Шесть бастионов сингулярности

Закрепив магнитными зажимами груз, Микки уже оседлал свой аэробайк.

– Садись к Багу, – крикнул он Илье. – Попробуй их сбить. Не отстанут ведь, сволочи.

Вы когда-нибудь пробовали попасть в цель, стараясь удержаться в подпрыгивающем вверх-вниз и вихляющем из стороны в стороны седле? То-то же. И, тем не менее, один раз Илья попал. Оставшиеся «псы» действовали осторожнее. Они больше не приближались к байкерам, ведя их на расстоянии.

Когда закончились пустыри и начались городские улицы, «собаки» изменили тактику: они пропадали на какое-то время, а затем резко выныривали из-за поворотов, стреляя по беглецам лазером и вынуждая их менять направления. Нечего и думать, что тяжелый и неповоротливый фургон смог бы от них оторваться, – даже байкам приходилось туго.

Илья уже давно запутался в городских улицах. Аэробайки ныряли в проулки и проходные дворы, проносились по крышам каких-то приземистых строений, петляли, словно испуганный заяц, преследуемый терьером, но уйти от дронов так и не смогли. Каждый раз, когда Илье казалось, что преследователи сбиты с толку, они неожиданно появлялись, подрезая дорогу.

– На следующем перекрестке налево! – крикнул, поравнявшись с Багом, Микки. – Уходим к Шанхаю.

Баг молча кивнул, прибавив скорость.

Шанхай – неформальное название Юго-Запада. Лет сорок назад, когда в европейскую часть России потянулись китайские туристы, Петербург пришелся им особенно по душе. Вскоре за туристами двинулись предприниматели, а потом дело дошло и до триады. Туристам вполне хватало центра города, бизнесмены облюбовали Нью-сити, а триада обосновалась на Юго-Западе, превратив его в Чайна-таун или иначе Шанхай со всеми вытекающими последствиями – восточным колоритом, восточным хаосом и восточным криминалом.

– Сворачиваем перед драконами! – вновь крикнул Микки.

Но свернуть не получилось.

Впереди показалась пара огромных бронзовых драконов с когтистыми лапами, и дроны удвоили бдительность – дальше начиналась территория триады. «Псы» будто почуяли, что добыча ускользает от них. Взяв беглецов в клещи, они нещадно поливали их огнем с двух сторон. Доведя аэробайки до границы Шанхая, дроны, как по команде, резко ушли в бок. Если не знать, что мозгов в таком преследователе не больше, чем в домашнем пылесосе, то можно было подумать, что «псы» испугались.

Байки сбавили скорость и теперь тащились по безлюдной в утренние часы улице. Илья с интересом оглядывался по сторонам. Непонятные иероглифы украшали фасады невысоких зданий с покатыми китайскими крышами, витрины мелких лавок и закусочных пока еще были закрыты металлическими ставнями – торговцы только-только начинали раскладывать товар. Ряды ярко-красных бумажных фонариков над головой казались каплями крови, забрызгавшими небо. От резкого, непривычного запаха специй щипало в носу. Микки, повертев головой, расплылся в улыбке: «Пронесло!». Но он ошибся.

– Ни хао, друзья, – прозвучало за спиной.

Трое китайцев с одинаковыми татуировками внезапно окружили незваных гостей, отрезав путь к отступлению. Раскованные позы бойцов триады показывали: они у себя дома.

– Куда же вы? Гостеприимный хозяин не может просто так отпустить гостя, – в голосе китайца звучала неприкрытая насмешка. – Прошу, прошу. Господин Хань Цю ждет вас.

– Не пронесло, – едва слышно выдавил Баг.

Хакер был испуган. Он даже не пытался скрыть своего страха – его зубы отчетливо выбивали непрерывную дробь.

Первым делом у них отобрали добычу, затем жестко, но не грубо проводили в казавшееся огромным на фоне одно и двухэтажных лавок здание из стекла и металла. Сверкающие на солнце грани преломлялись под неожиданным углом, словно хаотично сросшиеся в друзу кристаллы. В воздухе над зданием закручивался в спираль красный дракон. Илья остановился, запрокинув голову, но короткий тычок в спину дал понять: разглядывать достопримечательности будешь потом. Если останешься жив.

Через неприметную дверь в задней части здания «гостей» привели в комнату, оформленную в нарочито китайском стиле – с бамбуковыми обоями на стенах и складными ширмами, расписанными лотосами и цаплями. Их сегодняшнюю добычу свалили тут же, в углу.

– Значит, взяли несколько «нано-докторов», одного киберхирурга, ну и дальше по мелочи, – укоризненно качал обритой наголо головой пожилой крепкий китаец. Он говорил медленно, цедя каждое. Это был Хань Цю – глава триады, подмявший под себя всю юго-западную часть города. – И привели к нам «собак» корпорации. Разве так поступают добрые соседи?

