Академия Хозяйственной Магии
– Сработала ловушечка-то! – восхищенно протянул один из мужиков.
Я попыталась пошевелить пальцами, но безрезультатно, кем бы не был тот, кто ставил капкан, он сделал свою работу на совесть.
– Царский подарок, воистину царский! Давно такая добыча не забредала! – вожак довольно оглядывал меня с разных сторон, как скаковую кобылу. – За одно ее платье можно у деревенских девок поживиться! А вот тут у нас, наверное, лопатничек, мамзели городские его всегда в таких местах прячут!
Грязная рука нырнула в корсаж моего платья и вытащила на свет божий кожаный кошелечек с моими кровными. Были у меня свободны руки – я б этой обезьяне устроила! Но пока оставалось только с яростью наблюдать, как мои средства к существованию исчезают в бездонном кармане оборванца.
– Затем цацка, – продолжал главарь, бесцеремонно сдернув ожерелье с лапки Жуля. – И енот! Басый мех, отличный капор мне выйдет!
Жуль ощетинился, готовясь бросится на врага. Мой маленький защитник!
– Но главное – она сама. Жалко, конечно, такую кралечку писаную кончать, но надо, ничего не попишешь… – вожак разбойников подкрутил своими немытыми пальцами мой локон. – Арцы – и в воду концы!
– Подавишься! – сквозь зубы процедила я.
– Чего ты пропищала, пигалица? – голодранец с преувеличенным вниманием наклонился ко мне, стремясь позабавить товарищей и покрасоваться тоже. – Я что-то не расслышал?
– Я сказала, ты об меня зубы поломаешь, деревенщина несчастная, – четко выговаривая каждое слово, произнесла я. – Отпусти меня, потешная обезьянка, пока не стало поздно!
– А ну заткнись, сучка городская! – мои слова, кажется, задели его чрезвычайно. – Это в городе у себя командовать будешь, поняла? Ты в моей власти!
И он замахнулся для удара, а я зажмурилась (меня никогда-никогда не били!), но руку его перехватил внезапно появившийся на поляне новый персонаж.
Лет тридцати трех, а, может, и тридцати пяти. Высокий, широкоплечий, небритый, с резкими чертами лица и волевым подбородком, тёмными короткими волосами и темно-карими глазами. И хотя был одет он очень просто – в белую рубаху и штаны с внешними клапанами и накладными карманами, он выделялся на фоне грязного отребья и производил впечатление действительно серьёзного человека, хотя и явно являлся представителем низкого сословья.
Пожалуй, да, это действительно был он – мужчина, который в своей мужской красоте, мужественности и стати может поспорить с моим папой и даже выиграть в этом споре.
– Верни девушке ее кошелёк и извинись за недостойное поведение, – негромко посоветовал мужчина оборванцу, выкручивая его руку на сто восемьдесят градусов.
– А это ещё что за хмырь? – удивлённо воскликнул кто-то из разбойников и бросился на выручку главарю, но получил от мужчины ногой в живот и прыть свою как-то подрастерял, упав навзничь и проскулив:
– Ах ты, упырь бессовестный!
Кем-кем, а упырём, и тем более бессовестным, мужчина с моей точки зрения не был: четким быстрым заклинанием он разбил удерживающий меня магический капкан и раскидал скопом кинувшихся на него разбойников, как сенбернар котят. Встряхнув освобожденными кистями, я немного помогла ему – не потому, что он нуждался в помощи, а чисто из удовольствия. Одному разбойничку скоренько наколдовала такие огромные уши, что лиходей в них запутался и повалился наземь. На второго наслала разноцветных птичек (давно хотела это заклинание попробовать, но не на ком опробовать было) – малютки зависли над подлецом стайкой, пронзительно чирикая и беспрерывно на него гадя. Бедняга метался по поляне и орал благим матом, быстро покрываясь толстым слоем помёта.
Собиравшегося в общей суматохе сдернуть в лес главаря, мужчина вернул за шкирку и припечатал кулаком в челюсть для наглядности. «Я не буду повторять дважды», – читалось в холодных карих глазах.
Главарь под этим взглядом вернул мне кошелёчек, Жулю – ожерелье, и поклонился в пояс, пробормотав, запинаясь: «Простите великодушно, многоуважаемая барышня, ошибочка вышла!». Я светло ему улыбнулась, показывая, что инцидент исчерпан, и разбойничек киданулся в лес догонять своих избитых моим неожиданным спасителем напарников. Следом за ним живёхонько подтянулись длинноухий разбойник (он подобрал их и завязал в узелок, но они все равно за ним волочились по земле) и обгаженный оборванец с разноцветными птичками над головой.
