Город, в который пришел сахар
Охранник захрипел. От его тяжелых шагов пол ходил ходуном. Вибрация чувствовалась даже сквозь пушистый ковер.
По столешнице ударили мощные кулаки. Искусственный череп подпрыгнул и завалился на бок. Саша мельком посмотрела на дымку, которая взволнованно пульсировала в хрустальном шаре. В центре фиолетового сгустка стали появляться молнии и маленький ураган, который затягивал в себя все краски и выплевывал монохромные цвета.
– Я таких, как ты, дома ем целиком, – голос охранника изменился. – Откусывать одни головы бесполезно, тогда не чувствуешь вкуса. А крылышки выплевываю, слишком они сухие на вкус. Из ваших костей получаются зубочистки, а для ожерелья не годятся.
Святослав закрыл рот руками и поджал ноги. Не видя своего преследователя, он находился в ужасе только от одного голоса. Это что-то низкое по звучанию и сухое, как проходящий сквозь пальцы песок.
Сашу это не смутило.
– Ты не дома, – парировала она.
– Как и ты.
– Подавишься, – сквозь зубы процедила женщина.
Охранник согнулся, как знак вопроса. Его тело стало сминаться и расширяться, будто кто-то пытался выбраться, а потом обросло бугорками. Широкая спина потянулась вверх, покрываясь каменными наростами. Лицо обсыпало серой пылью, а нижняя челюсть выехала вперед, продемонстрировав два торчащих клыка. Слипшиеся редкие волосы повисли вдоль заостренных ушей.
Помещение заполнил затхлый аромат грязных вещей, забытых на дне какого-нибудь сундука.
Светик поморщился и сжал нос, чтобы не чихнуть.
– Так ты ответишь на мой вопрос или как? – В лицо ударил запах тухлятины, когда охранник приблизился к Саше.
– Ты не дома, – повторила женщина. – Любая оплошность и тебя вышвырнут обратно домой, под твой мост или пещеру. Не думаю, что ты застрял в этом городе потому, что жизнь там была лучше.
– Если узнают.
Пальцы вцепились в скатерть, собирая ее складками и отрывая от стола. Светик ужаснулся, когда его взору открылись толстые, как колонны, ноги, покрытые мхом или шерстью.
Саша хлопнула ладонью по столу. Охранник ухмыльнулся, заметив в ее глазах промелькнувшее беспокойство.
– Не трогай мои вещи.
Золотистый свет озарил комнату, борясь с полумраком. Бриллиантовая пыльца собралась плотным слоем перед лицом мужчины. Гадалка слегка подула, и плотное облако врезалось в противника. Режущая боль только заставила охранника чувствовать свое превосходство.
– Где он?
– Плати, – женщина протянула руку. – За то, что я говорю правду клиентам, они мне платят. У тебя есть золото. У твоего народа оно всегда было.
Мощная рука пошарила в кармане уцелевших брюк, и извлекла на свет льняной мешочек, покрытый грязью. Охранник отсчитал пару золотых и бросил их на стол. Монеты звякнули, покрутившись на месте, и замерли в ожидании.
Саша схватила у мужчины кошелек и потянула на себя, в ответ сила, превышающая ее, сделала рывок, и гадалка чуть не упала. Пожав плечами, женщина сгребла монеты и ответила:
– Он ушел, там дальше выход на улицу.
Выругавшись, охранник поспешил в сторону выхода.
– Не забудь вернуть прежний лик! – крикнула ему в след Саша.
Мужчина развернулся и вышел через дверь, ведущую обратно в клуб. В комнате наступила тишина.
Секунды тянулись, перерастая в вязкие минуты.
– Выходи. – Женщина два раза ударила по столу, – он больше не вернется.
Бархатная ткань зашевелилась, и на свет появился парень, передвигаясь на четвереньках.
– Ненавижу, когда они находят новую жертву, – гадалка выдохнула и приземлилась на свое место.
Золотые монеты стали влажными от вспотевших ладошек. Сжимая их до боли, Саша пыталась выровнять дыхание. Страшно. Еще немного и этот громила мог размазать ее по стене, оставив пятна от внутренностей и крови. Умное существо поймет, что ему проблемы не нужны, а глупые действую сгоряча.
Женщина подняла голову и посмотрела на Святослава.
– О, милый, – прошептала она, – тебя покусали. Дай мне осмотреть твои раны.
Светик испуганным взглядом смотрел на свою спасительницу. Вокруг ее тела летала золотая пыль, освещая ее полупрозрачные крылья, прошитые насквозь жилками.
