Аномальный Наследник. Князь и Канцлер
Что же касается моих виртуальных полей сражений, то и там тоже всё более-менее нормализовалось. По крайней мере, таких острых баталий, как в декабре в «Триединстве» уже нет. Но «наши» обозреватели находят спорные темы не только во внешней политике, но и во внутренней. А наши эсбэшники редактируют их сценарии, чтобы случайно не перейти черту.
Обозреватели Канцлера отвечают зеркально. В общем, бодаются бравые интернет-воины друг с другом, стирая пальцы о клавиатуры.
А фактически в интернет-пространстве паритет.
В экономической сфере тоже достигнуто хрупкое равновесие. Умышленно задавить нас Канцлер не пытается, но некоторые имперские аристократы, будто желая выслужиться или хотя бы не замараться связями с нами, игнорируют наших вассалов. Но на свободные места приходят другие аристократы. Княжеские или такие же имперские, но более дальновидные.
В общем, как я и предполагал, в начале года ситуация для княжества Енисейского складывалась вполне благоприятная. У нас была возможность и, что самое важное, время продолжать наращивать мощь: экономическую, политическую и военную, чем мы и занимались.
Постепенно приближалась предполагаемая дата родов Сони – четвёртого мая.
Вот только перед этим важным событием нас с Соней ожидало одно важное «рабочее» мероприятие. На тридцатое апреля была назначена свадьба наследного великого княжича Крымского и любимой внучки Канцлера.
Хоть я и говорю «нас», пережить это мероприятие нам предстояло раздельно.
– Да не хмурься ты так, – поглаживая огромный живот, усмехнулась Соня ранним утром тридцатого апреля.
Мы вдвоём стояли в спальне нашего недавно построенного дома в Енисейске. Я только что вышел из гардеробной, был вроде бы готов покинуть комнату, но отчего-то медлил.
В голове роилось мысли. Я бы с радостью остался в Енисейске, но проигнорировать столь важное событие князь не может.
– Я не буду задерживаться и сразу полечу домой, – взяв жену за руки, проговорил я.
– Дорогой, – с лёгким укором сказала Соня. – Не похоже, что наш сын решит выглянуть и посмотреть на мир в ближайшие два дня. Я не сомневаюсь, что ты успеешь вернуться и вместе со мной будешь ещё пару дней томиться в ожидании.
– Если вдруг начнутся роды – сразу мне звони, – серьёзным тоном сказал я.
Соня вновь улыбнулась и коснулась ладонью моей щеки.
– Обязательно, – пообещала она.
Я аккуратно обнял её и поцеловал. Затем положил руку ей на живот. Десять секунд так простоял. Мне показалось, что наш сын с «обратной стороны» отбил мне пять.
– Ладно, – бодро произнёс я, – пора.
Мы с Соней спустились в холл, куда уже вышли и другие важные женщины, остающиеся в княжестве вместе с моей супругой: тётя, тёща, наша целительница Вероничка…
Вадим тоже был в холле. Но это понятно, он летит со мной.
Десять минут всеобщего прощания, и вот мы с Вадимом вышли на улицу.
А затем спустя семь часов я прибыл в столицу великого княжества Крымского – в Севастополь. Правда, направился я не в центр города, где стоял местный Кремль и жила великокняжеская семья, а на север от столицы.
Как мне рассказывали друзья, во время моей свадьбы Оксана Годунова поделилась с ними сокровенными мечтами о том, что хочет свадьбу под открытым небом на берегу моря.
Собственно, такой её свадьбу и организовали – в одной из загородных усадеб Нарышкиных.
Пока наш кортеж ехал по прибрежной дороге, а я любовался бескрайним Чёрным морем, в тёмной глади которого отражались лучи жаркого солнца, голову мою снова посетил беспардонный рой тяжёлых мыслей. Начиная от того, что непривычно ехать на приём в одиночку, и заканчивая тем, что приём этот довольно-таки особенный.
И дело тут не только в том, что на нём будет присутствовать много Годуновых во главе с Канцлером, а также вся высшая аристократия империи.
Нет.
Всё куда сложнее.
Разговоры о том, что Российская империя идёт на сближение с Британией и Франко-Испанией перестали быть разговорами. Несмотря на локальные стычки наших княжеств и кланов неприятеля по всему миру, или на открытый конфликт в Северном королевстве, представители высшей аристократии Британии и Франко-Испании уже не раз были замечены в нашей стране.