– Куда держите путь? – спросил мужчина, внимательно меня разглядывая. – Вы не из этих краёв.
– Мне в столицу надо попасть, – ответила я серьёзно, не опуская ресниц, хотя мне почему-то очень захотелось это сделать.
– Отсюда до столицы неделя пути, – отозвался мужчина.
– Как так неделя? – ахнула я. – Это же Южный Тракт, главная дорога страны…
– Это Северный Тракт, пограничные земли королевства, – проговорил мужчина без удивления и какого бы то ни было сочувствия. – В округе только несколько деревень и Академия Хозяйственной магии. А это Таинственный лес, вы, может быть, слышали. Здесь нельзя съезжать с проезжей дороги и прогуливаться в одиночку. Тем более такой девушке, как вы.
Спасите меня, боги! Как так-то, как так?
Не могли же мы за одну ночь покрыть недельный путь от магполица до Хозяйственной?
Или могли?!
Папа мог обратиться лично к королю и тот разрешил открыть для кареты, в которой мы ехали, портал. Пользоваться он ими не дозволяет (вернее, дозволяет, но не всем и крайне неохотно) – а то казна не будет пополняться транспортными налогами, но если к Его Величеству обратился сам ректор Высшего Института Магической Полиции, он мог и сделать исключение.
Было что-то во взгляде этого мужчины, что-то, вынуждающее сказать ему правду…
– Вообще-то мне туда, в эту академию хозяйственную, и надо, – против воли призналась я.
– Так бы сразу и сказали, – кивнул он. – В таком случае я вас провожу.
ГЛАВА 6
Через лес он шагал уверенно, будто хорошо знал дорогу и ходил тут не раз. Я бы уже давно заплутала, несмотря на все свои магические маячки. Ступал мягко и бесшумно, так, что я, непривычная ходить по таким зарослям, поневоле залюбовалась его высокой ладной фигурой и четкими слаженными движениями.
Пару раз я оступилась, чуть не выронив Жуля, который, свернувшись в клубочек, задремал у меня на руках.
– Вы – новая студентка? – поинтересовался мужчина между делом.
Интересный вопрос! Вообще-то я как раз-таки не собиралась становиться новоиспечённой студенткой Хозяйственной, но сама не заметила, как выложила мужчине всю правду:
– Меня перевели сюда из магполица, но вообще-то в моих планах было направиться в столицу.
– И чем бы вы там занялись?
– Закатила бы грандиозную вечеринку вместе со своими друзьями! – не задумываясь, ответила я. – Медовуха б морем разливалась!
– Значит, вечеринки любите? – без неприязни поинтересовался мужчина.
– Обожаю просто, но мне говорили, тут с ними туго, – поделилась я.
– Это вы зря, бывают тут и вечеринки, – возразил мужчина. – Но, возможно, это не совсем то, к чему вы привыкли в городе.
Да уж по-любому! Я скривилась.
На открытое место мы вышли как-то внезапно. Вроде шли-шли, продираясь сквозь заросли, и тут вдруг – бац – бескрайние ковры зелёных лугов, бездонное синее небо над головой и она…
Академия Хозяйственной Магии.
В отличие от моего родного института, который был построен в готическом стиле, этот деревянный дворец представлял собой весьма сложную систему деревянных помещений, соединённых переходами. Все кровли замка были крыты в зелёную чешую, которая радужным блеском играла на припекающем солнышке. Дворец окружали разнообразные постройки непонятного мне предназначения, а чуть поодаль стоял высокий терем, соединенный с главным зданием длинной открытой галереей.
У парадного крыльца я углядела знакомую карету. Вот подлецы, даже не отправились на мои поиски, а спокойно себе дальше поехали!
Если честно, история с разбойниками могла закончиться крайне плачевно, если бы не подоспел этот мужчина. Я его сердечно поблагодарила и спросила имя.
– Влас, – просто ответил он, не назвав ни титулов ни фамилии, что только подтвердило мое предположение о его низком сословии.
– Фрэнтина Аштон, – я зачем-то протянула руку для знакомства, хотя это было лишним.
Влас чуть склонил голову и легко пожал мои пальцы.
– А где тут ректорат? – поинтересовалась я, почему-то не отнимая руки.
