Аномальный Наследник. Князь и Канцлер

Элиан Тарс

Глава 1

Я использовал весь потенциал своего космодоспеха «Золотой лев», дополнительно тратя немерено альтеры, чтобы разжижать перед собой воздух и добиться ещё большей скорости.

И при этом я даже ни с кем не сражался!

Просто, как обычно, взял на себя столько, сколько обычный человек не смог бы унести на своих плечах. Как любящий брат, добрый друг и хороший сын я хотел поддержать Яну во время её финальных поединков. Затем случилась незапланированная «дуэль» Акихито и княжича Варшавского, на которой я тоже счёл своим долгом присутствовать…

Но ведь я теперь ещё и князь, Форкх меня дери!

А сегодня последний день года по старому стилю. В это время правители всегда лично обращаются к своим подданным. В принципе, на самолёте улететь, например, в Тверь – дело недолгое. Так что мой отец вполне мог себе позволить прилететь домой не слишком поздно, спокойно переодеться, может, даже немного отдохнуть и выступить с речью до полуночи.

Но я князь Енисейский. Лететь до моего княжества гораздо дольше. Но самая большая проблема – часовые пояса. Я не смогу, например, вылететь из Москвы в полвосьмого вечера и, потратив три часа на дорогу, прилететь в княжество в пол-одиннадцатого. Там уже будет полтретьего ночи.

Разумеется, я всё это знал заранее и понимал последствия. Разумеется, если бы речь шла только о личных чувствах я, скрепя сердце, пропустил бы поединки Яны и своевременно улетел бы домой.

Но, к счастью, была и политическая причина, по которой я мог остаться в Москве до самого вечера. Нашему молодому княжеству нужно напоминать о себе высшим аристократам империи, когда выпадает такой шанс. Чтобы другие аристократы привыкали к новому княжеству, которое, к тому же, уже стало активным участником политической жизни.

И поэтому я мог позволить себе пропустить традиционное выступление князя перед подданными.

Хотя нет, если бы у меня не было мощного козыря, я бы всё равно прилетел в Енисейск заранее. Но козырь был. И этот козырь – вдовствующая императрица Российской империи.

Моя тёща любезно согласилась выступить вечером перед жителями Енисейска с торжественной речью по случаю завершения года. Да, не князь… Но такая замена точно не оскорбит моих подданных.

Да и видеообращение на красивом фоне я записал сильно заранее. Причём два разных обращения – на традиционный Новый год и на официальный (на всякий случай).

И всё же почтить людей своим присутствием, хоть и с опозданием, непременно стоило, вот и жёг я тайгий, лишь бы успеть застать новогодние ночные гуляния и выступить перед людьми.

И не зря! Моё появление произвело фурор! Ну ещё бы, князь снизошёл с небес в сияющем золотом космодоспехе! Все прожекторы вокруг сцены на главной площади направили на меня, гуляющий народ притих, а я, пользуясь моментом, врубил внешний динамик на полную мощность:

– Судари и сударыни! К вам обращается ваш князь, Аскольд Александрит! Поздравляю всех с зимним солнцестоянием! С тем важным праздником, который праздновали ещё наши предки! Желаю, чтобы наступивший год был для вас и для всего нашего княжества ещё более успешным, нежели год минувший, – с лёгким гулом я приземлился на деревянную сцену. Затем, сняв шлем, с открытым лицом, улыбаясь, продолжил говорить, но уже в микрофон: – Рад видеть вас, жители Енисейска. Без вас не было бы нашего княжества. Процветания вам!

Народ с жаром откликнулся на моё поздравление. Я слышал искренность в их голосах, видел радость в глазах. Люди в самом деле счастливы видеть своего князя и искренне желают ему процветания и крепких наследников.

– Ваше сиятельство, а матушка-княгиня скажет слово? – выхватил я из толпы забавный вопрос.

Повернувшись в ту сторону, откуда прилетел этот вопрос, я повёл рукой, призывая людей к тишине:

– Ваша княгиня, Софья Ивановна, тоже очень хотела поздравить вас лично. Но вместе со мной она представляла интересы княжества в столице нашей империи. Увы, вернуться так же быстро, как и я, она не могла. Знаете, ей лучше пока не пользоваться космодоспехами. Поэтому она летит в Енисейск на самолёте. Увидеть и услышать вы сможете её завтра во время утренней службы в храме Перуна, а затем в полдень здесь, на главной площади.

