Песок в раковине

– Л: вара!

– Да. Бывшего мероканца, Лавайра Мессейс. Он сохранил то, что от меня осталось, и создал личного телохранителя, шпиона, убийцу и террориста, орудие смерти. Я не знаю, что он сделал с моими разумом и волей, только долгое время я реагировал только на его голос, и делал всё, что он говорил. Я не помнил ничего и не узнавал никого другого. Видимо, вопрос о моём имени был ключом к моему сознанию.

– Значит, ты не на его стороне! – Обрадовалась Анна, которая до этого момента отчаянно трусила, представляя, как он волочет её обратно к Биэле.

– Нет. – Тьма и холод в его глазах были прежними. – Не на его.

– А я – это он. – Погасла Анна.

– Фактически – да. – Согласился он.

– Что ты хочешь сделать?

– А что хочешь сделать ты?

– Я хочу домой. – Слабо встрепенулась Анна.

– Как ты себе это представляешь?

– Никак. – Призналась она. – Но очень хочется. Это совсем не реально?

– Как двойник Л: вара, ты – ключ к Лиге, идеальная отмычка ко всему, созданному им. Тобою можно даже заменить его самого. Теперь, когда известно, что ты существуешь, тебя не оставят в покое. Найдут Землю. Найдут тебя. Сейчас откроется охота на тебя, уже открылась, и охотники – вся Известная Вселенная.

– Что со мной сделают?

– Не убьют. Ты – драгоценная дичь. Скорее всего, тебя попытаются, как это делали Вэйхэ, сначала убедить встать на их сторону и помогать добровольно, это наилучший выход для всех, кто бы ни пытался тобой завладеть. Но если ты откажешься, есть много способов заставить человека повиноваться. В том числе и тот, что испробовал на мне Л:вар.

– У него много врагов?

– Невероятно много. Ни у кого во всей вселенной столько нет, наверное. Весь священный Кинтанианский Союз, Империя Риох, Рыцари Агой.

– Я могу обратиться к ним за помощью?

– Да. Но… Агой тебя убьют; они ненавидят Л’вара ненавистью фанатиков. Риох, скорее всего, тоже, а если и нет, они – не люди, тебе будет трудно среди них. Только Союз; это единственная твоя надежда, только, разумеется, они будут использовать тебя, и не жди от них доброго отношения к двойнику их врага. Единственная реальная надежда – это мероканская Община, существующая на Корте; если они признают твои права, как мероканки и Мессейс, они сумеют тебя защитить.

– Это то, что ты мне советуешь?

– Я не могу тебе советовать.

Резко встав, Анна прошлась между растениями, крепко обхватив себя руками. Ивайр смотрел на неё, не в силах не видеть сходства. «Волею случая» – любимый оборот Л: вара, быстрота, с которой она соображала; манера убирать волосы за уши особенным жестом руки, такой же большой, длинной и изящной, как у него; привычка сжимать губы так, что обозначались ямочки, проявляя так озабоченность; быстро вспыхивающий огонь в зелёных, как и у него, глазах…Всё напоминало ему бывшего друга и теперешнего врага. Даже голос.

– Ты ненавидишь меня? – Вдруг повернулась она к нему.

– Нет. – Это была чистая правда. Не смотря на сходство и вызванные им неприятные мысли, он её не ненавидел. Скорее, жалел.

– Что бы ты мне посоветовал? – Снова спросила она. – Мне нужно что-то делать. Я всегда могу успеть прыгнуть в шахту, я полагаю. Это никогда не поздно. Но почему бы не попробовать поискать выход? Если, например, я приведу мероканцам Грита?

– А вот от Грита тебе придётся избавиться, так же, как и от меня. Мы с Гритом – киборги, запрограммированные на защиту хозяина, имущества и офицеров Лиги именно от Союза, от мероканцев, как от подданных этого Союза, в том числе. Грит начнёт боевые действия, оказавшись в пределах Союза, и без твоего приказа, и даже вопреки ему, если сочтёт ситуацию угрожающей.

– Но Вэйхэ как-то собирались справиться с этой ситуацией.

– О том, как они собирались это сделать, известно только им. – Ивайр отвернулся и стал смотреть на жёлто-бело-изумрудные листья кортианской драцены. Снова повисла тишина.

– Ты мне поможешь? – Спросила Анна.

– В чём?

– Не знаю. Просто – поможешь?