Скажет, вот идиотка-то! И дураку ясно – ректорат в главном корпусе находится. Но нет, выяснилось – в главном-то оно в главном, но в противоположной части дворца, в хоромах, которые я бы проискала час, а то и два.
Я еще раз поблагодарила Власа, и мы с ним разошлись в разные стороны – он двинулся к конюшне (то, что это конюшня, ясно даже такой неосведомлённой личности, как я – оттуда раздавалось ржание лошадей, а его я в состоянии отличить от мычания коров). Ну а я потопала обходить дворец, но перед этим, сама не знаю зачем, окликнула нового знакомца:
– А вы тут работаете?
– В некотором роде, – помедлив, с усмешкой ответил он.
Интерьер Академии Хозяйственной Магии потрясал разнообразием и насыщенным декором. Затейливая резьба наличников, карнизов, окон и дверей, блестящая эмаль печей, мерцание слюдяных и стеклянных оконниц, многозвучие красок росписей стен и потолков, которые были выплетены орнаментами, изображающими мифологических персонажей и животных древности. Здесь были и звездное небо, и «травные» сплетения, и узорные ковры на мебели и на полах, а уникальные светильники с витражами светили даже ярче, чем в магполице. Все это придавало внутреннему убранству академии вид нереальный и даже сказочный.
В ректорате, который, кстати, здорово напоминал королевские хоромы, не иначе (даже кресло ректорское чем-то напоминало трон!), монолитно восседал шикарный блондин со светло-голубыми глазами и ямочкой на волевом подбородке. Волосы его были зачёсаны по последней столичной моде, черный бархатный камзол тоже явно пошит лучшим портным, к слову говоря, единственным украшением на этом камзоле была серебряная брошь – два колоска, а над ними звездочка.
Герб академии – догадаться нетрудно.
Фил Шепард восседал напротив ректора с самым что ни на есть озабоченным видом. Но, едва он увидел меня, на его лице мелькнуло облегчение.
– А вот и она! – указал на меня Шепард. – Явилась!
– Вы, я так понимаю, Фрэнтина Аштон, сбежать от нас хотели? – ректор взглянул на меня с недоброй улыбкой.
– Ну что вы! – возмутилась я. – Как такое вам в голову могло прийти? Я просто решила прогуляться, подышать свежим воздухом, показать своему еноту окрестности…
– В Таинственном лесу, – закончил за меня ректор.
– Думаю, слухи о его опасности сильно преувеличены, – беззаботно произнесла я.
– Ты это брось – думать, – ввернул наглый Шепард. – Слишком сложный и трудоёмкий для тебя процесс!
Я смерила его уничижительным взглядом, после чего перенесла этот взгляд на огромный портрет ректора, висящий на стене. На нём он выглядел не то, что ректором какой-то задрипонской Академии Хозяйственной Магии, а, по меньшей мере, ректором Академии Королевской.
«Пантилеймон Ортодеус» – скромненько гласила подпись к портрету.
– Думаю, нам стоит забыть об этом досадном дорожном недоразумении, – тонко усмехнулся Пантилеймон Ортодеус. – Главное, что леди Аштон до нас все-таки добралась и неважно, каким путем. Итак, ваши документы, маг Шепард и магичка Аштон?
Упс! Какие ещё документы? Мне папа ничего не давал! Самое обидное, что противный Шепард протянул Пантилеймону увесистую папочку. А у меня даже самой захудалой не было, не то, что такой толстой.
– Она их потеряла, наверное, – ядовито вставил Фил, любезно подавая ректору свою папку.
– Это ты скоро что-нибудь потеряешь, например, глаз или палец, – тихо предположила я.
– Но-но-но, без угроз! – окоротил меня ректор, просматривая документы Фила, и благосклонно ему кивнув. – Аштон, боюсь, с вами проблема… Я не могу вас принять в академию без документов.
– Чудесно, я и сама не собиралась здесь задерживаться! Всех благ! – я сделала реверанс и развернулась, намереваясь выйти из ректората прочь.
Больно мне нужна эта глупая деревенская академия! Сейчас вон кучера нанятой папой кареты перекуплю и в столицу отправлюсь, разгонять тоску! И плевать, что неделя пути!
В этот самый момент в окно влетел большой серый гусь, в котором я безошибочно узнала Густавсона. Папа души в нем не чаял и часто использовал для доставления важных донесений. Жуль и Густавсон друг друга недолюбливали, поэтому на появление гуся мой енотик отреагировал негативно и в грациозном прыжке попытался поймать птичку за лапу.
