Обаятельный гарем желает познакомиться
– Керим, мне нужно найти пару евнухов. Покажешь, где их искать?
– Да, моя эрти. Только… вы хотите приобрести уже оскопленных рабов? Евнухи обычно служат в гареме пожизненно. Заново на продажу их отдают, если евнух в чем-то провинился или имеет какой-то изъян. Но вы можете приобрести пару подходящих юношей. Оскопить их можно здесь же, на рынке. Это быстро – зельями и обезболивают, и заживляют сразу, так что после раб обычно сразу может идти. Я покажу вам, где проводят процедуру.
Я прикрыла глаза. Ну да… наверное, здесь это примерно как купить в рыбном ряду живого судака и отнести к ларьку в конце ряда, где за небольшую плату тебе этого судака почистят и выпотрошат. Очень удобно.
…Парнишку я увидела сразу. Он сидел у столба, но цепей на нем не было. Может, потому что с цепями было бы неудобно держать музыкальный инструмент – нечто вроде небольшой гитары без “талии”, с чуть более длинным грифом. Танбур, выудила я из памяти Нилы. Кажется, на Земле тоже есть танбуры, только в них струн поменьше.
В отличие от мускулистых рабов, которые продавались как носильщики и работники, этот был одет – и шальвары на нем, и жилетка, правда, последняя на голое тело. А вот голова не покрыта. Лет ему, наверное, 17-18, если не меньше.
– Играй давай! – Торговец ткнул в парнишку длинной палкой, и тот, шмыгнув носом, принялся перебирать струны, наигрывая что-то тоскливо-заунывное.
А ведь музыкант тоже пригодится, пришло вдруг мне в голову. Танцующим красавицам нужен аккомпанемент.
Да и, если честно, просто жалко стало этого замурзанного мальчишку.
– Сколько? – коротко спросила у торговца. Тот пробежался по мне оценивающим взглядом и чуть заметно поджал губы. Впрочем, ответить все же соизволил.
– Два золотых.
– Сколько? – у меня едва глаза на лоб не полезли. Рыжую я купила за три, но то – иноземная диковинка, товар штучный. – За бесполезного мальчишку? За два золотых можно купить красивую невольницу!
Торговец безразлично пожал плечами.
– Смазливых мальчиков тоже берут неплохо. Не евнухом в гарем, так в дом удовольствий. Некоторым господам нравится. А этот еще и на танбуре играет, и поет неплохо.
Ммм, какие перспективы у парнишки вырисовываются! Прямо и не знаешь, что предпочесть, все так вкусненько…
Музыкант тем временем отчетливо позеленел и взял фальшивую ноту. Я поморщилась.
– Я его забираю. Керим, расплатись.
Если Керим и не одобрил моего выбора, то показывать этого себе не позволил. А торговец радостно потер руки – кажется, стоило бы все же поторговаться.
– Ваш господин не пожалеет, благородная эрти! А выхолостят вам его туточки, рядышком – воон где крыша зеленая…
Цвет лица моего нового приобретения, изначально вполне смуглый, уже практически сравнялся с той крышей. Мальчишка рефлекторно прикрыл танбуром то место, которым так дорожит большинство мужчин. Однако на его запястье уже защелкнулся браслет подчинения. Рядом скалилась рыжая, глядя на меня с ненавистью. Извини, милая, пока не до объяснений…
В небольшую будочку под зеленой крышей мы вошли все вместе – я, рыжая наемница, Керим и юный музыкант, дробно отстукивающий зубами.
Мясник – иначе мне его сложно назвать – сидел тут же, скучающе полируя свои инструменты. Одет он был примерно так же, как большинство торговцев здесь – в шальварах и халате из яркой, но недорогой ткани и небольшой чалме. Единственным отличием оказался широкий фартук на объемистом пузе. Неудобно, наверное, к “пациентам” наклоняться-то…
При виде нашей компании он расплылся в угодливой улыбке и безошибочно остановил взгляд на мальчишке.
– Благородной эрти угодно…
– Угодно, – прервала его я и обернулась к парнишке. – Как тебя зовут, кстати?
– Р-рами, – выстучал он зубами, едва, кажется, не прикусив язык.
– Возможно, благородной эрти стоит выйти на время процедуры, – мясник сложил перед собой руки. – Велите ему слушаться меня.