– За князя и княгиню! – заревела толпа.

– За Аскольда Андреевича и Софью Ивановну!

– Крепких наследников роду Александрит!

Я усмехнулся, когда в очередной раз услышал пожелание здоровья наследников. Жители княжества ждут нашего первенца чуть ли не сильнее, чем мы с Соней.

И это, Форкх меня дери, радует!

За короткое время нам удалось создать в нашем княжестве очень тёплую сплочённую атмосферу.

Уверен, эта сплочённость ещё долго будет для нас очень большим и важным подспорьем.

– Как говорили наши мудрые предки, лучше поздно, чем никогда, – торжественно проговорила вдовствующая императрица, поднимая фужер с шампанским, когда все расселись за столом. А затем быстро добавила: – Но я не собираюсь отнимать право первого тоста у хозяина дома.

Тёща многозначительно посмотрела на меня. Не собирается она… ага.

Поднявшись на ноги, я обвёл взглядом членов своей семьи. Соня мило улыбается, усталой императрице уже не терпится выпить, как и Боре… хотя этому скорей бы закусить. Тётя Мари держит спину прямо, точно настоящая аристократка. Всё-таки она сильно изменилась за последнее время. Постоянное общение с Соней, периодические ужины, на которых гостит Елизавета Александровна Рюрикович, мои советы, Аура – всё это помогло тётушке если и не избавиться от робости окончательно, то хотя бы научиться держать себя уверенно и скрывать подобные эмоции где-то глубоко внутри себя.

Да, тётю Мари вполне уже можно «выпускать» на аристократические приёмы, не опасаясь, что она будет чувствовать себя неловко или поставит в неловкое положение семью.

Я перевёл взгляд на двух других членов своей семьи. Вадим и Глеб внимательно смотрели на меня. Их позы и взгляды демонстрируют уверенность. Вот уж кого точно аристократы не страшат. Один воспитывался в их среде, а затем впитал столько моей Ауры, что для него существует лишь одно высшее существо – я. А второй – Глеб, учится в «Алой Мудрости» и очень много общается с её знатными учениками. В том числе с великими княжнами, которым вполне по силам одним лишь движением брови продемонстрировать тотальное превосходство старых родов над остальными людьми.

Да, мои родственники сейчас уж точно не похожи на семью испуганных простолюдинов. Разве что Боря выделяется, но и он на людях умеет себя подать.

– Рад, что мы наконец-то собрались за одним столом, – подняв фужер, произнёс я. – День у нас всех, конечно, выдался нелёгкий. И несмотря на этот факт и позднее время, я рад, что мы всё же имеем возможность отметить праздник вместе. Вы все дороги мне. Хочется верить, что вместе праздновать мы будем всегда. Но если этого по каким-то причинам не будет получаться… Не беда. Всё-таки праздничные и памятные даты нужны людям для удобства. Собраться семьёй и насладиться домашней атмосферой можно в любое удобное всем время.

– Ты так прав, дорогой, – поддержала меня Соня, первой прислонив свой фужер к моему.

– Шикарный тост! – воскликнул Боря, и остальные с этим согласились.

Мелодичный перезвон хрусталя грел мою душу и помогал расслабиться, пожалуй, даже больше, чем само игристое. Всё-таки я Мастер альтеры и живой владею, так что пьянит меня не алкоголь, а обстановка.

Которая несколько помрачнела когда императрица, желая поддержать светскую беседу, поинтересовалась итогами турнира.

– Яна сражалась достойно. Отлично сражалась! – буркнул в ответ Боря вперёд других. – Но чемпион Варшавы бесчестно сломал её. Но не сломил! А вот его затем сломил Акихито.

Этот сухой пересказ Соне пришлось снабдить деталями, чтобы её матушка лучше прочувствовала, что же на самом деле произошло.

– Вот как… – задумчиво произнесла императрица. – Турнир всегда был довольно жесток. Кто знает, может, теперь пересмотрят правила? Хотя вряд ли… А этот ваш японский переводчик семьи сёгуна… молодец, конечно. Но, как мне кажется, поставить на место княжича Варшавского должен был российский дворянин. Но если посмотреть с другой стороны, то ваш Акихито не лишён дальновидности и такта. Ладно, не будем об этом. Главное, как я поняла, девочка не унывает, а наглец наказан.