Густав, увернувшись от Жуля, истошно заорал на весь ректорат, после чего уронил Пантилеймону Ортодеусу прямо на голову увесистый пакет и был таков. Тот не растерялся, пакет открыл – а там оказалась совсем тоненькая папочка, а которой был всего один, ну, максимум два листочка. Пантилеймон пробежал их глазами, смерил меня взглядом, который не предвещал ничего хорошего, и скомандовал:
– Стоять, студентка Аштон!
Ах, уже студентка?
– Да вот сейчас прямо, бегу и падаю! – прищурилась я.
Фил Шепард со страдальческим видом закатил глаза и покачал головой, как бы говоря всем своим видом: «Да что ещё можно ждать от этой оторвы?». Ох, и придушила бы я этого подлеца голыми руками!
– Позволь кое-что прояснить, деточка, – препротивным тоном начал ректор. – Я не твой папа, и поблажек тебе делать не намерен! Только что, как ты видела, пришли документы и подписанный договор, а это значит, отныне ты полноправная студентка Академии Хозяйственной Магии. Просто так уйти отсюда не можешь, договор скреплён магическими печатями, взломать которые ты не в силах. Так что добро пожаловать! Эй, Генадзь, кликни-ка Митрофана! – без всякого перехода закончил Пантилеймон, склонившись к рогу буйвола, который на большой подставке стоял у него на столе.
Митрофанушка явился буквально через минуту, как будто стоял за дверью, только и ожидая ректорского приглашения. Это был лысый мужчина в комбинезоне очень сочного оттенка зеленого, расшитом более тёмными по тону узорами и в черной косоворотке. Несмотря на жизнерадостный цвет комбеза, вид вышеозначенный дядечка имел довольно-таки суровый и смерил Шепарда, а затем меня таким взглядом, будто собирался уличить в шпионаже, разбое, массовом поджоге деревень, заговоре против короны и ещё бог знает в чём.
– Это куратор вашей группы А-1, – со значением пояснил Пантилеймон Ортодеус. – Для вас он царь и бог, слушаться его нужно беспрекословно…
– Погодите! – воскликнула я. – Это как так А-1? Нас же перевели со второго курса, значит, мы должны не с первокурсниками, а со второкурсниками…
– Из института полицейских магов? – перебил Митрофанушка поток моего возмущения, произнеся это с крайне брезгливым выражением. – Дочка ректора, про которую ты рассказывал вчера?
Ректор закатил глаза, как бы говоря: «Как видишь!».
– Так что у нас с распределением по курсам? – пользуясь возникшей паузой, вставила я. – Нет, вот его (я ткнула пальцем в Шепарда) можете и на первый зачислить, я не против, а меня, пожалуйста, на второй!
– Слушай меня сюда, студентка Аштон! – пробасил Митрофанушка. – Качать свои права будешь в другом месте! Отныне ты – учащаяся группы А-1 Академии Хозяйственной Магии, а у этой группы в данный момент началось занятие по грязи, на котором ты должна присутствовать!
Занятие по грязи! Звучит-то как, уши б мои не слышали!
– А потому ноги в руки – и бегом! – гаркнул Митрофан, правда, не только на меня, но и на Фила тоже, что было весьма отрадно.
Показавшийся откуда-то из-за этажерки Жуль взобрался ко мне на руки и мы с Шепардом под конвоем куратора вышли из кабинета. Мрачно разглядывая маячащую впереди лысину Митрофанушки, я обдумывала планы мести. Этот хозяйственник в зелёном комбинезончике ещё узнает, чем чревато повышать на меня голос!
Енотик выглядел очень довольным, а это значит… Да, так и есть, непонятно каким образом он умудрился открутить от ректорского стола латунную ручку и спрятать под мышкой. Ну и пусть, злорадно подумалось, обойдётся Пантилеймон и без ручки! Подумаешь, не сможет ящичек открыть!
Аудитория, в которую привел нас с Шепардом куратор, выглядела… грязной! Как будто тут веками не убирались…
Видимо, это для наглядности.
– Профессор Донатимо, принимайте новых учеников, – сообщил Митрофанушка таким тоном, как будто привел двух троллей или даже гоблинов.
Высокая худющая дама в фиолетовом комбинезоне закивала и указала на два свободных места, которые находились рядом. Все они тут в комбезах, что ли, разгуливают?