– Да, конечно… – я рассеянно осмотрела инструменты, среди которых особенно выделялись гигантские ножницы. Мда… интересно, их тут хоть стерилизуют? – Впрочем, я бы предпочла все проконтролировать. Раб новый, недешевый, мало ли что.
– Как будет угодно благородной эрти… тогда пусть ваш раб снимет шальвары и сядет вот сюда, разведя ноги…
Мальчишка покрылся испариной. Ну же, дурачок, отойди от меня, мне нужно, чтобы мясник к тебе отвернулся…
– Рами, поставь танбур у стенки и выполняй!
Не подчиниться скованный браслетом парень не мог. Так что он пристроил музыкальный инструмент и сделал шаг к высокому стулу, на ходу спуская шальвары…
Чтобы в следующую секунду грохнуться в обморок.
О черт. Только этого мне не хватало. Значит, теперь быстро.
Мясник как раз повернулся на грохот и собрался, кажется, что-то говорить.
Я резко вскинула правую руку, выставив вперед средний палец, на котором красовалось кольцо с крупным изумрудом, и быстро прикоснулась им к затылку местного “работника”. Тот на мгновение замер – и сполз на пол следом за Рами.
Вот так. Вот это самое тебе, а не калечить мальчишку.
Разумеется, Ирмаин не мог просто так отправить меня в окраинные районы в сопровождении одного только пожилого невольника. Мой муж, конечно, стар, но из ума уж точно не выжил. Так что все пальцы у меня были унизаны кольцами с ооочень непростыми свойствами. В основном – для самозащиты. Убить ни одним из них нельзя, но вывести из строя даже нескольких противников вполне возможно.
Изумруд на среднем пальце был добавлен в последний момент. Недоработанная модель, как пояснил мой новоявленный муж. Чтобы артефакт сработал, надо прикоснуться им к голове человека. Непрактично. Зато уж если получится, то результат такой, что любо-дорого – жертва не только мгновенно вырубится на ближайшие 15 минут, но и не сможет потом вспомнить, что с ней было в предыдущие полчаса. Так что – все видели, как мы входили в будку и выходили из нее. А что местного работника сморило в такую жару, никто и не удивится. Для него этот день будет мало отличаться от всех прочих.
– Теперь быстро! – я развернулась к рыжей. – Как тебя зовут?
– Джарис, – как-то чуть заторможенно ответила та, кажется, пытаясь осмыслить происходящее.
– Джарис, мне нужна твоя помощь. Этого борова нужно оттащить на его место, будто он просто задремал.
Я тут же схватила “борова” за одно плечо, но меня уже ненавязчиво оттеснил Керим.
– Позвольте, я помогу, благородная эрти.
Не хотелось бы нагружать старика… но он прав, от меня помощи все равно будет немного. Джарис, в отличие от меня, выглядит тренированной и сильной, на нее вся надежда. Да и спорить особенно некогда.
Я слегка похлопала по щекам Рами. Черт! Что же с ним делать?
– Керим, а кровь здесь после… процедуры останавливают?
– К-конечно, эрти, – пропыхтел тот.
Хорошо! Значит, не придется изображать кровавые пятна на штанах. Да, штаны! Шальвары пора натянуть на законное место. Вот так.
Ах да, Керим ведь уже говорил, что все заживляют сразу…
Подошедшая Джарис – неужели уже управились? – легонько ткнула в бок бесчувственного парнишки носком тряпичной туфельки, хмыкнула, присела – и от души залепила Рами пощечину.
Тот слабо застонал и приоткрыл глаза.
– Уже… все? – едва слышно прохрипел он.
– Все, все, – пропела я. – Поднимайся!
– Я ничего не чувствую, – отрешенно сообщил мальчишка. – Так и должно быть? Наверное, теперь я никогда не буду ничего чувствовать…
Джарис закатила глаза и, подхватив Рами под мышки, рывком подняла его на ноги.
– Я больше не мужчина, – драматически прошептал он.
– Да на месте твое хозяйство! – не выдержав, рыкнула рыжая.
Мальчишка перевел с нее на меня недоверчивый взгляд, а потом, все так же опираясь плечом на наемницу, схватился за пояс шальваров и чуть оттянул его.
Наверное, такое лицо могло бы быть у истинного ценителя прекрасного, разглядывающего коллекции Эрмитажа. Просветление, восторг, восхищение, откровенное любование – все это было написано на чумазой мордашке Рами одновременно, пока он заглядывал в собственные штаны. Как будто ничего прекраснее в своей жизни он не видел.