Саша встала, парень тут же сделал шаг назад.
– Не волнуйся, – мягко сказала гадалка. – Я просто хочу помочь.
Святослав попятился, задев спиной штору из бисера. Запутавшись в ней, он упал, сорвав ее с ненадежно закрепленных крючков. Разноцветные бусины звенели, еще больше запутываясь. Чувствуя себя рыбой, которая попала в сеть, хозяин кофейни потянул импровизированные оковы в разные стороны. Леска беспощадно резала ладони.
Саша замерла с протянутой рукой. Она не знала, что ей делать дальше. Парнишка выглядел испуганным, как животное в свете фар.
Кое-как справившись с беспощадным бисером, Светик побежал. Дверь хлопнула, и отчаянные шаги стихли. Гадалка вернулась на свое место. Две пары крыльев грустно опустились.
Глава 4
Глеб ушел первым. Клавдий задержался, чтобы набросать примерный план. Увесистая пачка денег, оттягивающая карман пальто, вдохновляла на действия. Синяя шариковая ручка блуждала по страницам, вычеркивая ненужные мысли, формируя новые. Он знал, кому можно задавать наводящие вопросы, но следовало это делать осторожно, чтобы никто ничего не заподозрил. Время близилось к вечеру. Сумерки наступили раньше, чем стрелки часов оповестили об окончании рабочего дня.
Домой, домой, домой. Нельзя опаздывать, а то снова ждет встреча с остывшим ужином, бережно прикрытым крышкой.
Потоптавшись на коврике перед входной дверью, Клавдий толкнул незапертую дверь. Ноздри уловили аромат запечённых яблок и корицы. Парень пригладил волосы, снял пальто и скинул обувь. Сначала он хотел оставить все, как есть, но внутренний червячок совести заставил повесить пальто на вешалку, а ботинки поставить на нижнюю полку.
– Я дома! – объявил детектив.
Из гостиной выплыла девушка. Она раскинула руки, заключила в объятья мужа и прижалась к нему, опустив голову на грудь. Шаль, расшитая бусинами, сползла, оголив плечо. Он прижимал к себе жену так, будто давно ее не видел. Марта, прикрыв глаза, слушала сердцебиение, а Клавдий наблюдал, как за окном в свете уличного фонаря красиво падает снег.
– У меня для тебя кое-что есть, – нарушил тишину парень.
Порывшись в кармане пальто, на свет появилась бархатная коробочка бирюзового цвета. Девушка схватила подарок и тут же открыла его. Длинные серьги поприветствовали блеском синих сапфиров в обрамлении мелких бриллиантов.
– Пусть и мелкие, но это не стекляшки, – Клавдий стал почему-то оправдываться.
Марта встала на цыпочки и поцеловала мужа.
– Ты достойна лучшего, – сказал он. – Я знаю, что твой любимый цвет голубой. И ты любишь все, что напоминает тебе воду. Но представь, будто эти камни – море во время шторма.
Шаль слетела на пол. Девушка, мягко ступая по ковру, направилась к себе в комнату. Ее атласное платье струилось по стройному телу, а тонкая бретелька сползла на предплечье. Распущенные светлые волосы, как шелк, спадали на спину. В локоны вплетена жемчужная нить, дюжина серебряных колец и искусственные ромашки.
Марта оглянулась, случайно приподняла платье, и скрылась. Клавдий успел заметить козьи ноги. Обычно жена их не демонстрировала, но, когда мужа не было дома, она снимала морок, чтобы почувствовать себя, как он считал, свободной. Находясь давно вдалеке от родных мест, девушка так и не привыкла к этому городу. Грязный, злой, он окутывал своими щупальцами тех, у кого душа светлая и чистая, пытаясь замарать ее, проникнуть вглубь и оставить там чернильные отпечатки. Запутывая потерявшихся прохожих среди узких улиц, бетонный монстр выводил их туда, куда они не стремились прийти, иногда возвращая в первоначальную точку. Стоило только задуматься, как стены могли поменять свое положение, и вырасти непроходимой горой перед путником.
Все это городская байка, которую любили рассказывать местные жители друг другу, дабы придать своему родному месту некую загадочность. Только загадки здесь на каждом углу. Слепцы придумывали истории, пытаясь быть сказителями в дебрях бетона, пыли и магазинов, оснащенных бесполезными вещами. Само волшебство скрывалось от жадных глаз, боясь быть растерзанными, как загнанная косуля. История повторяется. И каждая вылазка, открытие или намек о себе, разжигало пламя наживы в душах тех, кто запутался в серости.