Как правило, встречались они с членами имперских «министерских» родов (родов, из которых происходят министры), или с членами родов градоначальников.
То есть с высшей имперской аристократией.
Хотя наши эсбэшники и эсбэшники союзных княжеств докладывают, что условно вражеская заграничная аристократия не только с нашими имперцами мосты наводит, но и с некоторыми княжествами… Правда, стоит учитывать, что, в отличие от высшей имперской аристократии, княжеская аристократия не является мерилом общего направления имперской политики…
В общем, до дружественных азиатских стран дошли нехорошие слухи о потенциальном сближении.
А Канцлер решил использовать свадьбу внучки в качестве плацдарма для эдакого международного саммита.
Кроме русских князей, в Крым прилетели китайцы, японцы, корейцы, немцы, и… британцы с франко-испанцами.
Вот в такую вот клоаку меня несёт в то время, когда моя супруга может начать рожать моего наследника в любой момент.
Моего первого ребёнка в обеих жизнях.
Глава 3
– Как же странно видеть тебя без пары, дружище, – усмехнулся Арвин, подходя ко мне под ручку с Юлей.
– Ага, сам не могу привыкнуть, – отозвался я, пожав руку своему лучшему другу и кивнув его невесте.
Втроём мы остановились под старой вишней, вдыхая полной грудью свежий морской воздух.
– Поздравил уже новобрачных? – с хитринкой в глазах спросила великая княжна Казанская.
– Да кого там. К ним не протолкнуться.
Мы перекинулись ещё парой фраз, а затем я в шутку поинтересовался у этой парочки, что они думают, о том, что Нарышкин и Годунова женятся раньше них.
– Спешка, мой друг, как тебе известно, нужна лишь в трёх случаях, – наставительно поднял указательный палец княжич Новочеркасский.
Я усмехнулся и перевёл взгляд на Юлю.
– Не знаю, о каких именно случаях говорит Арвин, – невозмутимо проговорила она, – но уверена, в этом деле главное – не быстрота, а качество.
– Милая, ты прям царица двусмысленности, – шепнул ей на ухо мой друг.
– Что? – не поняла Юля.
Мы подурачились ещё немного и разошлись, договорившись встретиться примерно через полтора часа.
А затем началась скучная методичная работа: «Приветствую вас…» «И я вас…» «Отлично выглядите…»
Тьфу, блин горелый! У меня жена на сороковой неделе в Енисейске, а я тут на побережье лясы точу.
Расслабиться я толком не смог, даже когда беседовал с роднёй – великий князь и княгиня Тверские прибыли вместе с Алисой. Моя сестрица обычно приёмы игнорирует, проводя всё своё время в мастерских и лабораториях. Правда, на особо важные мероприятия всё же выбирается под напором матушки. Я слышал от великого князя Тверского, что Надежда Григорьевна время от времени сокрушается, что её старшая дочь до сих пор без жениха.
Если подумать, в последнее время со спутником Алиса появлялась в обществе лишь в тех редких случаях, когда немецкий принц Густав Габсбург прилетал в Россию. Возможно, моя сестричка надеялась, что он будет и на свадьбе Нарышкина с Годуновой, но…
Немцы решили не слать членов правящей семьи на этот приём.
Как и японцы. Их делегацию сегодня возглавлял Акихито, разгуливавший под ручку с Яной.
О составе делегаций этих двух стран мы знали заранее благодаря личным связям. А вот прибыв на сам приём, я убедился, что и от Китая никаких принцев и принцесс не приехало.
А на моей свадьбе, между прочим, присутствовали и принцесса Джу Лей, и Густав Габсбург, и Токугава Цунаеси.
Нужно ли говорить, что и от Британии и Франко-Испании тоже не было представителей правящих семей?
Ожидаемо.
Хотя в глубине души я надеялся, что от Британцев может приехать сарнит-сеятель Джон Бекингем…
Но увы.
Прошло пятьдесят минут моего «скитания» между аристократами разных стран. Я как раз приметил, что появилась возможность пообщаться с молодожёнами, неспешно направился в их сторону, как вдруг…
– Британская свинья, как смеешь ты расхаживать с таким надменным видом! – услышал я возглас слева от себя.
Говорили на английском языке, но с заметным акцентом.
– Ничего не имею против жителей Поднебесной, знаю, среди них встречается множество достойнейших людей, – тут же последовал ответ на чистейшем английском, – но, право слово, некоторые из жителей этой империи совсем уж недалеко ушли от обезьян.