Пленники – на счет того, что они являются пленниками, а не гостями, иллюзий ни у кого не возникло – молчали. Вопрос был риторическим.

Хань Цю шумно отхлебнул из изящной фарфоровой чашки.

– Так что же мне с вами делать?

Он притворился, будто размышляет, хотя на самом деле размышлять было не о чем.

– Отпустить? Нет, не годится, – глава триады сокрушенно покачал головой и сделал еще один шумный глоток.

– Убить? Тоже плохо. Получится, что я негостеприимный хозяин.

По хмурым лицам бойцов триады проскользнули усмешки.

– Сделаем так. Товар и один из вас останется у меня, остальные свободны. Кто – выбирайте сами.

– Оставь хоть пять «докторов», дети болеют – взмолился Микки. – Ситуация безвыходная, иначе им не выжить, аномалия Крона.

Китаец опять сделал вид, что задумался.

– Дети – это святое, – наконец медленно проговорил он. – Ладно. Забирай три штуки.

Илья уловил, как Микки переглянулся с Багом, а затем поймал на себе его виноватый взгляд и все понял. Поняли и китайцы.

– Я вижу, вы определились, – усмехнулся Хань Цю. – Этого в карцер.

Невысокий, коренастый боец триады неслышно подошел сзади и рывком поднял Илью на ноги. Микки с хакером отвернулись, на Илью они старались не смотреть. Подобрав добычу, они быстро ретировались.

– Почему ты не валяешься у меня в ногах, прося пощады? – клочковатая бровь Хань Цю поползла вверх, маленькие умные глазки пытливо уставились на Илью.

– А смысл? Если вы решили меня убить, все равно убьете, буду я валяться или нет, – пожал плечами Илья.

– Хм… Логично.

Узкие глаза прищурились, став едва заметными штрихами. Хань Цю поднялся.

– Мне не нужны чужаки, мне хватает и своих людей, но убивать тебя – бессмысленное расточительство. Конфуций учил рассудительности – умению просчитывать последствия своих действий, смотреть на них в перспективе. Я буду благоразумен и оставлю тебя в живых. Пока. Поработаешь с неделю «отмычкой».

Работать отмычкой – быть на переднем крае самых опасных акций триады, тем ее элементом, которым она легко пожертвует при необходимости. Это довольно старое выражение, уже давно так никто не говорит – откуда-то из глубин памяти всплыла информация. Любопытно. Чем еще память удивит его?

Под конвоем Илью вытолкали из комнаты и привели в помещение, отдаленно похожее на медкабинет безумного врача-извращенца. Жестом дали понять, что нужно раздеться и лечь на спину на хирургический стол. Мужские руки бесцеремонно прижали, удерживая, его плечи, а киберхирург занес свою железную лапу над грудью.

– Импланты?

Илья отрицательно покачал головой. Старенький смарт-браслет с него стянули еще раньше.

– Хм, действительно нет, – пробормотал один из китайцев.

Он поводил сканером вдоль тела Ильи и удивленно присвистнул:

– Импланты если и были когда-то, их выдрали еще до нас. Но тут и без имплантов… Я такого никогда не видел. Как минимум модифицирован скелет, усилена костная ткань, дополнительно прикрыты сердце и печень. И еще какие-то изменения, с ходу не разобраться. Чьи это технологии? Может, в лабораторию его?

– Не сейчас, – буркнул другой китаец, судя по татуировкам стоящий на более высокой ступени в триаде.

И, повернувшись к Илье, рявкнул:

– Глаза закрой, если не хочешь ослепнуть.

Короткое тихое жужжание, резкая боль – нет, сердце из груди вырывать не стали – и слева, под ключицей появился иероглиф. Откуда он это знал? Знал и все.

– Теперь ты собственность триады, – с издевкой произнес голос.

Руки разжались, его вновь рывком поставили на ноги.

Очередной тычок втолкнул Илью в комнатушку в подвале размером со шкаф, следом влетела его одежда. Тусклая лампочка под потолком, голые, неровно оштукаренные стены, протертая циновка на полу. Если встать, то рукой можно достать до потолка, если лечь, то ноги и голова упирались в стены.

Илья уселся, привалившись к стене, и задумался. Из головы не шли слова китайца. Кто и зачем модифицировал его тело? Какие сюрпризы еще его ждут? Но память молчала.