– Ты перестанешь быть мужчиной, – скорректировала я, – если мы еще хоть немного здесь задержимся. Так что шевелись!
Быстро-быстро закивав, парень дернулся – и тотчас снова обвис на плече наемницы.
– Ноги не держат, – застенчиво сообщил он.
Джарис, не говоря ни слова, подхватила его поудобнее за талию и повела. С другой стороны подставил плечо Керим. Я возглавила процессию.
Ну а что… не все же выходят на своих двоих. У парня, в конце концов, шок! Так что проведенную процедуру подтвердит потом любой, кто видел, как мы выходили. И никто к нашему новому евнуху и его пребыванию в гареме не придерется!
– Танбур! – простонал мальчишка уже на выходе, и Керим, как-то обреченно вздохнув, подхватил инструмент.
Что ж, наш гарем состоит уже из одной жены, одной наложницы и одного евнуха. Будем считать, что начало положено!
Глава четвертая. У меня есть для вас вакансии
Поход по рынку вышел утомительным. Зато в течение следующего часа мой штат изрядно пополнился…
…Для начала – робкой (по крайней мере, на первый взгляд) девицей по имени Айсылу, которая продемонстрировала вышивку своей работы. Честно говоря, я всегда думала, что такое возможно только машинным методом. На платке, который продавец показывал с такой гордостью, будто выполнил его лично, раскинулось цветочное поле, где не то что каждый стебелек – каждая капелька росы была тщательно выписана тончайшими нитками. Любоваться на эту красоту можно было бесконечно, выискивая все новые детали. Как оказалось, Айсылу умеет не только вышивать, но и шить практически что угодно. Поистине бесценная сотрудница. Так что за нее я отдала золотой с легким сердцем.
И, пожалуй, это была мое единственное вполне здравое и разумное приобретение.
Зато следующая покупка обошлась мне в несколько медяков. Крупный, явно сильный и тренированный мужчина, чья обнаженная спина была покрыта старыми шрамами и новыми ранами так, что на ней просто не оставалось живого места. Собственно, и отдавали его за бесценок – потому что толку от такого раба немного. Сильный, но слишком своевольный. Рано или поздно неизбежно запороли бы до смерти.
Будем считать, что этого диковатого вида мускулистого дядьку я за его мышцы и присмотрела. В доме Ирмаина служат одни старики, а чтобы привести в порядок целый дворец, мужская рабочая сила точно понадобится. В евнухи-то такой точно уж не годится.
…И нет, это не потому, что мне стало его жалко!
…А третьим приобретением стал евнух. То есть – настоящий евнух. Ну… во всяком случае, я так думаю – в штаны ему не заглядывала, а когда общалась с торговцем, уже настолько морально вымоталась, что упустила половину из того, что он говорил.
Во всяком случае, глядя на Маруфа, в этом вряд ли кто-то усомнится. Уж очень он… своеобразный. Низкорослый, весь какой-то кругленький, но при этом двигается с такой невероятной пластикой и грацией, что выглядит это почти женственно.
Собственно, мне показали на него, как только я, дернув за рукав одного из торговцев, спросила о ком-то, кто способен научить танцевать. На очередном деревянном помосте, элегантно чуть отставив ногу, стоял кругленький толстячок. А когда я недоверчиво задала вопрос ему самому, он прямо на помосте исполнил изящное танцевальное па.
– Милая, – высоким голосом почти пропел он. – Я научу тебя танцевать так, что твой господин не захочет никаких других жен!
Торговец тотчас угрожающе щелкнул кнутом – все-таки ко мне, покупательнице, следовало обращаться почтительнее. Тем более невольнику!
Впрочем, толстячок почему-то совершенно не испугался. Как будто не верил до конца, что его в самом деле могут стегнуть.
И мне чем-то неожиданно понравился этот кругленький танцор. Интересно… он совсем не выглядит похожим на невольника. Как он здесь оказался? И кто он вообще такой?
– Милая, – шепнул он мне сразу, как только я расплатилась, – меня еще никогда не продавали с торгов! Это такой свежий опыт!
Я только головой покачала. Да уж… опыт. Ладно, разбираться со своими приобретениями будем дома.
Джарис и Рами все это время шли за мной следом и только недоуменно переглядывались с каждой моей новой покупкой. Разве что Айсылу, пожалуй, не вызвала особых вопросов. Кажется, оба пытались понять, что вообще происходит – и пока не находили ответа.