– В общих чертах так, – кивнула Софья.

– Вот и хорошо. Большего сейчас и не нужно, а проблемы нужно решать по мере их поступления, – вдовствующая императрица, поймав глазами взгляд Вадима, плавным жестом попросила наполнить фужеры.

Соня на секунду задумалась, а потом вспомнила, что ещё хотела рассказать матери:

– Да! Ещё была большая новость, между прочим. Наследный великий княжич Крымский Николай Григорьевич Нарышкин и Оксана Дмитриевна Годунова объявили о помолвке. Она окончила старшую школу экстерном, так что свадьба планируется на весну.

– И в самом деле любопытная новость, – чуть нахмурилась вдовствующая императрица. – Значит, Канцлер решил отправить любимую внучку в Крым, и она станет будущей великой княгиней. Хм…

Мы посидели за столом ещё немного, а затем я и Софья вежливо простились с роднёй. Нам-то вставать уже через два с половиной часа. А вот остальным совершенно необязательно с утра идти на традиционную ежегодную службу в храм.

Но вот в полдень на главную площадь Сидоровым-Никитиным явиться стоит.

Вокруг храма Перуна собралась, как могло показаться, половина Енисейского княжества. Хорошо, что министерство социального развития и строительства вместе с министерством экономического развития заранее позаботились о торговых павильонах рядом с главным храмом, чтобы люди могли подкрепиться и согреться.

Сама же служба прошла вполне обычно, мало чем отличилась от аналогичной службы, которую я посетил год назад в Твери.

Разве что здесь я с большим любопытством разглядывал разнообразные деревянные фигуры Перуна. После церемонии прошения – ночи перед свадьбой, которую жених и невеста проводят в молитвах, обращаясь к богам-покровителям, у меня появилась привычка разглядывать фигуры и лики богов.

Так вот, встречается несколько типов фигур одного и того же бога. В случае с Перуном меня интересуют так называемые фигуры Перуна-воеводы. Бога молний в этом образе изображают особо широкоплечим и воинственным. Борода его кустистее, броня и шлем – тяжелее и богаче, а щит с мечом особо впечатляют своими размерами.

Но, Форкх его дери, есть в нём что-то ещё, что неизменно притягивает мой взгляд… Какое-то необъяснимое отличие от других скульптурных изображений этого бога. Глядя на Перуна-воеводу, я начинаю думать о странных вещах. Вспоминать, что по местным легендам он мой предок…

За размышлениями я и не заметил, как церемония в храме подошла к концу, и мы направились на главную городскую площадь. В одиннадцать утра там начались народные гуляния, а в двенадцать мы с Соней вышли на сцену, дабы поприветствовать подданных.

Оба выступили с торжественной речью, получили в ответ порцию бурных рукоплесканий и выкриков, наподобие тех, что я уже слышал этой ночью. Правда, добавились к ним и другие, обращённые лично к Софье. Вроде:

– Здоровья будущей матери!

– Княгиня-матушка, не перенапрягайтесь!

– Ваше сиятельство, побольше отдыхайте!

Ну и так далее, в том же духе.

Соня позволила себе растроганно улыбнуться и искренне благодарила жителей княжества.

Затем началась торжественная часть. Князь и княгиня Енисейские лично благодарили и одаривали отличившихся в минувшем году людей, организации и целые рода.

Княжество должно знать своих героев в лицо.

Торжественные награждения перемежались с выступлением на сцене местных ансамблей, чтобы зрители и ведущие могли немного отдохнуть. В результате прошло два часа и одиннадцать минут с начала церемонии, прежде чем я произнёс со сцены:

– Судари и сударыни, наша церемония плавно подходит к своему завершению. Однако осталась наиболее важная часть. Что ж, без долгих предисловий я начну. За личный вклад в развитие княжества, а также учитывая вклад этого человека в формирование экономической опоры будущего княжества Енисейского, Виктор Геннадьевич Хорькин, второй заместитель министра экономического развития нашего княжества объявляется претендентом на вхождение в дворянское сословие. В память об этом знаменательном дне Виктор Геннадьевич получает в дар кортик с именной гравировкой.

Я замолчал и повернул голову направо, где за кулисой стоял изумлённый Хорькин. Боярин Форсин хмыкнул и с силой подтолкнул Виктора в спину.