– Мерзкая глупая свинина, думаешь оскорбить меня, но лишь хвалишь? Мой род берёт своё начала от самого Царя Обезьян! Так что спасибо за комплимент!
– Ну вот, насколько же безмозглый у меня собеседник, а? Даже не понимает, что его только что макнули лицом в дерьмо.
Эта необычная для приёмов перепалка привлекала к себе всё больше и больше внимания. Едва услышав её начало, я тут же попытался идентифицировать спорщиков. Китайского аристократа зовут Сон Вэй, а британца – Лорд Брюс Веллингтон, он глава одноимённого клана. Именно он возглавлял одну из военных группировок британцев и индусов в Индокитае.
– Я вызываю тебя на дуэль, сын свиней! – громко воскликнул невысокий китаец, взмахнув кулачком перед лицом толстопузого гиганта Веллингтона.
Однако прежде чем британец успел хоть что-то ответить, рядом с ними будто бы из ниоткуда возник статный мужчина с длинным чёрным хвостом на макушке. Он положил ладонь на плечо Сон Вэю и произнёс по-китайски:
– Здесь не место для дуэлей, уважаемый Сон Вэй.
Он сказал что-то ещё, но я не настолько хорош в китайском, чтобы разобрать все слова.
А затем генерал Ли Синь – а мужчиной с чёрным хвостиком был именно он – молодой военачальник из фракции принцессы Джу Лэй, повернулся к Веллингтону. Но сказать он ничего не успел.
– Вылез из кустистых зарослей принцессы и большим политиком себя почувствовал?
Ли Синь замер, пытаясь переварить услышанное. Всё-таки английский не его родной язык и…
И он всё понял, изменившись на глазах. Его спокойное лицо вспыхнуло яростью, по телу пронеслись полупрозрачные голубоватые всполохи, и в руке генерала возник созданный из воды меч.
Замах…
Веллингтон запустил огненный покров, готовясь принять удар…
– Хватит! – рявкнул я.
Оказавшись между спорщиками, я схватил за запястье генерала Ли Синя, не давая тому нанести удар.
Четверть секунды мне потребовалось, чтобы осознать кое-что важное.
Остановить двух иностранных дебоширов рванул не только я. Как и слово «Хватит» произнёс тоже не я один.
Канцлер Российской Империи стоял прямо передо мной. Александр Борисович Годунов ринулся разнимать Ли Синя и Веллингтона с противоположной стороны. Чуть ранее я видел как Годунов, расталкивая гостей, продирался к месту конфликта.
Но на три секунды он остановился неподалёку, чтобы получить краткий отчёт о конфликте от одного из гостей – Гавриила Владимировича Демидова. Младший брат генерал-губернатора Московского и кровный дядя сегодняшней новобрачной вместе с супругой наблюдал за перепалкой китайцев и британца с самого начала.
И вот мы стоим с Годуновым друг напротив друга. Смотрим друг другу в глаза. И оба понимаем, что я успел раньше.
Ли Синь дёрнул рукой, пытаясь высвободиться. Я разжал пальцы, отпуская его запястье.
– Господа, при всём уважении, свадьба моей внучки и великого княжича Крымского не место для ссор и дуэлей, – пробасил Годунов вперёд меня. – На всех приглашениях стояла отметка: «торжество, свободное от конфликтов». Организовывая его и приглашая гостей, мы от всей души просили избегать любых конфликтов. Приняв наше приглашение, вы приняли и нашу просьбу.
Канцлер Российской империи говорил размеренно, и, несмотря на то, что обращался к иностранцам, говорил на русском языке.
Каждое его слово, точно гвоздь, вбивалось в головы слушателей.
– Приношу свои извинения вам, Александр Борисович, молодожёнам, хозяевам и другим гостям, – Ли Синь развеял свой меч и обозначил поклон. – Однако, увы, я не могу дальше поддерживать требуемые условия, пока Джон Веллингтон не принесёт свои глубочайшие извинения.
– Ещё чего, – фыркнул британец и лебезящим голоском обратился к Канцлеру: – Поверьте, Александр Борисович, не я был зачинщиком. Сон Вэй первым оскорбил меня, – он небрежно махнул в сторону Сон Вэя, стоявшего чуть позади генерала.
Сон Вэй явно собирался высказаться. Как и Ли Синь, и Канцлер, но…
– Пусть так, – холодно проговорил я, впившись взглядом в Веллингтона. – Вы правы, господин Сон не справился с эмоциями и позволил себе лишнего. Но черту перешли именно вы, вплетая в конфликт не присутствующую здесь даму. Более того, даму из правящей семьи другого государства.