– Помогу. – После ещё более тяжёлой паузы сказал он. Повернулся. – Потому, что чувствую ответственность за то, что произойдёт. Я смогу тебя защитить от кого угодно, кроме самого Л: вара; с Вэйхэ я справлюсь. Можно попытаться добиться от них признания в том, как они собирались нейтрализовать программу Грита; можно, в конце концов, выяснить всё о тебе.

– А со мной что-то неясно? – Хмыкнула Анна.

– Во-первых, каким всё-таки образом они добились твоего сходства с ним, а во-вторых, зачем ты им? Может быть, возможен какой-то компромисс.

– Какой, например?

– Что ты вообще знаешь об Известной Вселенной?

– Ничего! Земляне уверены, что другой разумной жизни во Вселенной не существует. Мы только-только начали осваивать космос вокруг своей планеты.

– Понятно.

Некоторое время они опять молчали. Анна хотела заплакать, но не получалось. Холодная обречённость её положения как-то притупляла все чувства. Напряжённо обдумывая всё несколько минут, она прохаживалась по помещению, не замечая ничего вокруг. Наконец, сказала:

– Ты прав. Я должна сначала что-то выяснить, как-то разобраться, и только потом принимать решение, каким бы оно ни было. Сколько у меня времени?

– Вот насчёт времени я могу тебя обрадовать: сколько угодно. Грит – самодостаточный корабль. Он способен сам прокладывать себе курс, а его ресурсов одному человеку хватит на тысячу лет. С питанием самого Грита немного сложнее, но как минимум лет пять у тебя есть.

– Это хорошо. – Анна действительно воспрянула духом. – Это просто замечательно… Предстоящую остановку, я полагаю, я отменить не смогу? Но если всё обойдётся, я могу отправить Грита куда-нибудь в безопасное место?

– Лучше не задерживаться в одном месте, а отправлять Грита из одной точки в другую, чтобы перелёт занимал не меньше месяца; таким образом, ты можешь путешествовать достаточно долго, не очень-то и рискуя.

– Хорошо. Так я и сделаю. Здесь же есть доступ к какой-то информации, правда? Информации о Лиге, Союзе, обо всём. Да?

– Конечно.

– Вот и хорошо. Я хочу есть. Где я могу это сделать?

«Хинаян» оказалось уютным маленьким помещением на четыре стола, полным света, растений и воды – в фонтанчике с биониками, в вазах с камнями и странными раковинами. Стены были коричневые, с яркими синими искрами, пол и потолок – светло-бежевыми. Яркие голубые шары висели над каждым столом, испуская приятный свет. Андроид, которому Анна отдала крохотный стержень, приготовленный Ликаоном, принёс ей еду: какие-то кусочки в густой аппетитной на вид подливке, зелёные хрустящие побеги со вкусом почти яблока, коричневый густой напиток, похожий на молоко и какао, в которые добавили очень много каких-то неизвестных Анне, но не противных, пряностей. Всё было необычно и не привычно, но вкусно и сытно. Анну во время этого завтрака терзали обида и сомнения. Обида на Вэйхэ, которые обходились с нею так безразлично – что им стоило хотя бы кормить её нормально! – и сомнения по поводу Ивайра. Могла ли она доверять ему? Чем он был лучше Вэйхэ? Он даже не скрывал того, что считает её «существом», всего лишь двойником врага, и что помогает ей только из чувства ответственности. И что это будет за помощь? Что он сделает в конце концов? Чего на самом деле он хочет?..

Думать об этом было неприятно. Тем более, что выбора у неё не было. Какой бы ни была его помощь, это была единственная помощь, на какую она могла рассчитывать.

Проводив её к себе и выяснив, что в ближайшие несколько часов покидать свои апартаменты она не собирается, Ивайр сказал, что проверит посольский уровень и ангар. Злоумышленников тут не осталось, но могли остаться риполиане или рабочие других рас. Анна закрылась у себя и, поменяв по совету Ликаона одежду на более мягкую, домашнюю, села в помещении с компьютером, чтобы получить наконец необходимые ей сведения.

Слов нет, оборудовано было очень удобно и красиво. Но, едва включив свою роскошную аппаратуру, Анна быстро поняла, что Вэйхэ и не думали учить её на самом деле пользоваться такими вещами. Как мартышке, показали, куда тыкать пальцем, на уровне: «Включишь вот эту хреновину, повернёшь эту фиговину и увидишь вот такую херовину». Этого оказалось достаточно, чтобы включить компьютер и попасть куда-то… больше всего это походило на виртуальный зал, с множеством окошек – значков, значения которых Анна не понимала. Несколько раз ткнулась наугад и расплодила такое огромное количество всяких значков, загогулин, вращающихся растопыренных указателей и мелодично звякающих через равные интервалы звёздочек, что сама испугалась, тем более, что вернуться на исходную позицию никак не могла. Попытка выключить всю эту хрень совсем привела лишь к тому, что мелодичные звоночки, неназойливые попискивания и короткие тихие зуммеры сменились неприятными гудками.