Вот ещё с этим мерзким Шепардом я не сидела! Я прошла немного дальше и опустилась рядом с невысокой полноватой блондинкой, предварительно хорошенько протерев пыль со стула.
А ещё хозяйственные маги, называется! Да у них тут в этой аудитории, наверное, грибы скоро прямо на партах расти станут, но прежде мхи и лишайники!
Боги, боги, куда я попала?
Группа небольшая, человек двадцать, соотношение парней и девушек примерно пятьдесят на пятьдесят. Одногруппнички смотрят на нас во все глаза, женская половина с огромнейшим интересом на Шепарда, а мужская на меня, да… Но есть среди направленных на меня взглядов и женский, внимательный, я бы даже сказала, сверлящий.
Рыжая девчонка с конопушками и двумя аккуратно забранными в хвостики волосами а-ля «я у мамы умница», глядит искоса и так пристально, что, будь на моем месте какая-нибудь изнеженная девица, она давно бы уже решила про себя, что в этой группе ей жизни нормальной не будет. Я отвечаю обладательнице дурацких хвостов ослепительной улыбкой. Стараясь держать удар, рыжая улыбается в ответ, но выходит у нее до чрезвычайности фальшиво.
– Итак, как мы тут говорили, грязи различных видов отличатся друг от друга по условиям образования, исходному материалу и химическому составу, – говорит профессор Донатимо и вид у нее при этом таинственный-таинственный, как у королевского советника по тайным знаниям, который иногда в магполиц наведывается с проверкой.
О боги, это же грязь! Только в самой дурацкой академии на свете можно говорить о ней с таким значением, да ещё и отдельный предмет ей посвящать!
– Ваша задача – разбираться во всех видах грязи. Это необходимо для того, чтобы суметь устранить ее наиболее эффективным способом, – продолжала профессор. – Прежде всего, она подразделяется на три вида: пищевая – все, что связано с едой, грязные тарелки, плиты, сковородки и прочее, тканная – это любого сорта пятна на одежде, и интерьерная – сюда входит грязь в помещении, грязные полы, пыль и тому подобное…
– Профессор Донатимо, а можно вопрос? – рыжая подняла руку с видом прилежной ученицы.
– Да, Милица, конечно! – похоже, Донатимо ужасно обрадовалась что кто-то проявил к ее глупому предмету интерес.
– А вот если, например, пятно от еды на ткани, такая грязь к какому виду будет относиться – к пищевой или к тканной? – чуть ли не захлёбываясь от желания узнать ответ на этот архиважный вопрос, спросила рыжая.
– Такой вид грязи будет относиться, разумеется, к тканной, – отчеканила Донатимо. – Ведь пятно же на ткани, и выводить вам его надо будет с ткани, учитывая ее структуру, цвет и качество.
– Понятно, профессор Донатимо, – с просветлённым видом кивнула Милица.
О боги, интересно, скоро этот балаган закончится? А то я голодная, как стая волков!
– Симпатичный у тебя енот, – прошептала соседка.
Услышав похвалу, Жуль зарделся.
– Здорово, что в Академии Хозяйственной Магии ученикам разрешено иметь питомцев, держать их в своей комнате и даже на занятия приносить! Больше нигде этого в правилах нет. Считается, что уход за питомцем благотворно сказывается на хозяйственных навыках студента, – улыбнулась блондинка. – Меня Смеяной звать!
– Фрэнни, – представилась я. – Серьёзно? В магполице у меня с этим проблемы были, Жуля постоянно прятать приходилось. Меня вместе с ним вышвырнули, если бы не папа-ректор.
– Ух ты! – восхитилась Смеяна. – Твой папа сам магистр Аштон? Не однофамилец?
– От этого скорее одни проблемы, нежели преимущества, – честно ответила я.
– По-моему, иметь папу-ректора здорово! – мечтательно протянула блондинка. – Все к тебе по-особому относятся, оценки завышают…
– А ещё у отца никогда нет на тебя времени, – закончила я.
Не жаловалась. Просто констатировала факт.
– Смейо, Аштон, повнимательнее, пожалуйста! – строго проговорила Донатимо. – Я собираюсь показать группе пример устранения интерьерной грязи. На следующем занятии это должны будете продемонстрировать вы.
Милица осуждающе глянула на нас со Смеей.
– Вся внимание, – подняла ладони я.
