно замурчал.
«Эх, Джим, придется ждать, пока все вернутся, а значит, и побег откладывается», обреченно подумал юноша и ласково погладил кота, расстроенно смотря на небо, которое то радовало своей голубизной, то внезапно навевало грусть и скуку темными тучами.
Так Патрику пришлось просидеть больше часа, пока, наконец, вдали не показалась траурная процессия, возвращавшаяся с похорон. «Нужно еще как-то оправдаться перед настоятельницей… скажу, что почувствовал себя плохо», твердо решил юноша и изобразил болезненность на лице.
Через полчаса процессия достигла двора монастыря. Впереди всех шла настоятельница. Ее лицо выглядело озабоченным. Она еще издалека заметила Патрика, сидевшего на камне. Женщина приблизилась к входной двери и строго проговорила, даже не смотря в его сторону:
– Зайди в мой кабинет сию же минуту!
– Я, – уже было начал оправдываться молодой человек, но тут же понял, что слушать здесь его никто не станет.
Он виновато опустил голову и вошел за Ирмой в монастырь. Женщина осторожно приподняла полу своего одеяния и величественно стала взбираться на второй этаж, где царила полная тишина.
Юноша покорно следовал за ней. Наконец они остановились у входа в кабинет.
Ирма достала из кармана ключ и отперла дверь. Патрик сконфуженно переступил порог.
В этом кабинете юноша бывал крайне редко. За то время, что он не был здесь, обстановка ни капельки не изменилась. Все те же тяжелые шторы, навевавшие грусть и тоску, старый дубовый стол, стоявший у окна, пара стульев слева от двери и большой шкаф с кипой каких-то толстых не то папок, не то альбомов, – все было по-старому.
– Что происходит, Патрик? – произнесла раздраженно настоятельница и встала у окна, повернувшись к нему спиной.
Было видно, что она сильно нервничала. Ее тело дрожало, руки, сжатые в кулак, тряслись от напряжения.
– Ничего, – испуганно ответил Патрик, тут же решивший пока промолчать о своем уходе из монастыря.
– Не похоже! – женщина резко обернулась и глазами, полными слез, посмотрела на юношу. – Ты ушел с похорон Преподобного… для него ты был сыном… как ты мог…
– Я не хотел, – поспешил перебить ее Патрик, видя, что сейчас она может расплакаться. – Мне стало плохо. Иначе бы я не посмел уйти.
– Патрик, ты же знаешь, что теперь место Преподобного принадлежит тебе! А сколько на него было и есть желающих, находящихся сейчас внизу. Они спят и видят, чтобы занять его. И когда на кладбище я хотела представить нового Преподобного присутствующим, но тебя не оказалось, сколько радости и перешептывания я услышала вокруг.
– Я не претендую. Если вы считаете, что Преподобным может стать кто-то лучше, пусть он и станет, – попытался переубедить настоятельницу Патрик. – Я не справлюсь и не заслуживаю такой должности…
Ирма удивленно уставилась на молодого человека. По ее лицу Патрик понял, что таких слов от него она точно не ожидала.
Женщина растерянно округлила глаза и громко сглотнула ком, предательски вставший в горле.
– Ты не хочешь быть Преподобным? – еле слышно проговорила она, не сводя ошарашенного взгляда с юноши.
– Я боюсь, что не справлюсь, – соврал Патрик, отведя глаза в сторону
– Ты молод, я бы тебя точно не назначила на эту должность, но… это воля Преподобного Мориса, – развела руками женщина. – Если буду видеть, что ты не тянешь, сменю тебя без разговоров, а пока, – снова строго добавила она, – это твоя должность. Через месяц ты станешь Преподобным, но для этого тебе еще нужно много узнать. Занятия с завтрашнего дня у меня в кабинете после утренней молитвы. Не опаздывай!
– Я могу идти? – выпалил Патрик, больше всего сейчас хотевший исчезнуть из этой темной комнаты.
Настоятельница утвердительно кивнула головой, и юноша быстрыми шагами направился к двери.
– Патрик, – уже у выхода окликнула его Ирма, холодный пот пробежал по телу молодого человека. Он испуганно обернулся. – Ты справишься, я не сомневаюсь. Если Морис в тебя верил, то и я тоже!
Юноша сконфуженно кивнул и поспешил скрыться за дверью. Патрик не шел, он бежал в свою комнату, не замечая людей, с удивлением уставившихся на обезумевшего парня.
Голову будущего Преподобного сковали гнетущие мысли о безысходности своего существования.
Что скрывать, он совсем не был рад новой должности. Все его планы о лучшей жизни по ту сторону стен монастыря рушились на глазах.
Патрик вбежал в свою комнату и со всей силы хлопнул дверью. «Я ведь никому ничего не должен, почему я обязан жертвовать своим будущим ради этого монастыря? Я не просил меня спасать! Лучше бы я умер вместе с матерью!», злобно воскликнул юноша и, вконец обезумев, стал разбрасывать вещи по комнате.
В этот момент мимо его комнаты проходили две послушницы. Они приостановились, многозначительно переглянулись и поспешили удалиться.
С Патриком в монастыре не особо хотели дружить, девушки считали его нудным и забитым, да и он не стремился общаться с ними. Единственная, кто проявлял хоть какой-то интерес к нему, была Даяна.
Девушка появилась в стенах монастыря Святого Патрика пять лет назад. Ее родители погибли в автокатастрофе.
Она была старше Патрика на два года. Маленькая, темноволосая, смуглая, в больших круглых очках, как у стрекозы, в стенах монастыря замкнутая Даяна не нашла себе подруг, поэтому единственным человеком, с кем она общалась, был Патрик.
Нет, они вовсе не были друзьями. Просто обыкновенные знакомые поневоле, которым кроме друг друга больше не с кем было общаться.
Это как, если бы вы попали в клинику, а там, помимо вас другие пациенты, и хочешь-не хочешь, а общаться с кем-то нужно, чтобы не сойти с ума. Так было и в этом случае.
– Даяна, твой дружок бушует, – хихикнула, входя в общую комнату для девочек, толстушка Филли. – Прямо-таки рвет и мечет. А еще…
– Пошла бы успокоила его, – прервала свою подругу зеленоглазая Карли, стоявшая в окружении пяти девушек.
Она больше всех не любила Даяну. – И кто еще придумал сделать его Преподобным?! – негодующе добавила девушка, аккуратно поправляя на голове связку.