Хранить тайны сложно, особенно когда они касаются чужих жизней. Это обратная сторона знающих.
Клавдий присел на край кресла. Марта задерживалась. Начиная волноваться, он, прежде чем принять решение проведать ее, услышал тихое:
– Как тебе? Мне кажется, что они идеально подойдут к тому платью, что я купила на нашу годовщину.
Детектив поднял взгляд и подавился воздухом. Слова о том, что она красива, что синие камни делают ее голубые глаза еще ярче, застряли в горле. Речь была подготовлена заранее, по пути домой он ее репетировал, прокручивая у себя в голове. Но фразы лопались где-то внутри, так и не достигнув ушей той, кому они предназначались.
Голубые глаза, сверкающие, как льдинки, стерты с лица. Тонкие губы продолжали говорить, порождая слова, фразы и целый монолог, но их не было. Они исчезли, как будто тот поцелуй поглотил их, растворив под тонкой кожей.
Марта крутилась перед зеркалом, бережно касаясь кончиками пальцев подарка.
– Я так счастлива. Чувствую себя красивой, как никогда. Хочу прогуляться вечером. Зайти в ресторан.
Должно быть, она улыбалась, но он этого не видел. Голос принадлежал ей. Но, где лицо? Куда делись глаза, полные обожания? Где те бледные губы, которые всегда знали правильные слова в любой ситуации?
Город цеплял стенами, как будто у него выросли ветви, хохоча, как победитель в этой игре. Улицы расширились, предлагая пространство для маневра. Маленький, провинциальный, он не состоял из многоэтажек, довольствуясь только двумя этажами, и забит разными заведениями, которые предлагали спустить все свои деньги на приятные душе безделушки.
Они окажутся заброшены, забыты, а ярлыки не будут срезаны.
– За что? – закричал Клавдий, когда за спиной остался жилой квартал. – Что происходит?
Вот мимо промелькнула кофейня, в которой он никогда не был, а напротив ночной клуб, куда попадали только избранные и те, кому не суждено вернуться. Совсем рядом, деля общую стену, салон магических услуг. Дальше ювелирный, где приобретены те серьги. Поворот и вот полицейский участок. Запыхавшийся Клавдий остановился. Это не поможет.
Ноги несли дальше, на окраину, до которой обычно доходили единицы. Дальше шла пустая дорога, радуя глаза редкими деревьями и одинокой заправкой. Пусто, ничего, будто кто-то забыл нарисовать оставшиеся объекты.
Кладбище. Конечная цель. Клавдий замешкался, вцепившись в кованые прутья ворот. Во мраке мелькнул фонарь, а потом показалась лысая голова с пышной бородой.
– Кого принесла нелегкая? – пробурчал старик, – уходи или стрелять буду.
– Яшка, это Клавдий.
– Юнец, нечасто ты сюда приходишь.
Старик повозился с замком. Цепь звякнула и упала на землю. Ворота открылись, издав жалобный плач. Город тут же поглотил его, не позволив растекаться дальше, отбиваясь, как мяч, от своих стен.
– Что принесло тебя? – спросил Яша.
– На самом деле я хотел зайти по другому делу, – детектив сглотнул. – Но происходит что-то непонятное.
– Ты взял в жены существо, – хмыкнул старик, пропуска ночного гостя, – но такой редкой красоты.
Яшка оказался чуть больше метра, в свитере и штанах с множеством карманов. За спиной болталось ружье.
– Заходи, раз пришел, – доброжелательно сказал он. – Поболтаем, чай попьем. Посетители у меня бывают редко, а тебе я всегда рад.
Ворота закрылись тихо, цепь обвилась, запирая их на замок. Город молчал, наблюдая из тени за сбившимся с пути человеком.
В деревянной сторожке, оборудованной односпальной кроватью с сундуком у ног, столиком, тремя стульями и маленькой плиткой, работающей от газового баллона, светло и уютно. На улице стояла раковина с холодной водой и скамейка.
Старик пригладил бороду, пытаясь рассмотреть свое отражение в ложке. Чай, заваренный из разных трав, не похож на тот, что теснился на полках магазинов. Множество разных вкусов играли на кончике языка, сопровождая это приятной горечью.
– Вот оно что. – Яков оставил в покое ложку. – Тебя интересует, кто поставляет сахар?
Клавдий подавился. Вытирая тыльной стороной ладони подбородок, он прошептал:
– Не так громко.