Тем временем народ возбуждённо зааплодировал.

– Благодарим за службу и ожидаем от вас дальнейших свершений, – тепло проговорила Соня, вручая ему кортик.

– Поздравляю, – я с улыбкой протянул ему ладонь для рукопожатия.

Хорькин неуверенно пожал мою руку и склонился в поясном поклоне, не прекращая благодарить.

Да уж, он действительно не ожидал такого скорого карьерного роста? Нет, ну если учесть, что чуть более двух лет назад Хорькин распивал алкоголь с нищими на улице без рубля в кармане и жил без перспектив…

– Ты заслужил это исключительно своей честной службой, – произнёс я.

Не прекращая кланяться, Хорькин таки смог уйти со сцены. Я же снова повернулся к зрителям и произнёс:

– Претендентов в этом году больше не будет. Но! За личный вклад в формирование основ княжества Енисейского и за проявленное мужество во многих военных столкновениях, за проявленный профессионализм при управлении вверенными ему боевыми подразделениями, Мамедов Тамир Богданович объявляется личным дворянином! И в память об этом дне получает в дар саблю с именной гравировкой!

Я остановил взгляд на Тамире – заранее приметил, где именно он стоит в толпе.

Один из двух людей, которые первыми в этом мире признали меня Господином, замер, удивлённо распахнув глаза.

А вот сопровождавшая его рыженькая красотка – Амбер, одна из первых танцовщиц «Райских кущ», ныне на сцене не выступающая и занимающаяся постановкой танцев, громко взвизгнула и принялась вприпрыжку хлопать в ладоши рядом со своим избранником.

– Пропустите Тамира Богдановича! А ты не заставляй его сиятельство ждать! – ворчливо проговорил Ярый и от души хлопнул Тамира по спине.

В самом деле, сегодня все будут в статуи превращаться?

Спустя сорок секунд Тамир поднялся на сцену и получил причитающуюся ему саблю из рук княгини Енисейской.

– Спасибо, Господин… – поклонившись, проговорил он, – Я… всегда всего себя без остатка отдавал службе. Я продолжу это делать. И… Попытаюсь быть ещё более полезным вам.

– Я ни капли не сомневаюсь в тебе, – произнёс я, для большего эффекта выпуская Ауру Александритов. – А теперь, Господин Мамедов, прошу вас, возвращайтесь к своей спутнице, а нам предстоит наградить ещё трёх героев.

Тамир учтиво поклонился и покинул сцену, а я продолжил гораздо громче:

– Судари и сударыни, только что вы стали свидетелями изменения сословия двух выдающихся людей. Вам известно, что изменить своё сословие, полученное от рождения, непросто. Для этого денно и нощно нужно трудиться не покладая рук. И тогда… и только тогда можно добиться успеха. Виктор Геннадьевич проделал огромную работу, чтобы стать Претендентом. Тамир Богданович, на мой взгляд, совершал выдающиеся деяния, незримо поддерживая меня изо дня в день. И сразу стал личным дворянином. Но… Есть три человека, которые за последние годы совершили столько, сколько многим не совершить за всю жизнь. Один из них руководит разработкой космодоспехов – фантастическим оружием, мощным, непобедимым и доселе не существовавшим в этом мире. Ему ли не получить из моих рук высшую награду, доступную простолюдину? Человеку, который так занят, что даже не успел прибыть на церемонию награждения? Другой – великий воин, лично участвовавший в спасении членов великокняжеской семьи, более того, приложивший огромные усилия, чтобы спасти членов королевской семьи дружественного нам государства! Совокупности его подвигов с лихвой хватит для получения великой награды… – я посмотрел со сцены на Ярого, он замер, не сводя с меня удивлённых глаз. Казалось, он не верил, что я говорю о нём. Хмыкнув, я перевёл взгляд на другого человека. – А третий из них поддерживал меня всё это время. Учил меня техникам живы, сражался бок о бок со мной в бессчётных боях, а в мирное время закладывал основу для создания будущего княжества. Да, наука, сила и поддержка. Вот как бы я охарактеризовал выдающиеся стороны этих людей. Судари и сударыни. Слуги рода Александрит, достойные высшей награды в сегодняшний морозный день, те, кто с сегодняшнего дня перестают быть Слугами и становятся основателями собственных дворянских родов. Те, кто получают в память об этом дне именные сабли. И, конечно же, те, кто станет примером для многих! Я с радостью представляю их! Снегов Вадим Антонович! Известный большинству из вас просто как Архун! Ярополк Ярославович Лютнев! Известный большинству из вас как «Ярый»! И, разумеется, Вадим Юрьевич Никитин! Поприветствуйте их, судари и сударыни! Они достойны ваших аплодисментов!