– О чём вы, ваше сиятельство? Я не понимаю! – хлопнул ресничками Веллингтон. Я позволил себе скривиться от столь нахальной и явной лжи. Гад играл на публику. И играл на нервах. – Не знаю, что вы там услышали, но я имел в виду лишь сад, в котором, по слухам, любит гулять её китайское высочество.
– Ах ты… – прорычал Ли Синь, чуть подавшись вперёд, но я довернул корпус, спиной преградив ему путь.
Канцлер остался по левую руку от меня, а я стоял лицом к лицу с заносчивым британцем.
Смотрел в его поросячьи глазки и чувствовал, как внутри меня закипает гнев.
«По слухам»… Форкх его в дышло. Слухи про цветущий сад принцессы Джу Лэй в самом деле ходят. Но куда более распространены другие слухи, связанные с принцессой.
Слухи о её интимной связи с молодым генералом Ли.
Но отчего-то мне кажется, что слухи эти лживы. Спокойный и рассудительный Ли Синь сейчас в ярости… Глядя на него, мне думается, что его дико злит непочтительное отношение к чистой принцессе и порочащие её честь слухи.
Если бы ему в самом деле перепадало от Джу Лэй, был бы спокойнее.
Но всё это сейчас неважно. Куда важнее наглая рожа передо мной. А ещё то, что Канцлер со своей грёбаной политикой лавирования может отвадить от России, а стало быть, и русских княжеств, наших азиатских союзников. С ними-то британцы и франко-испанцы не пытаются наладить отношения.
Да и с немцами тоже.
А Веллингтон меня бесит. Не люблю когда в перепалки других приплетают. А ещё больше не люблю оборзевших от вседозволенности тварей.
Эх, здорово, когда выпадает возможность и душу отвести, и выгоду получить.
– Извинитесь перед Ли Синем и её высочеством, – холодно произнёс я, глядя ему в глаза и поднимая уровень концентрации Ауры.
Веллингтон дрогнул и побледнел. Отступил на шаг и замотал головой.
– Нет… о чём вы говорите? С чего я должен извиняться?! Да и вообще, что вы себе позволяете?!
– Извинись, – повторил я, целенаправленно вливая ещё больше Ауры в своего оппонента. Эффект получился бы куда более мощным при наличии физического контакта, но вроде и так неплохо.
Британец побледнел ещё сильнее, отступил на шаг и затараторил нечто мало связное:
– Нет! Как ты смеешь! Кто ты такой вообще?! Убийца в волшебном костюме! А кто ты без своего костюма?!
– Князь, чемпион, Аскольд Александрит, – спокойно ответил я, сделав шаг на отступающего Веллингтона.
– Аскольд Андреевич, – слева раздался недовольный голос Канцлера. Периферийным зрением я увидел, как его рука тянется к моему предплечью…
Я ускорился и резко сделал ещё шаг вперед, уклоняясь от захвата Годунова, а сам схватил британца за лацкан пиджака и притянул к себе, заглядывая ему в глаза:
– Последний раз вас прошу, лорд Веллингтон, извинитесь, – проговорил я с преувеличенной вежливостью.
Есть контакт.
Взвинтив Ауру до максимума на её не визуализированном уровне, я влил её напрямую в тело британца. От такого импульса он затрясся, а затем дёрнулся, пытаясь высвободиться из моего захвата.
Я не стал его удерживать.
Британец бухнулся на колени перед Ли Синем и приложил лоб к брусчатке:
– Покорнейше прошу простить мою дерзость! Был неправ! Приношу свои глубочайшие извинения вам и её высочеству благочестивой принцессе Джу Лэй!
Тараторя всё это, Веллингтон дрожал и был похож на перепуганную свинью. Да уж, сильно на него моя Аура подействовала.
Видимо, и в самом деле в глубине души побаивался меня – слухи о боевых успехах космодесантников в Африке и Швеции иногда и меня пугают. И в этих слухах я всегда фигурирую как тот, кто сражается в первых рядах.
– Достаточно! – бросил Ли Синь, скрестив руки на груди и отвернувшись. – Я принимаю извинения.
– Вот видите, лорд Веллингтон, как всё удачно сложилось! – радостно воскликнул я, положив ладонь на плечо продолжающего кланяться мужика. – Вас простили. Конфликт исчерпан. И теперь вы с чистой совестью можете возвращаться к друзьям. Вас ведь, наверное, уже заждались.