– Ликаон! – Воскликнула Анна. – Как это выключить?!

– Я не знаю! – Расстроился он. – Это часть всей системы апартаментов, она выключится только со всем комплексом услуг!

– Я хочу вызвать сюда Ивайра. – Решила Анна. – Как это сделать?!

– Обратитесь напрямую к Гриту. Я могу вызвать его панель.

Через десять минут Ивайр был рядом. Склонился над её плечом, небрежным движением пальцев вернул всё в норму, спросил:

– Что ты хотела узнать?

– Что-нибудь. – Ответила расстроенная Анна. – Я не знаю даже, какие вопросы задавать. Я не чайник даже, я самовар: все мои знания находятся на нуле. Они ничему меня не учили! Представляешь?! Показали кое-что, как обезьянке, я думала, что сумею…

– Сначала нужно выучить хоть какой-то язык. Система на половину управляется голосом.

– Блин! – Громко воскликнула Анна. – Я забыла… – Она на самом деле совершенно забыла, что понимать Ивайра, Грита и Ликаона она может только благодаря клипсе. – А какой язык?

– Любой из известных. Лингву Бехидже, мероканский, один из кинтанианских, кортианских или бардианских… Какой хочешь.

– Если я выучу мероканский, это мне пригодится?

– Разумеется. На Корте существует мероканская Община; большинство названий планет – мероканские, мероканские же и условные обозначения.

– Ты поможешь мне выучить его? – Спросила Анна. Он как-то странно посмотрел на неё, помедлил, потом сказал:

– Ты можешь потребовать, чтобы я помог, и я не откажу. Не смогу.

– Моя власть так велика?

– Над моим механизмом – безгранична.

– Ты хотел уничтожить меня.

– Себя. Но так, чтобы при этом пострадал Грит. В гиперпространстве это была бы верная смерть для него и для всего, что находится здесь.

– Спасибо… за откровенность.

– Это часть программы.

– Я не буду тебе приказывать. Мне не нужно это. Не нужна власть. Не хочешь – откажись, я пойму.

Он усмехнулся одними уголками губ, в глазах опять была тьма.

– Это хуже принуждения.

– Ты хочешь, чтобы я сказала, что мне ничего не нужно?

Новая пауза была длиннее всех предыдущих. Потом он сказал:

– Прости. Я помогу тебе. Мне нужно было либо сделать то, что я хотел, либо, раз я остался с тобой, помогать без демонстраций. Прости ещё раз. Это не повторится. Твоё решение не приказывать мне было благородным, и я ценю это.

Анна, уже ощетинившаяся всеми своими иголками и готовая обороняться и нападать, растерялась, запнулась, и вдруг почувствовала, как защипало в носу и мокро стало в глазах от неожиданных и неуместных слёз. Она поспешно отвернулась, скрывая, что чуть не плачет, не понимая сама себя.

– Я мог бы ответить на некоторые твои вопросы сейчас. – Продолжал Ивайр. – Чтобы ты хотя бы самое общее представление имела об Известной Вселенной.

– Почему ты говоришь: Известная Вселенная, а не просто Вселенная?

– Потому, что это ни в коем случае не вся Вселенная, конечно. Это миры, по известному стечению обстоятельств издавна контактирующие друг с другом. Расы людей и нелюдей. Мы, люди, зовём их гуманоидами, хотя это ни в коем случае не правильное название. Но так уж принято.

– Сколько их? И тех, и других?

– Двадцать две. Плюс те четыре, что были уничтожены Л: варом бесследно. Большинство из них – потомки Ур, в том числе и нелюди Пска, Риох и Агой.

– Ур? – Нерешительно переспросила Анна.