Керим не позволял себе и того – кажется, старик вообще ничему не удивлялся.
Собственно, я уже собиралась уходить – хватит на сегодня острых ощущений! Да и надо вернуться домой до того, как разрядятся браслеты подчинения. Там мы сможем поговорить спокойно, а до этого – кто знает, что способна вычудить та же Джарис, если ее не будут сковывать чары?
Мы пробирались к выходу с рынка, когда меня неожиданно окликнул смутно знакомый голос.
– Благородная эрти!
Я оглянулась. За мной, запыхавшись, бежал тот самый торговец, у которого я купила рыжую.
– Благородная эрти… вы хотели знать о чужеземках. У Фаруха есть одна – истинная жемчужина с волосами, как солнечный свет… если вы поспешите…
– Волосатая жемчужина? – я приподняла брови, и торговец поперхнулся. Ладно, взглянуть на эту жемчужину определенно стоит. Я решительно развернулась. Надеюсь, это будет недолго.
“Истинная жемчужина” действительно была блондинкой. Правда, волосы у нее оказались до того грязными, что определить оттенок не представлялось возможным. А еще она была зареванной – настолько, что и возраста не понять.
Одета она была в практически такую же “униформу”, как Джарис. Но рыжая наемница, кажется, вовсе не обращала внимания на свой наряд. А вот незнакомка явно его стыдилась, пыталась сжаться и прикрыться хотя бы руками. Шальвары-то чем ей не угодили? Впрочем, может быть, в ее краях женщины просто не носят брюк?
В отличие от Джарис, эта диковинка опасной не выглядела – да наверняка и не была. А потому и торговля вокруг нее кипела нешуточная. Мужчины толпились вокруг, бесцеремонно разглядывая девушку на помосте.
Блондинка была выставлена на аукцион. И ставки все росли.
– Два золотых! – выкрикнул молодой голос.
– Три! – тотчас перебил пузатый господин в полосатом халате рядом со мной.
– Три с половиной! – послышалось после паузы.
– Керим, – я обернулась к своему слуге. – Сколько у нас осталось денег?
Ирмаин выделил мне немалую сумму с изрядным запасом и наверняка считал, что я вряд ли истрачу даже половину.
Ну… что ж. Как буду объясняться с мужем, я подумаю чуть позже. Наверняка смогу придумать здравое экономическое обоснование. Впрочем, не уверена, что он вообще попросит у меня отчета.
– Семь, моя эрти, – почтительно откликнулся невольник.
Прекрасно.
– Семь золотых!
С первого раза меня не услышали. А может, просто не придали значения женскому голосу. Поэтому мой выкрик громко повторил Керим – и лишь тогда все обернулись. Невольник стоял, как и положено, за моим плечом – так что сомнений в том, кто истинный покупатель, ни у кого не возникло.
За семь золотых в окраинном районе Аифала можно купить дом. Пусть не самый богатый – но и далеко не лачугу.
– Отвяжите ее, – на этот раз мое распоряжение услышали. И после того, как Керим передал торговцу все наши деньги, девушку, продолжающую рыдать и, похоже, едва осознающую происходящее, подвели ко мне.
Ее как-то сразу подхватил Маруф – приобнял за талию и повел.
Уф-ф… ну теперь-то, надеюсь, все?!
– Идем, милая, – бормотал Маруф за моей спиной. – Вот так. Все позади…
А потом она вдруг упала.
То есть – не оступилась или споткнулась, а нарочно упала на колени. Кажется, она решила, что выкупил ее Маруф, так что и бухнувшись, девица ткнулась лбом в его ноги.
– Господиииин! Умоляю, господин! Мой сын… ему всего пять лет!
Честно говоря, то, что последовало за этим, я помнила потом смутно. Когда я осознала, что пытается сообщить эта измученная… да нет, не девица – все-таки молодая женщина – у меня перед глазами упала кровавая пелена.
Где-то здесь, на рынке, продают пятилетнего мальчика, которого отняли у матери. Потому она и в таком состоянии.
Хуже того – из разговоров торговцев несчастная поняла, что такого маленького ребенка могут продать только в дом удовольствий – больше нигде малолетний раб просто не пригодится.
Я, кажется, думала слишком хорошо о домах удовольствий. Захаживают туда и любители разных… необычных ощущений.
В указанную часть рынка я неслась разъяренной фурией, не обращая внимания, следуют ли за мной все мои невольники.