– Да, да вы правы, ваше сиятельство, – промямлил он, неловко поднимаясь на ноги и отряхивая брюки. – Господа, дамы, прошу меня простить.
Продолжая кивать, точно китайский болванчик, Веллингтон ретировался под недоумевающие взгляды гостей.
Секунду Канцлер смотрел в спину улепётывающему британцу, а затем повернулся ко мне. Его глаза будто бы пытались прожечь во мне дыру.
Я отвечал ему тем же.
Казалось, ещё немного и воздух вокруг нас затрещит.
– Что ж… – выдохнул Годунов и обозначил кивок. – Вынужден поблагодарить вас, Аскольд Андреевич, за то, что помогли разрешить эту неприятную ситуацию. Господин Ли, господин Сон, – повернулся он к китайцам, – очень надеюсь, что дальнейшие споры, если они всё-таки возникнут, будут проходить в более спокойной обстановке, – он натянул улыбку. – Ведь мы на празднике. Давайте радоваться за молодых! Эй! Вина гостям! – вскинув руку, он щёлкнул пальцами, призывая снующих с подносами слуг и служанок.
Затем снова повернулся ко мне.
Взгляд его был сложен для понимания. Он выражал сожаление? Решимость? Нечто противоречивое перемешалось во взгляде Канцлера.
Подоспели слуги, мы взяли по бокалу, и Годунов вновь повторил:
– За здоровье молодых!
Под предводительством Канцлера мы выпили, а затем он оставил нас, сославшись на то, что нужно уделить внимание и другим гостям.
– Ваше сиятельство, – я смотрел вслед Годунову, когда меня позвали.
– Да, генерал Ли, – я повернулся к ревностному воителю китайской принцессы.
– Спасибо, – он низко поклонился. – Я не мог игнорировать такое ужасное оскорбление, но последствия моих действий могли быть катастрофическими. Благодарю, что вмешались, остановили меня и выбили из мерзавца извинения.
– Ну что вы, – улыбнулся я генералу. – Ничего я не выбивал, я просто вежливо попросил. Да и вообще, Россия и Китай должны поддерживать друг друга, верно?
Гости, стоявшие неподалёку и внимательно следившие за происходящим, после моих слов будто бы и вовсе забыли о том, как дышать, и обратились вслух.
Ну а что? Уже и так ясно, что многое поменяется после сегодняшнего приёма. В коллекцию иностранных друзей княжества Енисейского можно будет добавить и генерала Ли с его принцессой.
Две секунды Ли Синь пристально смотрел на меня своими раскосыми карими глазами, а затем снова поклонился и произнёс:
– Я не забуду ни ваших деяний, ни ваших слов, ваше сиятельство.
Разумеется, ответ главы китайской делегации тоже слышали все вокруг. И разумеется, этот ответ быстро дойдёт до Канцлера.
* * *Александр Борисович Годунов покинул свадьбу внучки одним из первых. Раньше него сбежал только Веллингтон с несколькими сопровождающими. Канцлер же красиво поздравил молодожёнов со сцены, поблагодарил гостей и величественно откланялся, сославшись на государственные дела.
И вскоре он уже летел в Москву на личном самолёте.
В душе Годунова-старшего боролись противоречивые чувства.
«Если сущность вселяется в случайного человека, почему же этот «принц Аскольд» не вселился в кого-нибудь из нашего рода? Такой потенциал, такая сила и талант пропадают…» – крутилось в голове Александра Борисовича.
Однако Канцлер был не из тех, кто мог долго сокрушаться о чём-то.
Подумал-подумал и выгнал непрошеную мысль поганой метлой.
«Этой ночью род Александрит лишится своей основательницы и наследника. А если повезёт, то сгинет полностью. А нет, так потеря Софьи сломит его, лишит сил. И в своей мести, отправившись на чужбину, принц Аскольд сложит голову».
– Жаль молодёжь, – буркнул себе под нос Годунов и уставился в иллюминатор.
Глядя на чёрные тучи далеко внизу под брюхом самолёта, Канцлер в очередной раз подумал о том, насколько удачной была мысль устроить столь многолюдную свадьбу для Оксаны.
Много иностранных гостей прибыло в империю.
Взгляды служб безопасности родов были сконцентрированы на них.
В такой суматохе стало легче провезти и других гостей в империю.
Тех, кто будет убивать Александритов.