Профессор Донатимо выдвинулась в центр комнаты, раскинула руки в разные стороны, закрыла глаза и пропела, вращаясь вокруг своей оси:
– Выйди, выйди, выйди вон, эта грязь со всех сторон! Окна, шкафы и столы будут девственно чисты!
По мне, так это странное заклинание малость смахивало на обряд изгнания злого духа. Хотя, может, что-то в этом и было – грязь в каком-то смысле и есть злой дух. А самое главное, что эффект манипуляции Донатимо произвели потрясающий!
Изумрудно-зелёный смерч, очень сильно благоухающий мятой, пронёсся по аудитории: шкафам с сантиметровым слоем пыли на них, серым от налёта оконным стеклам, полу в черных разводах, люстрам в сетке паутины.
Спустя всего лишь пару мгновений всего этого уже не было.
А была сверкающая идеальной чистотой свежая, проветренная аудитория.
Что ни говори, а это было сильно!
Эх, владела бы я этим заклинанием, Малкольм бы отцу не капал, что у меня в комнате вечный бардак!
ГЛАВА 7
Комендантом в студенческом общежитии была кикимора.
Натуральная такая кикимора болотная – девушка с зелёной кожей, зелёными волосами более тёмного оттенка, острыми ушами и хитрющим выражением лица. На ней длинная юбка до пят и то ли лифчик, то ли верх от купальника, в общем, не знаю, как это назвать, но проще было бы кикиморе вообще ничего не надевать – эффект был бы тот же самый.
– Ой, милая, да ты посмотри, какие покои! Посмотри только – во всем корпусе краше не сыщешь! У нас, когда сын одного вельможи придворного учился, сразу себе эти хоромы выбрал, а потом даже выезжать не хотел! Да тут обитаться все студенты мечтают, но я уж тебе, милая, эту комнатку уступлю по доброте душевной, ты просто понравилась мне очень…
Комнату, куда завела меня кикимора, и правда, иначе как хоромами язык назвать не поворачивался. Стены неровные, как будто строители, берясь за это помещение, были во хмелю, да к тому же ещё и в некоторых местах как-то подозрительно вспучиваются, да к тому же и какого-то серо-буро-малинового цвета. Потолок со скатом – черный, пол вообще насыщенно бордового цвета, как будто сын того самого вельможи был по совместительству маньяком и залил его кровью невинных жертв. Кровать высоченная и узкая, и напоминает скорее смертный одр, нежели место отдыха человека. Правая дверца шкафа беспомощно висит на одной петле, а левая – так вообще вырвана с корнем. Занавески на окнах – в дырах, обугленных по краям, и их явно никто не стирал как минимум года два, а то и больше.
В довершение этой жизнерадостной картины в недрах шкафа что-то протяжно заскрипело, а потом из-за приоткрытой дверцы вывалилась дохлая мышь.
– Это ещё что такое? – вырвалось у меня.
– А, да это… – не переставая улыбаться, кикимора постаралась незаметно затолкать хладный трупик грызуна под шкаф. – Да тут барабашка живет, неплохой, в принципе, парень… Ну, может, иной раз и шумнёт чуток, зато с ним не заскуча…
Мышь, видимо, пораскинула мозгами, что под шкаф ей не особо хочется, и вдруг резко решила ожить, тоненько взвизгнула, подпрыгнула и запуталась у кикиморы в складках юбки. Завизжав ещё громче мыши, кикимора попыталась избавиться от бедного грызуна, который пробрался ей уже под юбку.
Жуль, с любопытством осматривающий данное жилище, отвлёкся на ор, и попытался мышь из кикиморовой одежды извлечь, отчего ее визг поднялся на самую высокую ноту.
Немного понаблюдав за этим маскарадом, я оттащила своего енотика от зелёной нечисти, после чего произнесла заклинание, легонько шевельнув пальцами. Мышь вывалилась на свет божий и юркнула в открытую дверь. Жуль кинулся вслед за ней.
Короче, либо я чего-то не понимаю, либо эта нечисть зелёная решила меня надуть, загнав в самую отвратную комнату в этой общаге.
– Так нет других, – заверещала прижатая мной к стенке кикимора.
– А если найду? – ласково поинтересовалась я.
– Ладно, ладно, пошли! – проворчала ещё не отошедшая от схватки с мышью нечисть. – И откуда ты такая деловая на мою голову взялась? Вот не поверишь, уже три года сюда вселить никого не могу, что ж такое!
– А для разнообразия ремонт сделать не пробовали? Потолок перекрасить? Занавески постирать хотя бы?