Я поймал взгляд Ярого и махнул ему, приглашая на сцену. Затем подошёл к краю сцены, глядя на Вадима.

Снежинки таяли на его лице, превращаясь в капли воды и игриво переливаясь на Солнце…

Стоп, какие снежинки? Небо-то чистое.

Я расплылся в улыбке, глядя на то, как эти двое направляются к сцене. Я не кривил душой, раздавая сегодня награды. Я поступил так, как посчитал нужным.

Ведь каждый достойный поступок должен быть оценён и вознаграждён.

Отличное начало года!

Глава 2

Вадим стал потомственным дворянином. А значит и его жена автоматически стала дворянкой. Как и их сын.

И тот факт, что Вадим является мужем моей тёти никак не повлиял на моё решение дать ему наследуемый титул. Скорее уж облегчил его. Да и мои размышления, нужно ли публично награждать тётушку, подошли к логическому концу.

Я решил, что на статус Претендента она, при всех её заслугах и моей к ней племянничьей любви, не наработала. А раз уж она и так жена Вадима, пусть радуется его достижениям.

Кстати, раз уж Никитины теперь дворяне, я даровал им в личное пользование земли, и теперь там строится усадьба нового рода.

То же самое ожидало и род Лютневых, в который в данный момент входит лишь один человек – Ярый. Вообще, с точки зрения местных аристократов, он гораздо больше достоин титула, нежели Вадим. Одно лишь спасение от смерти дам из главной семьи Оболенских многого стоит – после того, как я стал Оболенским, мы с Арвином чуть приоткрыли завесу тайны над участием трёх бородачей в той битве. Так что про Ярого уже давно ходили слухи среди аристократов как о доблестном воине. А про Вадима знали лишь то, что он моя правая рука. Но это аристократы. А вот Слуги не были удивлены. В их глазах Вадим уж точно заслужил своё повышение. К тому же он через тётушку ещё и родственник Господина. А вот Ярый для многих по большей части всего лишь боец. Пусть не обычный, пусть сильный и помешанный на битвах, но всё же простой командир отделения.

В любом случае этим новым родам ещё предстоит доказать свою состоятельность. Но рода верны мне, и их члены приложат все усилия, чтобы развеять сомнения скептиков в моём выборе. Ведь я не могу ошибаться!

Кстати, насчёт расширения дворянского рода Лютневых… Ярый рассказывал, что некоторые Енисейские дворяне стали активно намекать ему на желание породниться. Ну а что? Теперь-то он полновесный дворянин. А ещё Мастер и близок к князю. Для мелких дворян идеальнейший зять.

Но вот сам Ярый не спешит давать своё согласие кому-либо. Его увлекла одна дама с божественным бюстом… Не без моей помощи, конечно, ведь это я отправил в середине января новоявленного аристократа в Москву помогать с переездом Слуге Шапочкиной, которая таки решила сменить работу, местожительство и господина. Готовить замену в «Алой Мудрости» ей долго не пришлось – второй заместитель директора Александр Иванович Титов на самом деле уже давно был готов к повышению.

Приехав в Енисейск, Шапочкина тут же приступила к работе. Я не уверен, что у неё может что-то получиться с Ярым. Образы жизни могут не совпасть. Дама она исполнительная и трудолюбивая. Как сказал сам Ярый однажды, выпивая со мной и Вадимом, «похоже, ей больше нравится трахаться с работой, чем с мужиками». Я бы с ним поспорил, но мы в своё время решили с Ириной Александровной не распространяться о том, что между нами было.

В общем, поживём – увидим.

Что же касается третьего новоявленного потомственного дворянина, то он тоже получил свою землю, на которой сейчас строится усадьба. А ещё отказался от старой фамилии «Снегов», так что теперь Архун и по паспорту Архун. Архун Вадим Антонович. Мы с Вадимом и Ярым по этому поводу уже шутим, что если всё-таки старик решит чуть меньше внимания уделять науке и изобретениям, и потратит это освободившееся «чуть» на какую-нибудь женщину, то через несколько лет в княжестве будет больше одного Архуна. А молодые Архуны, если унаследуют талант старого к наукам, будут крайне полезны княжеству.