В ответ раздался смех.
– Ну, ты и повеселил меня, сынок, – Яшка смахнул проступившие слезы. – Что мне сделает твой закон? Повесит кандалы на руки? Закроет в темном подземелье? Так я сам родом из пещер. Сыро и уютно, все как я люблю.
Перестав смеяться, старик открыл крышечку заварочного чайника. Убедившись, что ароматного напитка достаточно, он наполнил чашку.
– Послушай. – Глоток чая, и в спутанной бороде осели капельки жидкости. – Меня может судить только моя родина. За то, что я произнес это страшное слово, меня не накажут. А твой закон может меня только изгнать. Досадно, но не смертельно. Когда я работал в шахтах, то и не такое встречал.
– Что посоветуешь? – спросил детектив, когда его чашка опустела.
Яшка задумался, громко мыча и вздыхая.
– Ты ведь понимаешь, что это пустое дело? – наконец спросил он. – Поставщиком много. Поймай одного, всегда появятся два новых на освободившееся место. Да и к тому же что ты будешь делать с виновником? Попасть в мой мир может только существо, ну или такой, как ты. Людям нужно разрешение, а его просто так не получить. Тем более поставки должны быть не два раза в месяц, а человечкам можно посещать ту сторону раз в две недели, но только как турист или с политическими целями.
– Я думал над этим. – Клавдий достал блокнот. Пошуршав мятыми страницами, он нашел последние заметки. – Ограниченное число людей знает о существах. Все их имена внесены в список.
– Предлагаешь каждого опросить?
– Но только в самую последнюю очередь.
– Думаешь, что виновато во всем существо? Тебе тогда придется придать огласке это дело. А клиент, как я понял, хочет оставить все в секрете.
– И это тоже, – парень вздохнул. – Скажи, какой оптимальный план, позволяющий исключить подозреваемого из списка?
Яшка пригладил бороду. Старик догадался сразу, к чему клонит его ночной гость. Он раздумывал, что следует рассказать, а что оставить при себе. Взвесив всё, сторож решил поведать всю информацию, которая не давала ему покоя.
– Помнишь моего напарника? – спросил Яков. – В другую смену работает. Такой ушастый гоблин с серыми зубами и красной шевелюрой. Сам цветом, как болотный ил. Это когда на нем морока нет, а так в глазах людей похож на низкорослого юнца.
– Видел пару раз.
Старик удовлетворенно кивнул.
– Я уже давно заподозрил его в нечистом деле. Он всегда недоволен, когда я просил поменяться сменами. Потом сам начал предлагать, иногда требуя у руководства работать больше, чем согласовано в графике. Дальше только хуже. На повестке дня возник вопрос о моем сокращении. Гоблин готов работать каждый день, но согласен, чтобы половину ему не оплачивали. Конечно, такое предложение было отклонено. Кто вообще доверяет гоблинам? Иногда он задерживался на работе, а последняя странность – появление незнакомого парня.
Клавдий встрепенулся.
– Что за парень?
– Выше тебя на голову. Волосы такие же черные, а лицо узкое, будто заостренное. Я видела его в темноте, рассмотрел плохо. Он приходил один раз, в надежде застать здесь гоблина. Но, увидев меня, и исчез.
– Ты понимаешь теперь, что это означает?
– Да. – Яшка откинулся на спинку плетеного стула. Вывод, который сейчас прозвучит, был не тем, что могло радовать. – Есть люди, которые проникают на ту сторону нелегально. Их сложно найти, потому что имена нигде не прописаны.
– Вот именно. Я не знаю, кто стоит за спиной нелегалов. Существа не рискуют своим пребыванием здесь, а знающие остаются в тени.
– Вряд ли нелегалы знают о своих нанимателях.
В воздухе повисла вязка тишина. Каждый обдумывал эту идею, приправленную приторным послевкусием.
– Чуть не забыл. – Яшка, кряхтя, встал. В развалку он подошел к сундуку, отрыл его и стал рыться. – Тут мой напарник кое-что оставил на прошлой смене.
На свет появился сложенный вчетверо листок.
– Вот, держи, может пригодиться. – Морщинистая рука вручила улику детективу.
Развернув пожелтевшую бумагу, Клавдий увидел рисунок часов в форме дуги.
– Что это?
– Не знаю, видимо условленное время.
– А где все остальное?
– Скорее всего, они встречаются в одном и том же месте.
– Спасибо. – Бумажка скрылась в кармане пальто.
Сторож заглянул в заварочный чайник.