К счастью, ребенок там действительно оказался только один. Не знаю, что бы я делала в противном случае. Денег у меня не оставалось – так что попросту швырнула в лицо торговцу одно из своих бесценных колец-артефактов и сгребла светло-русого пацаненка с помоста, не разрешив застегивать на нем браслет подчинения.
Кажется, средних лет женщину с непокрытой головой, которая как раз за него торговалась, я попросту снесла.
И пришла в себя, только когда услышала, как яркая темноволосая девица на соседнем помосте пытается уговорить эту женщину купить ее.
– Почтенная! Зачем вам этот маленький неумеха! Я умею все, ваши гости будут всегда довольны Заремой…
Местная бордель-маман хотела, кажется, устроить скандал – но, осознав, что перед ней благородная эрти, да еще с толпой невольников за спиной, предпочла быстро ретироваться. На девицу на помосте она едва взглянула – и только что не сплюнула.
Я наконец проморгалась – и осознала, что все еще прижимаю к груди ребенка и вот-вот задушу его. Пацаненок выглядел каким-то заторможенным. Не накачали ли его чем-то?
Сглотнув, я передала ребенка матери и подошла вплотную к помосту.
– Эй… Зарема?
Черноглазая красавица чуть нахмурилась и обернулась ко мне.
– Ты правда сама хотела в дом удовольствий?
– Конечно! – та даже ногой притопнула от досады.
– Но зачем?!
Девица снисходительно усмехнулась.
– Вы, эрти, в своих гаремах вовсе радости не знаете. Один мужчина на всех! Дай боги если раз за оборот луны к каждой заглянуть успеет.
– Но ты ведь понимаешь, что в доме удовольствий разные гости? Некрасивые, старые?
Зарема только плечом дернула.
– Старички – милые. Так радуются, когда получается!
Наверное, я должна была бы быть шокирована. Но… здесь все странно. И радости в жизни местных женщин действительно не так много. Если эта девушка выбрала такие – не мне ее судить уж точно. Во всяком случае, сейчас передо мной… хм, профессионалка. Которая просто любит свое дело. И у меня для нее есть вакансия!
– Ее я тоже забираю, – я обернулась к торговцу и повелительно указала на Зарему. Мой перстень стоит уж точно больше, чем парочка рабов!
– Что?! – девица за моей спиной буквально завопила. – Нет!!! Я не хочу в гарем!!
Что ж, понимаю тебя, дорогая, хоть мотивы у нас и разные. Увы-увы, ни одной из нас никто не предлагал выбора.
Впрочем, надеюсь, нам с тобой еще удастся договориться.
…Вот так и вышло, что когда я наконец смогла снова расположиться на подушках в наемном портшезе, следом за ним топала целая вереница невольников. Мда, сама такого не ожидала. Надо как-то хладнокровнее, наверное. А то у меня не гарем выходит, а богадельня какая-то.
Хотя… я приобрела швею, охранницу, рабочего, музыканта, учителя танцев и “досуговую специалистку”. Вдобавок ухитрилась взять в наложницы классическое трио из блондинки, брюнетки и рыжей. Брюнеток даже две, и обе красавицы. Да сам халиф обзавидуется такому гарему! Разве что ребенок вызовет, пожалуй, неудобные вопросы. Я покосилась на пацаненка, задремавшего в портшезе рядом со мной. Ни к чему его видеть лишним глазам.
Потянулась к шторке, чтобы задернуть ее – и замерла.
Всадники в Аифале редкость – знать предпочитает передвигаться на портшезах, а простой люд ходит пешком. Однако сейчас с нами поравнялся именно всадник – и, скользнув взглядом по мне, вдруг придержал коня.
– Вы?! – кажется, от неожиданности господин вербинский посол почти забыл о вежливости. Впрочем, тут же и вспомнил. Сдернул шляпу – что в Зенаиле, кстати, не принято – и чуть поклонился в седле. – Прошу прощения, прекрасная эрти. Не ожидал увидеть вас вновь в таком месте и таком… окружении.
Его взгляд скользнул куда-то за портшез, и уголок губ чуть заметно дернулся. Я знала, что он видит: вереницу невольников, у каждого из которых вытянута вперед правая рука с браслетом подчинения – артефакты притягивают их ко мне, свежеиспеченной хозяйке.
И в глазах посла, когда они снова остановились на мне, мелькнуло что-то похожее на… разочарование?
А я вдруг разозлилась. Что, не нравится видеть рабов вот так? У вас в Вербинии, я знаю, нет рабства.