– Древние прародители разумных рас, произошедших от млекопитающих. От приматов, как люди, хищных кошек, как Риох, и теплокровных ящеров, как Агой. Это легендарная раса, доказательств того, что они на самом деле существовали, нет, гипотез о том, как они выглядели и зачем засевали Вселенную разумной жизнью, великое множество. Так же, как и о том, где они теперь. Три расы считают себя их прямыми потомками: мероканцы, гаране и Риох. Мероканцы, как доказательство, приводят свою способность иметь потомство от любой из человеческих рас; гаране – свою древность; Риох – просто так хотят. Империя Риох закрытый мир, туда невозможно попасть, ну, почти невозможно. Никто точно не знает, каковы их возможности, силы, предпочтения. Они очень редко появляются на Биафра… – Он запнулся. Сказал:

– Ты ведь и о Биафра не знаешь.

– Нет. – Согласилась Анна.

– Смотри… – Он нагнулся над её плечом. Не удивительно, что ей не удавалось ничего сделать: управлялся ее новый девайс совсем не так, как она привыкла. Самые передовые технологии, которые она успела застать до побега в тайгу, были кнопочные громоздкие мобилы с антеннами; до сих пор она привычно искала кнопки и клавиши. Ивайр же управлялся с аппаратурой скользящими касаниями, голосом и короткими жестами. Перед Анной возникла прямо в воздухе, из ничего, удивительная объемная картинка: скала в космосе, с идеально плоской вершиной, посреди которой стояла небольшая будка, не больше трансформаторной.

– Заходишь внутрь, и оказываешься в огромном зале. – Продолжал Ивайр. – Сила тяжести, воздух, освещение – всё идеально для каждой из существующих рас одновременно. Даже запах для каждого свой. Для меня там пахло озёрами Саиса. Там встречаются, договариваются, нанимаются, торгуют и обмениваются информацией все разумные существа Известной и Неизвестной Вселенной. Но совершать насилие или иное преступление против личности там нельзя. Нарушитель больше никогда не войдёт туда. Для него будка навсегда станет просто будкой.

– Как это делается?

– Неизвестно. Биафра – древнее, как сама Вселенная, оно было всегда, и никто не знает, кто его создал. И как. Какие силы там работают.

– Понимаю… немножко. Значит, на Биафра можно попытаться пообщаться и раздобыть информацию?

– Можно. – Подумав, согласился Ивайр. – Но ты рискуешь Гритом. Уж будь уверена, в окрестностях Биафра тебя уже ждут.

– Поняла. – Перебила его Анна.

– Биафра – это стандартная нулевая точка Известной Вселенной. От неё начинается отсчёт всех координат. Что ещё тебе нужно знать о ней?.. Пока, наверное, этого достаточно.

– Ты рассказал о Риох. А Гарода?

– Да. Гарода – изолированный мир. Собственно, с её закрытия и началась эпопея Лавайра Мессейс, которая сделала его Л: варом, а теперешний мир – таким, каков он есть.

Гарода – очень древний мир. Очень древняя раса его населяет… или населяла, я не знаю теперь. В отличие от мероканцев, которые пришли на Мерак с Озакх и колонизировали его, гаране не покидали свою планету. Они удачно избежали экологических катастроф, хотя их цивилизация шла по тому же пути, что привёл к гибели Лею и Пска, но коррупции избежать не смогли. Преступные группировки Гароды мало того, что слились в единую мощную сеть на самой планете, они потянулись в космос и стали опутывать станции, проникать на планеты других рас. Стяжательство – наихудший из пороков в понимании мероканцев, – владело гаранами в самой высокой степени. Асоциальные элементы есть везде, во всех мирах, как бы ни были они развиты и гуманны; а большинство людей вообще нейтральны, и принимают установки, царящие в обществе, по умолчанию. Одни поддавались подкупу, другие – шантажу и угрозам; их становилось всё больше. Мафия гаран была признана такой серьёзной угрозой, что Лига Десяти миров, в которую входили мероканцы, кинтаниане, кортиане, шхарианцы, бардиане, раббиане и уничтоженные Л:варом миры, я сейчас не буду тебе их перечислять, во-первых, отказали Гароде в членстве, а во-вторых, потребовали от них нейтрализовать преступные группировки. Мне очень нравились те гаране, которых я знал лично, это были очень умные, очень тонкие, очень развитые люди; я до сих пор считаю: то, что произошло после, было жестоко, хоть и согласен где-то, что выбора не было. Даже не знаю, как сказать… но решение было очень жестоким. Лига изолировала Гароду от остального космоса. Сделала невозможным создание зон перехода в окрестностях этой планеты и её звезды. Это очень сложно, но вполне реально. Как раз в это время Риполи подавали прошение за прошением в Лигу: желали быть принятыми. Им было отказано. На тех же основаниях, на каких была изгнана Гарода: на планете Риполи Ил существовала организованная преступность. Риполи – гуманоиды, родственные Вэйхэ и Сихтэ, но внешне и по многим своим обычаям и особенностям больше похожие на людей; они изначально тяготели к людям.