Спустя какое-то время старуха-китянка принесла обед – миску риса с овощами и жидкий чай. Есть не хотелось, но Илья чувствовал, что силы ему скоро понадобятся, и поднялся с циновки. Его взгляд упал на руки старухи – узловатые, с морщинистой кожей, и перед глазами промелькнули другие руки, ставящие перед ним на стол большую тарелку с малиной. В памяти всплыл далекий, но такой родной голос: «Кушай, внучек, успеешь еще с мальчишками набегаться». И свой, совсем еще детский голос в ответ: «Потом, ба, вечером. Меня друг ждет».

* * *

– Аверкий, ты не способен выполнить простейшее поручение! – раздалось в кабинете Сорокопута.

– Что?.. – Сорокопут поднял глаза и обомлел.

В кресле по-хозяйски расположился покойный отец. В любимом сером костюме, с галстуком вульгарной расцветки, зализанными назад волосами, безуспешно пытающимися замаскировать лысину, и недовольно поджатыми губами.

– Ты опять не справился.

– Не надо, – просипел Сорокопут. Он словно провалился во времени на двадцать лет назад, вновь став нашкодившим подростком. – Прекрати, пожалуйста… Я сделал все, что ты хотел.

– Нет.

Отец исчез. Вместо него в кресле сидел невнятный темный силуэт без лица.

Несмотря на то, что нанятый Лизой хакер достал файлы проекта «Точка Омега», они оказались пустышкой. Фейком. Какой-то умник успел раньше, полностью переписал их содержимое, заменив проект учебником по искусственному интеллекту для первого курса. Еще и дополнил каждую главу похабной картинкой. Сволочь! Какой-то гад украл информацию, оставив взамен свой «автограф», а виноват он, Сорокопут. Но он-то тут при чем?!

Однако, несмотря на неудачу отпускать Сорокопута незнакомец не хотел. Теперь перед президентом «Гедеон-индастрис» была поставлена иная задача: отыскать Римму Беккер, Андрея Тамлина и Михаила Березина, можно по очереди, но лучше всех сразу, и хорошенько расспросить. Почему-то человек без лица считал, что эта троица многое знала о «Точке Омеги» и, в частности, о подмененных файлах.

Визитер исчез, оставив после себя серое облачко и чувство страха.

– Кто мне только что звонил? – рявкнул Сорокопут, вызвав кибер-секретаря. Людям он сейчас не доверял.

– Уточните, пожалуйста, термин «только что».

– Идиот! Ну, пять… десять минут назад.

– Прошу прощения, но соединений не было.

– Дьявол! – выругался Сорокопут. – Техническому отделу срочно провести проверку.

Он откинулся на спинку кресла и набрал номер Лизы. Она не отвечала.

Сорокопут раненым зверем метался по кабинету, скрашивая ожидание скотчем. Но время шло, количество выпитого увеличивалось, а результатов или хотя бы известий от Лизы не было. Аверкий уже начал подумывать насчет Хвана – не пора ли подключить к делу старого служаку. Может, зря он держит корейца в стороне?

За окном начинался дождь – обычная питерская морось, вызывающая хандру и желание наполнить еще один стакан. Огромные алые буквы «Абэ-технолоджи» на соседней высотке расплылись и потускнели за мокрым стеклом. Сорокопут вздохнул: со вчерашними надеждами, что скоро эта надпись исчезнет, придется распрощаться. По крайней мере, на ближайшее время.

В дождливые дни Сорокопута всегда одолевала депрессия и злость на отца. «Какого дьявола тебе приспичило основать фирму в этом мерзком городе? – глядя на портрет на своем столе, бормотал он. – Стамбул, Женева, да даже Москва – все были бы лучше этой трясины. Но ты выбрал болото. Как будто знал, что я возненавижу это место, но уехать отсюда не смогу. Потому что не смогу бросить корпорацию».

Аверкий мерил шагами пушистый ковер и чувствовал, как внутри нарастает раздражение. Конечно, стимуляция определенных зон мозга с помощью нейроимплантов могла избавить его от хандры, но он предпочитал обходиться без «мозгоправства». А вот со страхами что-то нужно делать.

Он удивлялся себе. Почему он так боится этого незнакомца? Почему не пошлет куда подальше, а продолжает делать то, что он велит? Да, эта тварь каким-то чудом получила доступ ко всем счетам корпорации, но только ли в счетах дело? Или на него действует вытащенный из небытия облик отца, заставляя становиться безвольной тряпкой? По уму стоило поставить в известность Хвана, но Лиза убедила Аверкия, что проще выполнить все требования и забыть об инциденте.

Президент «Гедеон-индастрис» сделал очередной нервный круг по кабинету. Он чувствовал, что готов сорваться, рука так и тянулась запустить стаканом в окно. Остановил его вибрировавший смарт-браслет.

«Да», – мысленно произнес Сорокопут.

«К вам Лиза», – прозвучал голос кибер-секретаря.

