Город, в который пришел сахар

– Предпочитаю думать так, – был ответ. – Если, конечно, не вспомню, что я потерянный коронованный принц лесного королевства. Быть может в своем мире я людских кровей, а здесь пока не понял.

Чувствуя замешательство гостя, Святослав поспешно добавил:

– Человек я, никак иначе.

Трофим снова лег. В тишине, сопровождаемой шелестом страниц, он думал о многом, пытаясь побороть сон.

– Почему ты помог?

Хозяин кофейни оторвался от своего занятия. Парень ждал этот вопрос.

– Когда я убегал из «Милых зубок», мне помогли. Я той женщине так и не сказал «спасибо», испугавшись ее облика. Но и не вернулся, чтобы поблагодарить ее.

– А ведь мог помочь детективу.

– Ты пришел первым.

– И не спросишь, что я натворил?

Святослав внимательно посмотрел на Трошку, видя только очертания его головы, и ответил:

– Сахар. Он выпал у тебя из кармана.

– Меня ждал еще один клиент, но, видимо, из-за моей оплошности, он больше не будет со мной сотрудничать.

Вспоминая кофейню, которая появилась без навязчивой рекламы и зазывал, парень поморщился. Она отталкивающая, неприятная на внешний вид, заставляющая обходить стороной. Таких заведений в этом городе построили мало, потому были все шансы на успешный бизнес. Может быть, дело в месте, где ее построили? Неизвестно. Трофим подозревал, что эти чувства разделяли с ним половина города, а возможно и все жители.

– Если хочешь, то оставь его себе, – сказал Трошка. – Небольшая плата за твою игру перед детективом.

– Но это незаконно.

– Ты знаешь, что с ним можно делать?

– Каши, – Святослав медленно кивнул. – А еще добавлять в кофе, чай, разные напитки, десерты, выпечку. Да он много, где применяется.

– Ты слишком много знаешь, – удивленно сказал беглец. – Все люди знают, что он запрещен и по каким причинам, но никто из них не дал бы такой подробный ответ.

Трошка резко сел, но боль в руке заставила его лечь обратно.

– Понимаешь, к тебе будет ходить толпа, и ты обогатишься, а они и подозревать не будут, что их сюда заманивает.

– И ты будешь поставлять его совершенно бесплатно?

– Первое время да, а потом нет.

– Я так и думал.

Тишина грузом повисла в комнате. Беглец, чувствуя, как настроение собеседника изменилось, сказал:

– Если ты так много знаешь, то должен подозревать, что сахар полностью не выведен из этого города. Есть множество вещей, где он применяется. Сыр, табак. Да, я слышу, как ты ухмыляешься, но это правда. Вопрос: почему?

– Он разрешен в малых дозах, чтобы не вредить здоровью. Думаю, что это так.

– Возможно.

Светик потер глаза. Больно ударив себя канцелярской резинкой, он думал о том, что кофе ему бы сейчас не помешал.

– Если тебя понадобится помощь, то скажи, – прошептал Трофим. – Ты спас мою жизнь, а я спасу твою, если вдруг понадобится. Можешь верить мне, я не нарушаю обещания.

Святослав не успел ответить, как услышал размеренное дыхание. Грудная клетка медленно поднималась и опускалась. Сонное царство забрало в свои владения беглеца, отрезав его от внешнего мира. Казалось, что никакой звук не способен его разбудить.

Убедившись, что гость спит, Светик сказал:

– Я знаю.

Клавдий, стоя на пороге дома, пытался кое-как привести в приличный вид свою одежду. Все попытки оказались безуспешны. Придется пройти незаметным, переодеться, и только потом показаться на глаза жене. Своим видом можно только больше ее разозлить. Он вспомнил о кофейне. Подозревая, что после себя оставил много грязи, детективу стало немного стыдно, что он, преследуя свои цели, оставил после себя дополнительную работу постороннему человеку. Кстати, о целях: работа выполнена. Глеб передал вторую часть обещанной суммы. Дальше можно не искать. С другой стороны, человека, распространяющего запрещенные кристаллы, правильно было бы поймать. Но он ведь всего лишь мелкий гвоздь в этой схеме, которая функционирует давно. И на его место всегда найдут замену, а возможно и двух более надежных людей или существ.