Лавайр был против решения Совета Лиги Десяти Миров. – Продолжил Ивайр, успевая иллюстрировать некоторые из фактов картинками и голограммами. – Он хоть и был ещё молод, моложе меня, но добился того, что его выслушали на Совете в Геште. Гешт – спутник Трефа, пятой планеты системы Ларсии, солнца Корты; там, в зале Совета, собирались представители всех десяти миров, в том числе и мой отец, судья Кайл Пайвар. Я не знаю точно, что там произошло. Отец говорил, что Лавайр погорячился и позволил себе лишнее; его самого я больше не видел. Он улетел на Биафра и нанялся пилотом на гаранский корабль. Из тех, что принадлежали их мафии. Долгое время я ничего не знал о нём. Говорили, что он начал принимать пска – пскемскую соль, об этом наркотике я расскажу тебе отдельно, – и не умер, хотя мероканцы не в состоянии принимать наркотические вещества и алкоголь. Какая-то аномалия в крови. А потом, внезапно, он объявился уже как глава Лиги Отверженных Миров, в которую входили Риполи, Зевра, родина келтов, и Сихтэ, и объявил войну людям. Он обвинял людей в расизме, Лигу Десяти Миров – в том, что она захватила или стремится захватить власть во Вселенной и будет решать, кому жить, а кому умереть.

Никто не верил в реальность космической войны. Ведь в космическом пространстве планетарные способы войны не работают: космический флот не может нападать в одной плоскости, единым строем. Было множество иных веских доказательств тому, что это в принципе не возможно. А он пришёл… и победил. Четыре дня ему понадобилось, чтобы сжечь Мерак. Мы сопротивлялись, как могли, но мы не умели воевать! А он, оказывается, уже испробовал свою тактику на каких-то мирах. Если бы не кинтаниане, которые единственные пришли нам на помощь, и дрались так, словно защищали свой собственный мир, предки теперешних кортианских мероканцев не спаслись бы, и вся наша раса была бы уничтожена.

Погибли Мерак, потом Энке и несколько других. Но на Кинтане он запнулся. Кинтаниане остановили его. И так разбили, что ему пришлось зализывать раны почти сто лет.

– Мероканцы живут так долго?

– Солевые мутанты. Он принимает пска… я расскажу тебе об этом в своё время. Через сто лет он повторил попытку, но снова – неудачно. С тех пор он был занят тем, что создавал Лигу Л: вара. К нему присоединились враны с Уду’кх, тоже гуманоиды; он почти полностью уничтожил Вэйхэ и сжёг планету Агой; кинтаниане же объединили уцелевшие миры Лиги Десяти Миров в Священный Кинтанианский Союз. Новая война вот-вот начнётся. Всё это время он не сидел сложа руки. С помощью терактов и убийств внутри Союза учёных, военных, общественных деятелей и почти всех мероканцев Высоких Каст он приготовил Союз к проигрышу. К неизбежному проигрышу. Всё это он делал моими руками. Это я убивал учёных, и мероканцев, своих родственников. Я взрывал лаборатории и научные терминалы, корабли, киборгов и заводы. Утрата Грита, в которого он вложил очень много своих разработок – он всегда был гениален, а мутация дала ему время для усовершенствования, – удар ему, но не смертельный. Счёт идет на месяцы, недели, может быть. Хотя… похищение Грита и охота за ним, возможно, несколько притормозят его.

– А если Грит будет принадлежать Союзу?

– Как это сделать?

– Может быть, я не права, но если существует программа, которая мешает тебе и Гриту действовать самостоятельно, то существует и способ как-то эту программу изменить. Нет?

– У тебя нет для этого необходимых знаний.

– Но у кого-то они есть. Может быть, у кого-то с Корты, или какие там ещё есть планеты?

– Этого кого-то следует сначала найти.

– А разве Грит не стоит того, чтобы хотя бы попытаться?

– Стоит. – Подумав, неохотно сказал Ивайр. – Грит – стоит. Но я не стал бы пытаться на твоём месте. При отсутствии знаний, опыта, так рисковать…

– А что бы ты сделал на моём месте?

– Улетел бы с Грита на Корту в линейном корабле, а его самого со мной на борту отправил прямиком к ближайшей чёрной дыре.

– И ты бы это действительно сделал?