Вот только помнится мне, вы, господин посол, совсем ничего не имели против услуг гаремных наложниц. Даже восхищались их нарядами. И как-то вовсе вас не волновало, по своей ли воле они вас ублажают.
Так что – пусть думает обо мне что хочет. Мое мнение о Демьене ле Радене тоже не слишком высоко.
– Я выполняю приказ своего господина, – сухо ответила я.
– Да, конечно… понимаю. Откровенно говоря, не ожидал и того, что ваш жених окажется таким…
– Таким уважаемым почтенным господином? – я вздернула брови. – Верно, мне необыкновенно повезло.
– Да… конечно.
О чем говорить дальше, он определенно не знал, и я, чопорно попрощавшись, все-таки задернула шторку.
Как-то неважно готовят дипломатов в Вербинии. Привык, наверное, что со встреченной знакомой стоит поздороваться и пообщаться. А то и пофлиртовать.
Я девочка взрослая, и чисто мужской интерес заметила еще при первой встрече. Но – нравлюсь я ему или нет, жениться он был не готов. А с замужними женщинами в Зенаиле мужчины не ведут светских бесед.
Интересно, он в курсе, что изменивших жен здесь казнят?
*
Успела! Порог дворца я переступила просто с немыслимым облегчением. Правда, окончательно выдохнула только когда последний из новеньких невольников вошел следом за мной.
Если бы браслеты подчинения начали разряжаться по дороге… не знаю, что бы я делала. Вообще-то обычно на невольничий рынок ходят в сопровождении нескольких крепких рабов, чтобы было кому в случае чего скрутить новичков. Но, во-первых, у нас таких рабов попросту в хозяйстве не водится… то есть не водилось до сих пор. Мой дорогой супруг не любит умножать сущности без необходимости и вообще предпочел бы довольствоваться малым. А во-вторых, Ирмаин рассудил, что я иду покупать всего лишь нескольких милых девушек, которые не станут пытаться сбежать или покалечить хозяйку.
Ну… его ждет сюрприз.
Или не ждет. Не уверена, что он станет интересоваться, кого именно я там приобрела.
Зато здесь, во дворце, мне не может угрожать никто и ничто. Просто потому что сам этот дворец – один огромный артефакт, созданный гениальным мастером. И что не менее важно – я уже вписана в настройки этого артефакта как хозяйка. Муж радостно поручил мне ведение домашнего хозяйства в полном объеме, а не только на женской половине. Всех возможностей этого невероятного дворца я пока не изучила – но и то, что успела узнать, впечатляет.
Своих новых работников я привела в малый круглый зал – на мой вкус, он куда уютнее парадного восьмиугольного. Конечно, как и везде, здесь было помпезно-пышно: мозаичные панно на стенах, колонны, арки, витражи, позолота, куполообразный потолок…
Зато вдоль стен располагались симпатичные диваны со множеством подушек.. На них-то я и указала своим невольникам.
– Присядьте все, будьте добры.
Невольники настороженно осматривались. Только блондинка решительно шагнула к одному из диванов и уложила на нем ребенка, которого я передала ей, как только вышла из портшеза.
– Тария́, – окликнула я девушку. – Кстати, тебя действительно так зовут?
Имя мне назвал продавец, и я еще удивилась: оно оказалось похожим на местное.
– Да… – негромко откликнулась та и погладила по волосам спящего ребенка. – Тáрия.
Вот оно что! Просто другое ударение.
– Тáрия, с ребенком все в порядке?
– Думаю, да… спит. Они поили его чем-то.
Я стиснула зубы. Промывать желудок уже поздно, зелье давно всосалось в кровь. Что ж, надеюсь, ничего необратимого маленькому рабу дать не могли. В конце концов, им нужно было только чтобы он не хныкал и не кричал, но был жив и здоров.
– Ладно… я прошу всех сесть, – пришлось повторить.
Высокий мужчина, скользнув взглядом по дивану, покачал головой – и уселся прямо на полу, скрестив ноги. Его примеру тотчас последовал Рами, а затем и Айсылу с Заремой. Джарис с независимым видом плюхнулась на диван и тут же закинула ногу на ногу. Тария стеснительно присела рядом с ребенком. Толстячок Маруф пристроился на краешек дивана рядом с ней и сложил руки на коленях, как примерный детсадовец. Сама я осталась стоять, чтобы видеть всех сразу. Выступать перед аудиторией мне не впервой.