Продолжая размышлять о работе, Клавдий вздрогнул, когда дверь с рывком открылась. Марта, лицо которой до сих пор стерто, напряглась, вцепившись в дверную ручку. Ее грудная клетка энергично поднималась и опускалась, а плечи расправились. Он знал эти намеки, символизирующие злость. Пусть жена демонстрировала эту эмоцию редко, только она было взрывной, задевая осколками и разнося душевное равновесие вдребезги.

– Я готов все объяснить, – начал Клавдий, – прости, что убежал. У меня работа. Появилась подсказка в одном деле, я не мог ждать, иначе опоздал бы. Теперь все разрешилось, я буду проводить с тобой больше времени, чем раньше.

Ложь лилась как мед. Липкая, ароматная, окутывающая своей вязкостью, заклеивая глаза, чтобы они не могли разглядеть правду, заполняя уши, чтобы нельзя было поверить в обратное.

Марта не поверила. Он это понял, когда она сжала руку в кулак.

– Давай поговорим, – детектив слышал в своем голосе отчаяние. – Да, я виноват. Я многое тебе не рассказываю, чтобы не беспокоить. Но ты сама не хочешь знать, чтобы не переживать за меня.

Парень видел, как побелели ее костяшки. Плохую тактику он выбрал, нельзя оправдываясь, ее обвинять. Один шаг, и ребро ладони уперлось в грудь. Клавдий в знак поражения поднял руки, а девушка выскочила на улицу.

– Ты можешь все высказать, я тебя выслушаю. И мы обсудим наши проблемы.

Марта говорила много, долго. Активно жестикулировала, рассекая пальцами воздух. Козьи копыта не скрыты мороком. Нога топнула, оставляя на снегу соответствующий след. Девушка терла бумажной салфеткой лицо. Возможно, там слезы. Он их не видел.

Ее голос исчез. Как дым, как солнце, скрытое тучами, звезды, меркнущие утром. Вместо этого был шум, как приглушенные помехи. Шипение заменяла речь, затопленная водой. Слышно, как лопаются пузыри. Клавдий не сразу понял, когда жена замолчала.

– Я…– он не знал с чего начать, – я тебя не слышу.

Девушка сделала шаг назад.

– Честно. – Парень протянул к ней руки.

Марта отстранилась и замотала головой. Бусины, вплетенные в ее пряди, вздрагивали, как капли росы в паутине.

– Я не вижу твое лицо, потому и сбежал. Хотел узнать, что происходит. Теперь пропал твой голос. Надо позвать кого-нибудь, может быть это происходит только со мной. У меня для тебя кое-что есть.

Порывшись в кармане, парень извлек на свет бумажный пакет.

– Это шоколад, – объяснил детектив. – Тебе купил. Я не спросил из чего он сделан, но тут нет тех запрещенных кристаллов. Возьми его, пожалуйста.

Насильно пытаясь вручить его жене, он видел, как девушка ударом выбивает подарок. Плюхнувшись в снег, как камень, пакет тут же намок. Обида ядовитыми пальцами вцепилась в горло, вызывая чувство горечи. Девушка замерла, а потом скрылась в доме. Клавдий подобрал шоколад и стоял на пороге, рассматривая следы от копыт, оставленных на белой поверхности. Марта вернулась и вручила ему сложенный вдвое лист бумаги. Видя, как девушка тащит за собой чемодан, он догадывался, что там написано. Маленькие колесики буксовали в снегу, оставляя за собой кривые дорожки.