«Впустить».

Аверкий едва успел подойти к столу, как рядом с ним возникла женская фигурка. И где она только научилась так быстро и незаметно подкрадываться?

Мягкая женская рука легла на его плечо, легко тронула затылок, обвила шею и спустилась ниже, потянув за пряжку ремня.

– Нет, – каркнул он, отступив на шаг. – Не сейчас.

Это слишком громкое и категоричное «нет» резануло тишину кабинета и прозвучало почти испуганно, как будто он был шестнадцатилетним юнцом, соблазняемым взрослой женщиной.

Сорокопут подавил растущее внутри раздражение. На личную помощницу – ведь как тихо подобралась, стерва. На незнакомца, свалившегося внезапно на его голову. На себя – за то, что допустил слабину. И на весь мир – за несправедливость.

Лиза же, как ни в чем не бывало, отошла в сторону. Ее красивое лицо выглядело спокойным, почти беспечным.

Все-таки она киборг, подумал Сорокопут, любая женщина на ее месте обиделась, а ей хоть бы хны.

Лиза подошла к бару, смешала коктейль, и только потом, с легкой улыбкой посматривая на своего босса сквозь прозрачную жидкость в бокале, произнесла:

– Мои люди выследили одного. Отель на Лиговском проспекте. За ним уже выехали.

* * *

Большой черный аэромобиль плавно опустился на проезжую часть и двинулся по Лиговскому проспекту в сторону центра. Впереди опаловыми всполохами переливался купол, под ним было тепло и сухо, а здесь, за Обводным каналом, непогода разгулялась не на шутку. Струи дождя хлестали по капоту, крупные капли, сдуваемые ультразвуком, бежали по стеклам. Фасады домов из окон машины выглядели бесконечным размытым пятном, словно кто-то забыл навести резкость. На Лиговке до сих пор сохранились знаменитые питерские дворы-колодцы, хотя и в облагороженном виде. В один из таких дворов и свернул аэромобиль, остановившись возле небольшого апарт-отеля, из тех, где принимали анонимные пластиковые карты и не задавали гостям вопросы.

Первым из машины легко выпрыгнул невысокий гибкий парень в курточке из модного материала, подстраивающегося под настроение хозяина. Сейчас куртка была ярко-фиолетовой. В ее карманах прятались сюрикены, игольник «Дикообраз» и ультразвуковой хлыст. Лицо парня пересекала «живая» татуировка в виде ящерки, на макушке топорщился лаковый гребень из иссиня-черных волос. Парень с удовольствием потянулся, подставив лицо дождю, и хмыкнул, глядя на уходящие вверх стены «колодца». Тускло блеснули отливающие металлом ногти, под растянувшимися в кривоватой улыбке губами показались удлиненные имплантированные клыки.

– Порезвимся?

Вопрос был задан показавшемуся в дверях флаера крепышу в растянутой майке, надетой на татуированный, бугрящийся синтетическими мышцами торс. Однако никакие татуировки не могли скрыть уродливые шрамы на его плечах. Такие шрамы оставляет импульсный лазер, запрещенный конвенцией. Только, несмотря на запреты, редкая разборка между бандами обходилась без его применения.

Левая рука здоровяка от локтя и ниже представляла собой высокотехнологичный протез на нейроимплантах. Раздробить череп таким протезом – не сложнее, чем раздавить помидор. Уверенно переступив ногами-колоннами в высоких армейских ботинках, здоровяк лихо забросил за спину древнюю советскую «Муху». Стрелять из гранатомета в центре города? Все равно, что запустить экскаватор в детскую песочницу.

– Чем лыбиться, лучше помоги Шкету, – скупо бросил крепыш напарнику. Холодные капли дождя, стекающие с голых плеч, его не беспокоили.

Третьим не без помощи парня с ящеркой из флаера выбрался худосочный и бледный до синевы молодой человек. Вернее, что парень молод, становилось заметно, только внимательно к нему приглядевшись – на первый взгляд мальчишка казался дряхлым стариком. Дрожащие от слабости колени, сутулая спина и цыплячий пух на голове компенсировали несколько внешних портов за левым ухом – верный признак матерого хакера. Да еще застывший взгляд погруженного в нейронет человека.

Здоровяк быстро и умело вставил Шкета в экзоскелет – наверняка эти манипуляции ему приходилось выполнять не раз – поиграл с кнопками, и парень вполне резво отлетел к стене здания, под защиту прозрачного пластикового козырька. Здесь он сразу же занялся своим смарт-браслетом, окружив себя голубыми виртуальными окнами. Окна постоянно меняли конфигурацию, и со стороны казалось, будто хакер находится в эпицентре голубого торнадо.

Примечания