– Мне кажется, что тебе пора домой, – сказал старик. – О Марте мы позаботимся. Я узнаю у своих, что за недуг у нее, а ты занимайся своей работой. И тот ювелирный магазин я хочу посетить сам. Если в этом деле замешано существо, то я быстрее найду общий язык.
Поблагодарив Яшу за помощь, парень ушел. Только домой он так и не решился вернуться. Блуждая кругами, он предпочел переночевать в офисе.
Глава 5
Надя, задрав ноги, лежала на диване. Пятки барабанили по стене, пока она изучала рисунок. Широкая оранжевая футболка задралась, обнажив плоский живот. Девушка мычала, покусывала губу и тяжко вздыхала. Ее кудрявые волосы, как и при прошлой встрече, заплетены в две косы. Дернув ногой, Надежда зацепилась за торчащий гвоздь. Пытаясь выбраться из западни, она порвала носок.
Листок с загадочным шифром переместился на пол. Смотря на него сверху вниз, девушка хмурилась. Появилось сильное желание нарисовать человечков под этой странной дугой.
Клавдий после бессонной ночи дремал в кресле, сложив руки на столе, а голову прикрыл шарфом. Сон был мимолетный, демонстрирующий картины о работе или нелепых ситуациях. Еще снилось, как какой-то тролль бьет барабанными палочками по кастрюлям. Проснувшись от этого странного звука, детектив понял, что храпел.
– Ручки, ножки…– нашептывала Надя, вырисовывая карандашом кривых человечков.
Парень потер глаза, пытаясь принять реальность.
– Хи-хи, – смеялась девушка, пририсовывая деревья к своей картине.
– Это улика. – Клавдий подскочил. – Зачем ты ее портишь?
Выхватив заветную бумажку из рук рыжей бестии, детектив покачал головой, обнаружив косые лица вымышленных жителей безымянного городка.
– Иногда надо отвлечься, чтобы голову посетили умные мысли, – Надежда не чувствовала ни капли вины.
Прежде чем возразить, идея, как яркая лампочка, вспыхнула в голове. Дуга, не имеющая какой-либо подсказки, теперь обрела иной смысл. Перевернув рисунок, Клавдий сказал:
– Мост. Это похоже на мост. А что означают цифры?
– Дата, – девушка пожала плечами. – Двенадцать – это месяц, а шестнадцать – число.
Бумага повернулась лицевой стороной к детективу.
– Слишком просто, – сказал он.
– Слишком просто, – согласилась Надя. – Других вариантов у тебя нет. А дата, зашифрованная в рисунке, завтра.
– А время?
– Придется караулить.
Клавдий схватил пальто и помчался в сторону выхода.
– Я принесу тебе кофе и что-нибудь перекусить! – крикнула девушка ему вслед.
Дверь захлопнулась, оставив ее в одиночестве. Надя снова легла на живот и уставилась в потолок с желто-коричневыми разводами. Придумав для себя игру, она пыталась найти как можно больше предметов и животных на когда-то чистом полотне.
Город, окутанный в снег, как в вату, встретил очередного гостя спокойно, будто присматривался к нему, оценивая и принимая решение, что делать дальше. Снежинки кружились в вальсе, подгоняемые слабым ветром. Закутавшись плотнее в шарф, Клавдий в полусогнутом состоянии шел к единственному мостику, что был в городке.
Серые дома, излучающие искусственный свет из стеклянных окон-глазниц, обрамлённых деревянными и пластиковыми рамами, были случайными свидетелями. Они смотрели, как прохожие протаптывают новые дорожки, оставляя узорчатые следы от подошв обуви. Снег заметал их, скрывая под белым полотном, как будто забирал с собой тайну путников.
Ветер усиливался, целясь в лицо и метко кидая ледяные снежинки. Они кололи, как маленькие кристаллики, жаля беспощадно кожу. Каждый пройденный метр становился пыткой, будто город пытался сдуть Клавдия, не дать ему приблизится к мосту.
Магическая лавка блеснула вывеской, украшенной желтыми лампочками. Через ткань штор пробивался искусственный свет. Кофейня, что на противоположной стороне, встретила потускневшим взглядом. Окна излучали темноту, густыми щупальцами окутывая гостей, пытаясь притянуть к себе и запихнуть в огромный рот, который можно легко спутать с дверью. Неуютно, хотя Надя уверяла обратное. Отталкивающее заведение, которое неизвестно, когда появилось.