Или же кронпринца Британской империи Георга Стюарта и его друга лорда Джона Бекингема, которые сейчас ожидают Годунова-старшего в Москве.
Глава 4
– Ваши светлости, от всей души поздравляю вас с соединением узами священного брака. Желаю вам долгих и счастливых лет семейной жизни, чтобы невзгоды и печали обходили вас стороной, – с улыбкой проговорил я и обозначил поклон.
Пробиться к великому княжичу Крымскому – Николаю Григорьевичу Нарышкину, и его молодой жене – великой княжне Оксане Дмитриевне, в девичестве Годуновой, мне удалось только во второй половине приёма – после традиционного выхода молодожёнов на сцену, где им принесли поздравления ближайшие родственники.
– Благодарю за ваши пожелания, ваше сиятельство, – вежливо улыбнулся мне в ответ Нарышкин. Этот парень выглядел сегодня на удивление счастливым. Причём, как мне кажется, радуется он не только тому, что породнился с семьёй Канцлера.
То и дело он с искренней теплотой поглядывает на свою молодую жену… Эх, смогла очаровать его Оксана, хитрая лиса…
– Спасибо за ваши слова, Аскольд Андреевич, – обозначила поклон и новоявленная великая княжна Крымская.
В её карих глазах вместо привычной хитринки сейчас виделось мне нечто другое. Чувство собственного превосходства? Да, но оно всегда било у Оксаны через край и сейчас сияет гораздо ярче обычного. Она выглядит так, будто пытается показать мне, что переиграла меня…
Ну если в её мозгу брак с Нарышкиным означает победу, то я в такой гонке даже и не думал участвовать. Прости, Оксана, на твоего великого княжича я никогда не претендовал.
– Но знаете, – продолжила Оксана Дмитриевна, – мы с моим дорогим мужем, – она выделала это слово голосом, – не боимся невзгод и печалей. И понимаем, что некоторые действия, определённо несущие выгоду, сначала могут принести как раз эти самые печали. Но это не означает, что нужно отказаться от выбранных действий.
– Какая мудрая мысль, Оксана Дмитриевна, – кивнул я, оставив толику сарказма в голосе, чтобы меня правильно поняли, – Как же повезло великому княжеству Крымскому, что в великокняжескую семью вошла столь мудрая женщина.
– Да, кому-то редкостно повезло, – самодовольно проговорила она, указав взглядом на своего супруга, – а кому-то – нет, – она впилась глазами в меня.
– Да, кому-то повезло меньше, – снова кивнул я и скользнул взглядом по её мужу, – а кому-то больше, – чуть прикрыв глаза, я улыбнулся.
Эх, без язвительности даже вежливое поздравление выслушать не может. Бедный Нарышкин… Как говорится, повезёт с женой – станешь счастливым, а не повезёт – философом. Но сдаётся мне, Нарышкину для этого мозгов не хватит.
– Было приятно побеседовать с вами, – как можно ласковее произнёс я. – Ещё раз поздравляю с праздником. Счастья, здоровья!
Участвовать в словесных баталиях с Оксаной и её мужем у меня не было никакого желания. Не люблю издеваться над слабаками. Так что выполнив свой долг гостя, я с чистой совестью оставил их и побрёл искать «своих». Немного пообщаюсь с друзьями, а потом уже можно и ехать.
Соня ждёт.
С этой мыслью я подошёл к Яне и Акихито. Глава японской делегации «отработал» в первой части приёма, и сейчас мог позволить себе небольшой отдых.
– О, братец, и снова здравствуй, – весело поприветствовала меня сестрёнка. – Как ты? Все шепчутся о том, как ты остановил рукоприкладство и заставил лорда Веллингтона извиняться… Эх, а мы далеко были, только спины и видели, – она театрально вздохнула.
Небесно-голубые глаза моей сестрички уставились на меня с огромным любопытством. Акихито был более сдержан в эмоциях, но тоже превратился в слух, желая узнать о конфликте из первых уст.
Смотрю я на этих двоих и ухмыляюсь про себя. Четыре месяца прошло с тех пор, как Акихито выбил дурь из великого княжича Варшавского. Притом «выбил», по большей части, не нанеся ему физических повреждений. Правда, после того случая новоявленный чемпион империи почти не появляется на людях. Официальная позиция Казимировых по этому поводу – Людомир много времени тратил на подготовку к турнирным боям и теперь полностью сконцентрировался на учёбе – ведь впереди выпускные экзамены.