Он промолчал. Анна несколько секунд смотрела на него, прямо в глаза, потом переспросила, с нажимом:

– Сделал бы?! Скажи «да», и я так и поступлю!

– Нет. – Через силу ответил он. – Не сделал бы. Не смотря на то, что это единственное правильное решение в этой ситуации. Я уже, – он тоже повысил голос, – не смог поступить правильно!

– Поссоримся? – Спросила Анна. Он замолчал. Отвернулся.

– После Т’огла, – сказал он, – многое станет ясно, многое определится. Тогда и поговорим об этом. Кто знает, может быть, ключ к программе Грита у Вэйхэ на самом деле есть. И тогда я – тот, кто сможет добыть его. Я столько раз делал это для Л:вара, сделать это для благой цели будет удовольствием.

– Ну, это уже кое-что. – Устало произнесла Анна. – Я рада это слышать. Я хочу есть. У меня голова пухнет от информации. Покажи, куда ткнуть, чтобы ещё раз посмотреть то, что ты мне показывал? Я ничего не запомнила и почти ничего не успела рассмотреть. Я вообще-то хорошо запоминаю, просто немного растерялась. История и политика никогда не были моими сильными сторонами, я гораздо лучше понимала математику и естественные науки: химию, биологию… зоологию, если эти названия тебе что-то говорят.

– Говорят. – Ответил он. – Смотри…

В сущности, это было довольно просто. Но если бы он ей не показал, она никогда не нашла бы это сама! Несколько раз повторив порядок набора символов, она научилась выключать компьютер, не отключая полностью апартаменты, и пошла обедать. Все эти муки разума разбудили в ней зверский аппетит.

Вяло жевала, не замечая, что ест; мысли были путанные и хаотичные, прыгали с одного на другое. Будка в космосе, внутри которой помещалось огромное пространство… Что теперь сказка, что нет? Помимо дезориентации в пространстве ей грозила более страшная дезориентация – в реальности. Она прежде точно знала, что не бывает привидений, инопланетян, эльфов и прочей нечисти; знала, что законы физики одинаковы для всей Вселенной, и это было основой её мировоззрения. Но инопланетяне оказались реальностью; что ещё?! Что ещё вторгнется в её мир, чего она должна ждать, к чему быть готова? Пожалуй, это пугало её больше всего.

Что помогало ей в этой ситуации, так это сознание огромной ответственности, которая лежала на ней. Волею случая, судьбы, чего угодно – пусть Ивайру и не нравился так этот оборот, – она оказалась владелицей корабля, способного изменить соотношение сил, которые она пока что условно считала силами зла и силами добра. Она отдавала себе отчёт в том, что всё, сказанное Ивайром, могло быть очередной ложью. Это могло быть игрой, правил которой она не понимала; но у неё не было выбора. Опять не было! Её поведение на корабле Вэйхэ оказалось правильным, и теперь, похоже, она должна была придерживаться той же тактики. Выжидать, смотреть, слушать, учиться. Сколько бы ей ни было отпущено времени, она должна потратить его с умом, насколько это возможно.

Тарелка опустела, и исчезла. Взяв в руки бокал, и даже не замечая этого, Анна вдруг выпала из реальности: журчащий звук увлажнителя воздуха увёл её куда-то за пределы яви, в сон наяву, где тоже журчала вода, ярко светило солнце, босые ноги приятно касались влажного песка.… Попытавшись понять, что она видит, Анна мгновенно вернулась в «Хинаян», и как ни напрягала фантазию, вернуться в этот странный миг не могла. Сознательно это было невозможно. Но ощущение она запомнила: происходило что-то важное, и, несомненно, приятное, только где и с кем? Она запомнила журчание воды и ласкающий босую уставшую ногу мокрый песок. А впрочем… Просто очередной глюк, последствия стресса. Поняв, что вернуть его не удастся, Анна выбросила его из головы, допила напиток, и бокал тут же исчез так же незаметно, как и тарелка. Анна машинально поднялась и пошла к выходу. Ивайр говорил, чтобы она вызвала его, когда поест, но она совершенно забыла об этом, и только очутившись в коридоре, вспомнила, что не знает, куда идти. Лифт она вызвала легко, но символы внутри её озадачили. Тут же она поняла, что не знает, как вызвать Ивайра, но ситуация показалась ей скорее забавной. Она не боялась – чего ей было бояться на собственном корабле, где она могла практически всё?.. Решив, что пора посмотреть свои владения, она двинулась к стене, через которую, как она помнила, Ивайр привёл её сюда.