Вот поворот и улица, которая вела прямой дорогой к жилым домам. Там, через пару сотен метров, его дом. Не глядя в эту сторону, детектив мчался дальше. Как только за спиной скрылась родная улица, ветер исчез. Даже снег перестал падать, уступая территорию грязи и слякоти. Клавдий остановился, когда оказался по щиколотку в луже. В голове шуршащий звук, который затрагивал извилины, щекоча и издеваясь. Когда это прекратилось, детектив понял, что не знает дорогу дальше. В голове всплывал образ моста, он видел речку, в которой плавали утки. Парень помнил, как с Мартой подкармливал птиц.
«Нельзя стоять просто так, – подумал детектив, – бездействие тут не поможет».
Петляя по улицам, когда-то знакомым, но стертым из памяти, он слышал, как город смеется за его спиной. Безликие дома, с крошащимися стенами, в этот раз встретили пустым взглядом. В мертвых окнах не горел свет, стекла, каким-то чудом избежавшие вандализма, закрыты плотной тканью тяжелых штор.
Колонны, украшающие вход в музей, скалились, как пасть голодного пса. Поворот за поворотом, петляя по кишкообразным улицам, Клавдий видел, как пляшут стены подобно языкам пламени. Если это проверка на прочность, то он ее пройдет. Но надо признаться, усталость и стресс – плохие спутники в любом деле. Тело требовало отдых.
Дорога не была разветвленной, будто специально заманивала в ловушку. Еще немного. Клавдий уверен, что скоро достигнет цели. Последний поворот и в лицо ударил свет уличного фонаря. Настолько яркого, что им можно выжечь сетчатку. Прищурившись, Клавдий обнаружил, что оказался в противоположной части города, а именно – перед дверью своего детективного агентства.
– Быть того не может, – прошептал парень.
Родной офис поприветствовал пустотой и неопрятным видом. Надя ушла. Если это какая-то параллельная вселенная, то она сделана идеально.
Разозлившись на себя, Клавдий схватил карту города, и решил попытать счастье во второй раз. Он не сдастся, будет блуждать, пока этот день не закончится. Город бросает ему вызов, который будет принят достойно.
В этот раз по воле судьбы или еще каких-то высших сил, детектив смог добраться до моста. Карта помогла ему сократить путь, сэкономив время.
– Конечно, я просто пошел не той дорогой, – истерично посмеялся парень. – Сделал круг и вышел к офису. Надо было изначально взять карту, а не доверять своей памяти.
Сумерки окутали город, поглощая в своей темноте с чавкающим звуком постройки. Конечная цель не освещена. Фонари, что стояли с каждого края, кто-то предусмотрительно выключил.
Сооружение, слепленное из камня, украшено коваными перилами, выкрашенными в багровую краску. Самая обычная вещь, отталкивающая случайных прохожих. Негласно этот мост похож на вытянутый язык, прокладывающий тропинку в свою пасть. Дальше пара заброшенных магазинов и выезд из города. Тьма там клубилась, как будто живая. Казалось, что этот цвет темнее, чем черный. Безнадежный, отчаянный, опасный. Мысли о том, чтобы покинуть родную землю, пугали, как будто там дальше ничего нет.
Клавдию пришлось в буквальном смысле слова окунуться в грязь, а потом смешаться с группой бездомных. Бродяги молчаливы не из благих побуждений, а действуя по принципу "не лезь и жив останешься".
Пальто безнадежно испортилось. А еще детектив знал, что ему достанется от жены. Марта попытается привести в нормальный вид одежду, не задавая лишних вопросов, а после долго будет молчать, сверля злобным взглядом мужа. Это хуже ссоры. Гнев на милость она сменит спустя несколько дней, а возможно и недель.
Сумерки перетекали в полночь, издевательски оплетая, как сетью, малоподвижного Клавдия. Бродяги один за другим исчезали, как капли воды в жаркий день.
Надя, которая грозилась принести кофе, так и не объявилась. Детектив понимал, что девушка не стала бы рисковать или мешать. Всю информацию, которую она хотела бы получить, раздобудет позже, даже если весь мир будет против.
Бегущие стрелки механических часов, подаренных Мартой в прошлом году, приблизились с каким-то скачком к цифре «три». Вроде недавно была полночь, стирающая посторонних людей, а теперь остался он один среди груды мусора. Его одиночество длилось недолго. Свет фар озарил каменную дорожку, и маленькая машина, управляемая низкорослым существом, с жуткими рывками заехала на мост. Она пожужжала, как надоедливая муха, и затихла. Фары погасли.