Хотя когда это ещё будет? Лет через двадцать пять? Хочется верить, к тому времени я буду мыслить уже не в масштабах маленького княжества, а в масштабах всей планеты.

Но это позже, а пока работаем с тем, что имеем. Благо работы хватает.

В один момент я понял, что на носу двадцать третье января. Очень забавная дата, учитывая, что сейчас она уже ничего не значит. Но два года назад в этот день мы праздновали двадцатилетие Софьи Троекуровой. Когда юную цесаревну много лет назад тайно вывезли из Кремля, помимо всего прочего ей сменили и дату рождения, накинув почти семнадцать месяцев.

И все же мы решили отметить этот вымышленный день рождения. Вдвоём отправились кататься на снегоходе по сибирскому лесу, затем банька при лесной дачке, купель с горячей водой…

– Поздравляю с фантомным днём рождения, – сидя под открытым небом в деревянной бочке, произнёс я, подняв фужер с игристым.

– Спасибо, – проговорила Соня, прижимаясь ко мне плечиком. С погодой нам сегодня повезло.

Я катнул плавучий поднос к жене, чтобы она взяла закуску.

Соня мгновенно расправилась со строганиной. Последнее время животик у неё стал более заметным, а и без того отличный аппетит усилился стократно.

– Скажи… А что насчёт твоего второго дня рожденья? – неожиданно спросила супруга.

Я удивлённо посмотрел ей в глаза. Такой внимательный взгляд обращён на меня. Хочет сделать подарок на день рождения наследного принца Александрии?

– Не забивай этим голову, – усмехнулся я, расслабленно привалившись к деревянному борту. – Календари слишком разные, чтобы можно было провести однозначные параллели. К тому же, учитывая, что переродились разные люди в разные даты, нельзя сделать какой-то единый временной срез. Так что мне хватит лишь одного дня рождения. Дня, когда родилось это тело, – я ткнул себя пальцем в грудь.

– Должна отметь, прекрасное тело, – провела ладонью по моей груди Соня, а затем произнесла: – Знаешь, мне тоже достаточно одного дня рождения. Двенадцатого июня тысяча девятьсот восемьдесят девятого года. А сегодня мы с тобой празднуем другое событие.

– Вот как? – я снова повернулся к ней. Соня лукаво улыбалась.

– Назовёшь причину сразу или будешь угадывать по буквам? – улыбнулась моя жена.

– День, когда кое-кто собрался с мыслями и чувствами и сделал мне предложение, – отозвался я.

– Звучит странно, – после двух секунд размышлений изрекла Соня.

– А ещё, чисто технически, наш с тобой приватный разговор тогда, два года назад, происходил после полуночи. Так что отмечать его, если очень хочется, логичнее двадцать четвёртого числа.

– А тебе не хочется? – хмыкнула она.

– Я думаю, что вместе с твоим фантомным днём рождения, в общем-то, здорово сложилось, и у нас теперь в календаре есть денёк в конце января, чтобы побыть вдвоём. А повод мы ему ещё придумаем, – я обнял Соню и прижал к себе.

– А ещё ты думаешь, что конкретные даты для подобных вылазок точно не нужны. Нужно желание и свободное время, – проговорила она.

Повернув голову, я чмокнул свою умничку в мокрую макушку.

Форкх меня дери, здорово, когда тебя понимают с полуслова.

Дни неумолимо сменялись днями, а недели неделями. Живот Сони, к нашей большой радости, всё рос. Как и её грудь – но это бонус только для меня. А вот лицо, или, например, ноги Сони не отекали и не оплывали. Этим она вызывала зависть и восхищение тёти Мари.

Мы с Соней были заняты разнообразными административными делами и деловыми встречами то в Енисейском княжестве, то в Москве. А ещё за четыре месяца я трижды летал в Швецию. Там было всё стабильно – относительно небольшие контингенты российских и немецких княжеств плюс собственная армия Северного королевства примерно с февраля медленно, но верно стали теснить британцев, постепенно освобождая от оккупации всё больше и больше территорий.