«Я возвращаюсь домой», – эти слова ожидаемы, но впервые произнесенны, пусть и таким способом.

Девушка скрылась за поворотом. Клавдий постоял немного, глядя ей в след, и зашел в дом. Записку он оставил в прихожей как напоминание. Если сейчас он ее не догонит, то может никогда не встретить. Решив, что жене нужно время, детектив скинул с себя грязную одежду. На своем пути Марта в любом случае встретит какого-нибудь сторожа. Клавдий надеялся, что им окажется Яшка. Сейчас надо согреться, ведь мало кто хочет болеть. Если подумать, то детектив никогда не болел. Эта мысль промелькнула, вильнув хвостом, и исчезла.

Ближе к обеду пришла Надя.

– Дома есть кто? – Девушка ворвалась как вьюга.

Трогая все вещи, которые казались ей интересными, она ставила фарфоровые статуэтки собак в разнобой, а не так, как задумано коллекционером. Накинув на плечи шаль, она закуталась в нее и, изображая призрака, стала выть на весь дом. Это занятие ей быстро наскучило. Флаконы с духами, теснившиеся на столике, привлекли внимание. Стройный ряд был нарушен, а помещение тут же заполнил смешанный удушливый аромат цветов, горечи, чего-то сладкого и едва уловимой морской воды. Цветы, что стояли на подоконниках, Надежда не трогала. Пусть она вела себя, как плохой гость, зеленые листья и разноцветные бутоны вызывали у нее чувство неприкосновенности. Над ними будто парила табличка с одним словом «нельзя».

– Ты мне напоминаешь енота. – Клавдий шлепал босыми ногами по ковру.

– Все возможно. – Последний флакон вернулся на место.

Парень плюхнулся на диван и закинул ноги на журнальный столик. Надя от этого зрелища поморщилась.

– Неудивительно, что вы разводитесь.

– Мы не разводимся, – резко сказал Клавдий. – Просто поживем отдельно друг от друга.

Надежда села на ковер, поджав под себя ноги.

– Если бы я уходила, то хотела бы, чтобы меня сразу остановили.

– Ты не она, – детектив вздохнул. – Ей нужно время, я это знаю. Потом пойду ее возвращать.

– Кстати, а куда она ушла? Я не знаю, где живет Марта.

– В другой городе, – расплывчато ответил Клавдий. – А ты зачем пришла?

– Чтобы поддержать тебя. Не могу я оставить брата утопать в своих печалях. Даже если он не прав, я все равно на его стороне. Сначала одиночество, потом тяга к алкоголю, а потом я найду тебя пьяным в какой-нибудь луже.

– Я не пью! – Детектив подскочил. – Вчера даже с задания вернулся чистым, будто мое пальто из химчистки. Можешь убедиться.

– Верю, – Надежда кивнула. – В прихожей валяется на полу. Кстати, поделишься историей? Расскажешь, как прошла ночная вылазка? Что нашел? С кем пришлось драться? В тебя стреляли? Вообще в кого-нибудь стреляли?

– Задание выполнено. Надеюсь, заказчик остался доволен.

– И это все?

– Да, все равно фото ты не добудешь, а статья без них будет похожа на дешевые байки.

Парень прислонился к спинке дивана и уставился на голубой потолок. Белые разводы, похожие на облака или морскую пену, решение Марты. Он не помнил и ему было все равно. Даже сейчас. Ремонт, интерьер, какие выбрать цвета, мотив, стиль – все это решала она. Клавдий, который не придерживался порядка в своем кабинете, не мог представить, где уместна будет полка для фарфоровых статуэток. С чем сочетается синяя мебель, какая ткань лучше. Он не мог сказать, что ему нравится, а что нет. Поставь кожаное кресло и детектив будет доволен. Замени все стулья пуфиками – и к этому не придется долго привыкать. Ничего.

Оставив все терзания и пустые размышления, Клавдий решил, что нельзя сидеть, сложа руки.